Варианты. 1. Русалка. 2. Настоящее

26 февраля 2012 — Мария Наклейщикова

ВАРИАНТЫ

1. Русалка

- Долго сегодня? – обнимает Паша. Не знаю, будет новая группа.

Появляются в конце занятия. В кабинет несмело заглядывает улыбающийся парень, через минуту второй.

- Здесь английский у тридцатой группы?

Подтверждаю. Опоздавшие юристы хотят в нашу подгруппу.

- Можно читать? – вошедший первым Леша тянет руку.

В начале семестра сражаемся с Present Continuous. Алексей неуверенно подставляет времена, но хорошо читает. Угадывание произношения не спасает второго опоздавшего.

- Я после французского, - оправдывается Виктор.

С «французом» месяц после занятий разбираем звуки и времена. Его друг с нами за компанию. «Ты скоро?» - кричит в трубку Павел. Сообщаю «Перезвоню, обед на плите.».

В классе пытаемся обсуждать распорядок в техникуме. Смеемся от неумения выражать мысли на английском. Замечаю, у Леши с Витей соперничество за право читать первым. Витя больше комплексует, ему сложнее. Слова parliament, disappointment, leisure для него французские. Однажды Леша вызывается помочь Вите вместо меня. «Я сам!», ревниво отмахивается друг. Паша обижается, что поздно возвращаюсь домой.

На занятие заглядывает директор. Недоволен, что у меня больше студентов, чем у смежной англичанки. Произвольно ищет в журнале: «Вы переводитесь в подгруппу Изольды Федоровны». Выбор пал на Витю, он выходит. Пытаюсь объяснить, что парень изучает язык с нуля, но дирек непреклонен. Леша опускает глаза и молчит. На перемене являюсь свидетелем перепалки между Витей и Лешей, при мне прекращают.

Пользуясь служебным полномочием, ищу в журнале, как дела у Вити. Съехал на тройки (у меня имел стабильные «четверки»). Драгоценное время Изольды тратится на маникюрные салоны, не на благотворительность. Говорю Вите на перемене, что готова продолжать заниматься английским, как раньше. Он благодарит и отказывается. Леша тоже съехал на «тройки», домашние не делает. Паша скандалит, что я нашла в этих недоумках. Дома неубрано, готовлюсь к занятиям через силу.

Знакомлюсь с классной Виктора Инной, девчонка после пединститута, как и я. «Он у мамы один, своенравный. Оценки по фигу.» Мне тоже. Я не вижу его глаз. Он угрюмо проходит мимо меня на переменах, не здороваясь. Чем я виновата? Обращаюсь к единственному другу парня Алексею. «Все хорошо, не волнуйтесь» сообщает мне он. Я почти кричу «Какого черта, что с ним?». «То же, что со мной», спокойствие Алексея приводит меня в бешенство. «Вы же друзья!». Забрасываю на плечо сумку и убегаю. Не знаю, кто с кем не разговаривает дома – я с Пашей или он со мной.

Не выдерживаю, прошу у Инны домашний адрес Вити под предлогом забрать свое учебное пособие и приезжаю на «Академическую». Звоню. Дверь открывает пожилая женщина в халате. «Я Витина учительница, мне по учебе» кривлю душой, пока его мама приглашает в кухню. Напоив меня чаем и узнав, что ищу пособие, предлагает взглянуть на Витин стол. Комната студента скрывает то, что ускользнуло от глаз матери: маленький портрет, недурно изображающий... меня в облике русалки с учебником английского языка в руках! И подпись «For only Love in my life*». Я прячу улыбку. «И смех, и грех», все понятно! В сумочке билеты в театр, куда собирались пойти с Пашей через неделю. Уходя, передаю женщине для сына папку с распечатками по английскому.

На следующий день после пары лепечу что-то Алексею о «пропадающем билете» и приглашаю в театр. Вопрос, буду ли я, повис – вызвали на педсовет. Убегаю, оставив задумчивого Алексея дежурить в кабинете.

За семестр осознаю, что не могу быть с Пашей в силу привычки. Я расстаюсь с ним в день посещения театра. Он не спрашивает о билетах, собирает вещи и уходит. Его бывшая сидит и смотрит в одну точку, потом как заключенный передвигается по квартире кругами. Затем методично прибирается, выбрасывает мусор и перемывает посуду. Надевает лучший костюм, красится и выходит из дома.

Поздняя осень, вечер. Подъезд театра овеян запахом духов и образами красивой жизни - иномарками с личными шоферами, разносчиками прессы. Ем гамбургер в тени киоска неподалеку. Еда дрянь, но сегодня меня ничто не выводит из себя. Спектакль закончится через час, ставят Чехова. Звонит мобильник, Паша. Выбрасываю карту. Прохладно, я пританцовываю на месте.

В толпе вышедших зрителей выходят мальчики. Идут вместе, без эмоций переговариваются. Оборачиваются на мой оклик.

Подхожу и молчу, внимательно глядя.

- Замысел был хорош! – Леша.

Витя молчит. Алексей хлопает его по плечу и предлагает:

- Давайте в кафе?

Лучший вечер в моей жизни. Сидим втроем, болтаем о пустяках и пьем кофе. Крепкий как в рассказах Хэмингуэя. Витя уже не так колюче смотрит, неожиданно говорит:

- Вы все знаете?

Леша молчит. Ему проще, он старше (пришел в техникум, завалив институт).

Киваю.

- И что теперь?

- А ничего. – Неожиданно отвечает Алексей и предлагает закругляться.

Неохота в пустую квартиру, но Леша прав. Витя говорит: «Спасибо».

Изольда Федоровна повреждает ногу и до конца семестра веду обе подгруппы. Друзья посещают все пары, сидят вместе. Привыкаю к новому номеру телефона.

В техникуме появляется новый преподаватель гражданского права, Максим. Провожая меня до метро (он едет домой на трамвае), рассказывает о студентах, часто хвалит Витю, отмечает у него талант к профессии юриста. «Очень умные вопросы задает этот парень». Максим мне приятен. Узнаю, что недавно развелся с женой. Рассказываю о нас с Пашей. «Знакомо, мы тоже были разными. Странно, что так долго были вместе» - отзывается он.

Часто видимся с Максимом после работы. Как-то наталкиваемся на парней – мы с Максимом выходим из кинозала, Витя с Лешей заходят на сеанс.

- Здрасьте! – Леша, как всегда, находится первым. В глазах искорки. Витя заинтересованно смотрит на нас.

Здороваемся. Мне неловко, Максим (Петрович!) тоже смущен.

- Слышал, хороший показ, - находчиво разряжает обстановку Алексей.

- Да уж, - бурчит под нос их преподаватель и по-мужски прощается, пожав руки.

Преподы неловко выкатываются из помещения, студенты заходят.

На улице Максим говорит, что студенты ненамного младше меня и целует. Не сопротивляясь, комментирую, что глупо ревновать к студентам. Он смеется, добавляя, что ему лучше знать.

В воскресенье днем мы нежимся в постели. Неохота вставать, одеваться и готовить обед, тем более думать о завтрашней работе. Продлить удовольствие, побыть беспечными! На той неделе мы подали заявление в загс, на работе нас уже поздравили. Не рано для решительного поворота? Мы недавно были не свободны. Максим не сомневался.

- Знаешь, когда я понял, что ты особенная? – и чмокнул меня в плечо под одеялом. – Когда твой Витя пришел на отработку и открыл тетрадь не с той стороны. Знаешь, что я там увидел? – не унимался Макс. – Тебя, обнаженную! Вот кадр, влюбился, как… хотя он и есть мальчишка.

- Когда это было?

- Неделю назад.

Выбегая из квартиры, услышала «Дура!» от недавно обнимавшего меня человека.

Надо было успокоиться. Мечтания, уводившие от реальности, хороши в книжках. На практике меня ждало разочарование или парень младше на восемь лет. Влюбленный по уши и не способный трезво оценить ситуацию. Требовался советчик. Маму я приплетать не стала, после инсульта нельзя волноваться. Я позвонила своей научной руководительнице, с которой дружила в институте. Зураба Марцеловна была на даче, но дочь обещала передать, чтобы та перезвонила. Вечером в трубке раздался усталый голос: «Да, Зиночка?» - «Вы можете говорить?».

- Вот, что я тебе скажу. Бывают ситуации, когда принимается за действительное не то, что на самом деле. Скорее всего, вам надо поговорить. Побыть вдвоем полгодика. Я бы на твоем месте уволилась, зная доброжелательный бабий коллектив. Парню, действительно, будет трудно. Но есть ты. И есть он.

Я уволилась из техникума. Витя готовился поступать в институт. Алексей помогал нам бегать с документами и перевозить вещи – мы решили жить у меня. У Леши появилась девочка, она хранила тайну о причине моего увольнения. Максим тоже не был словоохотлив перед педколлективом.

Оформили наши отношения с Витькой через полгода, когда я забеременела.

- Слушай, а кто тебе все-таки нравился больше на занятиях – я или Лешка?

Я выдержала паузу.

- Оба нравились. Но для меня твоя русалка лучше, чем Венера Ботичелли.

* - Для единственной Любви в моей жизни.

2. Настоящее!

- Не задерживайся сегодня, – обнимает на прощание Павел. Приди я раньше или позже, это мало поколеблет рутинную гладь в наших отношениях.

Приходит новая группа. В конце пары в кабинет заглядывает улыбающийся парень, за ним второй.

- Здесь английский у юристов?

- Да.

Хотят в мою подгруппу.

Сражаемся с английскими временами.

Читает первый опоздавший. Алексей неправильно подставляет времена, нарочно смешит группу. Второй опоздавший серьезнее, читает с акцентом:

- Я после французского.

С «французом» Виктором после пары разбираем звуки и времена. Его друг язвит за соседней партой. Не выдерживаю:

- Вы не намного лучше читаете, хватит паясничать?

Напускает серьезный вид:

- Надеюсь, Вы мне поможете?

Почему-то захотелось рассмеяться, так забавно он спародировал мою мимику.

- Постараюсь. С Вашей помощью.

- Давайте на «ты»?

В силу воспитания не могу прекратить «выкать». Для меня это не дистанцирование, а проявление уважения. Перевожу стрелки:

- Поможете другу?

Быстрый взгляд, ерзанье на стуле.

- Лучше Вам помогу с ним возиться. Ему-то что, зачет получит.

Тут Виктор толкает паршивца под ребро, тот ойкает. Улыбаясь, отворачиваюсь.

На десятом занятии понимаю, с Лешей «выкать» действительно неудобно. Ощущение, что мы на равных. Не по знанию английского, а в жизненном смысле. Взгляд понимающий, будто ведем занятие вместе. Бывает, в аудитории находятся помощники – приструнят клоунов, подскажут план лекции, помогут прибраться в кабинете после пары. Обычно такая готовность объясняется желанием скорее сдать зачет по предмету. Какой смысл только смотреть и застенчиво улыбаться? Похож на Ярмольника, лицо вытянутое, длинноватая челка. Сидит на краешке стула, будто собирается немедленно встать, постоянная собранность.

Его классная мне ровесница, тоже аспирантка. Делится, он старше одногруппников – бросил третий курс института. Староста группы. Играет защитником в футбольной команде техникума. Не курит. Носит рубашки в полоску.

На английском читает после нашего зрительного контакта. Как по сигналу дирижера. Голос мягкий, но требовательный. Или пользуется в группе авторитетом, что его все слушаются? Одногруппники зовут Алекс, подписываю проверенные тесты «to Alex». Смеется:

- В английском нет «Ты» и «Вы». Есть «You».

Смеюсь:

- Зато там есть корпоративные вечеринки, Макдональдсы и брачные контракты.

К чему это я?

- Последнее – потому что люди мало доверяют друг другу.

Зачем это он?

Однажды задерживаюсь допоздна, разбирая с Витей тонкости герундия. Леша храпит рядом с должником. Голова на одной руке, вторая ритмично щелкает ручкой. Еще полчаса и сломаю ее. Сквозь сон комментирует:

- Герундий – это «делание» по-английски. Рисование, играние, сопение.

Почти так. Сижу за партой перед ребятами. В кабинет врывается Паша:

- Совесть есть? Обещала быть в четыре, уже шесть!

Леша просыпается, ручка падает.

- Извините, мы задержали.

- Специально заехал посмотреть на такое свинство.

Выхожу из себя:

- Давай дома обсудим?

Паша отмахивается и уходит. Вижу под ногой ручку. Моя и Лешина рука сталкиваются. Такая теплая. И голос:

- Занятие окончено?

Выходим на улицу. Снег никуда не торопится. Мы тоже.

Вите звонит мама. На трамвайной остановке прощаемся. Снова Леша:

- Вас проводить?

Очень хочу. Взгляд отражает боренье соскучившегося по счастью сердца с приемлемыми нормами и выражает решение.

Вначале для задурачивания собственной совести болтаем о всякой чепухе. Сугробы сужают дорогу и замедляют шаг. Идем рядом и болтаем руками в такт. Обсуждаем театры, книги и музыку. В капюшон Лешиной куртки падает сосулька, с трудом вынимаю замерзшими пальцами. Поскользнувшись, падаю. Какой-то школьник кидает в меня снежком, отстреливаюсь лежа. Леша помогает встать и принимает деятельное участие в арт-обстреле. Когда падает Алексей, напоминаю снежную бабу. Поднимать Лешу не успеваю, он запускает в меня снежком лежа. Начинается бой.

- Past Perfect*! – кричу я. В ухо старосты группы «Ю-30» летит снежный шарик.

- Past Continuous**!!! – реплика не отбита, поскольку в рот попадает очередной снежок.

- Present Simple***! – закрепляю усвоенное на уроке. Снова падаю. Ударяюсь затылком. Мир дернулся и поплыл.

- Больно? – участливо спрашивает. Поднимает на ноги. Глаза не смеются.

Зачерпываю снег, сыплю за шиворот:

- Past Continuous, - реплика отбита.

- Уж лучше Present Continuous****. Никаких Past, только Present – Simple, Continuous и Perfect.

Мы целуемся. Все плывет в новом направлении. Материал усвоен, только Present!

С Пашей в тот вечер расстаемся.

На занятиях сохраняем с Лешей невозмутимый вид. Когда очень хочется смеяться, смотрю на его шишку на лбу – набил-таки, когда упал. Под предлогом сдачи хвостов сидим после занятий в кабинете. Здесь можно плечо к плечу шептать на ушко:

- Present Perfect.

- Нет. Present Continuous…

Вздрагивая от прихода завуча, рассеянно говорить:

- Уже шесть? По домам!

И идти в нашу квартиру.

* - Прошедшее совершенное.

** - Прошедшее продолженное.

*** - Настоящее простое.

**** - Настоящее продолженное (категории времен английских глаголов).

Как было на самом деле, додумает читатель.

Если мы не придумали влюбленность, иногда она перерастает в любовь.