Прайд. Книга 3. Сон хищника. Окончание.

Все ощущения, которые лев испытал в жизни, переходят в его сон, без изменений. Боль, испытываемая во сне, столь же реальна, как и та, испытанная прежде, а наслаждение, столь же полное, как и раньше. Это и чудо, и проклятие одновременно, ибо, что есть лучше, чем пережить счастливый момент ещё раз; и что может быть хуже, чем вернуться к тем неприятностям, которые остались в прошлом.

             Все прежние размышления, сомнения и беспокойства возвращаются и лишь на самом краю сознания, едва осознаваемым огоньком, тлеет мысль об уже найденном решении. Остаётся ожидать, пока оно откроется. Это похоже на поток, который несёт тебя к цели и если ты отдашься в его власть, он доставит тебя к нужному месту и времени.

            Возможно – это будет небольшая комната, с крохотным оконцем и маленькой неудобной кроватью. В углу дремлет позабытый рюкзак, из которого свисает кусок коричневой материи, небрежно скомканной и явно наспех, спрятанной внутрь. На спинке кровати висят несколько платьев и нечто, эфемерно-воздушное. Дверь полуоткрыта и в щель бесстыдно заглядывает тонкий лучик утреннего солнца. Это – единственный источник света, ведь оконце закрыто листьями дерева и почти не пропускает свет. Круглый столик на тонкой фигурной ножке трепетно поддерживает несколько предметов: книгу, заложенную листовидным клинком и похожее оружие, с более длинной рукоятью, лежащее рядом.

            На кровати двое.

 

                                                           Львёнок.

 

            Дыхание Зары определённо изменилось: девушка начинала просыпаться. Я продолжал неподвижно лежать, изображая подушку, для её курчавой головы. Спать я, естественно, не мог, а читать не стал, опасаясь разбудить свою деликатную ношу. Возможно, кому-то, это могло показаться скучным, но я получил массу приятных ощущений, прислушиваясь к переменам, происходящим в охотнице, всю эту ночь. Пока ещё только внутренним. Хоть, если присмотреться, то можно заметить, как кожа девушки стала более гладкой, избавившись от большинства пор.

            - С добрым утром, - сказал я, - можешь не притворяться.

            Она сладко зевнула и перевернулась на живот, упираясь локтями в мою грудь. Потом положила подбородок на подставленные ладони и начала меня разглядывать. В её чёрных глазах появилась едва заметная желтизна, словно лёгкая позолота. Красиво, но будет ещё лучше.

             - Мне снилось такое странное, - сообщила она, - будто я плаваю в тёплой воде, а она – из чистого золота. Мне становится всё жарче и жарче, а потом – бах и вода замерзает. А я – внутри глыбы золотого льда. Только, на самом деле, это – не я, а кто-то другой, красивый, как твоя кошка. Сначала, я смотрю на неё снаружи, а потом оказываюсь внутри и уже оттуда, гляжу, как я, та, которая была раньше, разворачивается и уходит. Странно, да?

            - Очень, - согласился я, - только, при чём здесь лёд?  Ты, вон, вся такая тёплая, приятно касаться!

            - Так прикоснись, - разрешила она, - можешь несколько раз. Ничего против не имею.

            - Муж заругает, - напомнил я и потянул к себе упругое тело, - он, у тебя, суровый! Охотник на львов. Я, даже боюсь…

            Девушка сильно ударила меня под ребро своим твёрдым кулачком.

            - Ты – противный! – заявила охотница, - специально хочешь испортить мне моё прекрасное настроение.

            - Угу, угу, - я важно покивал головой, - специально лежал с тобой всю ночь, ожидал утро, хотел испортить тебе прекрасное настроение. Такой был коварный план.

            Раздражение (или видимость его) тут же улетучилось. Зара хитро прищурилась и полностью заползла на меня. Её тело приятно прижималось ко мне своими упругими выпуклостями.

             - Всю ночь? – недоверчиво переспросила она, - всю ночь здесь, со мной? И чем ты занимался? Спал?

            - Мы не спим, - я поцеловал её, - и это хорошо. Иначе я не смог бы насладиться твоим храпом. Такой мелодичный…

             - Всё ты врёшь! – она вскочила на ноги и закружилась по комнате, - ух, как же я себя хорошо чувствую! Словно заново родилась!

            Зара остановилась и взяла медальон в руку. Погладила его, потом начала внимательно рассматривать. Теперь я хорошо видел плавность, недоступную людям, которая появилась в её движениях.

             - Трудно поверить, - бормотала она, - какой-то кусочек металла! Похоже на шутку…

             В приоткрытую дверь влезла лохматая голова и стрельнула в меня ярко-зелёным глазом. А, чертёнок! Как её называла Галя?

            - Привет, Леся, - сказал я, продолжая валяться на кровати, - чего там твоя хозяйка хочет?

            Девчонка внимательно посмотрела на меня, а потом уставилась на Зару, и на её лице отразилось сомнение, пополам с недоумением. Зверёныш наклонил голову и так, и сяк. Не помогло.

            - Хозяйка просила выйти во двор, - пробормотала Леся и бешено затрясла головой, отчего общий волосяной беспорядок превратился в настоящий хаос, - вас, одного.

             Каждое утро, на площадь, приносили продукты для наших животных. Обычно их забирал Илья, но в этот раз, возможно, не сложилось. Придётся потрудиться самому, после чего устроить выволочку обленившейся кошке. Могла бы и своих питомцев заставить.

            - Одевайся и приходи в библиотеку, - сказал я Заре, вопросительно глядящей на меня, - я скоро буду.

            - Слушаюсь, мой повелитель, - девушка склонила голову, пряча ехидную ухмылку, - я ведь, вроде бы, теперь одна из этого, твоего прайда, а ты – мой вожак?

            Она ещё не понимала.

             - Приблизительно так, - ответил я и проследовал за чертёнком.

            Леся была весьма задумчива и непривычно молчалива почти весь путь и, лишь около входа, решилась задать мучавший её вопрос:

            - Хозяин, кто она? Та, что была с вами. Я видела её вчера – человек человеком. А сегодня она немного напоминает вас. Хозяйка научила нас правильно смотреть и теперь, мы всё видим немного по-другому.

            Я присел на корточки и взял девочку за ухо, притянув лохматую голову ближе.

            - Послушай один секрет, - прошептал я, - только никому не рассказывай. Это – будущая хозяйка.

            - А мы? Мы, когда-нибудь, будем хозяевами? – в глазах девчушки светилась мольба, - я не хочу становиться человеком!

            - Не станешь, - я погладил её по голове, - человеком ты уже не будешь.

            Продуктов на площади не было. Были гости: женщина и два мужчины. Женщину я узнал – это была та, которую я отпустил с детьми. Сегодня она выглядела намного лучше, чем в прошлый раз: чистые волосы уложены в подобие причёски, вымытая физиономия получила некоторую дозу макияжа, и одежда стала напоминать одежду, а не то ужасное тряпьё.

            Стоило мне подойти ближе и все трое, дружно плюхнулись на колени. О чёрт, почему они думают, будто нам это нравится?

             - Поднимайтесь, - скомандовал я, - зачем явились?

            Женщина пояснила: двое мужчин пришли, добровольно заменить парочку подростков, пойманных нами. Если те ещё живы. Кроме того, она хотела сообщить одному из пленников, о рождении сына. Я внимательно выслушал всё это, а люди сделали ещё одну попытку протереть свои штаны. Проще их убить, ну, или согласиться, чем терпеть подобное издевательство.

            - Пошли, - сказал я, после некоторого раздумья.

            Пока мы поднимались на второй этаж, женщина изумлённо косилась на Лесю и даже сделала несмелую попытку назвать её каким-то именем. Чертёнок только презрительно присвистнула и ускакала по перилам.

            Я открыл двери нашего хранилища и запустил туда гостей. Потом отошёл к широкому окну и некоторое время, наслаждался видом безоблачного неба. Слух пришлось отключить практически полностью, чтобы не досаждали оглушительные взвизги радости, рвущиеся наружу из загона. Спустя довольно продолжительное время, ко мне робко подошла гостья, ведущая за собой, парочку, светящихся счастьем недорослей. Хм, а здорово их разнесло, пока они были здесь.

            - Спасибо, хозяин! – похоже, она, с трудом, удерживалась от коленопреклонения, - мы будем всегда помнить ваше милосердие и всё то добро, которое вы сделали, для нас. Холодные перестали нападать, и мы вольны ходить, куда вздумается, без опаски.

            - Не стоит благодарности, - сказал я и заметил невысказанную просьбу в её глазах, - говори.

            - После того, как вы, хозяин, отметили меня, - она опустилась на колени и прижалась головой к моей ноге. Проклятье! – люди стали слушать и выполнять мои указания. Даже Совет. Но появилась одна проблема: человек, мужчина, из тех, кого вы освободили в клетках. Он говорит, будто хозяева его тоже отметили. Он – плохой человек, глупый, но его слушают, как меня. Я думаю – это неправильно! Как мне поступить?

             - Убей его, - не задумываясь, посоветовал я, - только сама и так, чтобы видели другие. Пусть оценят твою силу. Скажешь – хозяин дал разрешение. Эти двое, подтвердят.

            Теперь она цвела и пахла, как весенняя роза. Кланяясь до земли, женщина увлекла подростков за собой и они, едва не бегом, покинули дворец. Ох уж эти люди!

             Зара оказалась в библиотеке и была там не одна. Галя сидела на подоконнике и задумчиво наблюдала, как девушка перебирает книги на полках. Рассеянно кивнув мне, кошка продолжила своё занятие. Зара же почти танцевала. На ней было короткое голубое платье, с глубочайшим треугольным декольте и двумя разрезами по бокам, позволяющими оценивать ноги от и до.

            Всё изменилось.

            Я сел в кресло и положив локти на стол, опёрся подбородком о подставленные кулаки. Цирк, да и только! А наш львёнок был в восторге. Девушка открывала первую попавшуюся книгу, открывала её и пыталась читать. Получалось. От этого она приходила в настоящий экстаз. Немудрено: ещё вчера она не понимала ни единого слова.

            - Ты как там, разобрался? – спросила кошка, мотнув головой в сторону окна, - я не стала решать, без тебя.

            - Похоже, под землёй, у нас появился свой человек, - сказал я, ухмыляясь, -  типа правителя. Представляешь?

            Львица перетекла с подоконника на мои колени. Зара замерла и ревниво покосилась в нашу сторону. Галя немедленно рассмеялась и показала ей язык. Львёнок нервно топнула ногой и отвернулась, но её спина выражала крайнюю степень неодобрения.

            - Ну, разве она не чудо? – спросил я, - скоро у тебя появится подруга.

            - Жду не дождусь, - совершено серьёзно ответила кошка и лизнула моё ухо, - надеюсь только, она не станет такой же стервой, как Ольга. У меня уже есть определённые идеи и планы.

            - Надеюсь, сексуального характера?

            - Ах ты, развратный хищник! И такие, тоже, - она потёрлась своим носиком о мой, - мр-р. Илья очень просил помощи. Сам он не справится. А я хочу посмотреть, как выглядят ваши холодные. Отпустишь?

             - Пойдём все вместе. Завтра.

            Подошла Зара и присела на край стола, выжидающе глядя на кошку. Глаза девушки пожелтели ещё больше, а зрачок, в них, начал изменять свою форму. Грудь слегка увеличилась, что было хорошо заметно именно в этой одежде. Возможно, мне и казалось, однако ноги тоже прибавили в длине.      Галя склонила голову и невинно улыбнулась.

             - Ухожу, ухожу, - промурлыкала она и прыгнула к двери, - освобождаю место и оставляю вас наедине. Чао!

             - Ты на неё смотрел! – обвиняюще ткнула в меня пальцем Зара и решительно села на мои колени. Вот же нашли место, для посиделок! – ты на неё развратно смотрел!

            - Угу, - подтвердил я, - это же, в конце концов, моя кошка.

            - Ах ты, развратный хищник!

            Это – эхо? Или у них, у всех, голова работает одинаково?

             - Прогуляемся? – предложил я, - могу показать тебе заброшенный зоосад. Зверей там не осталось, однако имеется очень любопытная скульптурная группа

             - Не хочу!

             - Тогда – оранжереи. Они здорово разрослись и понять, где-что, будет сложновато. Зато – красиво.

             - Не хочу, - она поцеловала меня, - хочу сидеть здесь, с тобой, и разговаривать. Расскажи, почему я теперь могу понимать все эти книги.

            А я, в этот момент, больше всего хотел заняться с ней любовью и думаю, она была бы совсем не против. Однако приходилось сдерживаться. Кто знает, как это может повлиять на котёнка в самом начале обращения. Но хотелось, просто невыносимо. Особенно теперь, когда она почти не пахла человеком. Всё сильнее становился терпкий цветочный аромат. Очень похоже на то, как пахла Галя, перед тем, как наброситься на меня. О, чёрт! Нужно отвлечься.

             - Это – одна из наших способностей, - я провел пальцами по её волосам, обнаружив, что они заметно посветлели, - точно так же, как мы можем понимать речь и разговаривать с кем угодно, на его языке. Как это происходит – не знаю, да я и не интересовался. Если хочешь, спроси у Ильи, он у нас обожает заниматься такими штуками и читать лекции.

            - У Ильи? – она отстранилась и задумалась, - слушай, ты же говорил, львицы абсолютно свободны, в выборе партнёров. Так что, - девушка хитро прищурилась, - ты не станешь ревновать, если я буду заниматься этим с Ильёй? Совсем, совсем, не будешь?

             - Уже собираешься? – серьёзно осведомился я, - можешь, предварительно, посоветоваться с Галей. Она подскажет, как лучше всего это сделать, чтобы вы оба получили максимум удовольствия.

            - Вот идиот! Я же тебя хочу! А ты меня к своему Илье отсылаешь.

            - Никуда я тебя не отсылаю. А ну, иди сюда, - мы целовались до тех пор, пока я не ощутил, как горячая волна желания почти лишила меня разума, - пока хватит. ХВАТИТ, я сказал!

            Я не удержался и применил ГОЛОС. Погорячился. Зара замерла, изумлённо глядя на меня. Потом, подозрительно осведомилась:

            - Это что такое было? Мне словно отстегали! Это, ты?

             - Прости, - я смущенно погладил её по щеке, - я не специально. Это – ГОЛОС старшего в прайде. Когда кто-то идёт вразнос и перестаёт подчиняться, я могу применить его и лев, тотчас, становится, как шёлковый. Прости, я действительно, не собирался так поступать.

             Она вскочила и начала, нервно, метаться по библиотеке. Потом остановилась, ткнув кулаками в бёдра.

            - Значит так, - сердито сказала Зара, - я уже понимаю любой язык, как и все вы; на меня, как и на всех остальных, действует твой рык – не слишком ли всё быстро? Ты, вроде бы, упоминал десятки дней?

            - Ага, уже появилась потребность скушать пару – тройку человек? Бежишь охотиться?

            - Нет, - девушка рассмеялась, - извини, я – не в своей тарелке. Всё так непривычно, - она повернулась и указала на портрет суровой львицы, - скажи, а я успею стать такой, до того, как придётся снять медальон?

            - Хм, интересно, а что скажет муж, когда ты придёшь к нему, такая вот?

            - Чар…Чёрт, ещё и это! – она подошла и свернулась калачиком на моих коленях, - не хочу, не хочу уходить от тебя. Хочу стать такой красивой, но людей убивать не хочу. Так много всего… Обними меня.

            Мы замолчали и через некоторое время львёнок тихонько засопела. А от зеркал её надо держать подальше. За ничтожное время, миновавшее от пробуждения, курносый носик успел выпрямиться, а глаза стали намного больше. Кожа, на лице, приобрела красивый матовый блеск, избавившись от мельчайшего пушка. Очень быстро Зара обрела черты, присущие лишь львам и продолжала меняться. Сейчас она походила на Галину сестру. Пока – двоюродную.

            Улыбаясь, я открыл книгу и погрузился в чтение. В описании, тоже, назревало нечто драматичное. Акка умудрилась перессориться почти со всеми сородичами и окружила себя исключительно людьми. Лев, комментировавший повествование, в этой части, стал особенно язвителен и, не сдерживаясь, именовал кошку изощрённо ругательными прозвищами. Между строк угадывалось некое событие, неведомое рассказчику, которое отделило амбициозную львицу от всех остальных. Судя по ряду комментариев, она убила одного из вожаков, может быть даже вожака своего прайда. Надвигалась война. Меня просто поражала самоуверенность Акки: как она могла надеяться на победу, опираясь лишь на поддержку людей?

             Здесь автор опять начал упоминать лаборатории Питомника, куда кошка наведывалась всё чаще. Кроме того, всплыло имя Лайал – похоже один из пажей львицы, чуть ли не её талисман. Автор комментариев подчеркнул когтем это имя, причём с такой силой, что прорвал крепкую бумагу. И больше ни слова, будто ярость, обуявшая читавшего, помешала ему написать что-то вразумительное.

             - Как интересно! – Зара потянулась и обняла меня, - я, словно дремала, но при этом, всё видела и слышала. Правда, забавно?

             - Конечно, милая, - я поцеловал её, совершенно прямой, носик. Ольга, в своё время, называла подобное состояние, медитацией, А Галя, попросту – дрёмой. Отчего кошки, время от времени, впадают в дремоту, не знал никто. У львов такого и близко не было, - чем хочешь заняться?

            - Тем, чем ты, негодяй, не желаешь со мной заниматься! – она тряхнула головой, в волосах которой начинал преобладать белый цвет, - пошли, прогуляемся, куда-нибудь. В оранжерею твою, хотя бы…

             - Я уже передумал туда идти, - сообщил я и захлопнул книгу, с удовольствием наблюдая, как она начинает закипать, - но я могу отвести тебя к прелестному бассейну, где ещё можно поплавать. Представляешь: прозрачная вода, с ароматом цветов! М-м…

             - Соблазнитель, - продолжая хмуриться, она повела плечами, - знаю – ты хочешь увидеть меня голой и посмеяться.

            - Это ещё почему? – я ссадил её на пол, - увидеть твоё обнажённое тело, действительно, было бы неплохо, но смеяться то зачем? Как можно смеяться над таким очаровательным котёнком? Разве, совсем чуть-чуть…

             Бассейн, в свои лучшие времена, был воистину великолепен, поражая масштабами и пышностью оформления. Огромные, коленопреклонённые, изваяния обнажённых женщин, с кувшинами в руках, наполняли белоснежную каменную чашу круглого водоёма. На противоположной стороне, столь же исполинская, лежащая львица разглядывала свою ладонь, нависающую над водой. Ладонь можно было использовать, как трамплин и мы, очень часто так и делали.

            К сожалению, машины, нагнетавшие воду, работали далеко не в полную силу, из-за чего кувшины исторгали лишь тонкие струйки прозрачной жидкости.

             Около воды, прежде, располагалась площадка для игр и солярий.  Однако, теперь там вольготно разбросало ветви массивное поваленное дерево. Его иссохшие сучья торчали в разные стороны, а в глубокой яме, оставленной корнями, чернела грязная жижа, с плавающими листьями. Естественно, картины это не улучшало.

            Зара, некоторое время, молча изучала панораму водоёма, стоя около ниспадающей гривы каменной львицы, а потом лукаво взглянула на меня. Её взгляд лучился весельем, когда она потянулась к застёжке платья.

             - Кажется, мне что-то мешает, - пробормотала она, - не подскажешь, что?

            - Помочь? – осведомился я, подойдя ближе.

            Хитрюга молниеносно освободилась от одежды и вцепившись в меня, повалилась в бассейн. Мы тотчас погрузились в прохладную влагу, с головой, и прозрачные пузырьки воздуха окружили нас, будто облако. Девушка продолжала крепко обнимать меня, а потом ещё и впилась своими губами в мои. Я оказался совсем не против.

            Мы повисли посреди голубого пространства, не имеющего чётких границ. Солнечные лучи пронизывали прозрачную воду насквозь, но по какой-то загадочной причине, дно и стенки белой чаши исчезали из вида и возникало ощущение, будто мы парим в сверкающей бесконечности, а что-то, ослепительно яркое, пляшет над нашими головами. Прохлада вокруг и тёплые губы на моих – ничего больше.

            Потом мы вынырнули. Львёнок тотчас удрала на каменную ладонь и улеглась там, болтая ногой и поднимая фонтаны брызг. На её хитрой физиономии цвела блаженная улыбка. Я медленно подплыл и положил подбородок на камень, рядом с опущенной ногой. Тотчас, вторая нога опустилась на мою спину и принялась почёсывать её розовой пяточкой.

            - Надо нанять тебя в качестве чесальщицы спины, - предложил я, - соглашайся – выгодное предложение.

             - А почему ты никогда не спрашиваешь про моё прошлое? – задумчиво осведомилась Зара, игнорируя последнюю фразу, - ты же рассказывал, про своё. Неужели тебе не интересно, как я жила прежде?

            - Ты ошибаешься, - я выпрыгнул из воды и расположился на тёплой ладони, рядом с девушкой, - я рассказывал только о настоящем. У нас, львов, нет прошлого в том понимании, которое есть у людей. Те образы, картины и переживания, которые важны, для нас, остаются с нами навсегда. Остальное мы забываем. Напрочь. Без остатка.

            - А я? Меня ты тоже забудешь, без остатка?

            - Я же тебе сказал: ты – мой сон. Яркий, невероятный, небывалый сон, который останется со мной навсегда

             - Так уж и навсегда? – она запустила пальчики в мои волосы и начала плести косички. Мне это понравилось. Было очень приятно ощущать касание её пальцев на своей голове.

            - Навсегда, - я помолчал, -  а твой вопрос…Есть ли что-нибудь, о чём ты хотела бы мне сейчас рассказать?

            Она задумалась, продолжая машинально играть моими волосами. Потом, вдруг резко пихнула меня и я, скользнув мокрым животом по камню, обрушился в воду. Спустя мгновение, Зара была рядом и охватив ногами талию, целовала мою шею.

            - Нет, - сказала она, - ничего. Пусть останется только настоящее.

            Илья опять, по самую макушку, погрузился в какие-то древние книги, сравнивая тексты в огромных пухлых томах. Временами он, досадливо, отбрасывал белые пряди волос, падавшие на стол и продолжал подчёркивать когтем что-то, особо интересное. Галя, сидя на моих коленях, умиротворённо мурлыкала милую ерунду, прерываясь лишь для того, чтобы куснуть меня за ухо. За окном постепенно догорали последние зарницы и крыши дворцов, мало-помалу, превращались в тусклые тени.

            Двери открылись и звонкие щелчки шагов возвестили о прибытии нашей гостьи. Или уже нет? Зара выбрала эффектное платье, с треугольным вырезом впереди юбки, обнажавшим ноги почти целиком и глубочайшим декольте, не оставлявшим никаких сомнений в том, что грудь продолжает увеличиваться.

            Львёнок остановилась у входа и свела брови к переносице. Причина её недовольства была очевидна – место, которое она собиралась занять, уже принадлежало другой. Галю это не могло не развлекать. Она, едва слышно, хихикнула и принялась теребить зубами мочку моего уха. Приятно и щекотно.

            Однако Зара недолго оставалась в задумчивости. Решительным шагом она подошла к Илье и залезла к нему на руки. Лев, погружённый в дела, только сейчас, заметил, что нас стало больше, но не слишком удивился вторжению. Напротив, обняв пришелицу, он усадил её поудобнее. Кончики ушей у львёнка стали огненно-красные.

            - Какой наглый котёнок! – прошептала Галя, - она мне нравится.

            - А мне-то как!

             Однако кошка не была бы собой, если бы оставила всё, как есть.             Потянувшись она, плавным жестом, прижала мою голову к своей, соединив нас глубоким поцелуем. Так, как умеет целовать она, больше никто меня не целовал. Настоящее искусство! Однако, краем глаза, я поглядывал на вторую парочку, и Зара меня не разочаровала. Внезапно, она крепко обняла Илью и впилась в его губы. Лев выглядел слегка озадаченным, но не более того. Как и любой из нас, он обожал эротические игры. Тем более, настолько необычные.

            - Она - великолепна! – заметила Галя и волной прокатилась к окну, - достойный выбор.

             Зара, с трудом прервала поцелуй и пошатываясь, поднялась на ноги. Её пылающее лицо выражало настоящий шок. Постояв несколько секунд, она сделала неуверенную попытку направиться к дверям. Однако моя львица, намного лучше знала, что необходимо делать. Галя уже была рядом и, обнимая львёнка за талию, вела ко мне. При этом она весело мурлыкала о том, что язык может быть абсолютно свободным, но все его движения обязаны проходить по определённой траектории. Я ошибался – это было не искусство, а наука.

            Едва ли не силой кошка посадила девушку ко мне и вновь направилась к окну. Да что её там заинтересовало?

            Зара сидела, прикрывая пунцовое лицо ладонями и безмолвствовала. Илья, тем временем, подмигнул мне и вновь занялся своими бумагами.

            - Так стыдно! – пробормотала Зара, не открывая лица, - я хотела…Я только думала тебя немного позлить! Отомстить, за то, как ты со своей кошкой…Я только…

            - Тебе понравилось? – спросил я и осторожно убрал ладони от лица. У неё был испуганный взгляд, но в глубине глаз я увидел ожидаемое. Она коротко кивнула и зажмурилась, - это хорошо.

            Теперь глаза широко распахнулись.

            - Ты не сердишься? – она не могла поверить, - но я же…Но ведь…

             - Зара, милая, - я поцеловал её, - ты, похоже, невнимательно меня слушала. Все львицы – абсолютно свободные создания. Твои чувства ко мне ничуть этому не противоречат. Почему я должен сердиться, если ты занимаешься сексом с кем-то другим? Это – твой личный выбор и он меня нисколько не задевает. Напротив, большее количество партнёров, подразумевает больший опыт.

            - Ты совсем не сердишься? – она была счастлива, - совсем-совсем?

             - Я только рад за тебя.

            - Опля! – сказала Галя и запустила руку за окно, - и какая рыбка мне попалась?

             Она, с лёгкостью, выдернула гибкую фигурку и запустила ею в комнату. Леся, а это была именно она, прошлась колесом и подпрыгнув, плюхнулась на стол к Илье. Тот, не глядя, смахнул девчушку со стола и та, с хохотом, покатилась по полу.

            - Я там весь вечер висела! – похвасталась она, - и вы меня не услышали.

             - Впечатляет, - похвалил я, - но хозяйку ты, похоже, не провела.

            - Очень хорошо, - согласилась Галя и погладила лохматую голову, - ещё немного, и я возьму вас на охоту. Настоящую охоту.

            Зара положила голову на моё плечо. Её глаза были спокойны, точно два озера в безветренную погоду, и желтизна в них напоминала отражение луны.

            - Я пыталась поесть, - в тихом голосе мелькнула жалобная нота, - не хотелось, просто я уже второй день не ем. Кажется, продукты начали портиться: запах какой-то неприятный. И пить неохота. Наверно, ты для меня заменяешь всё.

            - Да, - я согласно кивнул, - ну, и ещё Илья, чуть-чуть.

             Ах ты, противное создание! – она стукнула меня кулаком, - так я и знала, ты станешь мне напоминать!

             Я удержал крепкий кулачок в своей ладони и целовал до тех пор, пока пальцы не разжались.

            - Завтра нас не будет, - негромко сказал я, - всех не будет. Будь хорошей девочкой и никуда не ходи. Можешь поиграть с Галиными питомцами. Эта Леся – просто чудо.

             - Ты говорил, это будет опасно. Я волнуюсь.

             - Не бойся. Такой огромный страшный лев легко справится с полусотней злых мартышек. Принести тебе парочку голов?

             Зара долго молчала, размышляя, а после посмотрела мне прямо в глаза.

            - Чару ничего не говори, - она укусила себя за губу, - я сама всё расскажу. Потом. Когда сниму медальон.

            Солнечные лучи только начали золотить подбрюшья крошечных лохматых облаков и утренний ветерок лениво трепал верхушки приземистых деревьев. Тень, падающая от трёх гигантских львов, превращала предутренние сумерки площади в ночную тень. Именно в этой тени мы ожидали приближающуюся группу охотников. Пять и ещё один. Чар стремительно шагал впереди и его взгляд метался из стороны в сторону, словно он пытался обнаружить нечто, невидимое остальным.

             - Трое, - пробормотал он, приближаясь, - четвёртого, по-прежнему, нет. Зачем вы его прячете?

             - И тебя, с добрым утром, - отозвался я, - мне импонирует твоя манера приветствовать нас. Похоже, правила хорошего тона уже не в ходу.

             - Лев будет меня учить, - презрительно проворчал человек, - где Зара?

            По лицу Гали было заметно, как её просто разрывает от желания что-то ляпнуть.

             - Спит, - кротко ответил я, - пойти, разбудить?

            Взгляд охотника стал тяжёлым, словно каменная глыба. Остальные тоже выглядели напряжёнными.

            - Мне не нравится, как ты обращаешься с ней, - проскрипел он, - думаешь, я не знаю, на какие гадости способны твари, подобные тебе?

            Твари, подобные мне, в этот момент строили глазки молодому охотнику, который, изо всех сил, пытался игнорировать эту прицельную стрельбу. Получалось у него, правда, не слишком хорошо. Как можно было не обращать внимание на очаровательную кошку, в коротюсеньких шортах и микроскопическом топике? Парень нервно облизнулся и покосился на товарищей. Всё, готов.

            - Нечего было отправлять её ко мне, - пожал я плечами и предложил, - давай приступим к делу. Воспользуетесь тварями и их способностями.

            Весь путь к разрушенному куполу мы проделали в полном молчании. Илья, на ходу, читал какой-то миниатюрный том. Галя, будто бы невзначай, оказалась рядом с выбранной жертвой и несколько раз, вроде бы нечаянно, потёрлась своим бедром о его. Молодого охотника, при каждом касании, бросало в краску. Чар продолжал буравить меня недобрым взглядом, игнорируя всё остальное. Ну а я просто развлекался, наблюдая за этим балаганом.

            В месте назначения оказалось ещё с десяток охотников, охраняющих вход в подземелье. Они, определённо, чувствовали себя не в своей тарелке, хоть некоторые неуверенно поприветствовали Илью. Тот рассеянно ответил и склонился над бетонной плитой, блокирующей люк.

            - Как договорились, - деловито сказал он, - мы спускаемся и зачищаем. Если до вечера никто не возвращается – поступайте, как знаете.

            - Во дворце остались дети, - внезапно вмешалась Галя, - четверо. Если нас не станет – убейте их всех. К людям они уже не вернутся.

            Охотники изумлённо уставились на кошку, а та ответила им очаровательной улыбкой. Илья молча навалился на плиту и сдвинул её в сторону. Потом спрыгнул вниз. Галя склонилась над отверстием и жалобно сказала:

            - Неужели никто не поможет даме спуститься?

            Угадайте, кто протянул даме руку? Я подошёл ближе, чтобы никто ничего не заметил и кошка, беспрепятственно, чмокнула юного охотника в губы. Глаза у того ярко блестели, а грудь бешено вздымалась. Будет киске новая игрушка. Пусть повеселится. Львица жизнерадостно мяукнула и улетела во мрак. Следом отправился и я, поймав последний неодобрительный взгляд Чара. Интересно, насколько сильнее он бы меня ненавидел, если бы знал всё?

            - Воняет, - заметила Галя, осматриваясь, - очень сильно воняет.

            Её волосы успели заплестись в косу, а в руке блестел крохотный тресп. Коготок, как она его ласково называла. Видимо львица, всё-таки прониклась серьёзностью ситуации, если решила взять оружие.

            - Ну и зачем ты им про детей рассказала? – спросил я, вгоняя себя в охотничью форму, - лишний раз кого-то укусить захотелось?

             - Не-а, - на её лице появилось странное выражение, - если меня не станет, то мои хорошенькие очень быстро умрут. И будут сильно страдать. А я этого не хочу.

            - Понятно. И это как – навсегда?

            - Не знаю, - кошка пожала плечами, - я пока экспериментирую. Может навсегда, а может – как у тебя с Зарой.

            - Что, с Зарой?

            Илья изумлённо посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на ухмыляющуюся кошку. Эти двое пытаются меня дураком выставить? В тот момент, когда у них это получится, я задам обоим хорошую трёпку.

            - Вместо чтения дурацкой человеческой беллетристики, - сказал кот, наконец, - стоило бы заглянуть хоть в одну умную книжку. Ну, знаешь, Естествознание для котят, например…

             - Поумничай мне, ещё! Так что там, по поводу Зары?

            - Пока львёнок обращается, до первого питания, он непосредственно связан с тем, кто его обратил. Фактически ты постоянно подпитываешь её своей энергией. Умрёшь ты – умрёт и она.

            - Чёрт! -  выругался я, ощущая внезапную пустоту, - теперь я даже умереть не могу!

            - Кстати, - вмешалась Галя, - не факт, что ваша связь разорвётся после первого питания, уж сильно вы близки эмоционально. Ну, ничего: тебе это только на пользу пойдёт. Вечно прёшь вперёд, не задумываясь о последствиях. А так – какая-никакая, а ответственность для такого безрассудного засранца. Кстати, о засранцах…С этими, мы как поступим?

            Пока мы вели научные диспуты, к нам пожаловали гости. Много гостей. Холодные, беззвучно ступая по пыльным плитам, втекали через оба входа и уже начинали смыкать кольцо, опоясывающее нас. Я насчитал четыре десятка жилистых лысых призраков. Стало быть, почти все. Это хорошо.

             - Я – впереди, - никто и не спорил, - Галя¸ будь осторожна: кусаются эти твари очень больно, а царапаются, почти так же, как ты, во время секса.

            - Проверим, - коротко бросила львица.

            Оружие удобно легло в ладонь, и я максимально ускорился. Монстры, словно ожидали именно этого момента: широкое кольцо, в которое они нас заключили, мгновенно сузилось до предела. Не было слышно ни воплей, ни даже дыхания – безмолвное сверкание голодных глаз и блеск оскаленных клыков.

            Я вонзился в жёсткие неподатливые тела, одним ударом обезглавив какого-то мерзавца. Двигались враги почти так же быстро, как мы, но всё же немного уступали. Следовало воспользоваться этим преимуществом, если уж в количестве мы проигрывали. Мелькнуло запоздалое сожаление о том, как гордость не позволила попросить боевой тресп у охотников. Длинное оружие подошло бы намного больше. Ну и чёрт с ним!

            Удар. Разворот. Гибкое тело ускользает из-под клинка и клыки щёлкают у самого бедра. Коленом в пасть. Приятный хруст. Пока этот летит на пол, схватить следующего за глотку и пронзить глаз возникшему за его спиной. Отшвырнуть тело, с переломанным хребтом, кувыркнуться, полосуя треспом чью-то спину и обрушиться в самую большую кучу тварей, прижав сразу троих. Ткнуть локтем назад и вернуть руку обратно, пропоров мускулистый живот. Вращаясь юлой, обезглавить ещё парочку. Чёрт! Больно же… А, попробуй поцарапаться, с оторванными руками! Запустить чьей-то тушкой в набегающую ораву. Прыгнуть следом и увязнуть в цепких конечностях…

             Всё это напоминало картину, которую я видел в нашем дворце. Художник изобразил человеческий ад, как он его себе представлял. Чумазые тощие дьяволы повисли на гордо замершем ангеле, пытаясь утопить его в чёрной липкой жиже. Жаль, художник не видел нашей потасовки. Написал бы ещё одно полотно. Жизненное.

            Краем глаза я успел увидеть Галю. Кошка, словно привидение, порхала между врагами и молниеносно жалила их Коготком. Может и мне следовало выбрать такую тактику? Поздновато…

            Я ворочался посреди облепивших меня холодных, словно медведь, затравленный псами. Неужели кто-то, действительно, вывел эту пакость для охоты на львов? Былая мысль вновь вернулась в мою голову, вызывая крайнее беспокойство.

            Монстры вцепились своими клыками в мою спину, ноги, живот и продолжали прибывать со всех сторон. Больно! Больно…Сознание начинало меркнуть, уплывая во мрак. Нет! Я не имею права умереть. Сейчас – нельзя!

            Оторванные конечности, головы и прочие куски тел летели во все стороны, а я, бешено рыча, продолжал рвать врагов на части. И вдруг они закончились. Я стоял посреди груды тел и не мог понять, что же происходит. Чуть поодаль стоял Илья и пытался вытащить тресп, застрявший в чьём-то черепе. Смотрел он на меня. Как-то задумчиво смотрел. Ещё дальше, поставив ножку на труп холодного, замерла Галя. Улыбаясь загадочной улыбкой, она хлопнула в ладоши. Раз. Другой.

            - И зачем ты брал нас, с собой? – осведомилась она, - хотел произвести на меня впечатление? Глупо. Я и так знаю, насколько ты великолепен.

            Илья хрюкнул и наконец, вытащил оружие.

            - Что произошло? – растерянно спросил я.

            - Такое ощущение, - сказал кот, поднимаясь, - словно ты решил справиться со всеми в одиночку. Надо сказать, у тебя почти получилось. Нам досталось штук пять-шесть, не больше. Остальных ты, буквально, выхватывал у нас и рвал на куски.

            - А я кричала тебе: оставь и нам чуть-чуть, - рассмеялась Галя, - но ты был словно безумный. А, под конец, эти мерзавцы собрались удирать, но ты согнал всех в угол и не давал уходить.

             - Не доставало только криков: Моё! Моё! – Илья тоже начал смеяться, - в следующий раз я возьму кресло и просто посмотрю на это шоу. Раньше я за тобой ничего подобного не замечал.

            - Похоже забота, о всех нас, у тебя выражается именно в такой форме, - кошка подошла и поцеловала меня, обдав свежим цветочным ароматом, - милый, мы тоже тебя любим, но если в следующий раз ты не дашь мне поохотиться – я тебя исцарапаю.

            Только теперь до меня дошёл весь комизм ситуации, и я рассмеялся. Потом покрепче обнял Галю, куснув за ухо. Кошка мурлыкнула и вернула ласку. Илья, в этот момент, пересчитывал трупы, путаясь, когда попадались особо изуродованные.

             - Сорок три, - сказал он неуверенно, - если я не напутал вон там, где месиво. Похоже, осталось всего несколько штук. Теперь можно будет спокойно заниматься делами.

            То же самое он сказал охотникам, когда мы поднялись наверх. Галин избранник заметно нервничал, пока кошка не явила своё личико на белый свет. При этом, львица была – само уставшее очарование. Она, с благодарностью, опёрлась на протянутую руку и тут же крепко сжала пальцы охотника.  На этот раз, Чар заметил эти манипуляции и ему они определённо не понравились. Однако он был слишком поглощён своей неприязнью ко мне, чтобы адекватно отреагировать, пока ещё была возможность снять добычу с крючка. Остальные же, ошеломлённо рассматривали побоище, которое меня угораздило устроить внизу. Судя по некоторым репликам, они видели и сам процесс. Видимо, именно по этой причине, большинство косилось на меня с явной опаской. Пусть боятся – меньше шансов, что им придёт в головы какая-нибудь пакость.

            - Похоже, мы действительно, устранили опасность, - согласился, с Ильёй, предводитель охотников и потёр лоб, точно у него болела голова, - надеюсь, нам теперь удастся быстро решить нашу проблему и навсегда покончить с этим чёртовым союзом.

            Его взгляд, брошенный на меня, показал, как бы он хотел решить проблему своей головной боли. Воткнув тресп мне под рёбра. Не-ет, этот бы не стал держать льва в клетке. Тем не менее я отлично понимал - львиную долю неприязни вызываю из-за своих прогулок с Зарой. Что с ним произойдёт, когда он узнает, в кого превратилась его супруга? Совсем с катушек слетит? Поживём – увидим.

            - Решить проблему? – неуверенно пробормотал Илья, - почему-то мне кажется - самая большая проблема ожидает нас внутри главного купола. И я совсем не уверен, что мы сумеем с ней справиться…

            Галиных питомцев мы встретили на площади, перед нашим дворцом. Они играли в какую-то странную игру, состоящую из коротких пробежек, оканчивающихся групповой потасовкой. Все были покрыты серой пылью и ошмётками тряпок, ещё утром бывших одеждой. Руководила всем этим безумием Леся: она отдавала короткие приказы, и зверёныши немедленно их выполняли. Вот и сейчас, увидев нас, она энергично взмахнула рукой, и один из мальчишек устремился к нам.

            - Новой хозяйке плохо, - сообщил он, сверкая жёлто-зелёными глазами, - сначала она играла с нами и было весело, а потом ей стало нехорошо, и она ушла.

            - Свободен, - скомандовал я и посланец умчался, став на четвереньки, - проклятье! Она собиралась есть, а я совсем забыл об этом.

            - Ещё день, может – два, - Илья почесал затылок, - и для неё, это будут тяжелые времена. Иди-ка ты к ней, думаю, ей станет легче.

            - Забыл тебя спросить! – я волновался, - чёрт, представляю, как ей сейчас плохо!

            - Иди, спасатель, - Галя щёлкнула пальцами и четверо её подопечных облепили хозяйку, - а мы отправляемся смывать эту серую мерзость. Такое ощущение, будто вы всю пыль с площади собрали!

             - Нет, хозяйка, - весело сообщила Леся, - и тебе немного оставили!

            Кошка попыталась схватить наглого зверька за ухо, но тот с оглушительным визгом, унёсся прочь. Однако, мне было не до этого: я уже бежал ко входу. Вообще-то, раньше я собирался наведаться в наш питомник и утолить голод, но теперь напрочь забыл об этом.

            Зара была в библиотеке. Её маленькое тело, калачиком свернулось на огромной кровати и я, с болью в душе, услышал, как она всхлипывает. Видимо львёнок услышала мои шаги: её голова приподнялась, и я увидел, залитое слезами лицо. Бедная ты моя страдалица!

            Руки у девушки оказались холоднее снега, и вся она была замёрзшая, словно её держали во льду. Котёнок прижалась ко мне, в поисках тепла, и я постарался согреть её всю, от пяток до носа. Получилось.

             - Тебя так долго не было! – пожаловалась она, - я решила покушать, а продукты, наверное, испортились – запах от них совсем неприятный. Я почти не ела, так, совсем чуть-чуть. Сначала, вроде бы, было хорошо и я пошла поиграть с детьми. Они такие забавные, - она тихо хихикнула, - особенно их главная – Леся. А потом вдруг стало ужасно плохо, казалось, будто вот-вот умру. А тебя всё не было и не было…

            - Теперь я здесь, согрею моего маленького котёнка и никому его в обиду не дам.

            - Никому-никому? Даже этим злым холодным?

             - Им, в особенности, - я вспомнил свою сегодняшнюю эскападу и не смог удержать нервный смешок, - только не слушай рассказы Гали с Ильёй. Они – плохие, злые львы и станут нести всякую околесицу.

             - Например?

            - Выдумают, вроде я перебил всех сам, в одиночку, да ещё и кричал: Моё! Моё!

            Она начала смеяться, а потом залезла на меня сверху и заёрзала, устраиваясь поудобнее. Я обратил внимание, что её короткая стрижка превратилась в каре из прямых, почти полностью белых волос. Черты лица тоже изменились и теперь Зара гораздо больше походила на Галю, чем на себя, прежнюю. Да, Илья прав – ещё день или два. К этому стоило подготовиться.

             - Знаешь, что я думаю? – сказала кошечка, - мне кажется, Галя будет говорить правду. Ты, действительно, очень жадный лев и вполне можешь себя так вести. А когда ты говорил: «Моё!» я себе всё так и представляла.

             - Ты права, - я наклонился к её лицу и начал его целовать, приговаривая, между поцелуями, - моё! Моё!

            На ночь я выгнал остальных львов из библиотеки и лёг, вместе с Зарой. В свою комнатушку она больше не возвращалась. Девушка не стала объяснять, почему, а я не спрашивал. Прошлое, постепенно, но неотвратимо, отваливалось от неё, растворяясь во мраке забвения. Оставалось всего несколько шагов, и львёнок окончательно распрощается со старой никудышной шкуркой и явит всем великолепие взрослого хищника.

            Я лежал и смотрел на её умиротворённое, во сне, лицо. Похоже – это был последний раз, когда она спала человеческим сном. Уже сейчас ей доставало пары часов, для восстановления сил, а очень скоро не потребуется и этого. Забавно было наблюдать, как её тело пытается трансформироваться, под влиянием каких-то сновидений. Лёгкая ночная рубашка сдерживала превращения и с этим, пора было что-то делать. Утром, проблему одежды нужно будет решить в первую очередь: надобность в любых человеческих костылях отпала.

            Внезапно Зара подскочила, испуганно глядя по сторонам. Её глаза, то ослепительно вспыхивали жёлтым светом, то бледнели, почти теряясь во мраке. Однако, она, похоже, продолжала спать и лишь её рука лихорадочно хлопала по кровати, пока я не изловил этого шустрого зверька. Тогда львёнок медленно опустилась на простыню и прижалась ко мне. Глаза её, последний раз, вспыхнули и закрылись. Девушка, сонно плямкнула губами и тихо пробормотала одно слово.

             - Любимый, - вот это слово.

             А я лежал и улыбался, разглядывая ночное небо, за окном. Звёзды этой грани были яркими, ярче, чем где бы то ни было, а облака казались весьма редкими посетителями небосвода и можно было изучать чёткие границы местных созвездий, размышляя о своих чувствах.

            Честно говоря, никогда не думал, будто кто-то из нас, львов, способен на чувство, подобное любви. Было время, я открыто смеялся над этой мыслью. Любовь? Смешно… А любовь к человеку смешна вдвойне. И даже мои отношения с Виленой не смогли опровергнуть это мнение. Кто-то из людей, говорил: судьба обожает шутки над теми, кто осмеивает её. Похоже, я слишком долго издевался над роком, и он решил отомстить гордому льву. Почему-же я не чувствую себя обиженным?

            Одинокий солнечный лучик задумчиво блуждал по полкам книжного шкафа, не в силах отыскать нужный ему том. Лёгкий ветерок метался меж стен и раздражённо посвистывал, очевидно, пытаясь вызвать кого-то из старших братьев. Я выглянул в окно и увидел доставщиков провианта, которые спешно покидали площадь, испуганно оглядываясь назад. Кто-то из Галиных питомцев наблюдал за ними, таясь в тени фонтана. Блеснули точки зелёных глаз, и тощая фигурка растворилась в сумерках.

            Зара сидела на краю кровати и в замешательстве, вертела в руках вчерашнее платье. Тело её, почти сформировалось и я, наконец, сообразил, на кого она становилась похожа. Не на Галю и даже не на Ольгу, чей медальон носила. Ещё немного, и львёнок мог бы использовать портрет, на стене, в качестве зеркала. Удивительно, почему она так похожа на Акку? Судя по воспоминаниям, та была самой эффектной львицей, из тех, которые посещали грань. До этого момента.

            - Почему мне не хочется его одевать? – задумчиво осведомилась девушка и, с внезапным раздражением, разорвала платье пополам, - ой!

            - Сейчас я покажу тебе один фокус, - сообщил я и спрыгнул с подоконника, - раздевайся. Полностью. Ни о чём не спрашивай, просто делай.

            Она пожала плечами: дескать, раз ты так говоришь. Потом встала и медленно потянулась, прекрасно представляя, какой эффект — это может произвести. Ночная рубашка улетела в дальний угол, и львёнок замерла передо мной, во всей своей красе: длинные стройные ноги, узкая точёная талия и большая красивая грудь. Изящная головка на лебединой шее томно склонилась к плечу и ослепительно белые волосы упали вниз. Великолепно!

            - Представь себе, ты одета, - пытаясь удержать себя в руках, выдохнул я и обнаружил, как сделал несколько шагов вперёд,- в любую одежду, которая нравится тебе.

            Зара нахмурилась, пытаясь сообразить, чего я от неё добиваюсь. Потом зажмурилась и по её телу прошла рябь, словно круги по воде, от брошенного камня. Рябь становилась всё чаще, и я почти не видел девушки. И вдруг всё прекратилось.

            - Хм, - я, с трудом, сдерживал смех, - почему-то я не помню, на тебе ничего подобного. Но, должен сказать, мне нравится.

            Котёнок открыла глаза и почти испуганно, осмотрела себя. Её лицо, сначала, отразило недоумение, а после стало пунцовым, от стыда. И куда делась скромница, которая не решалась примерять мои подарки?

            Это было нечто, неосязаемо-облегающее, бледно розового цвета. Однако, даже это, почти незаметное одеяние, оказалось открыто, донельзя: голые плечи, глубочайшее декольте и ультракороткое мини. Зара, ещё раз, оглядела себя и ткань обрела плотность, вырез уменьшился, а юбка слегка удлинилась. Чёрт возьми, предыдущий вариант мне понравился намного больше.

             - Как? – вырвалось у девушки, когда она провела рукой по телу, - я ведь даже ощущаю его?

             - Это умеет каждый из нас, - пояснил я, продемонстрировав несколько вариантов на себе, - другой одежды, теперь, тебе вообще не нужно. Просто представляешь, в чём бы ты хотела быть и вуаля! Сам себе гардероб.

            - Как-то это уж слишком не по-человечески, - она подозрительно покосилась на меня и соорудила элегантный брючный костюм, - но мне нравится. А если так… Или вот…

             - Оденься во что-нибудь походное, - попросил я, - мне нужно посмотреть одно заброшенное место, и я хотел бы, видеть тебя рядом.

             - Пойдёт? – невинно осведомилась шалунья, скопировав любимую охотничью одежду Гали, то бишь короткие шорты, узкий топ и облегающие сапожки на высоком каблуке.

             - Вполне, - одобрил я, обнаружив себя рядом с девушкой, - один завершающий штрих… Готово!

            - Мы здесь уже были, - сообщила Зара, стоило нам войти в маленький дворик, заросший низкорослыми чахлыми деревцами, - только шли по той стороне.

             - Знаю. Просто я тогда увидел одну интересную вещь. Кажется, нам – туда.

            Район, куда мы направлялись, отличался от жилых кварталов людей, да и львы здесь, похоже, бывали не часто. Сначала мы преодолели невысокую, по пояс, ограду, за которой убегала в стороны потрёпанная автострада. Поодаль чернел ржавыми рёбрами остов разбитого автомобиля. Машина выглядела так, словно её рвали на части чьи-то мощные челюсти и царапали острые когти. Чуть дальше темнело настоящее кладбище подобной рухляди.

            За дорогой шелестела ветвями густая лесополоса. Среди угрюмых деревьев, покрытых серой паутиной, прятались металлические столбики, несущие на конце тусклые кристаллы. Я потянул один и выдрал, вместе с проводами, уходящими в землю.

            - Это ещё что? – без тени интереса, осведомилась Зара.

            - Система слежения, - предположил я, - мы с тобой, идём в сторону военной базы.

            - Оч-чень интересно! – львёнок обняла меня и потёрлась лицом о моё, - брось эту гадость! Мне хочется побегать, попрыгать, а в животе словно жуки летают.

            - Потерпи ещё чуть-чуть, - попросил я, - это может оказаться очень важно.

            - Важнее меня?

             - Это вряд ли.

             Пришлось доказывать. При этом, приходилось сдерживаться, чтобы не завалить кошку на траву и не доказать по-настоящему. Она-то прилагала к этому максимум усилий. Ещё день! А потом ты у меня получишь. А я у тебя.

            Я взял Зару на руки и продолжая целовать, понёс вперёд. Другого способа двигаться дальше просто не существовало. Деревья закончились, и мы вышли к высокому металлическому забору, с колючей проволокой поверху. Охранные вышки нависали над нами, поглядывая подслеповатыми зрачками прожекторов. Под ногами лежала ржавая пластина с единственной надписью: «Питомник».

            Ворот я не видел, да они были и ни к чему: кто-то уже проделал необходимую работу, вскрыв прочную ограду. Похоже было, будто какой-то снаряд, пущенный изнутри, разворотил толстый лист металла и улетел в неведомом направлении, почему-то пощадив деревья, окружающие базу. Чудеса, да и только!

            - Не нравится мне здесь, - сказала котёнок, когда я поставил её на ноги, - пахнет плохо.

            Здесь, действительно, воняло и я хорошо знал, чем именно, в отличие от своей спутницы, никогда не спускавшейся в подземные лабиринты. Вонь, правда, была слабой, такой, словно холодных давно уже не было, но пропиталось запахом всё, как если бы, в своё время, здесь кишмя кишело этой гадостью. Однако стоило поостеречься: я не хотел привести котёнка прямиком в логово монстров.

             - Держись за мной, - сказал я и сделал шаг в сторону отверстия, - будь настороже и…

            За моей спиной Зара оглушительно взвизгнула, а потом начала кричать. Я мгновенно прыгнул обратно, приготовившись разорвать любого, кто осмелился обидеть моего львёнка. Однако никого не было, Зара оказалась одна. Она уже перестала кричать и неподвижно замерла, уставившись широко открытыми глазами на свою ладонь.

            - Что это?! – спросила она дрожащим голосом и показала мне, - я решила приготовиться к опасности, как ты сказал, а оно вдруг – раз!

            - Это – когти, - смиренно пояснил я и показал свои, - у всех львов есть такие.

             - У всех львов? – испуг мгновенно обратился гневом, - у каких таких львов?  - Она решительно подошла ко мне, - Так. Немедленно снимай этот проклятый медальон. Ты предложил попробовать быть одной из вас, и я попробовала. Всё, с меня хватит! Снимай, немедленно.

            Она, похоже, уже и сама не понимала, что происходит. Зара даже не пыталась снять медальон самостоятельно, потому как не могла этого сделать. Да и это её требование – судороги человеческой сущности, испуганной слишком быстрой трансформацией.

            - Завтра, - сказал я, - всё окончится завтра. Я тебе обещаю.

            - Правда? – спросила львёнок и повертела пальцем, с высунутым когтем, - интересное ощущение. Даже приятно!

            - Кошки обожают выпускать когти, - я пожал плечами, - особенно во время секса. Жаль, ты этого не узнаешь.

             - Нечего меня отговаривать! – огрызнулась она, но как-то неуверенно, - сначала – книжки, потом – одежда, а теперь ещё и когти. Я уже так с вами пообтёрлась, что не вижу ничего дурного в убийстве людей! Куда это годится? Хоть и могу представить, как они вам неприятны. Один этот их запах чего стоит. Фу! А ещё эти волосы повсюду, кошмар какой-то! И еда эта у них, просто отвратительно. Нет, ну можно же и прикончить, самых мерзких, это я могу понять. Чёрт, кажется я совсем запуталась и несу всякую чушь, правда?

             Всё это время мы неторопливо прогуливались по квадратным каменным плитам, устилавшим площадку, между рядами приземистых широких бараков. Огромный грузовой автомобиль врезался в одну из построек, проломив стену и навсегда оставшись в проделанном отверстии. Из кузова, крытого истлевшей материей, свисал человеческий скелет в гнилых лохмотьях коричневого цвета. Вблизи бараков вонь холодных становилась воистину непереносима.

            - Да нет, милая, - я погладил Зару по щеке и приобнял её, - всё правильно. Ты у меня умница и глупостей говорить не станешь. А теперь выпусти коготки, как ты научилась и жди меня здесь. Царапаться, я думаю, ты умеешь.

             - Все женщины умеют, - ухмыльнулась она.

            В этом никто и не сомневался.

            Я осторожно выломал кусок металлической брони, согнутой радиатором автомобиля и протиснулся в отверстие. Окон в здании не было и внутри царил непроглядный мрак, кое-где пронизанный тонкими лучиками света, проникающими из пробоины, заслонённой тушей грузовика. Пришлось воспользоваться ночным зрением.

             Прелестно! Ряды клеток у стен. Чертовски знакомые штуковины. Именно в таких, холодные содержали своих пленников. Теперь стало понятно, где они их раздобыли. Около каждой клетки размещался огромный штатив с набором разноцветных баллонов, шланги от которых уходили к потолку. Приглядевшись, я смог рассмотреть, что трубки соединялись с прозрачными колпаками, нависающими над каждой клетью.

            Угу. Значит, крышечка надевается и внутрь подаётся какая-то гадость из баллонов. А по дорожкам, между клетками, ходят учёные и фиксируют происходящее. Изумительно! Почему люди удивляются, когда узнают, насколько сильно их никто не любит?

            Над кем производили эксперименты я понял тотчас, стоило мне попасть внутрь: вонь холодных становилась почти осязаемой.  Похоже, именно здесь эту пакость и вывели. Питомник, чёрт побери! Можно было и догадаться…Но зачем, и кто это делал?

             Однако я уже понял - внутри бараков не найду ничего интересного. Пойдём дальше.

            Зара держала ладони перед лицом и развлекалась, то выпуская, то пряча когти обратно. Ей, явно, понравилась новая игрушка. А ещё сердилась! Увидев меня, она немедленно поиграла в цепкого осьминога.

             - Я волновалась! – сообщила она, - больше я тебя не отпущу! Хочу, чтобы ты был рядом всегда.

            - Буду очень сильно стараться, - пообещал я, - к сожалению, я не нашёл ничего интересного. Придётся немного попутешествовать.

            И мы продолжили наше странствие. Заброшенная база, судя по её виду, в свои последние часы, испытала апокалипсис, локального масштаба. Повсюду взгляд натыкался на изъеденные ржавчиной, остовы автомобилей, перевёрнутые, разбитые, столкнувшиеся с постройками. Бетонное покрытие, во многих местах, разрывали глубокие конические воронки, судя по всему, от взрывов, наполненные мутной коричневой жидкостью. В большинстве бараков двери отсутствовали либо косо болтались на отломанных петлях. Пара строений, из встретившихся нам, и вовсе обратилась в груду обломков. А вот останков почти не было, да и те, которые я заметил, скорее напоминали куски скелета, нежели целое существо. Очевидно, кто-то устроил здесь настоящую бойню. А вот кто, и по какой причине?

            Внезапно перед нами оказалось небольшое двухэтажное строение, разительно отличающееся от всех остальных построек. Прозрачные стены позволяли рассмотреть начинку этого странного стеклянного куба. Толстый белый столб служил своего рода осью здания, пронзая его насквозь и расцветая на плоской крыше шипастым зеркальным шаром. По периметру обоих этажей располагались продолговатые ящики, скорее всего пульты, изобилующие множеством кнопок и переключателей. Поскольку ничего похожего мне больше не попадалось – этот домик можно было принять за управляющий центр комплекса. Кроме того, я заметил ещё одну вещь, весьма заинтересовавшую меня.

            - Нам сюда, - сказал я и с тревогой, посмотрел на свою спутницу, - тебе нехорошо, моя радость?

             - Похоже, это место так на меня повлияло, - сообщила львёнок и поморщилась, - такое чувство, будто я – пустой холодный сосуд.

             Место, как же!

             - Сейчас я проверю одну вещь и будем возвращаться.

            М-да, похоже, внутренности этого домика уничтожали с особой ненавистью. От мебели остались жалкие опилки, покрытие пола превратили в непонятные ошмётки, а матовую поверхность центрального столба исцарапали сверху донизу. Лестницу, правда, почти не тронули, поэтому на второй этаж мы поднялись без труда.

             - Ой! – выдохнула Зара, широко открыв глаза, - это же…

            - Лев, - сумрачно подтвердил я и подошёл к останкам, не тронутым временем, - его боялись, до такой степени, что не решились трогать тело, даже после смерти. Смотри, здесь почти ничего не разрушено. Они убили его и быстро покинули это место.

            Зара подошла и присела рядом со мной, внимательно глядя на лицо мёртвого льва, искажённое гримасой предсмертной ярости. Я осторожно взял её ладонь в свою и положил на неподвижную грудь. Девушка удивлённо покосилась на меня, но сопротивляться не стала.

            - Не знаю, кто ты был, - печально прошептал я, - но погиб ты с честью. Память о твоей доблести не умрёт.

            Я умолк и выжидающе посмотрел на свою спутницу. Она казалась сбитой с толку, но всё же сообразила, что от неё требуется. Покусывая губы, котёнок пробормотала:

            - Не знаю, кто ты был, но я запомню тебя. Навсегда…

            Я послал слабый импульс, и девушка ойкнув, неожиданно для самой себя, смогла присоединиться. Глаза у неё, при этом, едва на лоб не лезли. Ещё бы, начинали работать инстинкты, о которых она и не подозревала! Тело мёртвого льва вспыхнуло и исчезло, оставив лишь медальон и маленькую книжицу, которую я до этого не замечал.

            - Как? Почему? – львёнок хотела задать вопрос, но не знала, какой, - что это было? Никогда раньше, ничего подобного не чувствовала! Это ты сделал?

            - Я, - ну не говорить же, что она, приняла полноправное участие в нашем погребальном ритуале, - не волнуйся.

             - Я не волнуюсь, - девушка закрыла глаза и приложила руку ко лбу, - просто мне совсем нехорошо…

            К вечеру, её состояние ещё больше ухудшилось. Зару терзал жесточайший голод, но я не торопился объяснять девушке, почему ей настолько худо. Она должна была сама понять, в чём дело и сделать решающий выбор. Это было жестоко, но необходимо.

             Мы были в библиотеке и лежали на кровати. Львёнок прижималась ко мне дрожащим телом, в тщетных попытках согреться. Галя, раздражённо заявила мне, дескать, у неё слабые нервы, и она не в силах смотреть, как я мучаю бедного котёнка. Высказав всё это, кошка хлестнула недовольным взглядом и ушла к своим зверятам. Илья спокойно относился к подобным перипетиям и был не прочь понаблюдать за развитием событий. С чисто научной точки зрения. Ну да, ему было легче всего.

             - Это что-то, вроде дневника, - пояснил он, изучая книгу, принесённую мной, - тот лев, его звали Торрин, записывал здесь свои мысли.

            - Почерк, кстати, тот же самый, который ты мне показывал в комментариях к АККЕ, - я покрепче прижал к себе дрожащее тело и поцеловал девушку. Она подняла голову и слабо улыбнулась, - лежи, милая. Скоро тебе станет намного лучше.

             - Скажи, - вдруг прошептала она, - кто-нибудь, из львов, когда-нибудь, сам снимал с себя медальон? Ну, чтобы перестать быть львом?

            - Нет, - ответил я, не задумываясь ни на мгновение, - этого просто не может быть. Ни один лев на такое просто не способен.

             - А если снять силой?

             - Думаю, это будет очень непросто, - заметил я, - и скорее всего лев, после такого, просто умрёт. Не сможет жить дальше. Это, как человеку обратиться дождевым червём.

             Я погладил львёнка по голове, и она снова улыбнулась. Дрожь не прекращалась.

             - Торрин был следователем, - сказал Илья, бросив на нас косой взгляд, - и ему поставили задачу выяснить причину запустения человеческих поселений. Дотошный лев – узнал, не только куда исчезли люди, но и почему.

            - Ну и почему? – я никак не мог сосредоточиться на его словах.

             - Оказывается, людишки решили устроить нашим большой сюрприз. Несколько веков они, в большом секрете, рыли подземные тоннели, пока не устроили там – внизу настоящий муравейник. Параллельно их светлые умы искали способ скрываться так, чтобы мы не могли их учуять. И у них получилось.

            - Как? – чёрт, что же делать? Она же может умереть!

             - Генетика. Последствия мы наблюдаем до сих пор. Сам знаешь, местную пищу можно учуять только вблизи. Вот так, шаг за шагом, они всё и сделали: сначала – норы, потом – генетические изменения и в один прекрасный момент, города резко опустели. Кстати, решать эту проблему взялась твоя любимая Акка. Она, ещё в Сердце Льва, была специалистом по генетическим исследованиям и по слухам, стояла у истоков всей нашей расы. Правда, именно в этот момент, она перессорилась со всеми остальными львами, из-за того, что глава её прайда прикончил какого-то Лайала. Вроде бы её любовника. В общем, Акка предложила создать специальных существ, для охоты и загона людей, использовав те же лаборатории, где работали люди-заговорщики.

            Зара начала беззвучно плакать, и я совершенно перестал слушать Илью.  А он продолжал, похоже больше для самого себя.

            - Несколько лет львица занималась селекцией, а потом, вдруг грянул взрыв. Выяснилось, твари, которых она выводила, предназначались совсем для другой цели. Эта сволочь затаила обиду на всю нашу расу и готовила оружие. Удар оказался тем тяжелее, что его никто не ожидал.  Кроме того, она умудрилась, каким-то образом, заблокировать доступ к грани: и стационарные порталы, и те, которые можно было проделать браслетами. Наши оказались не готовы к внезапной атаке. Слушай: вот, из последнего: «Зебба так и не смогла прорваться на восток, там всё просто кишит этой мерзостью. Дело – дрянь, нас осталось всего четверо, причём Мирру основательно подрали. Так эта сука и действует – изолирует небольшие группы и уничтожает. Я даже и подумать не мог, что эта гадина способна на такое! Хотя… Ещё в той, человеческой книжонке, уже мелькал намёк на это безумие. Зебба сказала, что они, с Дваррой, попытаются найти стерву и прикончить её. Мирра решил пойти с ними, но я видел его глаза: он не верит в успех. Похоже, он не желает подыхать, лёжа на кровати. Это – правильно. У меня есть другая мысль: пойду в Питомник. Не верю, что эта сучка вывела своих тварей и не обеспечила какого-нибудь предохранителя, для контроля. Осталось попрощаться.»

            Илья замолчал. Потом вскочил на ноги, и я увидел широкую ухмылку на его физиономии. Торжествующую ухмылку.

             - Мы не там искали, - сказал он и потянулся, - нет в подземельях прохода к центральному куполу. Такого прохода вообще не существует. А ключ есть. Там, где ты нашёл Торрина. Он, всё-таки сумел, перед смертью, загнать тварей в купола и погрузить в сон. Слишком поздно, правда. Пойду к нашим новым друзьям, порадую их.

            Посмеиваясь, он вышел в дверь. Дальше ждать было нельзя, но кое что следовало приготовить заранее. Я бережно положил голову Зары на подушку и привстал, глядя на неё. Девушка, казалось, спала – веки её были плотно закрыты, а грудь вздымалась очень медленно. Я осторожно коснулся губами холодного лба.

            - Отдыхай, котёнок, я сейчас вернусь.

            Илья уже спускался по лестнице, когда я окликнул его.

             - Не торопись, - быстро сказал я, - успеешь, к своим охотникам. Есть дела, намного важнее спасения мира. Давай-ка поднимемся на второй этаж.

            Когда я вернулся, кровать оказалась пустой. Чёрт! Я потянул носом: цветочный аромат ещё плавал в воздухе, указывая путь, которым ушла львёнок.

            Луна бросала томные взгляды через высокие окна и голубые блики лежали под ногами, как крошечные островки, посреди бездонного болота мрака. Я почти тонул во тьме и безысходности. Зара!

            Ветер пнул меня в лицо, кусая губы и выдирая пряди волос. В отчаянии я смотрел сквозь темноту, пытаясь отыскать изящную фигурку, затерявшуюся в ночи. Нет. Никого не видно. Проклятие! Где же она? Когтистая лапа схватила меня за горло и сжимала всё крепче. Я зарычал от боли и вдруг замер, прислушиваясь. Какой-то, едва слышный звук, коснулся моих ушей, и я бросился в ту сторону, откуда он прилетел ко мне.

            Веранда. Там, где я увидел её первый раз.

            Зара стояла на коленях и прижимала ладони к груди, где висел её медальон. Прекрасное лицо было залито слезами, и она продолжала, едва слышно, постанывать. Именно этот звук и помог мне отыскать её. Я подошёл и стал на колени, рядом с ней. Слов у меня не было.

             - Пожалуйста, - едва слышно сказала она, - пожалуйста, сними его! Я не смогла… Я пыталась, но это – даже хуже, чем отнять руку или ногу.

            - Нет, - я провёл пальцем по её щеке, смахивая бриллианты слезинок, - я не могу отнять часть тебя.

             - Тогда убей меня! – она пыталась кричать, но голос предал её, - знаешь, зачем я пришла к вам? Изучать? Какой из меня исследователь…Из меня-то и защитник был никудышный! Просто я была, единственной женщиной в отряде и Чар решил, что мне будет легче войти в доверие. А потом – убить. Я должна была тебя убить. Понимаешь? Убей меня, ну пожалуйста…

            Я осторожно поднял её на ноги и подвёл к огромному зеркалу. Тёмная поверхность отразила стройную львицу с ослепительно белыми волосами, ниже пояса. Прекрасное лицо, с огромными жёлтыми глазами, ровным носиком и пухлыми чувственными губами. Пышная грудь, совершенной формы, узкая талия и широкие бёдра, переходящие в длинные ноги идеальных пропорций. Я был не прав. Зара стала намного красивее Акки.

             - Кого ты видишь? – спросил я, отступая в сторону.

             Она молчала.

             - Тот человек, который должен был меня убить, обманом прокравшись за спину – исчез. Его больше нет. Есть молодая львица Зара, прекрасная и очень голодная. Тебе плохо, потому что ты хочешь есть. Это вижу я. А что видишь ты?

            Девушка медленно провела рукой по телу и отражение повторило неуверенный жест. Потом повернуло лицо в мою сторону. Лицо у отражения было удивлено.

            - Я хочу есть.

            - Пойдём.

            Нельзя было терять ни мгновения.

            Я взял её на руки, не доверяя ослабевшему телу. Котёнок перестала плакать, а лишь покачивала головой, словно не могла поверить в происходящее. Потом, вдруг спросила:

            - Это – я, такая красивая? – она тихо рассмеялась, - не может быть…

             - Ты – самая прекрасная львица, из всех, кого я видел, - сказал я, - и самая голодная.

            Посреди комнаты, куда я принёс своего львёнка, стояли на коленях два человека – мужчины, из нашего продуктового запаса. Я попросил Илью, правильно подготовить их, и они вели себя спокойно. Лев виртуозно справился с задачей: ни один из самцов даже не вздрогнул, когда мы приблизились.

            Я отпустил Зару, и она нерешительно стала рядом с пищей, вопросительно глядя на меня. Теперь на её лице хорошо читалась откровенная жажда, а глаза сияли, точно две луны.

            - Положи руку на обнажённую кожу, - я подошёл и стал рядом с ней, - чувствуешь?

             - Бьётся. Тёплое, - она моргнула, - хочется!

            Человек глухо застонал.

            - Нет, не так, - я приподнял её ладонь так, чтобы она использовала подушечки пальцев, - так ты сделаешь ему больно, и он будет кричать. Представь, ты очень медленно сосёшь воду через соломинку, только у тебя их целых пять и все – на руке.

            Рука кошки медленно наливалась красным свечением, а голова запрокидывалась назад. Девушка прикусила губу и молчала, пока стон удовольствия не вырвался наружу. Потом ещё. И ещё. А затем, выпитый до дна, человек медленно повалился на бок. Зара повернула ко мне сияющее лицо.

            - Это было великолепно! – почти выкрикнула она, - хочу ещё!

             - Ну конечно, - я улыбался, - а второй здесь, для чего? Приятного аппетита, милая.

             Девушка уже не была так голодна, как первый раз и растягивала удовольствие. Она даже начала негромко мурлыкать, поводя плечами. Я любовался ею, ощущая, как спокойствие, мало-помалу, овладевает мной.

             - Ну и кого же я вижу, перед собой? – спросил я, когда второй опустевший сосуд упокоился рядом с первым.

             - Я – львица! – она поцеловала меня и закружилась по комнате, - львица! Львица!

            Давненько кровать в библиотеке не испытывала подобных нагрузок. Она, протестующе, трещала, скрипела и похрустывала. Однако, все эти звуки заглушались другими: нашими, с Зарой, криками и стонами. Мы пили друг друга, как может пить обезумевший, от жажды путник в пустыне, попавший в оазис. Мы ели друг друга, как может есть зверь, отощавший после зимней спячки. Мы вдыхали друг друга, как рыба, брошенная обратно в воду. Мы изучали друг друга, как кропотливые учёные в преддверии важного открытия. Мы ласкали друг друга, как это умеют только львы: то – нежно, едва касаясь кончиками пальцев и языка; то – грубо терзая когтями, чтобы ощутить восхитительную боль. Мы любили друг друга, ночь напролёт и нам было мало этой ночи. Ночи – они ведь такие короткие!

            Зара сидела верхом на мне и водила своей гривой по моей груди. Её глаза светились бледно-зелёным, а приоткрытые губы обнажали белоснежные клыки, по которым скользили фиолетовые искорки. Когда я пытался поймать упругие губы своими, она ловко уворачивалась и легко кусала мою грудь. Всё это время, её пальцы ласкали мои уши, поглаживая мочки едва ощутимыми касаниями, а бёдра неутомимо двигались, замирая лишь тогда, когда удовольствие становилось невыносимым.

            - Браво, браво! – донёсся до нас голос, в котором скользили нотки откровенного восхищения.

             - Галя, черти бы тебя взяли! – сказал я и поймал, наконец, губы Зары, -м-м, мы знаем, что ты там сидишь, но это не повод отпускать бесполезные комментарии.

             - Нет, я действительно в восхищении! – улыбающаяся львица спрыгнула с подоконника и присела на край нашего ложа, - а я-то думала, будто всё знаю и умею. Но этот ваш финт…Нужно будет попробовать. Выглядело просто восхитительно!

             - Чувствовалось ещё лучше, поверь.

             - Давно хотела сделать так, - немного смущённо пробормотала Зара и легла на меня так, что я ощутил прикосновение её сосков, - ещё…Тогда. Но Чар был против. Говорил, будто это – разврат.

             - Разврат, ещё какой разврат! – подтвердил я, - видишь, даже наш сексуальный эксперт, про такое никогда не слышал. Обязательно нужно будет повторить.

             - Я проголодалась, - прошептала девушка мне в ухо и стрельнула изумрудной стрелой из прищуренных глаз, - покормишь?

             - Чуть позже, - я укусил её за мочку, - у меня есть идея.

             Галя легла рядом с нами и забросила ногу на обнажённую ягодицу Зары. Физиономия у неё была хитрая, как у тысячи лис, вместе взятых. Она держала локон львёнка и щекотала им мои подмышки.

            - А у тебя, как дела? – осведомился я, - ты довольная, как слон.

            - Давно хотела сестричку, - хихикнула кошка, - такую красивую! А у меня ещё и новый ухажёр. Стеснительный, правда. И смешной! Больше, говорит, не могу, а то командир заметит, что меня нет. Накажет.

            - А в постели как? – поинтересовалась Зара. Похоже, сейчас она не могла думать ни о чём другом.

            - Активный, но бестолковый, - сообщила Галя и перевернулась на спину, положив мою ладонь на свой живот, - проверяю на нём свой дар инструктора.

             - А прежде, ты таких с минаретов сбрасывала, - напомнил я, - стареешь, очевидно, мудреешь…

            Ох, зря я это сказал! Обе кошки немедленно объединили усилия и спихнули меня с кровати. Потом, громко шипя, накинулись и начали кусать за разные части тела. Пришлось оглушительно реветь и унижённо просить прощения. Искусанного и исцарапанного, меня простили и милостиво разрешили подняться обратно. Вот мерзавки! Я им ещё это припомню.

            Кроме того, Галя услышала, как львёнок просит есть и начала мне высказывать всё, что думала о моей бесчувственности.

            - Вымотал котёнка! – бормотала она, пиная меня под рёбра, - а есть не даёт, скотина бессердечная! А ну, оторвал свою задницу от перины и пошёл за продуктами. Не всё же тебе одному, балбесу, еду в постель получать!

             - Да погоди ты! – отбивался я, - я её на охоту поведу! Пусть научится сама пищу добывать.

             Галя прекратила издевательства и щёлкнула языком.

            - Молодец! – одобрила она, - это ты здорово придумал, даром что большой бестолковый хищник. С вами пойти? А то, чему ты её сможешь научить? Как начнёшь всех сам ловить – котёнку ничего и не оставишь! Последний раз, вон чего натворил.

             - Не слушай её! – я закрывал Заре ушки и она, со смехом, отбрыкивалась, - я тебя предупреждал: врёт она всё!

             - Нет – ты слушай, слушай! – кричала Галька, - ты всё, про него, должна знать.

             - Какой ужас, - внезапно, совершенно серьёзно прошептала Зара, - а ведь я могла остаться человеком! – в её глазах плеснулся ужас, и она крепко обняла меня, - подумать только – навсегда человеком и никогда не узнать, как это – жить настоящей жизнью! Спасибо тебе, спасибо, милый!

            Мы переглянулись с Галей и она, со значением, подмигнула мне. Потом кошка волной перехлестнула через подоконник, и мы остались вдвоём. Было очень приятно прижимать к себе горячее тело и чувствовать возбуждение, исходящее от него.

            Я тоже никак не мог насытиться, но отлично понимал, молодой львице просто необходимо возобновить потраченные силы. Пройдёт ещё немало времени, прежде чем она научится, подобно всем нам, аккумулировать полученную энергию. Сегодня ночью она излучала её так, что едва не подожгла кровать. Даже сейчас, кожа её была горячей и приятной на ощупь и очень хотелось остудить её мириадами поцелуев.

            Леся напросилась с нами и Галя, скрепя сердце, разрешила чертёнку прогуляться в подземелье. Поэтому всю дорогу, нас развлекали бесконечным трёпом обо всём на свете. О том, что в подвалах дворца водятся огромные серые крысы, которые забавно пищат, когда их ловишь; о том, что у Зесы уже начала расти грудь, а у неё, у Леси – ещё нет; о том, что новая хозяйка очень красивая; о том, что мясо серых крыс, хоть и жёсткое, но вкуснее человеческого; о том, что если ночью залезть на крышу, то видно, как светится Звёздный Портал; о том, что если спрятать три листа одинаковой формы под подушку, то приснится, как летаешь; о том, что руки хозяйки такие тёплые, когда она гладит по голове и спине; о том, что Муяр хотел показать какую-то штуку, но она, Леся, дала ему пару оплеух и он теперь дуется и о том, что она давно хотела поохотиться, но хозяйка не позволяла.

            - Мы пришли, - выпалил я, совершенно одурев от этого извержения, и зашвырнул болтливое создание в дыру, - какой ужас! Как Галя всё это терпит?

            Зара, громко захохотав, спрыгнула следом за Лесей. Я пощупал уши и только убедившись в том, что они не опухли, решился отправиться вниз. Зверёныш и не думал останавливаться: продолжая тарахтеть, он вприпрыжку двигался вглубь подземелья. Кошка весело взмахнула рукой: мол, не бойся, догоняй!

            Мы заранее условились, как будем держать связь, поэтому вызвать знакомую самку не составило особого труда. Времени миновало совсем немного, но оно показалось мне вечностью. Самое интересное, дьяволёнок напрочь игнорировала мои приказы заткнуться, а когда я пытался её схватить, молниеносно удирала прочь и показывала язык, с безопасного расстояния. Зара просто умирала от смеха и клялась, попросить Галю, чтобы та разрешила Лесе постоянно быть вместе с нами.

            Вместо одинокого человека, к нам прибыла целая делегация. Ух ты, а статус моей протеже заметно вырос: её принесли на чём-то, напоминающем паланкин, да и одеждой она выгодно отличалась от толпы оборванцев, из её окружения. Два десятка огромных мускулистых парней, словно по команде, опустились на колени. Я обернулся: Зара была слегка смущена, но воспринимала происходящее, как должное. Истинная львица! Леся… Чертовка вела себя так, словно эти почести предназначались исключительно ей. Поймаю – надеру уши!

            - Как делишки? – поинтересовался я и поднял своего человека с колен, - тебе разрешаю стоять.

            - Хозяин, - она низко поклонилась, одновременно покосившись на моих спутниц, - мы любим хозяина!

             - Как поживают твои проблемы, с плохим человеком?

            - Хозяин помнит? – она выглядела осчастливленной, - я убила его, как и советовал хозяин. Потом пришлось убить ещё парочку, из совета, они начали сомневаться в моих приказах. Остались только двое старых дураков, и я их просто прогнала, всё равно от них не было никакой пользы.

             - Молодца! – одобрил я и погладил по голове, - хороший пёсик.

            - Я счастлива, служить хозяину.

            - Слушай, - меня посетила шальная мысль, - у вас же есть какая-то связь с другими городами? Ну, с другими катакомбами?

            - Конечно, хозяин. Все селения соединены между собой. Есть даже транспорт, для быстрого путешествия в отдалённые аванпосты. Машины, правда, старые, но ещё действуют.

            - Я, просто, подумал: а почему бы тебе не стать верховной правительницей всех городов? Самой главной, над всеми?

            Она даже попунцовела, от удовольствия.

             - А если кто-то вздумает возмущаться – пожалуешься мне, я спущусь вниз и оторву засранцу голову. Так всем и скажешь: хозяин назначил тебя императрицей.

            Она плюхнулась на колени и принялась тереться головой о мою ногу. Ну, это совсем ни к чему! Я отпихнул её и сказал:

             - Теперь, непосредственно к делу. Мне нужны два, нет – три, здоровых, крепких парня. Хозяйка желает охотиться. Немедленно!

            - Одного – мне! – взвизгнула Леся, - побольше!

             - Значит, ещё одного – этому чертёнку. Итого: четыре.

            Женщина поднялась на ноги и закусив нижнюю губу, внимательно изучила свою свиту. Потом улыбнулась и щёлкнув пальцами, выкрикнула четыре имени. Названые, медленно встали. Их лица искажали судороги ужаса, а кожу покрывала плёнка пота. Страх – это хорошо. Значит охота получится удачной.

             - О ваших семьях позаботятся, - равнодушно бросила будущая императрица и поцеловав мою ладонь, полезла в свой паланкин, - хозяин, обещаю, скоро в центре каждого города будет стоять ваше изваяние.

             - Ну- ну, - покивал я, ухмыляясь, - до встречи.

            Процессия покинула освещённый перекрёсток, где происходили переговоры, и канула в густую тьму тоннеля. Остались только мы и добыча, испуганно переминающаяся с ноги на ногу. Зара подошла ко мне и положив голову на плечо, мурлыкнула нечто возбуждающе-ласковое. Её коготки, в это время, нежно ласкали меня между лопатками. Приятно. Леся, нервно металась около здоровяков, едва не тыкаясь носом в их пупки. На тощей физиономии зверька был написан натуральный экстаз. Похоже, она никак не могла выбрать. Ребёнок…

             - Вот этот – твой, - я показал ей лысого громилу, на тупой физиономии которого тут же отразилось облегчение. Гм. Ну-ну, - остальные, марш в эти тоннели! Не будете стараться – вас станут убивать долго и мучительно. Заставите хозяйку побегать – она выпьет вас легко и незаметно.

             Троица, отобранных для Зары, тотчас рванула, со всех ног, в указанном направлении, а лысый увалень неторопливо затрусил в боковой ход, презрительно поглядывая на Лесю. Чертёнок уже собрался бежать, когда я поймал её за ухо.

            - Если с тобой случится какая-нибудь неприятность, Галя с меня не слезет! Справишься?

             - Угу.

            - В прошлый раз, у тебя не слишком хорошо получилось.

            - Это было давно и неправда. Пусти!

            Я не удержался, ещё раз дёрнул за ухо (какое наслаждение!) и лишь потом отпустил зверёныша. Та побежала, с такой скоростью, что я едва успел увидеть, как мелькнули тощие лодыжки. Зара потянулась и выпустила когти.

             - Надеюсь, ты не станешь мне мешать, - проворковала она и нежно поцеловала, - я тебя позову.

            И растаяла.

            Ухмыляясь, я медленно пошёл следом за ней и вдруг услышал дикий вопль из того тоннеля, куда умчалась Леся. Потом ещё один, уж совсем нечеловеческий. Вроде бы мужской. Мне стало немного интересно, и я решил полюбопытствовать. Долго искать не пришлось: глупый пингвин не стал торопиться, понадеявшись на свой рост, вес и силу. Сперва, я обнаружил оторванную кисть, потом довольно большой кусок содранной шкуры, а после, и всё остальное. На этом остальном сидела девчушка и сосредоточенно жевала. Неприятное зрелище, нечего сказать – вся физиономия в крови. Галя устанет отмывать это чудо.

             - Разве это охота? – прочавкала Леся, - он почти не сопротивлялся.

            - Тебя никто не учил: разговаривать, с полным ртом, некультурно? – строго осведомился я, - когда закончишь мараться – бегом к хозяйке! И я, на твоём месте, сначала отмылся бы, как следует.

             - Угу.

            Вот засранка!

            Первое тело я обнаружил по запаху. Жертва пыталась спрятаться в вентиляционной шахте, когда кошка настигла её. Похоже, она была не слишком довольна такой быстрой развязкой, поэтому мерзавец получил несколько мощных тумаков. Поделом. Я ведь предупреждал.

            Второй старался лучше: пытался перекрыть узкий тоннель, уходящий куда-то вниз. Первую дверь, которую он запер на засов, львица сорвала с петель, а во второй проделала рваную дыру. Балки, коробки и какие-то ящики – всё было сломано и разбито в мелкие щепы. Зара прошла здесь словно живой таран, нацеленный на добычу. К несчастью, для обоих, шахта заканчивалась тупиком. Этого беглеца львица выпила аккуратно и оставила нетронутое тело у стены. Я принюхался. Ха! Она поцеловала его, перед тем, как начала есть. Умничка моя. Правильно. Достойного противника не грех и вознаградить.

             Это пришло, словно мощный толчок! Я понял - меня зовут и знал, куда. Чёрт, ещё ни одна из кошек такого не делала! Я вообще не знал, что такое возможно. И ещё раз. Моя девочка звала меня, как и обещала. Я бросился на зов, со всех ног. Быстрее, ещё быстрее! По главному тоннелю, здесь свернуть и запрыгнуть на второй ярус, подняться по лестнице в заброшенный склад, выбежать в дверь. Ещё десяток шагов…

            Она сидела на полу и держала руку, с выпущенными когтями, на груди дрожащего здоровяка. Львица выглядела просто очаровательно, в своей охотничьей ипостаси и её огромные глаза сияли тёплым жёлтым светом.

             - Я поймала его, для тебя, - сказала она и поманила пальцем, - не желаешь разделить трапезу со мной?

            Мы выпили добычу вдвоём, глядя другу-другу в глаза, а потом, когда всё было кончено, она нежно поцеловала меня и прошептала:

             - Я люблю тебя.

             И я сказал, в ответ, слова, которые никогда не собирался произносить.

 

 

            Мы – не люди, хоть они и напоминают нас. Мы не едим, как люди. Мы не спим, как люди. Мы не живём, как люди. Мы не умираем, как люди. Долгое время я считал, будто у нас вообще нет ничего общего, кроме облика. Оказывается – есть. Это чувства и ощущения. Мы приходим в ярость, нам бывает больно, мы ощущаем голод. Есть одно исключение: львы не способны на любовь. Так я думал раньше. Я ошибался.

            Это – как огромная волна, которая накрывает тебя с головой. Ты не можешь дышать и тебя всё время переворачивает с ног на голову и обратно. Мир, вокруг, вращается словно торнадо, и ты перестаёшь его воспринимать. Да он больше и не нужен. Тебе необходима только эта волна, которая несёт к неведомому берегу, чтобы выбросить на тёплый светящийся песок, где можно, блаженствуя, отлежаться и осмотреться.

            Ты увидишь жаркий солнечный день и огромную площадь между высоких дворцов. Полдень, и тень от огромных фигур в центре круглого фонтана кажется небольшой чёрной кляксой. Редкие облака волчьей стаей окружили светило, дожидаясь, пока то ослабеет, чтобы сожрать его. Ленивый ветерок, нехотя, пинает сухие листья, не в силах унести их достаточно далеко.

            Веранда прогрелась тёплыми лучами и стала особенно комфортной. Деревянные стойки пылают золотом, а ступени напоминают раскалённые, добела, плиты. Четыре плетёных кресла и круглый столик, посреди – единственная мебель, имеющаяся здесь. Все кресла заняты.

 

 

                                             АККА.

 

            -  У нас гости, - заметил Илья, не отрываясь от книги Торрина.

             - Видимо у меня приступ дежавю, - я блаженно щурился на лучики света, пробивающиеся через щели в крыше, - впрочем…Их не так много, как в прошлый раз.

            Кошки не стали отвлекаться на подобные мелочи. Они сосредоточенно играли в интереснейшую игру, которую сами же и придумали, сегодняшним утром. Игра назвалась: выпихни соперницу. Сидя по обе стороны, от меня, львицы положили обнажённые ступни на мои вытянутые вперед ноги и пытались столкнуть пятки компаньонки. Победителей, пока, не было. Покоя мне, тоже. Сегодня ночью Галя, хитро улыбаясь, прокралась в комнату, где мы с Зарой, занимались сексом и предложила львице испытать мои возможности. Та, тотчас, согласилась. В результате, я наслаждался блаженным покоем, а кошкам – хоть бы хны. Даже не заметно, что они всю ночь скакали на мне, словно сумасшедшие.

            - Я же тебя предупреждала, насчёт Ильи, - проворчала Галя и ей почти удалось выпихнуть аккуратную пятку прочь, - он мне рассказал, как ты сходила с ума.

            Я хихикнул. Мне он тоже рассказал. Чертовка всё сделала по-своему.

             - Мне так было удобнее, - бормотала Зара, прищурив один глаз, - и вообще, он был слишком напряжён и торопился. Не люблю я так.

             - А интересно было бы попробовать их обоих, одновременно, - кошки хищно облизнулись, а я плотно зажмурился, пытаясь не представлять, какое безумие может твориться в их хорошеньких головках.

            Только тяжёлые шаги заставили меня открыть глаза и увидеть входящего Чара. Он обвёл нас тяжёлым взглядом, на мгновение задержавшись на Заре, сидящей боком к нему. Голова львицы была опущена и волосы скрывали лицо белоснежным водопадом.

             - Четвёртая решила появиться, - констатировал он, - вовремя.

             Он повернулся к Гале и злобно выплюнул:

            - Карр не придёт больше к тебе, тварь! Нам пришлось связать несчастного. А когда мы вернёмся домой, он пойдёт под трибунал.

            - Очень жаль, - спокойно заметила Галя, даже не повернув головы, - а у него только начало получаться. Передай ему, я буду очень скучать.

            Чар громко посопел носом, покачиваясь с носка на пятку, а потом повернулся к Илье:

            - Мы полностью восстановили питание активатора, но блокировку так и не обнаружили. Похоже, центральный купол откроется вместе с остальными.

            - Так и было задумано, - кот откинулся на спинку кресла, - зря старались: никакого блока там и не было. Как только откроется усыпальница королевы, миньоны обязаны обеспечить её защиту. Все миньоны.  Если кто-то осмелится проникнуть внутрь усыпальницы, они попытаются его остановить.

            - Итого, несколько тысяч быстрых смертоносных тварей, против тридцати защитников.

            - Настоящие спартанцы ничего не боятся, - буркнул я.

            - Вашей задачей будет удержание единственного прохода, пока мы пойдём внутрь, - продолжил Илья, - если у нас получится, все миньоны издохнут в течении нескольких мгновений. Ну, а если не получится, то вам всё равно уже ничего не поможет.

            - Почему внутрь пойдёте именно вы? – подозрительно осведомился охотник.

             - Потому как против королевы у вас нет ни единого шанса. Это – львица, но очень сильно изменённая. Думаю, её вполне можно называть богиней: она повелевает такими энергиями, которые недоступны даже нам. Кроме того, у неё есть и личные телохранители, но кто они, и сколько их – неизвестно.

            - Ясно. Значит, мы удерживаем проход и ждём, получится у вас или нет. А потом все или умираем, или покидаем этот мир.

            Охотник тяжело вздохнул и оглянулся на пятёрку подчинённых, стоявших на самом солнцепёке. Те, немедленно, подтянулись, став едва не по стойке смирно. Ну чисто тебе дрессированные обезьянки. Чар потёр высокий лоб и сделал пару шагов ко мне.

             - Будем выступать, - решительно заявил он, - зови Зару.

            - Легко, - согласился я и позвал, - Зара.

            - Привет, Чар, - сказала кошка, поднимая голову, - давно не виделись.

            Его словно хлестнули по физиономии, и он попятился, глядя на львицу широко открытыми глазами. От былого человека в ней почти ничего не осталось, но по кое-каким чертам, ещё можно было опознать прежнюю Зару. Поэтому у охотника не возникло и тени сомнения, в том, кого он видит перед собой. Рот его открылся, раз, другой, прежде чем человек сумел выжать из себя:

             - Зара…Ты?

            - Да, Чар! – она поднялась на ноги и гордо выпрямилась во весь рост, - как я тебе?

            Он нашёл силы прийти в себя и бросил на меня взгляд, исполненный ненависти. Потом сделал шаг вперёд и протянул руку к медальону, на груди кошки.

            - Немедленно сними эту гадость! Ещё не поздно…

             - Да ты с ума сошёл, человечек! – кошка, со смехом, хлестнула его по ладони, - убери свою лапку, пока я не оторвала её.

            - Ты же не, - он запнулся, не зная, как выговорить, - ты не питалась?

            - Конечно же я питалась, человек, - она вновь рассмеялась и села мне на колени, - и мне это очень понравилось.

            - Ты! Ты! – трясущийся палец Чара упёрся в меня, - это ты сотворил! Ты всё испортил!

            - Я всё улучшил, - возразил я, - если ты не заметил, обрати внимание: моя Зара намного лучше твоей. Во всех отношениях. Про секс я вообще молчу.

            Он пошатнулся и застонал. Потом попытался выйти и наткнулся на одну из стоек веранды. Кошки дружно рассмеялись.

            - Мы ждём около центрального купола, - сказал Илья, словно ничего не происходило, - возьмите с собой всё ваше оружие. И я бы освободил Карра – вам потребуется каждый имеющийся тресп.

            Чар повернулся, и я увидел слёзы, струящиеся по его лицу. Он медленно вытер их и ухватился рукой за ограду постройки, словно ноги перестали удерживать отяжелевшее тело. Кто-то, из группы сопровождения поинтересовался: всё ли в порядке, и охотник раздражённо отмахнулся. Потом уставился на меня. Я улыбнулся, ласково поглаживая голову львицы, и помахал ему.

            - Когда всё закончится, - сказал Чар, охрипшим голосом, - если ты ещё будешь жив, я постараюсь тебя убить. Я буду резать тебя на части, чтобы ты умирал медленно. Я…

             - Удачи, - прервал я его, - соберись. Твоим людям ты потребуешься в хорошей форме.

            Чар, видимо, хотел продолжить угрозы, открыл рот, потом медленно закрыл и покачал головой. Лицо его, бледное, до синевы, казалось физиономией утопленника. Теперь он смотрел только на Зару, которая, уже окончательно, утратила интерес к бывшему мужу. Кошка, обняв меня рукой за шею, внимательно слушала негромкий рассказ Гали о способах ведения охоты, вообще, и о засадах, в частности. Мне даже стало немного жаль несчастного охотника – ослеплённый горем он не мог понять: теперь его бывшая супруга стала полностью счастлива, так, как ему никогда не быть. Человек, что с него взять.

            Остальные охотники, подошли к своему командиру и начали спрашивать, в чём дело. Но он лишь отмахивался от их вопросов, при этом кривясь так, словно у него болела голова. В конце концов, человек не выдержал и бросив последний тоскливый взгляд, быстрым шагом удалился прочь, увлекая свиту за собой. Тем временем Галя успела перейти к охотничьим байкам и встала на ноги, для лучшей демонстрации собственных выдумок.

             - Крупный парень, - она подняла руку так высоко, насколько могла, - весь косматый, точно медведь и такой мускулистый, словно его родителями были гориллы. А тресп в его руках – больше моего роста! И он медленно крадётся в мою сторону, приготовившись к атаке. Глаза у монстра горят огнём и вращаются, а изо рта летят клочья пены!

            - Ужас! – совершенно серьёзно сказала Зара и запустила когти в мою шкуру, - ну а ты?

             - А я стою, такая маленькая и совершенно беззащитная. У меня даже завалящего ножика, с собой, не было – только мои крохотные коготочки. И тут смотрю: а из кустов вылезает ещё один, в два раза больше первого. Лысый, весь в татуировках и зубы скалит. А в обеих руках…

            - Пошли, - сказал мне Илья, аккуратно ссадив мою ношу на кресло, - а девочки пусть, пока, развлекутся.

            - Я скоро, моя хорошая, - сказал я и поцеловал Зару в губы, - не скучай.

            Беседка осталась за спиной, вместе с сакраментальным: «И тут он попёр на меня!»

            Мы молча вошли во дворец, и Илья повёл меня узким коридором, где я, раньше, никогда не был. Похоже, он предназначался для прислуги. В узком проходе освещение почти отсутствовало и лишь редкие тусклые светильники позволяли обходиться без ночного зрения. Деревянные полы оказались изрыты десятками крысиных нор, а бумажная защита стен свисала вниз живописными лохмотьями. Казалось, место забросили давным-давно, но я ощутил недавнее присутствие людей в этом захолустье.

            - Ты ведь знаешь, - не оборачиваясь, сказал Илья, идущий впереди, - шансов у нас, практически, нет?

             - Теперь – знаю, - спокойно ответил я, - до этого, только догадывался. Что-то конкретное?

             - Куда уж конкретнее, - он хмыкнул и начал спускаться по узенькой лестнице, ввинчивающейся в недра планеты, - твоя любимая Акка. Именно она спит в чёртовом куполе, блокируя все выходы с этой грани. Блокиратор – её сердце. Для выхода нам необходимо убить проклятую суку. Но это – почти невозможно: Акка – уже не та львица, про которую людишки пописывали слюнявые вирши. Она действительно стояла у истоков возникновения нашей расы и была величайшим генным инженером. Честно говоря, я так и не понял, какую фигню она сотворила с собой, но львицей определённо быть перестала. Стало быть, обычные способы смертоубийства на неё не подействуют. Охрана твари из львов, но тоже, как-то изменённых.

            - В общем – полная жопа, - констатировал я, осторожно ступая по гнилым ступеням, - Но это ничего не меняет.

             - Почему-то я так и думал, - проворчал Илья и тяжело вздохнул, - отважный тупой хищник – мечта кошек и человеческих самок. Герой этого мира.

             - Мне поставят статуи, - похвастался я, - во всех городах.

             - Даже не сомневаюсь в этом, как и в том, что ты их заслуживаешь, - Илья толкнул тяжёлую дверь и вошёл в длинный прямоугольный зал, у дальней стены которого я заметил группу людей, - кроме того, ты ещё и на редкость везучий тип. Львы любят, но очень редко и уж совсем в единичных случаях эта любовь – взаимна. При этом всегда наблюдаются крайне забавные аномалии: чтение мыслей, обмен энергией на расстоянии…Да вам даже левитация – не слишком тяжёлый труд.

            - Всё правда, - согласился я и широко ухмыльнулся, - плюс кое-что ещё.

            - Да, такого удовольствия, как ты, ей никто никогда доставить не сможет, - кивнул Илья, - но ты не слишком веселись. Есть и скверная новость: если один из вас погибнет – второй тоже умрёт. Не слишком высокая цена?

            - Нет. Просто постараюсь быть поосторожнее.

            - Две жизни за одну, - Илья оценивающе посмотрел на меня, - ну ладно, пошли, постараемся поднять наши шансы.

            - Это, кстати переводит нас к вопросу, - заметил я и показал пальцем на две группы людей, каждая из которых, неподвижно стояла, образовав кольцо, - какого чёрта здесь делаем мы и какого – они? Я не голоден.

            Мы подошли ближе, и я внимательно рассмотрел замерших истуканов. Каждый, словно спал, с широко открытыми глазами и ни на что не реагировал. Но эти живые мертвецы продолжали дышать. Илья подошёл к одному кругу и положил ладони на плечи рослого мужчины.

            - Есть присказка, будто у кота девять жизней, -сказал лев, - у нас будет десять. Одна своя и ещё девять – взятых взаймы. Больше, к сожалению, не получается. Бери ту группу и делай, как я. Чувствуешь?

             - Тепло, - задумчиво пробормотал я и тут меня будто пронзило, - о чёрт! Я их всех вижу! Всю девятку! В моей голове. Но зачем?

            - Постарайся оставить их образы в голове. А теперь медленно отпусти руки…Продолжаешь видеть?

            - Да, - я потряс головой, - немного бледнее, но там же.

             - Это – наши запасные жизни, - Илья улыбнулся, но как-то невесело, - именно поэтому я спрятал их так далеко, чтобы до них никто не сумел добраться. Теперь мы можем умереть десять раз. Одиннадцатый – будет настоящим.

             - А кошки? – я схватил его за плечо.

            - Я пробовал, с Галей - не получается. Похоже, на них это не действует. Придётся кошечек поберечь. А тебе – Зару – вдвойне.

             - Она будет жить! – сказал я, сцепив зубы, - даже если я умру, то не позволю ей отправиться следом.

             - Такой упрямый тупица способен на что-то, в этом духе, - хихикнул Илья, - думаю, ты даже смерть способен пришибить своей чугунной головой. Живи и пусть твоя Зара живёт. Она, действительно, чудо! Никогда не говори Гале, но в постели, она твоей львице не соперница.

            - Знаю, - сказал я, ухмыляясь, - сейчас я тебе кое-что расскажу…

            Заброшенная тропинка, петлявшая через парк, осталась такой же, какой я её помнил: те же ветки, корни деревьев и листья, хрустящие, под ногами. Тонкие лучики солнца, изредка, задевали лицо и тогда, я видел мгновенные ослепительные вспышки. Вероятно, вся наша жизнь – всего лишь молниеносная вспышка в глазах бога. Он даже не замечает каждого такого сполоха и продолжает идти дальше. Пойдём и мы.

            Лёгкий ветерок не уставал упрямо гнать небольшие волны, которые, с тихим шелестом, атаковали, поросший травой, пологий берег. Я немного постоял у мостика, потом запустил маленький плоский камень, и он запрыгал по воде, звонко хлопнувшись о каменистый островок. Смешок, донёсшийся до моих ушей, подтвердил - старания не остались незамеченными. Я безмолвно согласился с присланным в мою голову посланием и быстрым шагом преодолел разделявшее нас расстояние.

            Зара была там. Ждала меня в беседке, откуда и прислала свой зов.

 Кошка была такая маленькая, такая несказанно прекрасная, что у меня замерло сердце. Тёмные глаза прятались в белоснежных потоках волос, но я ощущал на себе их внимательный взгляд. Не было нужды о чём-то спрашивать. Я просто обнял девушку, и мы долго молчали, любуясь картиной тихого озера, окружённого деревьями.

            - Мы ведь умрём? – тихо спросила Зара.

            - Скорее всего.

            Как можно соврать части тебя самого?

             - Ты боишься?

            - Нет, - она ещё сильнее прижалась ко мне, - совсем-совсем не боюсь. Главное, чтобы ты был рядом. А если победим, то останемся вместе навсегда. Знаешь, Илья рассказывал: у нашей любви нет таких ограничений, как у людей. Нет ревности, нет скуки, нет доминирования, поэтому, наша любовь – вечна.

            - Ох уж этот Илья, - боюсь, я не смог удержаться от некоторого сарказма, - ну, всё он должен разложить по полочкам. Когда вы занимались сексом, он не пытался объяснить, в каком именно порядке, всё должно происходить?

            - Нет, - она хихикнула, - но, вроде бы, определённые правила у него есть. Галя рассказывала. А с тобой, сказала, всегда, как в первый раз. Это - так.

             Мне почудилась лёгкая дрожь в её голосе и я осторожно убрал с лица прядь волос. Маленькая слезинка бриллиантом сверкала на матовой коже.

            - Я не дам тебе уйти, - прошептала Зара, - даже если умру – не позволю тебе уйти за мной.

            Я крепко обнял её, и мы безмолвно замерли, наблюдая беспечные воды озера, по которым медленно скользила лёгкая рябь. Казалось, будто вся реальность всколыхнулась от невидимого камня и это волнение усиливается с каждой секундой. А лёгкий ветерок, мгновение назад, ласкавший кожу нежными прикосновениями, набирает силу, превращаясь в лютый ураган, способный разорвать ткань бытия в клочья и унести ошмётки далеко-далеко.

             Лишь мы, двое, оставались чем-то постоянным, в центре начинающегося безумия. И мы сохранили внутри себя картинку тёплого солнечного дня и крохотной беседки, посреди спокойного озера, окружённого шелестящими деревьями.

             Где-то, глубоко-глубоко, далеко от всех бед и безумия вселенной, в беседке стояли двое, прижавшиеся друг к другу. Там они и останутся.

             Навсегда.

            - Люблю тебя, - сказала Зара.

            - Люблю тебя, - я поцеловал её.

            Купола, начинённые смертельно опасными тварями, ждущими часа пробуждения, казались спящими хищниками, которые вот-вот проснутся и набросятся на нас. Страха не было. Львы не умеют бояться. Был азарт охоты и ожидание боя. Нет, я всё же опасался, но не за себя, а вот за это прекрасное создание, стреляющее в меня искорками, из-под пелены белоснежных волос.

            Зара была воистину великолепна, Галя ей, впрочем, не уступала. Ну, разве, совсем чуть-чуть. Длинные ноги обеих львиц облегали высокие сапоги, на тонких шпильках, а крохотные шорты соперничали по ширине с поясами, которые их поддерживали на узеньких талиях. Ну и топики, как же без них? Не смущать же наших доблестных охотников, угрюмо ожидавших около центрального купола.

            Ага, и Галин любимчик тоже здесь, немного смущён, однако глаз не сводит с гордо вышагивающей кошки. О, та почтила его благосклонной улыбкой! И ручкой, ручкой, Чара позлить. Карр попунцовел ещё больше, но в остальном, Галины старания пропали втуне: командир охотников, не отрываясь, смотрел на свою бывшую супругу. Зара, снисходительно кивнула ему, и человек прикусил побелевшую губу. Ничего, всем нам уже недолго осталось терпеть другу друга.

            - Когда приступим? – осведомился я и приблизившись к усыпальнице, постучал по серо-зелёной поверхности, - тук, тук!

            Чар, с ощутимым трудом оторвал взгляд от Зары и глыбой придавил меня к куполу: его взгляд казался физически ощутимой величиной, способной расплющить менее прочные, чем я, объекты. Потом человек медленно запустил руку в карман комбинезона и достал часы на цепочке. Потребовалось некоторое усилие, чтобы опустить взгляд.

             - Скоро, - проскрипели белые губы, - ещё немного…

            - Будет небольшая фора, - жизнерадостно сообщил Илья, которому все наши сердечные дела были побоку, - сначала откроется главный купол, потом, спустя короткий промежуток – все остальные. Мы успеем войти, а вы – занять оборону.

            Чар ничего не ответил, лишь молча спрятал часы и очень долго застёгивал непослушный клапан кармана. Рука у него дрожала. Похоже, наш бравый солдатик немного расстроен.

            - Не хочешь подбодрить муженька? – спросил я у кошки, вызвав у неё приступ веселья, - подари ему поцелуй, что ли…

            - А можно и я? – попросила разрешения Галя, строившая глазки, совершенно пунцовому Карру.

             Охотники были заметно на взводе, поэтому наши смешки вызывали у них явное недоумение. Это, да ещё похотливые взгляды на совершенные тела львиц, вот и вся реакция на Зару. Из этого я сделал вывод, что Чар решил утаить столь незначительный инцидент, как переход одного из людей на тёмную сторону силы. Ха! И как он объяснит её исчезновение потом? Львы сожрали? Бедная, бедная Зара…

            Кошка склонила голову и хитро взглянула на меня. Потом, плавно покачивая крутыми бёдрами, подошла к бывшему мужу. Тот, белый словно мел, неподвижно стоял, опустив руки по швам. Пока человек изображал столб, хитрая Галя подмигнула своему протеже и тенью скользнула мимо меня.

            - Чар, - прошелестела Зара и прогнувшись, лизнула охотника в ухо, - Чар, ты хочешь меня?

            У того заклекотало в груди, а взгляд стал абсолютно безумным. Я хрюкнул и посмотрел на Илью: того происходящее тоже веселило, но смотрел он так, словно исследовал нечто, имеющее чисто научный интерес. Хм, неисправим. Тем временем, Галя прижала молодого охотника к стене купола и активно действовала кистью в области ниже поясницы. Остальных людей всё это несколько беспокоило, но они не решались предпринимать какие-либо действия, без команды начальника. А того, в это время, било мелкой дрожью и заливало потом. Зара возложила ладони на плечи бывшего супруга и прижалась к нему грудью.

            - Чар! – прошелестела она, - я вся горю!

            К сожалению, представление оказалось сорвано: в самый напряжённый момент: оглушительный вой сирены разорвал напряжённую тишину и стены купола содрогнулись, отряхиваясь от серой пыли. В щербатой поверхности появилась прямая щель и начала раздаваться, обнажая тёмное нутро строения.

            - Все назад, - негромко скомандовал я.

            Зара, ещё раз, лизнула командира охотников в ухо и кувыркнулась ко мне. Галя отпустила, тяжело дышащую, жертву и волной схлынула назад. Мгновение – и все мы стояли перед входом, вглядываясь в пыльный мрак.

            И тут сирена взвыла вновь. Черепахи малых куполов начали дрожать, исходя пылью. Не такая уж и большая фора.

            - Удачи, - пожелал я, совершенно обалдевшему Чару, - она вам потребуется. Пошли.

            - Стой! – охотник вцепился в мою руку, - ведь ещё не поздно всё вернуть? Можно вернуть, а?..

            Какими выразительными иногда бывают человеческие глаза. Сколько в них мольбы, надежды и чего-то ещё. Ах, да – глупости.

            - Конечно же, нет, идиот! – рассмеялась Зара и спросила у Гали, - и как ты этим с ними можешь заниматься? Они же воняют!

            - Потом объясню, - пообещала львица, - ну как, идём?

            - Я найду способ! – заорал Чар нам вслед, - найду!

            - Очень настойчивый зверёк, - прокомментировала Галя и кошки дружно засмеялись.

            Наш путь вёл совершенно прямо и вверх. Никаких украшений на серых стенах коридора – только тусклые светильники, едва пробивающие пыльную тьму. Стоило задуматься, почему, когда в моей жизни намечается поворотный момент – это происходит в месте, полном этой мягкой забивающей глаза, дряни? Почему мир людей, этой своего рода пыли, полон пыли настоящей?

            - Пришли, - тихо сказал Илья и повернулся ко мне, - за этой дверью должна быть усыпальница. Думаю, сейчас Акка уже проснулась. Помни – она уже не львица, пусть и продолжает напоминать нас.

            - Всё помню, - я отмахнулся от него, - наши шансы ничтожны, противник - всесилен и мы все умрём. Дверь открывай!

             Лев покачал головой, глядя на меня, потом ухмыльнулся и повернувшись, начал ощупывать узкую прямоугольную щель, обозначающую проход. Как я не глядел на неё, но так и не смог различить никаких запирающих механизмов. Судя по озадаченной физиономии нашего кота учёного, ему это тоже не удалось.

            - Ну-ка, отойди, - попросил я и повернулся к львицам, - смотрите, как это нужно делать.

            - В своём репертуаре, - проворчал Илья, но отступил в сторону, - глядите, глядите, как это делает высокоразвитое существо, пользуясь интеллектом.

            - Бух, - сказала Галя.

            Я, изо всех сил, пнул ногой пластину двери и она, с грохотом, улетела внутрь, освободив нам проход. Галя принялась хлопать в ладоши, а Зара поцеловала меня в щёку. Илья взялся за голову. Завистник.

             Мы стояли на пороге огромного круглого зала, залитого солнечным светом, проникающим внутрь через абсолютно прозрачный купол потолка. Пол устилало мягкое шевелящееся покрытие бледно зелёного цвета. Против входа, у стены, белели десять больших овальных штуковин, больше всего напоминающих яйца исполинской курицы. В настоящий момент «яйца» исходили сизым дымом и судя по всему, намеревались извергнуть наружу содержимое. Цыплят, очевидно.

            В самом центре, на идеально круглом, постаменте, пускал блики гроб хрустальный. Иначе я эту хрень просто не знал, как и назвать. Прозрачный ящик, напоминающий кусок полированного льда, внутри которого, в белоснежной пене, покоилась львица, как две капли воды похожая на ту, чьё изображение висело в библиотеке нашего дворца.

             По гробу, злобно шипя, струились змейки разрядов и умирали, сползая на пол. Если я не ошибался, то источником молний было неподвижное тело спящей красавицы.

             За нашими спинами раздался дикий вопль, полный голодной ярости. Потом ещё один. И ещё. Много воплей. Похоже, наши неведомые, но многочисленные друзья добрались до купола хозяйки и теперь настойчиво просили пустить их внутрь. Интересно, уцелеет ли хоть кто-нибудь, из охотников?

            - Ну, вроде бы всё спокойно, - сказала Галя, положив подбородок на моё плечо, - давай зайдём, убьём суку и свалим отсюда…

            - Хм, - заметил Илья.

            Цыплятки выбрались-таки наружу. Капсулы лопнули пополам и, в густых клубах пара, появились рослые мускулистые существа. Львы. Большие и сильные. Судя по тому, как пылают их глаза – у каждого в задницу вставили, как минимум, батарейку. У меня так не получится. По бледной коже бежали крохотные синие искорки, а выпущенные когти светились жёлтым пламенем. Весьма похоже на то, что кто-то селекционировал нашу породу. Очаровательно!

             - У нас гости.

            Мгновение назад она лежала в своём гробу, а теперь уже стояла рядом, разглядывая нас. Это совсем не походило на то, как перетекают мои кошки. Больше напоминало вспышки света или прыжки солнечного зайчика. Да она и была прекрасна, как солнечное сияние. Портрет не отражал и сотой доли её очарования; хотелось встать на колени и целовать ноги богини.

             - Итак, кто это у нас? – она взялась тонкими пальчиками за подбородок, - учёный, понятно. Это, похоже, моя коллега – биоинженер, очень приятно. Ага, львёнок, весьма очаровательный, надо сказать! И, - она глубоко задумалась, разглядывая меня и покачивая прелестной головкой, - слышала, такие есть, но своими глазами вижу в первый раз. Оставить для коллекции? Жаль, не получится: слишком тесно связан со львёнком.

 Она продолжала смотреть мне прямо в глаза и удерживать этот взгляд оказалось труднее, чем тяжёлую каменную глыбу. Потом алые губы раздвинулись, выпустив наружу:

            - Убейте их всех.

            - Займитесь этой десяткой, - скомандовал я кошкам, и они синхронно кивнули головами, - дайте нам время, прикончить тварь. Зара…

             - Да, милый, - она улыбалась, - я тоже тебя люблю.

            - Две, за одну, - едва слышно пробормотал Илья и взял меня за руку, - у тебя будет немного времени, чтобы понять, как действовать, пока…

            - Пока?..

            - Пока она будет убивать меня, - он отпустил руку и криво ухмыльнулся, - ты был хорошим вожаком. Прощай!

             Три молнии одновременно выстрелили в разные стороны, две – обминая возвышение и третья – прямо в смеющуюся Акку. Ставка была на внезапность атаки и отчасти она сработала: кошки смяли искрящихся гигантов и начали, с шипом и воплями, кромсать их на части.

            У Ильи не вышло.

            Думаю, он и не надеялся на успех.

            Продолжая хохотать, Акка схватила льва за грудь и легко вздёрнула над собой. Глаза львицы вспыхнули, словно два миниатюрных солнца и кот, изогнувшись, застонал.

            Всё это время я, лихорадочно, пытался отыскать слабое место веселящейся твари и не мог. Она, действительно была словно свет: неощутима и неуловима. Брошенный мной тресп просто пролетел сквозь неё, звонко шлёпнувшись о стену. Акка подмигнула мне пылающим глазом и встряхнула добычу, вынудив льва глухо заворчать.

             У кошек, тем временем, дела тоже пошли не самым лучшим образом: телохранители, уцелевшие, при первой атаке, опомнились и начали контратаковать. Львицы яростно огрызались, но было очевидно - силы неравны. Вот один из гигантов смёл Зару на пол, и лишь яростная атака Гали позволила той откатиться из-под смертельного удара сверкающих когтей.

            Я ощутил, как бешенство овладевает мной и бросился на Акку, не соображая, что делаю и зачем. Перед глазами тенью промелькнуло изумлённое лицо, фантастической красоты и я столкнулся с прекрасным созданием, сшибив его на пол. Тело Ильи отлетело прочь и пропало в ослепительной вспышке, а мы врезались в хрустальный гроб, разом превратив его в мириады блистающих брызг.

            Дикая боль пронзила меня, и я увидел, как проклятая сука воткнула, исходящий молниями, коготь в мою грудь. На красивом лице Акки появилось царственное удивление, как будто я осмелился в чём-то обмануть её надежды. Взревев, от боли и отчаяния, я впился клыками в гладкую кожу шеи.

            Никогда прежде я не пытался пить энергию через рот: мне всегда казалось, что это – неэстетично, да и неудобно. Почему сейчас я решил поступить именно так, не понял и сам.

            Акка оглушительно заверещала и в следующее мгновение, меня отшвырнуло назад, да с такой силой, что я улетел к стене и с хрустом, впечатался в неё. Помотав кружащейся головой, я посмотрел на своего врага: львица стояла на коленях и держалась за горло, с ненавистью глядя на меня.

            - Почему ты не сдох? – отчётливо спросила она, - почему ты не сдыхаешь?!

             - Не хочу, - честно ответил я и вновь кинулся на неё.

            Акка выбросила изящные ладони перед собой и сноп разноцветных искр сбил меня с ног. Сквозь болезненный туман я видел, как моих кошек теснят к стене шестеро яростно ревущих львов. Проклятье! Нужно срочно заканчивать этот бой! Надо прикончить чёртово отродье!

            Я сумел, кое-как, подняться на ноги, и тут же ветвящаяся молния смела меня на пол. Созвездие вращающихся колец очень красиво сверкало перед глазами, но нужно было подниматься и закончить работу.

            Вот так: сначала – правая нога, потом – левая. Где там Акка?

             Столб синего огня и чернота, пронизанная жёлтыми полосами.

            Нужно подняться! Нужно встать и убить чёртову суку! Вырваться из мрака и разорвать гадину на части.

             Ядовито зелёная муть прорвалась, и я вынырнул на поверхность. С трудом подчинив себе трясущиеся конечности я, на четвереньках, заковылял к возвышению, блистающему битым хрусталём. Акка следила за мной, совершенно диким взглядом и уже не смеялась. Её прекрасное лицо перестало быть таковым, изуродованное гримасами испуга и ненависти. Она медленно подняла руки и между нами, вспыхнуло самое настоящее солнце – яркое, ослепляющее и горячее. Я едва успел прикрыть лицо руками, когда пылающий шар сорвался с места и ударил в меня.

            Так больно мне ещё никогда не было. Казалось кожа полностью сползает с меня пылающими клочьями и огонь проникает глубже и глубже, пожирая всё тело, пока не остаётся ничего, кроме самой боли. И эта боль корчится, извивается в пламени, но никак не может издохнуть.

            Языки пламени танцевали безумный танец и пели, орали, бормотали на разные голоса.

             - Десять, - шептали они, - у кота десять жизней. У тебя – десять жизней!

             Боль ползла вперёд, потому что где-то там, впереди, находилось нечто, куда следовало добраться и поделиться страданием. Отдать его. Избавиться от него. Боль двигалась вперёд, и я полз вместе с ней, медленно передвигая конечностями, исходящими серым дымом. Пепел, чёрный пепел, осыпался с моего тела на плиты пола, оставляя тёмные пятна и обугленный след тянулся позади.

            Я поднял голову и сквозь разноцветный морок, увидел Акку – совсем близко. Львица замерла, беспомощно опустив руки вдоль тела и отчаяние плескалось в широко распахнутых глазах.

            - Сдохни, - прошептала она и мольба слышалась в её голосе, - ну пожалуйста, сдохни!

            - Дамы – вперёд, - проворчал я и начал подниматься на ноги, отряхивая остатки пепла

            Бывшая богиня попятилась, упёршись спиной в возвышение, где ещё совсем недавно, спала своим волшебным сном. Сон величайшего хищника здешнего мира закончился, но я собирался погрузить её в другой – ещё крепче. И этот сон уже никто не сумеет нарушить.

             - Мы могли бы быть вместе, - внезапно, прошептала Акка и опустилась на колени, протянув руки ко мне, - ты – необычный лев, а я – необычная львица! Мы бы могли делать всё, что захотим, и никто не смог бы нас остановить. Никогда!

             - Какой бы это был дурдом, - хмыкнул я, поднимая кошку на ноги и её поблёкшие глаза оказались напротив моих, - у меня, в прайде, была такая же психопатка, как ты. Я очень скучаю по ней. Иногда.

             В огромных глазах плеснулась надежда.

            - Так будь со мной! И тебе не придётся скучать, я…

            - Не обольщайся, - оборвал я её, - о тебе я не вспомню никогда.

            И вцепился клыками в изящное горло. Кошка попыталась сопротивляться, упираясь ладонями в мою грудь, но силы окончательно оставили это прекрасное тело. Акка могла только жалко подрагивать, как это делает добыча в зубах хищника. Я и был этим хищником, который сумел одолеть достойного противника.

            Клыки, впившиеся в тонкую шею, пылали ледяным пламенем и странные картины мелькали перед моими глазами: летающие корабли, башни, парящие в воздухе, города, окружённые циклопическими стенами, гигантские армии, пожираемые зелёным облаком и лица, лица, лица…Похоже, вся неимоверно длинная жизнь вспоминалась кошке, перед смертью и она зачем-то делилась этими воспоминаниями со мной.

            Я не выпивал её – это было нечто, совсем иное. Много хуже. Не было притока энергии, напротив – я словно терял её, тратил на то, чтобы странное существо, не пожелавшее быть львом, покинуло этот мир.

            Не знаю, как долго продолжалось это взаимное истязание. Долго, очень долго. Я и сам оказался на грани смерти, когда ощутил, что Акка, вот-вот, уйдёт. Только тогда я отпустил клыки, и львица беспомощно распростёрлась передо мной. Я не видел ничего, только её. Только потускневшие глаза, с последней искрой жизни и губы, продолжающие слабо шевелиться. Я рухнул на колени, рядом с ней, и наклонился, пытаясь услышать прощальные слова.

             - Почему ты не захотел стать богом? – прошептала она, повернув ко мне своё прекрасное, даже в смерти, лицо, - почему?..

             - Потому что я, всего лишь, лев, - сказал я и погладил её по волосам, - и ты – тоже. Жаль, ты забыла об этом.

            - Жаль, - прошептала она.

            И умерла.

            Я попытался встать и понял, что не смогу. Словно меня опутала липкая паутина, спеленавшая руки и ноги. Вот только, голова ещё кое-как… Так, чтобы увидеть своих кошек, бегущих ко мне. Обе были весьма помяты, но всё-таки живы. Это радовало. Но выглядели они испуганными до полусмерти. Особенно - Зара.

            - Милый! – почти кричала она, касаясь пальцами моих щёк, - не умирай!

            - Он не умрёт! – шипела Галя и стреляла искрами из ладоней, - не смей, не вздумай!

             - Не дай ему уйти! – Зара, рыдая, прижималась ко мне, - не покидай!..

             - Как я могу? – пробормотал я и провалился во мрак.

 

 

            Мы не спим. Не спим, как люди.

            Мы уходим во тьму нашего удивительного оцепенения, чтобы видеть этот странный львиный сон, который вовсе не сон.

             Мы уходим и заново переживаем те, последние, события, которые происходили совсем недавно. В этих грёзах есть хорошее: охота, секс; страшное: боль и смерть подопечных; а есть нечто невероятное, редкое, как и сам львиный сон – любовь к человеку и его превращение в одного из нас.

             Всё остальное отходит на второй план, оставив лишь это. Только твоё невероятное сновидение, куда хочется возвращаться снова и снова.

            И этот сон никогда не развеется. Он может только прорасти ослепительными солнечными лучами, падающими на огромную площадь, окружённую сотней приземистых куполов, грязно зелёного окраса. Всё свободное пространство усыпано телами странных жилистых созданий, отдалённо напоминающих людей. При взгляде на их вытянутые конечности, возникает ощущение, будто в последние мгновения существования, твари пытались удрать, как можно дальше, от большого купола, стоящего посреди площади.

            Никому не удалось. Никто не спасся.

            Самая большая куча: настоящий холм из трупов, возвышается около входа в постройку. Эти – погибли в схватке, как и люди, чьи мёртвые тела, уложены в ряд под стенкой купола. Два десятка охотников, против полутора сотен монстров – совсем неплохой счёт!

            И ещё, кое-что.

            Десяток помятых, израненных людей, угрюмо взирают на троих львов. Две львицы непоколебимо замерли над телом огромного льва, распростёртого в пыли, пропитанной кровью. Рядом, нахохлившись, стоят тощие поджарые фигурки. Четвёрка детей, которые больше не дети. Крохотные, смертельно опасные хищники.

            Командир охотников делает пару шагов вперёд, и защитники смыкаются над телом спящего льва.

            Он ведь спит.

            Он, несомненно, спит.

 

            Голоса доносились до меня, точно из другого мира: глухо и неразборчиво. Что-то настойчиво говорил Чар. Я попытался сбросить оцепенение и сосредоточиться.

            - Он – мёртв! Он – просто кусок дохлого мяса! Снимай чёртов медальон и возвращайся! Ты просто заигралась в эти игры. Снимай и возвращайся! Никто ничего не узнает.

             - Чар, ты был хорошим мужем, но если ты продолжишь нести эту чушь – я оторву твою голову. Он – не просто мой любимый и повелитель. Он – часть меня самой и если уйдёт он, я уйду следом. Пошёл вон.

            - Он возвращается! – это Галя, - он возвращается!

            И я вернулся.

            - О-ох, - проворчал я, щурясь на солнце, - только не все сразу!

             Не все – это две львицы и четверо зверёнышей, которые набросились на меня так, словно я был самой желанной добычей в их жизни. Зара не стеснялась лить слёзы и что-то такое, мелькнуло на глазах у Гали. Из кучи-малы вынырнула ехидная физиономия Леси. Она пропихнулась ко мне, усердно работая острыми локотками.

            - Ха! – воскликнула она, с таким видом, будто моё пробуждение оказалось её личной заслугой, - я же Муяру сказала: тебя убить невозможно. Поспорила с ним и теперь он должен мне четырёх крыс.

            - Лично прослежу за возвращением долга, - серьёзно сказал я и потрепал её по лохматой голове, - очень рад вас всех видеть. Может, дадите мне подняться?

            Как же! Похоже, они решили, будто у меня ноги перестали действовать. Как я не отбивался, меня облапили, со всех сторон, и установили так, словно я превратился в памятник. Зара, при этом, так урчала, точно в ней поселился огромный выводок котят, а Галя норовила лизнуть в ухо.

            - Что с Ильёй? – спросил я, после установки.

             - Даже пепла не осталось, - с виноватой улыбкой, сказала Галя, - похоже, он знал, что делал, когда первым бросился на эту тварь.

            - Десять жизней, за раз, - пробормотал я и покачал головой.

             - Да не было у вас никаких десяти жизней, - вновь подала голос Галя, - эта самая, богиня, похоже, знала, про ваш фокус и блокировала связь. Я почувствовала, но предупредить не успела. Извини.

            - Но как же? – я не мог понять, - ведь я ощущал, что умираю, когда эта гадина лупила меня! Что же произошло?

            - Про это она и говорила, - Зара прижалась ко мне и поцеловала в шею, - ты – самый необычный лев! Выживаешь там, где другие не смогут. Возвращаешься с той стороны, чтобы закончить дело. И ты – мой!

            - Общий! – обиженно воскликнула Галя, - не жадничай!

             - Ладно, можешь пользоваться, - милостиво разрешила Зара и обе львицы расхохотались.

            Всё это время охотники, сбившись плотной группой, угрюмо смотрели в нашу сторону. При желании, их можно было легко перебить: перевес явно был на нашей стороне. Так было бы даже лучше – я нисколько не сомневался в том, что Чар, опустивший голову и сжавший кулаки, никогда не забудет свою потерю. В обычае людей мстить, если не можешь возвратить утраченное. Но я всегда был весьма легкомысленным львом.

            - Мы уходим, - сказал я кошкам, - если вы, конечно, не желаете прихватить с собой какую-нибудь любимую игрушку.

            Я обращался к Гале, кивнув в сторону Карра. Молодой охотник был одним из тех, кому посчастливилось уцелеть в яростной мясорубке и теперь он просительно глядел на свою повелительницу. Галя задумалась, наморщив прелестный носик, а потом махнула рукой.

            - Не стоит, - сказала она, - когда-нибудь, он мне надоест, и я нечаянно выпью его. В общем, всё закончится скверно. А так у нас обоих останутся хорошие воспоминания.

            - Ты? – я повернулся к Заре.

            - Все самые прекрасные мои воспоминания связаны с тобой, - она обняла меня, - ты же не собираешься меня покидать?

             - Никогда, - подтвердил я, - ну что же…

            Браслет перехода, пылающим кольцом, повис в воздухе, и я потянул его в стороны, ощущая, как огненная струна режет мои ладони. Резкая, почти невыносимая боль, но к ней привыкаешь, со временем, как и ко многому другому. Скажем, к утрате своих львов. О ком-то жалеешь, о ком-то – нет, но помнишь всех.

            Свежий ветерок прилетел из другого мира и взъерошил мои волосы. Зара и зверята, с искренним интересом, наблюдали за открытием перехода: для них это было в новинку. Галя же, строила глазки убитому горем Карру – развлекалась напоследок, чертовка.

            Через круглую дыру было видно зелёные поля, стройные пирамидальные деревья и крохотные аккуратные домики, удирающие к горизонту. Пушистые облака лениво скользили по светло-фиолетовому небу, и огромная синяя луна изумлённо взирала на наше явление. Ничего – привыкнет.

            - Прошу, - пригласил я и Леся мгновенно сорвалась с места, нырнув в переход так, словно всю жизнь этого ожидала. Остальные дети проделали то же самое, но с некоторой задержкой. Нет, всё-таки, этот зверёк, по праву, верховодит всей группой. Мой коллега, стало быть.

            Галя послала последний воздушный поцелуй своему протеже и вытекла на другую грань, попутно одарив меня легким касанием губ. Зара заколебалась, точно какой-то, самый последний, барьер рушился внутри неё. Потом кошка ослепительно улыбнулась и превратилась в солнечный блик, ускользнувший в переход. Хм, похоже этому фокусу она научилась у погибшей Акки. Недаром же они так похожи. Странно: такое сходство во внешности и способностях и такие различные характеры.

             - Не-ет! – Чар, спотыкаясь, подбежал к переходу и упал на колени в пыль, рядом со мной, - верни её! Верни, я тебя умоляю! Верни, чёрт тебя побери! Я готов на всё, что угодно, я даже умру, если нужно, но только сделай её прежней!

            Лицо его было мокрым, от слёз, а в широко открытых глазах застыло отчаяние. Забавно. На всё, что угодно? Странные мысли блуждали в моей голове. Этот человек несколько отличался от всех остальных. Недаром же Зара, когда-то выбрала именно его. А у меня хранились два медальона, лишившиеся своих хозяев

            Я взял один и покачал перед лицом командира охотников. Он побелел, словно мел и тяжело сглотнул.

             - Вернуть Зару я не смогу, - сказал я, - но ты сможешь быть с ней. Всё очень просто: одеваешь это, и она снова воспринимает тебя, как равного. Будучи обычным животным, ты не представляешь для львицы никакого особенного интереса. Кроме пищевого, разумеется.

            - Нет, - он попятился, - только не это! Никогда…

            - Никогда – очень громкое слово, для того, кто живёт так мало, - усмехнулся я, - жаль, твой Карр успел переспать с моей кошкой, думаю, он бы согласился. Прощай, человек.

            - Я тебя найду! – с внезапной яростью, выкрикнул Чар и погрозил кулаком, - найду тебя и твой проклятый прайд!

            - Забавно будут взглянуть на твою встречу с Зарой, - пробормотал я, переступая огненную черту, - интересно только, вспомнит ли она, кем ты был для неё, раньше?

             Последнее «ненавижу!» донеслось с другой стороны и браслет, хлопнув, оседлал моё запястье. Я ощутил слабую пульсацию, которая затихала, с каждым мгновением.

            - Точно сон, - сказала Зара и положила голову на моё плечо, - сон, страшный и прекрасный, одновременно.

            - И он закончился, - констатировал я, обняв её, - жалеешь?

             - Нет, - она рассмеялась, - мой, самый прекрасный, сон всегда со мной.

            Кошки редко ошибаются.

            И, в этот раз, она была совершенно права.

Другие произведения автора:

Погонщица единорогов. Часть 9

Последняя тень. Глава 28

Пантера. Часть 8