Новые
МенюПроект "Библиогрань" Глава 12 Прогулки с писателем
12 сентября 2014 — Анна Магасумова
Знакомство с Александром Ивановичем Эртелем для Хелен было не просто интересным путешествием в XIX век. Она приобщилась к чудесной русской природе и познакомилась с прекрасным человеком, который отнёсся к ней как отец, а его ей так не хватало.
Хелен напишет книгу «Встречи с Эртелем». Книга получит признание не только среди старшего поколения, но и молодых людей XXII века.
***
— Вы, Александр Иванович добрейшей души и широкого сердца человек! О вас ещё заговорят потомки, будьте уверены!
Эртель хитро усмехнулся в усы:
— Что вы, милая Варенька! Вот Антон Павлович Чехов — это величина! Или Лев Николаевич Толстой — необыкновенное редкое явление в сфере ума и того, что мы называем талантом! А меня всегда считали недоучкой, хотя я знаю жизнь не из прекрасного далёка, а воочию видел и вижу её.
Он махнул рукой.
— Что мы о грустном? У каждого свой путь, своя дорога, свои почитатели и недоброжелатели тоже. Давай, дружочек, пить чай.
— Ну, наконец-то он меня перестал называть Варенькой, — подумала Хелен. — Пусть уж дружочек или барышня, — и то лучше!
Чай был душистый, ароматный. Надежда, наливала на этот раз из небольшого чайника, так и сказала:
— Чай настоянный на травах, на мяте и душице.
Потом пояснила:
— Мяту утром сорвала на огороде, а душицу вчера девки принесли с луга. Мята аппетит пробуждает, сердцу помогает, а душица нервы успокоит, желудок укрепит и тоже пробудит аппетит.
Александр Иванович повеселел.
— Ты моя целительница!
Надежда засмущалась.
— Кушайте на здоровье. Душенька, — обратилась она к Хелен, - попробуйте к чаю блины со сметаной и мёдом. А эти булочки только что испекли к завтраку.
— Спасибо! Обязательно попробую.
Для Хелен, которая по утрам выпивала чашку кофе с сырным бутербродом, такое угощение было в новинку.
На столе, на серебряном подносе, стояло блюдце с тонко нарезанным сыром и белым мясом. Всё выглядело так аппетитно. Хелен обмакнула блин в сметану и от восторга закрыла глаза:
-Ух, и вкуснотища!
— Кушай, дружочек, нам предстоит с тобой долгая прогулка.
— Насколько долгая, ой, не знаю даже, — пробормотала Хелен с набитым ртом.
— Когда я ем, я глух и нем, — Александр Иванович напомнил ей старинную присказку. — Не торопись, ешь, так можно и подавиться.
Хелен попробовала блин с мёдом. Это оказалось необычайно вкусно.
От булочек и мяса пришлось отказаться, — она уже наелась.
— Наденька соберёт нам корзинку в дорогу.
Александр Иванович встал из-за стола, Хелен тоже поднялась с кресла. Она спросила:
— А мы не будем переодеваться?
-Зачем, пойдём так. Наденька потом всё почистит, не переживай.
— А как же моё платье?
— А что твоё платье?
— Может, я оденусь попроще… в своё платье, например.
-Ну, что ты! Ты в этом платье просто красавица!
-Да, — подумала Хелен.- Порядки здесь свои. Слуги убирают, стирают, готовят. Ну и времена были! Совсем лентяйкой можно стать. Ой, даже и не знаю, надолго ли я здесь...
Хелен вздохнула. На её лицо набежала небольшая тень. Тумбулат в книголеуме забеспокоился.
— Что-то случилось?
Но потом лицо Хелен, его ФанФеи, снова стало спокойным.
***
Эртель и Хелен вышли из дома. К заднему крыльцу пробежал повар в белом колпаке и белом халате, сжимая под мышкой блестящий противень. Поздоровался с ними.
— Здравия желаю, батюшка и гостюшка!
Прошли мимо конюшни. Конюх щёткой обтирал чёрного жеребца. Рядом с ним своей очереди ждала ещё одна лошадь коричневого цвета.
Хелен произнесла восторженно:
-Какие красивые у вас лошади!
Эртель тут же ответил:
— Да, это Черныш и Добрая.
-Черныш — понятно, а почему Добрая?
— Черныш и Добрая — пара. А так назвали потому, что легко её запрячь и в коляску, и под седло.
— И у лошадей бывает пары?
— Ну, конечно, всё, как у людей. Вечером покатаемся. Как предпочитаешь: на коляске или верхом?
Хелен захлопала в ладоши:
— Верхом, верхом!
День был чудесный. По дорожке Хелен и Эртель прошли к пруду. Он оказался большим и покоился среди неподвижных камышей. Низко над водой склонилась ива. Рядом росли белые берёзки. Листья радостно шептались. Задорно звенели птичьи голоса. Всё вокруг располагало к спокойному отдыху и созерцанию природы. Мокрый камыш замер в чутком безмолвии. Поднялся лёгкий ветерок и он осторожно зашептал:
-Ш-ш-ш...
Фото Анатолия Михеева
Вода в пруду сверкала. Луч солнца играл на листьях распустившихся белоснежных цветов у другого берегу пруда.
Хелен спросила:
— Это лотос? Как красиво!
— Да! Лотос зарождается только в иле, цветёт всего два-три дня. Срывать его нельзя, да и бесполезно. Без воды эти цветы вянут очень быстро.
— Я и не думала срывать. Мы же не сможем до них дотянуться.
— А мы сейчас покатаемся на лодке. Ты сможешь дотронуться до цветка.
У берега Хелен увидела лодку. Александр Иванович помог ей подняться на борт. Они отчалили. Вода под вёслами зашуршала, заискрилась на солнце звенящими брызгами. В прозрачной воде извивались водоросли.
Когда Эртель и Хелен приблизились к живому яркому ковру из цветов лотоса, то девушку поразил изумительный аромат этих прекрасных водяных цветов. Описать их красоту было просто невозможно. Круглые тёмно-зеленые листья, с необычайно синеватым, словно восковым налетом сверху, были серовато-зелеными снизу. А над ними, на высоких и крепких стеблях, поднимались сотни изумительных цветов разнообразных оттенков: от ярко-розового до совершенно белого.
Цветы источали изумительный аромат. Хелен погрузилась в сладостную дрёму, хотя продолжала слышать шёпот камышей, шуршание вёсел, пенье птиц. К этим звукам присоединились другие, от которых она от неожиданности вздрогнула и очнулась:
-Кря-кря-кря!
Хелен услышала успокаивающий голос Александра Ивановича:
-Душечка, не бойся! Это утки, кряква называют их у нас. Мы их булочками угостим. Не зря нам Надежда положила много хлеба.
Эртель достал из корзинки две булочки и передал Хелен. Девушка стала бросать крошки в воду. К лодке подплыл целый выводок уток: большой сине-серый селезень, серая уточка и пяток малышей. Они стали поглощать крошки, опуская голову в воду, будто кланяясь.
Это было так смешно, что Хелен заливисто засмеялась. Её серебристый смех напугал уток, они бросились в рассыпную.
— Ой, как жаль!
Эртель успокоил Хелен:
- Если повезёт, мы увидим белоснежных лебедей. Поселилась тут у нас недавно пара.
Лодка долго плавала по пруду. Она заходила в молчаливые заводи, кругом которых важно стоял частый камыш и кустарники низкорослой ивы. Здесь особенно резко отдавались удары вёсел о корму, вздымая водопад брызг. Это приводило Хелен в неописуемый восторг. Её смех долго стоял в воздухе, а весло гремело о корму гулко и часто. (2)
— Какая красота!
— Да, согласен!
Эртель кивнул головой.
Фото Анатолия Михеева
— Существует версия, что Волхонский пруд (1) образовался несколько столетий назад в результате провала и оседания грунта. Он очень глубокий. Но знаешь, здесь ни одна девушка и парень не утонули. Нет здесь русалок.
Александр Иванович посмотрел на Хелен.
— Почему?
— Снизу бьют родниковые источники, заплывут, бывало, девицы и хлопцы до середины, но будто их что-то толкает вверх.
-А вы не пробовали, может здесь вода солёная, она и не даёт утонуть?
Эртель согласился.
— Знаешь, действительно, у родниковой воды слегка солоноватый, такой необычайный вкус. Александр Иванович замолчал, потом произнес:
— Лебеди так и не прилетели. Видимо, нашли другое место для гнезда.
— Жаль, у них свои дела, — Хелен вздохнула с сожалением.
Лебеди в её мире стали редким явлением, их можно было увидеть только в ЗООлениуме — питомнике редких животных и растений.
Люди уничтожали не только книги, началось истребление животного мира, что могло привести к экологической катастрофе. Только новое правительство способно будет восстановить баланс природных сил, предотвратить биокатаклизмы.
Хелен так ясно увидела картину будущего, что у неё слегка закружилась голова.
— Корримемо! — услышала Хелен в своей голове голос Розы Неоум.- Все будет именно так! Ты корректор будущего, частично прошлого, а о настоящем говорить даже не буду. Всё в твоих руках и даже я.
Последнюю фразу Роза пропела. Это были слова из старинной эстрадной песни. Мелодия пробудила у Хелен воспоминания о своих чувствах к Хайме. Они работали вместе, но вне работы держались несколько отчужденно, поэтому Хелен решила, что она совсем не нравится Хайме.
— Подумаю об этом завтра!
Хелен ещё не знала, что это любимая фраза Скарлетт из романа Маргарет Митчел «Унесенные ветром». Позже вместе с Хизер, Хорхе и Хайме Хелен восстановит электронную версию романа. Скарлетт станет её любимой литературной героиней.
— Хотя, где я буду завтра, ещё не знаю, — пробормотала Хелен. — Вдруг придётся спасать мир? Ой, что это я?
Хелен похлопала ладошкой по губам, как делала мама и говорила:
— Не бросай слова на ветер!
Тут поднялся небольшой ветерок, водная поверхность пруда зарябила, слегка раскачивая лодку. У Хелен перехватило дыхание.
— Испугалась, душечка? Не бойся, я с тобой!
После слов Александра Ивановича Хелен стало спокойнее. Ветер стих и лодка перестала раскачиваться.
Фото Анатолия Михеева
Скоро путешественники причалили к берегу. Эртель помог Хелен выйти, она сняла туфли. Ступни ног приятно холодила мягкая трава. Они прошлись к скамейке и столику, которые стояли тут же на берегу пруда.
— Надень туфли, милая барышня. Мы с тобой спустимся к роднику, иначе ножки твои замёрзнут. Вода всего + 9 градусов по Цельсию.
— Сколько же это будет по Фаренгейту?
Подумала Хелен, подсчитав в уме, вслух сказала:
- + 29, 3 градуса по Фаренгейту.
Эртель в недоумении спросил:
— Что, что? Ты о чём?
— Это я о своём. Так, ничего особенного.
— Ты удивительная барышня!
Они прошли к роднику. Вода падала с небольшой высоты и уходила по канавке в пруд. Александр Иванович набрал в небольшую бутыль, что предусмотрительно положила Надежда, родниковой воды и предложил Хелен. Вода действительно была очень холодной, что зубы стыли.
-Ой...
-Я же говорил, что вода в роднике очень холодная.
Хелен пробормотала:
— Но точно солоноватая.
Потом они сидели на скамейке и с удовольствием поедали то, что положила в корзинку Надежда: пирожки с мясом и капустой, румяные булочки, душистые куски аппетитной курочки. Запивали густым ягодным компотом.
Фото Анатолия Михеева (3)
А на десерт Хелен съела несколько крупных и сочных вишен. Сок с губ потёк на подбородок, потом на шею.
Эртель аккуратно вытер белой тканевой салфеткой, окрасившейся в цвет крови.
— Дружок, ты как маленькая.
Хелен хитро прищурилась.
— Ну, вкусно же! Я не виновата, что эти ягоды такие сочные!
— Это вишни, душечка!
— Дружок, душечка, барышня, Варенька, - вы определитесь, милейший Александр Иванович.
— Волхонская барышня, вот вы кто!
Эртель обращался к Хелен то на ты, но на вы, это было так необычно.
Хелен вздохнула и подумала:
— Надолго ли это? Наверное, уже нет!
Эртель, услышав её вздох, тут же среагировал:
— Что вздыхаешь, моя милая гостюшка! Устала уже? Сейчас вернёмся домой, отобедаем, отдохнём и покатаемся верхом.
— Ура! Покатаемся!
Хелен охватил такой восторг. Всё, что с ней происходило, представлялось таким важным, дорогим и бесконечно близким. На глаза навернулись слёзы. Она незаметно от своего спутника, который собирал корзинку и не смотрел на неё, смахнула с щеки несколько предательских слезинок.
— Надо воспринимать происходящее как временное, но уж точно, не забудется никогда!
***Тумбулат в это время с удивлением увидел на лице спящей Хелен одновременно и улыбку, и несколько слезинок. Он осторожно смахнул слезинки салфеткой, которую взял с тумбочки, и пробормотал:
— И смеётся, и плачет,
Что это значит?
Кто его знает:
Печаль в счастье бывает?
Потом подумал:
— Всё бывает! Такая жизнь полосатая! Ничего не поделаешь!
Слёзы не растаяли, а превратились в хрустальные бусинки, которые морок собрал в шёлковый розовый мешочек. Тумбулат ничего не заметил.
Что происходило с Хелен — трудно сказать. Она чувствовала, как новые ощущения заполняли её душу. Всё окружающее вызывало в ней огромную радость. Слушала ли она рассказы Александра Ивановича или заговоры Надежды, соловьиные трели или плеск воды в пруду и журчание холодного родника.
Теплый воздух был прозрачен как хрусталь, запах цветов и душистых трав, сосновый и медовые ароматы вызывали такие душевные порывы, что замирало сердце от счастья.
Мысли Хелен выстраивались в единую цепочку.
— Как я благодарна тем силам, что забросили меня сюда. Навсегда запомнится это чудесное приключение. Гостеприимство русских просто необыкновенно!
Хелен поняла, что морок не зря послал её сюда, чтобы она рассказала о русском писателе Александре Эртеле и описала удивительную красоту природы волхонского края.
— Душечка! Ты опять задумалась? Устала, наверное?
Эртель за такой короткий промежуток времени стал для Хелен родным человеком. Она улыбнулась.
— Надежда давно нас ждёт к обеду. Отобедаем, отдохнем, а потом...
Хелен прервала Александра Ивановича, но он не обиделся.
— Потом поедем верхом!
— Поедем, поедем! Прогуляемся по полям, по лугам!
Обед прошел в тишине. Надежда собрала стол на этот раз в столовой. В белой фарфоровой супнице дымился куриный суп.
Хелен с удовольствием съела целую тарелку. На второе была гречневая рассыпчатая каша с большим куском хорошо прожаренного мяса. На десерт, к чаю, Надежда принесла свежеиспеченный пирог с яблоками.
— Наденька! Всё было так вкусно! Спасибо! Я никогда вас с Александром Ивановичем не забуду!
— Ну, что ты, душенька! Пошто прощаешься с нами?
Русский народный говор для Хелен был необычен и вызывал удивление.
— Так в наше время не говорят: пошто, душенька, дружок.Друг, — да, но не дружок, — думала девушка. — Всему своё время и своё место. Пока я здесь. Пока...
На лицо Хелен опять на бежала тень. Тумбулат в будущем внимательно следил за ее состоянием. Он шептал:
— Морок, морок! Помоги!
Мы друзья, а не враги!
Хелен Феечка огня.
Помоги ей, как и я!
Лицо Хелен просветлело. Перепады в ее настроении были и раньше, но в волхонской стороне стали обычными. То волнение охватит, то дыхание учащается и сердце забьется в неясной тревоге. Но все проходило, когда она была на природе. Хелен погружалась в восторженное состояние.
Поэтому она с большой радостью приняла предложение Эртеля прокатиться верхом. Он запряг для себя Черныша, а Хелен помог взобраться на Добрую.
Хелен раньше брала уроки езды и знала, что нужно расположить лошадь к себе. Это были необычные животные, чувствующие сущность человека, по крайней мере подобное было в её времени.
Поэтому Хелен у Надежды попросила несколько кусочков сахара. Когда ей принесли сахар, она удивилась. Это были не кусочки, а целые кусищи величиной с большую сливу.
Хелен протянула Доброй сахар. Лошадь осторожно слизнула его с ладони шершавым и горячим языком и благодарно фыркнула.
— Ты ей понравилась, как и всем нам! Тебя будет не хватать в нашей усадьбе. — Александр Иванович тяжело вздохнул. — Мои дочери от второй жены совсем позабыли обо мне!
— У вас есть ещё дети? — удивлённо спросила Хелен. — А где они и ваша жена?
— Мария Васильевна осталась в Москве. Елена учится на педагогических курсах, а Наталья, старшая, окончила гимназию и собирается поступать в Лондонский университет. Им не до меня.
Хелен с уверенностью произнесла:
— Они вас любят! Я уверена!
Эртель подхлестнул Черныша и помчался вскачь. Добрая с Хелен в седле ринулась следом. Девушка крепко держалась за шею лошади, чтобы не упасть.
Перед глазами замелькали картинки.
1 картина. Старое кладбище. Рядом с могилой А.П.Чехова причудливый каменный крест, у основания чёрная табличка с надписью: Эртель Александр Иванович 7(19). 07.1855 — 7(20).02.1908
2 картина. Старинная усадьба. Одноэтажное и очень длинное здание голубого цвета под тёмной крышей. На широкой двери табличка: «Дом Творчества с.Эртелево».
3 картина. Необычное 3-х этажное здание красного цвета с башенкой посередине с указателем: улица Эртеля.
Видения были яркие, красочные. Хелен махнула головой, и картинки исчезли.
— Морок! Опять морок! — подумала она и ещё крепче прижалась к крупу лошади. Ветер бил в лицо. В кустах звенела какая-то птица. Добрая всхрапывала, догоняя Черныша. Остался позади пруд, в котором неподвижно отражался камыш. Черныш заржал внушительно и громко. Эртелю пришлось придержать коня. Вскоре Добрая семенила рядом.
Аллея кончилась и Хелен с Александром Ивановичем выехали в поле. Проехали по просёлочной дороге, чёрной лентой петлявшей мимо золотых колосьев высотой с рост человека. Ветер колыхал их тёмными волнами. Чуть дальше отливало яркой и сочной зеленью.
— Что это? — спросила Хелен.
— Настоящее золото — пшеница. В прошлом году с этого поля продали по 16 рублей! А средняя цена на рынке — 15.
Эртель с радостью осматривал поля.
- Рядом просо. Просо на пшено переделываем. Мельница у нас своя имеется.
Хелен вспомнила слова ретро — песенки и про себя напела:
— Старая мельница крутится, вертится,
Плещет о камни вода.
Старая мельница, всё перемелется...
Александр Иванович продолжал:
— Картофель на винокуренный завод сдаём. Турнепсом быков кормим.
Видя, что Хелен округлила в недоумении глаза, предвосхищая её вопросы, Эртель объяснил:
— Винокуренный завод — это предприятие по производству спирта и спиртных напитков из картофеля и хлебных злаков.
И ещё добавил:
— Эх! Хороший самогон получается! Крепкий! Слезу прошибает!
Хелен была удивлена подобным оживлением своего спутника.
— Самогон, самогон — от слова сам гонит. Понятно.
— Понятно то понятно. Но вам, барышня самогону не стал предлагать. Молоды ещё подобные напитки принимать.
— Спиртные напитки не употребляю, курить не курю.
Про себя же Хелен подумала:
— Изредка могу позволить себе тонизирующий газированный напиток "Eve".
— А вот турнепс выращивается специально как кормовая культура для домашних животных.
Хелен кивнула головой, что поняла.
— Вы, Александр Иванович — хороший управляющий!
Она огляделась вокруг. Лёгкий ветерок волновал нивы. Пахло сеном от скошенного луга. Вдали смутно виднелась деревня. Оттуда послышалась песня. Тонкий девичий голос тянул:
— Все кусточки, все листочки веселёхоньки стоят,
Веселёхоньки стоят, да про милова говорят,
Тужить, плакать не велят...
Эта песня взволновала Хелен. Эртель, понимая её чувства, тихо произнёс:
— Старинный девичий напев. Милый дружок уехал в город, а девушка ждёт — не дождётся от него вестей. Не плачет, а поёт.
— Грустно и печально, — согласилась Хелен.
Солнце клонилось к закату. Небо заиграло розовыми красками. Последние солнечные лучи осветили лицо Хелен, на щеках появился румянец. Эртель не сводил восторженного взгляда с девушки, и сладкая боль отзывалась в сердце. Он понимал, что это прощальная прогулка и скоро его неожиданная гостья исчезнет. Исчезнет также неожиданно, как и появилась.
Обратно ехали в полном молчании. Каждый думал о своём.
Александр Иванович тяжело вздыхал, вспоминая дочерей. Хелен вдруг поняла, что больше не увидит Эртеля. Сердце сжалось. Ей был по душе этот человек с голубыми, такими добродушными глазами. Его высокая, слегка сутуловатая фигура, крупные руки и очаровательная бородка.
— Я никогда не смогу забыть об Эртеле! Какой талант в каждом слове, в каждой усмешке! Какая смесь мужественности и мягкости, твёрдости и деликатности! (4)
Александр Иванович тоже думал о Хелен, а ещё о своих дочерях.
-Эта девушка так похожа на мою старшую дочь Наталью. Пусть судьба благоволит к ней и к моим дочерям. Как там у Некрасова?
Кто виноват — у судьбы не допросишься,
Да и не всё ли равно?...
***В 1906 году Эртель поселился в Москве. Сердце его надорвалось. К тяжелой болезни прибавилось личные невзгоды — долги. Он как мог боролся с кредиторами, страдал и угас. 17 (20) февраля 1908 года Александр Иванович Эртель скончался от паралича сердца. Его похоронили на Новодевичьем кладбище, рядом с могилой А.П.Чехова, точно как в видении Хелен.
В конце 1912 года Мария Васильевна, вдова Эртеля приобрела в Воронежской губернии имение, назвав его Эртелево. В 40 — х годах XX века здесь разместился Дом Творчества. Младшая дочь Эртеля Елена Тупикова с 1918 года заведовала библиотекой имени А.И.Эртеля, в которую передала много книг, принадлежащих отцу.
Старшая дочь, Наталья Даддингтон, магистр философии, живя в Англии, занималась переводами Пушкина, Тургенева и других русских писателей на английский язык.
В Воронеже с 1962 года улица Венецкая, где в одном из домов жил Эртель, была переименована в улицу Эртеля.
Правнук Эртеля — филолог С.Гаррет посетил Воронеж в 1983 году.
(1) Частично использовано описание прогулки на лодке по озеру Вареньки и её спутника Тутолмина из повести "Волхонская барышня".
(2) Название Волхонский пруд — фантазия автора.
(3) стр. Анатолия Михеева:
http://odnoklassniki.ru/profile/530316571973
(4 )А.Бунин об Эртеле.
Хелен напишет книгу «Встречи с Эртелем». Книга получит признание не только среди старшего поколения, но и молодых людей XXII века.
***
— Вы, Александр Иванович добрейшей души и широкого сердца человек! О вас ещё заговорят потомки, будьте уверены!
Эртель хитро усмехнулся в усы:
— Что вы, милая Варенька! Вот Антон Павлович Чехов — это величина! Или Лев Николаевич Толстой — необыкновенное редкое явление в сфере ума и того, что мы называем талантом! А меня всегда считали недоучкой, хотя я знаю жизнь не из прекрасного далёка, а воочию видел и вижу её.
Он махнул рукой.
— Что мы о грустном? У каждого свой путь, своя дорога, свои почитатели и недоброжелатели тоже. Давай, дружочек, пить чай.
— Ну, наконец-то он меня перестал называть Варенькой, — подумала Хелен. — Пусть уж дружочек или барышня, — и то лучше!
Чай был душистый, ароматный. Надежда, наливала на этот раз из небольшого чайника, так и сказала:
— Чай настоянный на травах, на мяте и душице.
Потом пояснила:
— Мяту утром сорвала на огороде, а душицу вчера девки принесли с луга. Мята аппетит пробуждает, сердцу помогает, а душица нервы успокоит, желудок укрепит и тоже пробудит аппетит.
Александр Иванович повеселел.
— Ты моя целительница!
Надежда засмущалась.
— Кушайте на здоровье. Душенька, — обратилась она к Хелен, - попробуйте к чаю блины со сметаной и мёдом. А эти булочки только что испекли к завтраку.
— Спасибо! Обязательно попробую.
Для Хелен, которая по утрам выпивала чашку кофе с сырным бутербродом, такое угощение было в новинку.
На столе, на серебряном подносе, стояло блюдце с тонко нарезанным сыром и белым мясом. Всё выглядело так аппетитно. Хелен обмакнула блин в сметану и от восторга закрыла глаза:
-Ух, и вкуснотища!
— Кушай, дружочек, нам предстоит с тобой долгая прогулка.
— Насколько долгая, ой, не знаю даже, — пробормотала Хелен с набитым ртом.
— Когда я ем, я глух и нем, — Александр Иванович напомнил ей старинную присказку. — Не торопись, ешь, так можно и подавиться.
Хелен попробовала блин с мёдом. Это оказалось необычайно вкусно.
От булочек и мяса пришлось отказаться, — она уже наелась.
— Наденька соберёт нам корзинку в дорогу.
Александр Иванович встал из-за стола, Хелен тоже поднялась с кресла. Она спросила:
— А мы не будем переодеваться?
-Зачем, пойдём так. Наденька потом всё почистит, не переживай.
— А как же моё платье?
— А что твоё платье?
— Может, я оденусь попроще… в своё платье, например.
-Ну, что ты! Ты в этом платье просто красавица!
-Да, — подумала Хелен.- Порядки здесь свои. Слуги убирают, стирают, готовят. Ну и времена были! Совсем лентяйкой можно стать. Ой, даже и не знаю, надолго ли я здесь...
Хелен вздохнула. На её лицо набежала небольшая тень. Тумбулат в книголеуме забеспокоился.
— Что-то случилось?
Но потом лицо Хелен, его ФанФеи, снова стало спокойным.
***
Эртель и Хелен вышли из дома. К заднему крыльцу пробежал повар в белом колпаке и белом халате, сжимая под мышкой блестящий противень. Поздоровался с ними.
— Здравия желаю, батюшка и гостюшка!
Прошли мимо конюшни. Конюх щёткой обтирал чёрного жеребца. Рядом с ним своей очереди ждала ещё одна лошадь коричневого цвета.
Хелен произнесла восторженно:
-Какие красивые у вас лошади!
Эртель тут же ответил:
— Да, это Черныш и Добрая.
-Черныш — понятно, а почему Добрая?
— Черныш и Добрая — пара. А так назвали потому, что легко её запрячь и в коляску, и под седло.
— И у лошадей бывает пары?
— Ну, конечно, всё, как у людей. Вечером покатаемся. Как предпочитаешь: на коляске или верхом?
Хелен захлопала в ладоши:
— Верхом, верхом!
День был чудесный. По дорожке Хелен и Эртель прошли к пруду. Он оказался большим и покоился среди неподвижных камышей. Низко над водой склонилась ива. Рядом росли белые берёзки. Листья радостно шептались. Задорно звенели птичьи голоса. Всё вокруг располагало к спокойному отдыху и созерцанию природы. Мокрый камыш замер в чутком безмолвии. Поднялся лёгкий ветерок и он осторожно зашептал:
-Ш-ш-ш...
Фото Анатолия Михеева Вода в пруду сверкала. Луч солнца играл на листьях распустившихся белоснежных цветов у другого берегу пруда.
Хелен спросила:
— Это лотос? Как красиво!
— Да! Лотос зарождается только в иле, цветёт всего два-три дня. Срывать его нельзя, да и бесполезно. Без воды эти цветы вянут очень быстро.
— Я и не думала срывать. Мы же не сможем до них дотянуться.
— А мы сейчас покатаемся на лодке. Ты сможешь дотронуться до цветка.
У берега Хелен увидела лодку. Александр Иванович помог ей подняться на борт. Они отчалили. Вода под вёслами зашуршала, заискрилась на солнце звенящими брызгами. В прозрачной воде извивались водоросли.
Когда Эртель и Хелен приблизились к живому яркому ковру из цветов лотоса, то девушку поразил изумительный аромат этих прекрасных водяных цветов. Описать их красоту было просто невозможно. Круглые тёмно-зеленые листья, с необычайно синеватым, словно восковым налетом сверху, были серовато-зелеными снизу. А над ними, на высоких и крепких стеблях, поднимались сотни изумительных цветов разнообразных оттенков: от ярко-розового до совершенно белого.
Цветы источали изумительный аромат. Хелен погрузилась в сладостную дрёму, хотя продолжала слышать шёпот камышей, шуршание вёсел, пенье птиц. К этим звукам присоединились другие, от которых она от неожиданности вздрогнула и очнулась:
-Кря-кря-кря!
Хелен услышала успокаивающий голос Александра Ивановича:
-Душечка, не бойся! Это утки, кряква называют их у нас. Мы их булочками угостим. Не зря нам Надежда положила много хлеба.
Эртель достал из корзинки две булочки и передал Хелен. Девушка стала бросать крошки в воду. К лодке подплыл целый выводок уток: большой сине-серый селезень, серая уточка и пяток малышей. Они стали поглощать крошки, опуская голову в воду, будто кланяясь.
Это было так смешно, что Хелен заливисто засмеялась. Её серебристый смех напугал уток, они бросились в рассыпную.
— Ой, как жаль!
Эртель успокоил Хелен:
- Если повезёт, мы увидим белоснежных лебедей. Поселилась тут у нас недавно пара.
Лодка долго плавала по пруду. Она заходила в молчаливые заводи, кругом которых важно стоял частый камыш и кустарники низкорослой ивы. Здесь особенно резко отдавались удары вёсел о корму, вздымая водопад брызг. Это приводило Хелен в неописуемый восторг. Её смех долго стоял в воздухе, а весло гремело о корму гулко и часто. (2)
— Какая красота!
— Да, согласен!
Эртель кивнул головой.
Фото Анатолия Михеева — Существует версия, что Волхонский пруд (1) образовался несколько столетий назад в результате провала и оседания грунта. Он очень глубокий. Но знаешь, здесь ни одна девушка и парень не утонули. Нет здесь русалок.
Александр Иванович посмотрел на Хелен.
— Почему?
— Снизу бьют родниковые источники, заплывут, бывало, девицы и хлопцы до середины, но будто их что-то толкает вверх.
-А вы не пробовали, может здесь вода солёная, она и не даёт утонуть?
Эртель согласился.
— Знаешь, действительно, у родниковой воды слегка солоноватый, такой необычайный вкус. Александр Иванович замолчал, потом произнес:
— Лебеди так и не прилетели. Видимо, нашли другое место для гнезда.
— Жаль, у них свои дела, — Хелен вздохнула с сожалением.
Лебеди в её мире стали редким явлением, их можно было увидеть только в ЗООлениуме — питомнике редких животных и растений.
Люди уничтожали не только книги, началось истребление животного мира, что могло привести к экологической катастрофе. Только новое правительство способно будет восстановить баланс природных сил, предотвратить биокатаклизмы.
Хелен так ясно увидела картину будущего, что у неё слегка закружилась голова.
— Корримемо! — услышала Хелен в своей голове голос Розы Неоум.- Все будет именно так! Ты корректор будущего, частично прошлого, а о настоящем говорить даже не буду. Всё в твоих руках и даже я.
Последнюю фразу Роза пропела. Это были слова из старинной эстрадной песни. Мелодия пробудила у Хелен воспоминания о своих чувствах к Хайме. Они работали вместе, но вне работы держались несколько отчужденно, поэтому Хелен решила, что она совсем не нравится Хайме.
— Подумаю об этом завтра!
Хелен ещё не знала, что это любимая фраза Скарлетт из романа Маргарет Митчел «Унесенные ветром». Позже вместе с Хизер, Хорхе и Хайме Хелен восстановит электронную версию романа. Скарлетт станет её любимой литературной героиней.
— Хотя, где я буду завтра, ещё не знаю, — пробормотала Хелен. — Вдруг придётся спасать мир? Ой, что это я?
Хелен похлопала ладошкой по губам, как делала мама и говорила:
— Не бросай слова на ветер!
Тут поднялся небольшой ветерок, водная поверхность пруда зарябила, слегка раскачивая лодку. У Хелен перехватило дыхание.
— Испугалась, душечка? Не бойся, я с тобой!
После слов Александра Ивановича Хелен стало спокойнее. Ветер стих и лодка перестала раскачиваться.
Фото Анатолия Михеева Скоро путешественники причалили к берегу. Эртель помог Хелен выйти, она сняла туфли. Ступни ног приятно холодила мягкая трава. Они прошлись к скамейке и столику, которые стояли тут же на берегу пруда.
— Надень туфли, милая барышня. Мы с тобой спустимся к роднику, иначе ножки твои замёрзнут. Вода всего + 9 градусов по Цельсию.
— Сколько же это будет по Фаренгейту?
Подумала Хелен, подсчитав в уме, вслух сказала:
- + 29, 3 градуса по Фаренгейту.
Эртель в недоумении спросил:
— Что, что? Ты о чём?
— Это я о своём. Так, ничего особенного.
— Ты удивительная барышня!
Они прошли к роднику. Вода падала с небольшой высоты и уходила по канавке в пруд. Александр Иванович набрал в небольшую бутыль, что предусмотрительно положила Надежда, родниковой воды и предложил Хелен. Вода действительно была очень холодной, что зубы стыли.
-Ой...
-Я же говорил, что вода в роднике очень холодная.
Хелен пробормотала:
— Но точно солоноватая.
Потом они сидели на скамейке и с удовольствием поедали то, что положила в корзинку Надежда: пирожки с мясом и капустой, румяные булочки, душистые куски аппетитной курочки. Запивали густым ягодным компотом.
Фото Анатолия Михеева (3) А на десерт Хелен съела несколько крупных и сочных вишен. Сок с губ потёк на подбородок, потом на шею.
Эртель аккуратно вытер белой тканевой салфеткой, окрасившейся в цвет крови.
— Дружок, ты как маленькая.
Хелен хитро прищурилась.
— Ну, вкусно же! Я не виновата, что эти ягоды такие сочные!
— Это вишни, душечка!
— Дружок, душечка, барышня, Варенька, - вы определитесь, милейший Александр Иванович.
— Волхонская барышня, вот вы кто!
Эртель обращался к Хелен то на ты, но на вы, это было так необычно.
Хелен вздохнула и подумала:
— Надолго ли это? Наверное, уже нет!
Эртель, услышав её вздох, тут же среагировал:
— Что вздыхаешь, моя милая гостюшка! Устала уже? Сейчас вернёмся домой, отобедаем, отдохнём и покатаемся верхом.
— Ура! Покатаемся!
Хелен охватил такой восторг. Всё, что с ней происходило, представлялось таким важным, дорогим и бесконечно близким. На глаза навернулись слёзы. Она незаметно от своего спутника, который собирал корзинку и не смотрел на неё, смахнула с щеки несколько предательских слезинок.
— Надо воспринимать происходящее как временное, но уж точно, не забудется никогда!
***Тумбулат в это время с удивлением увидел на лице спящей Хелен одновременно и улыбку, и несколько слезинок. Он осторожно смахнул слезинки салфеткой, которую взял с тумбочки, и пробормотал:
— И смеётся, и плачет,
Что это значит?
Кто его знает:
Печаль в счастье бывает?
Потом подумал:
— Всё бывает! Такая жизнь полосатая! Ничего не поделаешь!
Слёзы не растаяли, а превратились в хрустальные бусинки, которые морок собрал в шёлковый розовый мешочек. Тумбулат ничего не заметил.
Что происходило с Хелен — трудно сказать. Она чувствовала, как новые ощущения заполняли её душу. Всё окружающее вызывало в ней огромную радость. Слушала ли она рассказы Александра Ивановича или заговоры Надежды, соловьиные трели или плеск воды в пруду и журчание холодного родника.
Теплый воздух был прозрачен как хрусталь, запах цветов и душистых трав, сосновый и медовые ароматы вызывали такие душевные порывы, что замирало сердце от счастья.
Мысли Хелен выстраивались в единую цепочку.
— Как я благодарна тем силам, что забросили меня сюда. Навсегда запомнится это чудесное приключение. Гостеприимство русских просто необыкновенно!
Хелен поняла, что морок не зря послал её сюда, чтобы она рассказала о русском писателе Александре Эртеле и описала удивительную красоту природы волхонского края.
— Душечка! Ты опять задумалась? Устала, наверное?
Эртель за такой короткий промежуток времени стал для Хелен родным человеком. Она улыбнулась.
— Надежда давно нас ждёт к обеду. Отобедаем, отдохнем, а потом...
Хелен прервала Александра Ивановича, но он не обиделся.
— Потом поедем верхом!
— Поедем, поедем! Прогуляемся по полям, по лугам!
Обед прошел в тишине. Надежда собрала стол на этот раз в столовой. В белой фарфоровой супнице дымился куриный суп.
Хелен с удовольствием съела целую тарелку. На второе была гречневая рассыпчатая каша с большим куском хорошо прожаренного мяса. На десерт, к чаю, Надежда принесла свежеиспеченный пирог с яблоками.
— Наденька! Всё было так вкусно! Спасибо! Я никогда вас с Александром Ивановичем не забуду!
— Ну, что ты, душенька! Пошто прощаешься с нами?
Русский народный говор для Хелен был необычен и вызывал удивление.
— Так в наше время не говорят: пошто, душенька, дружок.Друг, — да, но не дружок, — думала девушка. — Всему своё время и своё место. Пока я здесь. Пока...
На лицо Хелен опять на бежала тень. Тумбулат в будущем внимательно следил за ее состоянием. Он шептал:
— Морок, морок! Помоги!
Мы друзья, а не враги!
Хелен Феечка огня.
Помоги ей, как и я!
Лицо Хелен просветлело. Перепады в ее настроении были и раньше, но в волхонской стороне стали обычными. То волнение охватит, то дыхание учащается и сердце забьется в неясной тревоге. Но все проходило, когда она была на природе. Хелен погружалась в восторженное состояние.
Поэтому она с большой радостью приняла предложение Эртеля прокатиться верхом. Он запряг для себя Черныша, а Хелен помог взобраться на Добрую.
Хелен раньше брала уроки езды и знала, что нужно расположить лошадь к себе. Это были необычные животные, чувствующие сущность человека, по крайней мере подобное было в её времени.
Поэтому Хелен у Надежды попросила несколько кусочков сахара. Когда ей принесли сахар, она удивилась. Это были не кусочки, а целые кусищи величиной с большую сливу.
Хелен протянула Доброй сахар. Лошадь осторожно слизнула его с ладони шершавым и горячим языком и благодарно фыркнула.
— Ты ей понравилась, как и всем нам! Тебя будет не хватать в нашей усадьбе. — Александр Иванович тяжело вздохнул. — Мои дочери от второй жены совсем позабыли обо мне!
— У вас есть ещё дети? — удивлённо спросила Хелен. — А где они и ваша жена?
— Мария Васильевна осталась в Москве. Елена учится на педагогических курсах, а Наталья, старшая, окончила гимназию и собирается поступать в Лондонский университет. Им не до меня.
Хелен с уверенностью произнесла:
— Они вас любят! Я уверена!
Эртель подхлестнул Черныша и помчался вскачь. Добрая с Хелен в седле ринулась следом. Девушка крепко держалась за шею лошади, чтобы не упасть.
Перед глазами замелькали картинки.
1 картина. Старое кладбище. Рядом с могилой А.П.Чехова причудливый каменный крест, у основания чёрная табличка с надписью: Эртель Александр Иванович 7(19). 07.1855 — 7(20).02.1908
2 картина. Старинная усадьба. Одноэтажное и очень длинное здание голубого цвета под тёмной крышей. На широкой двери табличка: «Дом Творчества с.Эртелево».
3 картина. Необычное 3-х этажное здание красного цвета с башенкой посередине с указателем: улица Эртеля.
Видения были яркие, красочные. Хелен махнула головой, и картинки исчезли.
— Морок! Опять морок! — подумала она и ещё крепче прижалась к крупу лошади. Ветер бил в лицо. В кустах звенела какая-то птица. Добрая всхрапывала, догоняя Черныша. Остался позади пруд, в котором неподвижно отражался камыш. Черныш заржал внушительно и громко. Эртелю пришлось придержать коня. Вскоре Добрая семенила рядом.
Аллея кончилась и Хелен с Александром Ивановичем выехали в поле. Проехали по просёлочной дороге, чёрной лентой петлявшей мимо золотых колосьев высотой с рост человека. Ветер колыхал их тёмными волнами. Чуть дальше отливало яркой и сочной зеленью.
— Что это? — спросила Хелен.
— Настоящее золото — пшеница. В прошлом году с этого поля продали по 16 рублей! А средняя цена на рынке — 15.
Эртель с радостью осматривал поля.
- Рядом просо. Просо на пшено переделываем. Мельница у нас своя имеется.
Хелен вспомнила слова ретро — песенки и про себя напела:
— Старая мельница крутится, вертится,
Плещет о камни вода.
Старая мельница, всё перемелется...
Александр Иванович продолжал:
— Картофель на винокуренный завод сдаём. Турнепсом быков кормим.
Видя, что Хелен округлила в недоумении глаза, предвосхищая её вопросы, Эртель объяснил:
— Винокуренный завод — это предприятие по производству спирта и спиртных напитков из картофеля и хлебных злаков.
И ещё добавил:
— Эх! Хороший самогон получается! Крепкий! Слезу прошибает!
Хелен была удивлена подобным оживлением своего спутника.
— Самогон, самогон — от слова сам гонит. Понятно.
— Понятно то понятно. Но вам, барышня самогону не стал предлагать. Молоды ещё подобные напитки принимать.
— Спиртные напитки не употребляю, курить не курю.
Про себя же Хелен подумала:
— Изредка могу позволить себе тонизирующий газированный напиток "Eve".
— А вот турнепс выращивается специально как кормовая культура для домашних животных.
Хелен кивнула головой, что поняла.
— Вы, Александр Иванович — хороший управляющий!
Она огляделась вокруг. Лёгкий ветерок волновал нивы. Пахло сеном от скошенного луга. Вдали смутно виднелась деревня. Оттуда послышалась песня. Тонкий девичий голос тянул:
— Все кусточки, все листочки веселёхоньки стоят,
Веселёхоньки стоят, да про милова говорят,
Тужить, плакать не велят...
Эта песня взволновала Хелен. Эртель, понимая её чувства, тихо произнёс:
— Старинный девичий напев. Милый дружок уехал в город, а девушка ждёт — не дождётся от него вестей. Не плачет, а поёт.
— Грустно и печально, — согласилась Хелен.
Солнце клонилось к закату. Небо заиграло розовыми красками. Последние солнечные лучи осветили лицо Хелен, на щеках появился румянец. Эртель не сводил восторженного взгляда с девушки, и сладкая боль отзывалась в сердце. Он понимал, что это прощальная прогулка и скоро его неожиданная гостья исчезнет. Исчезнет также неожиданно, как и появилась.
Обратно ехали в полном молчании. Каждый думал о своём.
Александр Иванович тяжело вздыхал, вспоминая дочерей. Хелен вдруг поняла, что больше не увидит Эртеля. Сердце сжалось. Ей был по душе этот человек с голубыми, такими добродушными глазами. Его высокая, слегка сутуловатая фигура, крупные руки и очаровательная бородка.
— Я никогда не смогу забыть об Эртеле! Какой талант в каждом слове, в каждой усмешке! Какая смесь мужественности и мягкости, твёрдости и деликатности! (4)
Александр Иванович тоже думал о Хелен, а ещё о своих дочерях.
-Эта девушка так похожа на мою старшую дочь Наталью. Пусть судьба благоволит к ней и к моим дочерям. Как там у Некрасова?
Кто виноват — у судьбы не допросишься,
Да и не всё ли равно?...
***В 1906 году Эртель поселился в Москве. Сердце его надорвалось. К тяжелой болезни прибавилось личные невзгоды — долги. Он как мог боролся с кредиторами, страдал и угас. 17 (20) февраля 1908 года Александр Иванович Эртель скончался от паралича сердца. Его похоронили на Новодевичьем кладбище, рядом с могилой А.П.Чехова, точно как в видении Хелен.
В конце 1912 года Мария Васильевна, вдова Эртеля приобрела в Воронежской губернии имение, назвав его Эртелево. В 40 — х годах XX века здесь разместился Дом Творчества. Младшая дочь Эртеля Елена Тупикова с 1918 года заведовала библиотекой имени А.И.Эртеля, в которую передала много книг, принадлежащих отцу.
Старшая дочь, Наталья Даддингтон, магистр философии, живя в Англии, занималась переводами Пушкина, Тургенева и других русских писателей на английский язык.
В Воронеже с 1962 года улица Венецкая, где в одном из домов жил Эртель, была переименована в улицу Эртеля.
Правнук Эртеля — филолог С.Гаррет посетил Воронеж в 1983 году.
(1) Частично использовано описание прогулки на лодке по озеру Вареньки и её спутника Тутолмина из повести "Волхонская барышня".
(2) Название Волхонский пруд — фантазия автора.
(3) стр. Анатолия Михеева:
http://odnoklassniki.ru/profile/530316571973
(4 )А.Бунин об Эртеле.
© «Стихи и Проза России»
Рег.№ 0175872 от 12 сентября 2014 в 22:01
Рег.№ 0175872 от 12 сентября 2014 в 22:01
Другие произведения автора:
Камни Добра и Зла. Красивые и опасные гл.2
Рейтинг: 0Голосов: 0516 просмотров
Нет комментариев. Ваш будет первым!
