Новые
МенюПроект "Библиогрань" Глава 9 Синяя папка
9 сентября 2014 — Анна Магасумова
Жизнь к жизни,
Прах к праху!
Пепел к пеплу!
Жизнь к жизни,
Прах к праху!
Пепел к пеплу!
Это было последним, что услышала Хелен. Внезапно палата опустела. Исчезли не только ее обитатели, но и ФанФан Тумбулат. Повисла такая гнетущая тишина, что девушка просто оглохла. И в этой тишине беззвучно вошел человек в красном балахоне и с капюшоном на голове. Лица совсем не было видно.
Ноги Хелен приросли к полу. Она не могла двинуть ни рукой, ни ногой. Резко потянуло жаром, как от камина, а ещё дымом. Нос заложило. Стало нечем дышать. Голова отяжелела настолько, что мысли, как говорил Тумбулат, действительно зависли.
— Как мне его сейчас не хватает, моего ФанФанчика.
Хелен усилием воли оттолкнула паутину, пробиравшуюся в глубины её сознания.
— Это проделки хронографов, вот Треч!
Ругнулась Хелен. А зря. Не стоило это делать. Хайме не раз говорил, когда у Хелен что — то не получалось:
— Не вспоминай Треча, иначе он придёт, тебе же от этого только хуже будет!
И действительно, тело оказалось скованным невидимой броней.
— Ну, вот, не убежать, — подумала Хелен. — Теперь я знаю, что это такое — быть как в коконе. Но я же не превращусь в бабочку!
Девушка даже в трудную минуту не теряла присутствия духа.
Человек в красном балахоне стал рыскать по столам, разбрасывая на пол всё, что там лежало и стояло. Разлетались листы бумаги, карандаши. Бутылка от портвейна упала и разбилась на мелкие осколки. Только тогда Хелен услышала звон бьющейся посуды, сначала глухо, потом звуки приобрели свое нормальное звучание.
Вслед за бутылкой полетели на пол фужеры, стаканы, рюмки. Блюдце, на котором лежал лимон тоже разбилось, а лимон закатился под стол.
Звон разбитой посуды никак не повлиял на поиски Краснолицего, так назвала Хелен погромщика. Он на долю секунды повернул голову к свету и девушка увидела вместо лица сплошное размытое красное пятно. На самом деле ни губ, ни глаз, и даже носа разглядеть было невозможно за такой короткий промежуток времени.
Хелен вздрогнула и брезгливо поморщилась, таким неприятным показался ей этот Краснолиций.
— Ну и рожа! — подумала она.- Словно гнилой кусок мяса. Нет, скорее фарша, из которого можно сделать лишь некачественные ителькоты.
Ителькоты — наподобие котлет, оформленных в виде толстых, но не очень длинных, карандашей. Среднее между котлетами и рыбными палочками, то есть по форме палочки, а на самом деле — котлеты.
— Вернее, ни рожи, ни кожи!
Такое выражение Хелен слышала ещё в детстве, когда говорили о страшно некрасивом человеке.
Краснолиций продолжал поиски, издавая при этом нечленораздельные звуки.
— Что ему надо? Что он ищет? — подумала Хелен.
Мысли её обладали такой силой, что Краснолиций наконец понял, что он в комнате не один, повернулся к девушке и прорычал:
— Где синяя папка? Отдай мне её немедленно!
Хелен нахмурилась и как можно суровее ответила, вопросами на вопрос:
— А что в ней? Зачем она вам?
Она видела синюю папку в руках Феликса, но не была любопытна и не предприняла никаких действий, чтобы узнать её содержимое.
— Я всё равно её найду и уничтожу!
Голос Краснолицего гремел, как гром среди ясного неба, хотя за окном было темно. Так темно, что ни луны, ни одной звезды не было видно.
— Синяя папка содержит воспоминания, которые не должны быть опубликованными. Ты, Фея полуночи, мне поможешь!
— Ага, как же! Никакая я не полуночная Фея, вы что — то путаете, мужчина!
Хелен сделал один шаг назад, чтобы быть поближе к двери, к пути отступления. Краснолиций погрозил указательным пальцем.
— Я всё про тебя знаю! И про твой бой с гигантским змеем Арбоком!
Хелен нисколько не удивилась. Столько событий произошло за день, что она стала привыкать ко всему необычному. Просто ответила:
— Ну и что? Он мне своего имени не называл!
А в голове закружили стихи:
Не привыкайте к чудесам!
Дивитесь им, дивитесь!
Не привыкайте к чудесам,
Глазами к ним тянитесь!
Приглядывайтесь к облакам,
Прислушивайтесь к птицам,
Прикладывайтесь к родникам,
Ничто не повторится.
За мигом миг, за шагом шаг,
Впадайте в изумленье,
Всё будет так и всё не так
Через одно мгновенье.(1)
Хелен вспомнила, что это стихи поэта и философа XX века Вадима Шефнера, который защищал блокадный Ленинград в то время, когда в там жили братья Стругацкие.
Девушка повторила последние две строчки:
— Всё будет так и всё не так
Через одно мгновенье.
Краснолиций приблизился к Хелен.
— Что ты там шепчешь? Оборотное заклинание?
Хелен решила просто заговорить ему зубы, как говорили в XX веке, если хотели отвлечь от ненужного разговора.
— Мужчина! Вы бы назвали себя, ведь мы незнакомы! Кроме того неприлично в помещении быть в головном уборе.
Хотя Хелен прекрасно понимала, что капюшон это не совсем головной убор. Вот шляпа или кепи — другое дело.
Краснолиций растерялся, но капюшон не снял.
— Девушка, Фея Полуночи! Не отвлекай меня от работы!
— Что, вы, что вы! И не думала даже! Вот меня зовут Хелен, а вас как? Кто вы?
— Я Мелог — Высший Координатор правительства Фаренгейта. Ещё раз повторяю, что Синяя папка должна быть уничтожена и не просто уничтожена! Её нужно подвергнуть огню, огню Фаренгейта!
— Вы, господин Мелог что-то путаете, правительство Фаренгейта свергнуто, к власти пришло Повстанческое правительство.
Мелог отмахнулся.
— Что ещё за повстанческое правительство? Не слышал о таком!
— Вы, господин Мелог попали в ловушку хронографов.
— Не понимаю, о каких хронографах вы говорите, милая леди!
— Ага, — подумала Хелен, — теперь я уже милая леди. Как же быстро он меняет своё отношение ко мне.
— Ваши мысли, полуночная Фея, я не могу прочитать, хотя они звучат очень громко, но для меня непонятны.
— А что вы думали? Разве можно читать чужие мысли?
Мелог сделал резкий выпад рукой.
— Вы меня запутываете! Кто такие хронографы?
— Что вы дёргаетесь, господин? Хронографы крадут время. Вы попали в ловушку времени. Люди делятся на четыре группы. К первой группе относятся люди, которые живут только прошлым, в настоящем страдают. Во второй группе люди, которые живут настоящим, и не хотят думать ни о прошлом, ни о будущем. В третьей группе люди, живущие мечтами о будущем. О прошлом они не думают, считают, что там не было ничего хорошего, а настоящее для них печально. К четвёртой группе относятся люди, черпающие в прошлом ошибки, чтобы их не допускать, но и прошлое не забывают и ценят. Радуются жизни, настоящее для них — материал для построения будущего.
Вы же запутались в прошлом.
Мелог как-то странно оскалился, на его красном лице появилось подобие ухмылки.
— Ну, ты и ведьма! Пытаешься меня запутать!
Хелен только хмыкнула.
-Хм, больно надо! Как же вы, господин Мелог непоследовательны! То я полуночная фея, то я леди, а теперь вы меня ещё и ведьмой назвали! Определитесь, будьте так любезны!
— Да ты диявол в юбке!
— Любезный господин! Любезность — это, как видно не про вас! Теперь я диавол. Скорее он больше похож на вас. Вы в зеркало смотрелись? — Хелен совсем осмелела. — На кого вы похожи! Ни рожи ни кожи! Не лицо, а сплошное красное месиво! Неужели вы таким были всегда!
Мелог совсем разгневался.
— Что за глупости ты говоришь, дрянная девчонка! Совсем меня запутала! Я, хотя и немолодой, но мужчина в полном расцвете лет.
Мелог выпрямился и продолжал:
— Волосы с проседью, нос горбинкой, глаза карие, щёки впалые, губы узкие, а над ними усики.
Хелен стало весело.
— Да вы прям поэт! Мужчина во цвете лет! Жаль, здесь нет зеркала, вы бы посмотрели, на кого похожи! Что с вами сделала ваша работа! Часто, по-видимому, смотрели на огонь Фаренгейта, как сжигают книги, а?
Мелог провёл ладонью по лицу, ощупывая брови, щёки, подбородок. Их не было. Пальцами потрогал глаза, не глаза, а две красные щёлочки. Пальцы буквально провалились.
— Ну, точно, не лицо, а мясной фарш, — подумала Хелен. — Жаль мне его! Хронографы у него украли жизнь.
Мелог был ошеломлён и, закрыв лицо ладонями, застыл как статуя. Хелен подошла ближе, теперь она не думала убегать.
— Так что же там, в Синей папке? Кто вам дал задание найти её и уничтожить?
Краснолиций Мелог убрал руки с лица.
— Вы удивительная девушка! Не испугались и не убежали!
Хелен подумала:
— Как сказать что не могла убежать, даже если бы этого хотела. Видимо, и это нужно было пережить.
Девушка дотронулась рукой до плеча Мелога, успокаивая. Он был так горяч, как раскалённая сковорода, но Хелен не одёрнула руки. Пальцы стало пощипывать, как острыми иглами, потом жар уступил место ледяному спокойствию. Мелог вздрогнул раз, другой и стал оседать на пол со словами:
— Теперь не уходят из жизни, теперь из жизни уводят...
Хелен смотрела во все глаза, как мужчина, который только что стоял перед ней исчез. От него остался только красный балахон, но и он завял, почернел и превратился в пыль, которую смело неожиданно поднявшимся ветром.
Это был не ветер, ураган, который распахнул окна, двери, и всё заплясало вокруг. Что было на полу: осколки, бумага, карандаши, даже лимон поднялись в верх, выстроились в правильный круг и стали крутиться, как метеоритный пояс у Сатурна. Откуда-то, словно из небытия, появилась Синяя папка. Из неё сквозняком вынесло всё, что было: странички листьями сначала упали на пол, потом поднялись и их понесло к открытому окну, в темноту, которая тут же озарилась кровавым заревом. В папке ничего не осталось, кроме небольшого клочка бумаги, на котором было написано:
«— Я боюсь тьмы.
— Темноты?
— Темноты тоже. В темноте мы во власти призраков. Но больше всего я боюсь тьмы, потому что во тьме все становятся одинаково серыми».(2)
— Серость — вот, что убивает нас, наши чувства. Теперь Синяя папка не достанется никому. — подумала Хелен .- Тёмное прошлое больше никого не потревожит! Да будет так! Мир раскрасится новыми красками, мы восстановим книги! Наши дети будут читать сказки Андерсена и братьев Гримм, а также арабские, русские, сказки народов мира.
Не привыкайте к чудесам
И молодому поколенью
Дарите радость вдохновенья,
Не привыкайте к чудесам!(3)
Дети познакомятся с творчеством поэтов, писателей, композиторов и художников прошлого. Мы сохраним для них настоящее, чтобы они взяли с собой в будущее память предков. Нельзя превращаться в людей, не помнящих и не знающих историю своего народа.
Умей ценить, что предок нам оставил,
А в суматохе дней своих и лет,
Найдешь такое нужное из правил:
Без прошлого и будущего нет!(3)
У каждого из нас есть своя Синяя папка. Это воспоминания. Счастливые и тревожные, есть такие, которые хочется забыть, да не получается. Забудется, но опять что — то напомнит — жест, слово, взгляд. Даже прикосновение или поцелуй так всколыхнет чувства, что голова пойдет кругом. Хотелось бы исправить, да не в силах, нет в руках желанной волшебной палочки.
А потом подумаешь: то, что случилось — неизбежно! Это твой выбор, больше ничей. Будь ответственным за свои поступки. Причинил боль — повинись, будь человечным, человеком с большой буквы, а не с большим самомнением.
Делись радостью, приноси радость! И будет с тобой удача всегда и во всём!
Не привыкайте к чудесам, а сами дарите чудо!
(1) Вадим Шефнер (1935 -2002)- поэт, философ
(2) Из произведений А.и Б.Стругацуих
(3) Стихи автора
Прах к праху!
Пепел к пеплу!
Жизнь к жизни,
Прах к праху!
Пепел к пеплу!
Это было последним, что услышала Хелен. Внезапно палата опустела. Исчезли не только ее обитатели, но и ФанФан Тумбулат. Повисла такая гнетущая тишина, что девушка просто оглохла. И в этой тишине беззвучно вошел человек в красном балахоне и с капюшоном на голове. Лица совсем не было видно.
Ноги Хелен приросли к полу. Она не могла двинуть ни рукой, ни ногой. Резко потянуло жаром, как от камина, а ещё дымом. Нос заложило. Стало нечем дышать. Голова отяжелела настолько, что мысли, как говорил Тумбулат, действительно зависли.
— Как мне его сейчас не хватает, моего ФанФанчика.
Хелен усилием воли оттолкнула паутину, пробиравшуюся в глубины её сознания.
— Это проделки хронографов, вот Треч!
Ругнулась Хелен. А зря. Не стоило это делать. Хайме не раз говорил, когда у Хелен что — то не получалось:
— Не вспоминай Треча, иначе он придёт, тебе же от этого только хуже будет!
И действительно, тело оказалось скованным невидимой броней.
— Ну, вот, не убежать, — подумала Хелен. — Теперь я знаю, что это такое — быть как в коконе. Но я же не превращусь в бабочку!
Девушка даже в трудную минуту не теряла присутствия духа.
Человек в красном балахоне стал рыскать по столам, разбрасывая на пол всё, что там лежало и стояло. Разлетались листы бумаги, карандаши. Бутылка от портвейна упала и разбилась на мелкие осколки. Только тогда Хелен услышала звон бьющейся посуды, сначала глухо, потом звуки приобрели свое нормальное звучание.
Вслед за бутылкой полетели на пол фужеры, стаканы, рюмки. Блюдце, на котором лежал лимон тоже разбилось, а лимон закатился под стол.
Звон разбитой посуды никак не повлиял на поиски Краснолицего, так назвала Хелен погромщика. Он на долю секунды повернул голову к свету и девушка увидела вместо лица сплошное размытое красное пятно. На самом деле ни губ, ни глаз, и даже носа разглядеть было невозможно за такой короткий промежуток времени.
Хелен вздрогнула и брезгливо поморщилась, таким неприятным показался ей этот Краснолиций.
— Ну и рожа! — подумала она.- Словно гнилой кусок мяса. Нет, скорее фарша, из которого можно сделать лишь некачественные ителькоты.
Ителькоты — наподобие котлет, оформленных в виде толстых, но не очень длинных, карандашей. Среднее между котлетами и рыбными палочками, то есть по форме палочки, а на самом деле — котлеты.
— Вернее, ни рожи, ни кожи!
Такое выражение Хелен слышала ещё в детстве, когда говорили о страшно некрасивом человеке.
Краснолиций продолжал поиски, издавая при этом нечленораздельные звуки.
— Что ему надо? Что он ищет? — подумала Хелен.
Мысли её обладали такой силой, что Краснолиций наконец понял, что он в комнате не один, повернулся к девушке и прорычал:
— Где синяя папка? Отдай мне её немедленно!
Хелен нахмурилась и как можно суровее ответила, вопросами на вопрос:
— А что в ней? Зачем она вам?
Она видела синюю папку в руках Феликса, но не была любопытна и не предприняла никаких действий, чтобы узнать её содержимое.
— Я всё равно её найду и уничтожу!
Голос Краснолицего гремел, как гром среди ясного неба, хотя за окном было темно. Так темно, что ни луны, ни одной звезды не было видно.
— Синяя папка содержит воспоминания, которые не должны быть опубликованными. Ты, Фея полуночи, мне поможешь!
— Ага, как же! Никакая я не полуночная Фея, вы что — то путаете, мужчина!
Хелен сделал один шаг назад, чтобы быть поближе к двери, к пути отступления. Краснолиций погрозил указательным пальцем.
— Я всё про тебя знаю! И про твой бой с гигантским змеем Арбоком!
Хелен нисколько не удивилась. Столько событий произошло за день, что она стала привыкать ко всему необычному. Просто ответила:
— Ну и что? Он мне своего имени не называл!
А в голове закружили стихи:
Не привыкайте к чудесам!
Дивитесь им, дивитесь!
Не привыкайте к чудесам,
Глазами к ним тянитесь!
Приглядывайтесь к облакам,
Прислушивайтесь к птицам,
Прикладывайтесь к родникам,
Ничто не повторится.
За мигом миг, за шагом шаг,
Впадайте в изумленье,
Всё будет так и всё не так
Через одно мгновенье.(1)
Хелен вспомнила, что это стихи поэта и философа XX века Вадима Шефнера, который защищал блокадный Ленинград в то время, когда в там жили братья Стругацкие.
Девушка повторила последние две строчки:
— Всё будет так и всё не так
Через одно мгновенье.
Краснолиций приблизился к Хелен.
— Что ты там шепчешь? Оборотное заклинание?
Хелен решила просто заговорить ему зубы, как говорили в XX веке, если хотели отвлечь от ненужного разговора.
— Мужчина! Вы бы назвали себя, ведь мы незнакомы! Кроме того неприлично в помещении быть в головном уборе.
Хотя Хелен прекрасно понимала, что капюшон это не совсем головной убор. Вот шляпа или кепи — другое дело.
Краснолиций растерялся, но капюшон не снял.
— Девушка, Фея Полуночи! Не отвлекай меня от работы!
— Что, вы, что вы! И не думала даже! Вот меня зовут Хелен, а вас как? Кто вы?
— Я Мелог — Высший Координатор правительства Фаренгейта. Ещё раз повторяю, что Синяя папка должна быть уничтожена и не просто уничтожена! Её нужно подвергнуть огню, огню Фаренгейта!
— Вы, господин Мелог что-то путаете, правительство Фаренгейта свергнуто, к власти пришло Повстанческое правительство.
Мелог отмахнулся.
— Что ещё за повстанческое правительство? Не слышал о таком!
— Вы, господин Мелог попали в ловушку хронографов.
— Не понимаю, о каких хронографах вы говорите, милая леди!
— Ага, — подумала Хелен, — теперь я уже милая леди. Как же быстро он меняет своё отношение ко мне.
— Ваши мысли, полуночная Фея, я не могу прочитать, хотя они звучат очень громко, но для меня непонятны.
— А что вы думали? Разве можно читать чужие мысли?
Мелог сделал резкий выпад рукой.
— Вы меня запутываете! Кто такие хронографы?
— Что вы дёргаетесь, господин? Хронографы крадут время. Вы попали в ловушку времени. Люди делятся на четыре группы. К первой группе относятся люди, которые живут только прошлым, в настоящем страдают. Во второй группе люди, которые живут настоящим, и не хотят думать ни о прошлом, ни о будущем. В третьей группе люди, живущие мечтами о будущем. О прошлом они не думают, считают, что там не было ничего хорошего, а настоящее для них печально. К четвёртой группе относятся люди, черпающие в прошлом ошибки, чтобы их не допускать, но и прошлое не забывают и ценят. Радуются жизни, настоящее для них — материал для построения будущего.
Вы же запутались в прошлом.
Мелог как-то странно оскалился, на его красном лице появилось подобие ухмылки.
— Ну, ты и ведьма! Пытаешься меня запутать!
Хелен только хмыкнула.
-Хм, больно надо! Как же вы, господин Мелог непоследовательны! То я полуночная фея, то я леди, а теперь вы меня ещё и ведьмой назвали! Определитесь, будьте так любезны!
— Да ты диявол в юбке!
— Любезный господин! Любезность — это, как видно не про вас! Теперь я диавол. Скорее он больше похож на вас. Вы в зеркало смотрелись? — Хелен совсем осмелела. — На кого вы похожи! Ни рожи ни кожи! Не лицо, а сплошное красное месиво! Неужели вы таким были всегда!
Мелог совсем разгневался.
— Что за глупости ты говоришь, дрянная девчонка! Совсем меня запутала! Я, хотя и немолодой, но мужчина в полном расцвете лет.
Мелог выпрямился и продолжал:
— Волосы с проседью, нос горбинкой, глаза карие, щёки впалые, губы узкие, а над ними усики.
Хелен стало весело.
— Да вы прям поэт! Мужчина во цвете лет! Жаль, здесь нет зеркала, вы бы посмотрели, на кого похожи! Что с вами сделала ваша работа! Часто, по-видимому, смотрели на огонь Фаренгейта, как сжигают книги, а?
Мелог провёл ладонью по лицу, ощупывая брови, щёки, подбородок. Их не было. Пальцами потрогал глаза, не глаза, а две красные щёлочки. Пальцы буквально провалились.
— Ну, точно, не лицо, а мясной фарш, — подумала Хелен. — Жаль мне его! Хронографы у него украли жизнь.
Мелог был ошеломлён и, закрыв лицо ладонями, застыл как статуя. Хелен подошла ближе, теперь она не думала убегать.
— Так что же там, в Синей папке? Кто вам дал задание найти её и уничтожить?
Краснолиций Мелог убрал руки с лица.
— Вы удивительная девушка! Не испугались и не убежали!
Хелен подумала:
— Как сказать что не могла убежать, даже если бы этого хотела. Видимо, и это нужно было пережить.
Девушка дотронулась рукой до плеча Мелога, успокаивая. Он был так горяч, как раскалённая сковорода, но Хелен не одёрнула руки. Пальцы стало пощипывать, как острыми иглами, потом жар уступил место ледяному спокойствию. Мелог вздрогнул раз, другой и стал оседать на пол со словами:
— Теперь не уходят из жизни, теперь из жизни уводят...
Хелен смотрела во все глаза, как мужчина, который только что стоял перед ней исчез. От него остался только красный балахон, но и он завял, почернел и превратился в пыль, которую смело неожиданно поднявшимся ветром.
Это был не ветер, ураган, который распахнул окна, двери, и всё заплясало вокруг. Что было на полу: осколки, бумага, карандаши, даже лимон поднялись в верх, выстроились в правильный круг и стали крутиться, как метеоритный пояс у Сатурна. Откуда-то, словно из небытия, появилась Синяя папка. Из неё сквозняком вынесло всё, что было: странички листьями сначала упали на пол, потом поднялись и их понесло к открытому окну, в темноту, которая тут же озарилась кровавым заревом. В папке ничего не осталось, кроме небольшого клочка бумаги, на котором было написано:
«— Я боюсь тьмы.
— Темноты?
— Темноты тоже. В темноте мы во власти призраков. Но больше всего я боюсь тьмы, потому что во тьме все становятся одинаково серыми».(2)
— Серость — вот, что убивает нас, наши чувства. Теперь Синяя папка не достанется никому. — подумала Хелен .- Тёмное прошлое больше никого не потревожит! Да будет так! Мир раскрасится новыми красками, мы восстановим книги! Наши дети будут читать сказки Андерсена и братьев Гримм, а также арабские, русские, сказки народов мира.
Не привыкайте к чудесам
И молодому поколенью
Дарите радость вдохновенья,
Не привыкайте к чудесам!(3)
Дети познакомятся с творчеством поэтов, писателей, композиторов и художников прошлого. Мы сохраним для них настоящее, чтобы они взяли с собой в будущее память предков. Нельзя превращаться в людей, не помнящих и не знающих историю своего народа.
Умей ценить, что предок нам оставил,
А в суматохе дней своих и лет,
Найдешь такое нужное из правил:
Без прошлого и будущего нет!(3)
У каждого из нас есть своя Синяя папка. Это воспоминания. Счастливые и тревожные, есть такие, которые хочется забыть, да не получается. Забудется, но опять что — то напомнит — жест, слово, взгляд. Даже прикосновение или поцелуй так всколыхнет чувства, что голова пойдет кругом. Хотелось бы исправить, да не в силах, нет в руках желанной волшебной палочки.
А потом подумаешь: то, что случилось — неизбежно! Это твой выбор, больше ничей. Будь ответственным за свои поступки. Причинил боль — повинись, будь человечным, человеком с большой буквы, а не с большим самомнением.
Делись радостью, приноси радость! И будет с тобой удача всегда и во всём!
Не привыкайте к чудесам, а сами дарите чудо!
(1) Вадим Шефнер (1935 -2002)- поэт, философ
(2) Из произведений А.и Б.Стругацуих
(3) Стихи автора
© «Стихи и Проза России»
Рег.№ 0175572 от 9 сентября 2014 в 21:31
Рег.№ 0175572 от 9 сентября 2014 в 21:31
Другие произведения автора:
Голубая Надежда.Не последние из могикан.ч.13
Рейтинг: 0Голосов: 0737 просмотров
Нет комментариев. Ваш будет первым!
