Не полюбите ведьму, недетская сказка

22 октября 2017 — Валерий Рыбалкин

В некотором царстве, в далёком государстве жил-был молодой парень по имени Иван по прозванию Вдовий Сын. Отец его погиб на войне, и вместе с матерью остались они коротать свой век там, где родни у них не было вовсе. А надо сказать, что в городе этом, куда занесла их судьба, вперемешку с простым людом жили ведьмы, колдуны и всевозможные чародеи. Причём, узнать сих нечистых созданий было весьма затруднительно, а порою почти невозможно: скрывали ведуны свою гнилую сущность. Походили они на людей и даже одежды порой носили белые, а вот под одеждами… случалось, что души их по ходу жизни становились темнее чернил, чернее самой тёмной ночи.

Сильно тосковала мать Ванюши по безвременно ушедшему супругу, по своей далёкой Родине, и едва лишь исполнилось её ненаглядному сыночку семнадцать лет, как оставила она его бедовать на чужбине и отправилась в лучший мир, надеясь встретить там того, кого позабыть была не в силах.

Проводил парнишка свою дорогую мамашу в последний путь, погоревал немного, но жизнь вокруг была так прекрасна, светла и загадочна! К тому же, весьма кстати появился в том далёком городе кукольный театр Карабаса Барабаса – тот самый, из известной сказки! И так захотелось сироте развлечься, что не смог он себе отказать – купил билет на представление, как сделал это некогда наивный жизнелюб Буратино.

Небольшой зал был полон. Куклы играли на сцене свою пьесу, а к Ивану вдруг подсела молодая симпатичная ведьмочка. Ах, если бы он знал тогда, какого она роду-племени и что ей от него надобно, то убежал бы за тридевять земель, дабы не видеть и не слышать её никогда! Но красавица знала своё дело, и молодой парень, с удивлением и даже наслаждением подчиняясь её вкрадчивому мелодичному голосу, неспешно устремился в сети, расставленными сей юной прелестницей. И по окончании представления, околдованный таинственными ведовскими чарами, он долго ещё бродил по вечернему городу со своей как бы случайной знакомой.

Прошлого не вернуть. Печально, но почему-то никто не научил Ивана различать белое и чёрное, дружбу и предательство, истинные чувства и дьявольское наваждение. Иначе понял бы он в тот день и час, что забавляется с ним злая ведьма, играет, будто кошка с маленьким глупым мышонком. Назвавшись чужим именем, она ждала, когда волшебство, наконец, станет необратимым. И лишь после этого сообщила молодому человеку, что зовут её Альцина, умолчав о мистическом значении сего древнего слова.

Думать Вдовьему Сыну было недосуг, а потому, не снимая розовых очков ведовского заклятия, с благоговением и искренним восхищением наблюдал он за своей загадочной новой знакомой. Любовался ею, не отдавая себе отчёта в том, что судьба даёт ему последний шанс понять, в какую ужасную пропасть может завести его сия неистовая злобная фурия. А она на глазах у заговорённого юноши третировала стариков-соседей, доводя их до умопомрачения, дразнила и обижала детей, творила иной беспредел и беззаконие, наслаждаясь своей полной безнаказанностью. Но молодой человек лишь улыбался с восхищением, не смея ей перечить. В глубине души он, конечно, понимал всю мерзость сих бесчеловечных поступков, но заранее прощал красавице её грехи, потому как слепо верил ей и любил злую чертовку всем своим горячим юношеским сердцем.

Что же, таковы были реалии наложенного ведьмой сурового бесовского заклятия. Её несчастная жертва находилась в глубоком психологическом ступоре, постепенно превращаясь в слепое орудие своей жестокосердной избранницы. Молодому человеку даже в голову не пришло расспросить прекрасную лицедейку о том, как она жила раньше, о своей будущей тёще… да мало ли по каким признакам внимательный наблюдатель сумел бы распознать злую колдунью.

Иван и Альцина стали жить вместе. Венчаться в церковь по понятным причинам не пошли, а поселились в опустевшем сиротском доме Вдовьего Сына. Правда, старая ведьма – мамаша невесты – долго противилась браку потомственной волшебницы с безродным парнем, но упрямая молодая чертовка её не слушала. Она была воспитана в лучших традициях своего рода и всегда делала то, что хотела, не признавая ни родительских, ни иных авторитетов. Спустя время родилась у них дочь Аида – маленькая копия красавицы матери. И долго ещё в семье Вдовьего Сына было всё благополучно, пока однажды не постучался в их дом… его пропавший отец.

Удивлённый Иван с трудом признал в лохматом оборванном нищем своего «погибшего на войне» родителя. И уже за столом бывший солдат поведал молодым о том, как чуть живого подобрали его добрые люди на поле брани, а когда изувеченный воин, изнемогая от ран, наконец, очнулся, то не мог вспомнить, кто он такой, откуда родом и что здесь делает. Долгие годы убогим попрошайкой бродил немощный защитник Отечества по белому свету, пока, наконец, не вернулась к нему утраченная в боях память. И как только припомнил он, где оставил жену и сына, тут же направил стопы свои в тот далёкий город, дабы воссоединиться с близкими. Думал вместе с ними вернуться в родные края, но не сложилось.

Понятно, что шустрая молодая ведьмочка невзлюбила своего нового родственника, а о том, чтобы куда-то уехать, оставив здесь престарелую мамашу, не могло быть и речи. Кроме того, Альцина категорически отказалась ухаживать за больным стариком – готовить пищу, стирать его убогое платье.

– Не знаю, откуда он свалился на мою голову, но я не нанималась в няньки к этому припадочному нищеброду, – выговаривала она в сердцах мужу. – Тебе он нужен? Будешь выносить за ним горшки? У тебя и без того есть чем заняться! К тому же, я не уверена, что это твой отец. Всё, вопрос закрыт! А с этим приблудным персонажем сделаем так: ты говорил, что у тебя есть брат, вот пусть он приезжает и целуется со своим разлюбезным бомжом. Дай ему весточку, напиши письмо.

Околдованный Иван не смел противиться супруге и, подчиняясь её железной воле, он вдруг искренне возненавидел своего престарелого родителя. Ему казалось, что тот излишне груб с его женой-чертовкой, с маленькой Аидой, что отец угрожает их семейному благополучию. При этом доблестный воин, чувствуя такое к себе отношение, всё чаще впадал в депрессию, а иногда случались с ним припадки – жестокое наследие минувшей войны.

Кроме того, мудрый старец вдруг понял, что внучка его тоже может стать ведьмой, а потому просил, требовал, умолял, чтобы родители отдали девчонку ему на воспитание. Но всякий раз Альцина отвечала свёкру надменно и гордо, что этого она не допустит никогда. И тогда, изрыгая проклятия на голову строптивой невестки, немощный старик падал на пол и бился в падучей со страшной белой пеной у рта. Но никто не выразил ему сочувствия. Напротив, однажды вместо лекаря Иван вызвал к больному родителю стражника. Но тот лишь брезгливо пнул ногой бьющееся в конвульсиях рыхлое тело и отказался везти его в тюрьму, как того требовал одурманенный ворожеей Вдовий Сын.

Очень трудно немощному пожилому человеку жить среди колдунов и ведьм в обычной для этих чернокнижников обстановке вражды и ненависти. Особенно когда почтенного старца третируют и презирают родные дети. Те, кого он растил с пелёнок – радовался их первому вздоху, первому слову, первому самостоятельно сделанному шагу. Не было больше сил у ветерана противиться злу и обману, ужасной несправедливости. Не захотел он быть обузой, нахлебником и козлом отпущения в доме родного сына. В последний раз взглянул старик на яркое солнце, на голубое безоблачное небо и… сунул голову в петлю.

Несмотря ни на что Альцина была довольна случившимся, но виду не подавала. Однако бесовская суть её подлой душонки проявилась в том, что нарядилась молодая чертовка в пёстрые одежды, будто собралась на праздник, и пребывала в таком несообразном случаю виде, пока не подошли к ней добрые люди и не заставили её надеть траурный наряд.

Спустя неделю после похорон нежданно-негаданно явился к ним родной брат Ивана Василий. Тот самый, коего призвал к себе Вдовий Сын по наущению супруги. Однако не смог он увидеть живого отца. Видно, не судьба! Сходили они все вместе на родные могилки, погоревали – кто для виду, а кто и от души. Сразу возвращаться на Родину братишка не стал, а решил пожить немного здесь, в чужом для него городе – людей посмотреть и себя показать. Да только не знал он, что положила на него свой недобрый глаз ворожея Альцина. Муж ей к тому времени изрядно поднадоел, и задумала она дьявольскую хитрость – охмурить его родного брата.

Верно говорят, что запретный плод сладок. А для ведьм да колдунов – особо, потому как нет у них ни стыда, ни совести. Вот и наша молодая ведьмочка, привычно отведя глаза своему благоверному, наложила колдовское заклятие на невинную пока ещё душу Василия. А тот, не думая о плохом, выпил залпом приворотное зелье, сваренное в первую пятницу восходящей луны, и… с молодым парнем случилось то же, что и с его старшим братом. Лишившись разума, он без памяти влюбился в очаровательную, но хладнокровно-бездушную чертовку и стал её очередной игрушкой для непозволительных плотских утех.

Долго продолжалась дьявольская игра Альцины с двумя обезумевшими от колдовских чар братьями. Любовь – она ведь слепа, как и все её блаженные адепты. Однако ничто не вечно под луной! В один прекрасный день добрые люди открыли глаза Вдовьему Сыну на любовные дела его дражайшей супруги. Той, что любил он всем своим, по сути, невинным сердцем. И лишь только узнал добрый молодец об измене, взыграло в нём ретивое: не хотел, но поднял он руку на родного брата. Долго бились они, но не смогли одолеть друг друга. И сказал тогда Иван Василию таковы слова:

– Двое мы с тобой на этом свете. Нет у меня никого роднее тебя, но… похотью своей мерзкой и прелюбодеянием скотским совершил ты измену – предал память отцов и дедов наших. Тех, что завещали нам жить по совести. Отдал на поругание честь и доблесть великих воинов! А посему не жить нам отныне в одном доме, в одном городе, в одном краю. Уходи отсюда подобру-поздорову! Отправляйся на все четыре стороны, и чтоб духу твоего здесь больше не было!

Делать нечего, молодцу собраться – только подпоясаться. Взял Василий свою котомку и отправился – куда глаза глядят. Лишь бы подальше от ненавистного чужого города, от своекорыстной злой ведьмы – той, что навеки привязала его отравленную суррогатом любви душу к своему прекрасному молодому телу. Конечно, где-то далеко – за горами, за долами – нашёл он для себя иное человеческое счастье. Но только не любовь, коей навеки лишила его расчетливая злая колдунья. Ведь истинное чувство у людей случается лишь единожды!

А Вдовий Сын зажил с Альциной по-прежнему. Только соблазнив его брата, ведьма вошла во вкус. Её аляповато-мутная душа, её созревшее молодое тело – всё это требовало новых впечатлений, новых прелюбодеяний, новых изысканных удовольствий. А посему похотливая чертовка приноровилась подчинять себе души одиноких мужчин – молодых и не очень. Много лет спустя Иван с трудом припоминал мелькавшие перед его глазами лица её любовников. Однако тогда, в туманной изменчивой молодости ведьмино заклятие отводило его глаза от амурных дел благоверной и никому не позволяло бросить тень на обожаемую им злую фурию. Ту, которая для него была вне подозрений. Её он просто не мог осуждать. Так же, как и прочие околдованные бессовестной чертовкой люди, включая изгнанного Вдовьим Сыном брата Василия.

Был у Альцины огромного роста эскулап-костоправ, коему она якобы помогала в чём-то. Затем появился молоденький парнишка-шизофреник. Душа его горела неугасимым внутренним огнём, и когда он получил отставку у любвеобильной красавицы, то в припадке нервного расстройства взял топор и отрубил себе пальцы на левой руке. Спустя время обрубки зажили, но душевные раны не давали покоя убогому отставнику. Тёмными зимними ночами бродил он в тоске у дома Вдовьего Сына, часами стоял на морозе под окнами, надеясь хотя бы мельком увидеть за занавесками предмет своего восторженного обожания и поклонения.

Случались и трагические происшествия. Однажды Иван заметил, что супруга его находится в расстроенных чувствах. В тот год она вынашивала второго ребёнка, и любящий муж не мог пройти мимо, когда вдруг услышал её сдавленные рыдания. Это было тем более удивительно, что не плакала она даже на похоронах самоубийцы свёкра. Вдовий Сын попытался успокоить свою ненаглядную, а заодно узнать причину столь странного её поведения.

И тут вдруг выяснилось, что накануне покончил с собой, сунул голову в петлю её хороший знакомый, с коим у молодой чародейки, как она говорила Ивану, были чисто деловые отношения. Впоследствии, проведя несложные расчёты, обманутый супруг понял, что отцом ребёнка вполне мог оказаться тот самый покончивший с собой от безысходности любовник его супруги. Ведь несчастному было от чего тронуться рассудком, когда обожаемая им женщина твёрдо решила отдать не рождённого пока ещё сына – его сына – на воспитание своему рогоносному супругу, а истинного отца вытолкала взашей!

Внимательный читатель может спросить, почему столь жестокосердное создание – ведьма – плакала, узнав о смерти своей жертвы? Что же, видимо, даже исчадиям ада в какие-то моменты их жизни не чужды человеческие чувства. Тем более что после этого случая Альцина окончательно разлюбила своего благоверного. А тот, отлучённый от супружеского ложа, жил своей обычной жизнью, стараясь не замечать того, что само собой бросалось в глаза. Тем более что наложенное на него заклятие продолжало действовать, а чтобы опостылевший супруг не вздумал ей изменять, чертовка призвала все силы ада следить за ним, куда бы тот ни направил свои стопы.

Примерно так вот жизнь и текла своим чередом, пока в городе том не появился Колдун – жестокий и беспощадный. Нет, внешне он ничем не отличался от обретавшихся там людей, но, как известно, истинная суть любого создания заключена не в бренном его теле, а в бесплотной живой душе. Той, что у сего жестокосердного чародея была чернее ночи. Жизненный путь его был усеян трупами тех, кто противился бесовской воле сего ирода. Говорят, что использовал он в своих тёмных делишках всевозможные яды. Но чаще растлевал соблазнами невинные души – ведь омрачить существование человека вполне возможно без насилия над его плотью.

Устроившись в услужение к градоначальнику, сей искушённый в предательстве хамелеон подстроил так, что шеф его якобы отравился грибами. А после похорон оного Колдун настолько умело втёрся в доверие к столичному Визирю, что тот самолично определил его на освободившееся место усопшего, отодвинув на второй план иных претендентов.

Мать чародея также жила в том городе. К ней он, собственно, и прибыл, исколесив полмира в поисках удачи и заработка. Однако не сумел мастер подковёрных интриг поладить с женщиной, которая произвела его на свет и вывела в люди. Однажды ушёл он из её дома со скрипом зубовным и тяжкими проклятиями, после чего несчастная скоропостижно покинула наш бренный мир, а смерть её показалась подозрительной слишком многим, чтобы быть естественной. Совершив сей тяжкий грех, не пойманный за руку убийца занял просторное жилище своей усопшей родительницы и тайно торжествовал победу. Над кем? И где была его совесть? Да и есть ли она вообще у подобных нелюдей?

Иван был знаком с Колдуном не понаслышке, но однажды случилось так, что привёл Вдовий Сын сие бездушное чудовище к своему семейному очагу. Войдя в дом, чародей узрел лик прекрасной Альцины, оценил все её прелести и тут же положил свой недобрый чёрный глаз на любвеобильную супругу рогоносного Вдовьего Сына. Поначалу волшебник старался угодить ей во всём, дабы приобрести благорасположение. Дети – десятилетняя Аида и семилетний Джавдет – играли в своей комнате, и коварный искуситель не преминул воспользоваться случаем – развлёк и заинтересовал несмышлёнышей, а уже через них нашёл ключи к сердцу прелестной ворожеи. Она, естественно, была не против. Разнообразие запретных связей давно вошло в плоть и кровь коварной чертовки. Регулярные измены супругу бодрили её и звали к новым «подвигам».

А что же Иван? Как мог терпеть он эту ужасающую мерзость супружеской измены? Конечно, он всё видел и слышал, даже понимал порою ужас происходящего, но жил в каком-то ином виртуальном мире, который имел мало общего с реальностью. Ему казалось, будто всё вышеописанное происходило не с ним, и обманутый муж старался не замечать измен, закрывая глаза на то, что творила его любвеобильная супруга. Ничего не поделаешь, таковы были реалии наложенного на него колдовского заклятия. А может быть это его любовь к Альцине приняла такие безобразные формы?

Согласно законам мироздания, лишь противоположности притягиваются друг к другу: плюс к минусу, зло к добру. Однородные же тела, как это ни странно, отталкиваются. Не знаю, в чём именно не сошлись два отъявленных негодяя-любовника, но в какой-то момент чувства Колдуна и ведьмы вдруг резко изменили свой знак, и шаткое подобие согласия между ними превратилось поначалу в неприязнь, затем во взаимное презрение, непримиримость и, наконец, в смертельную дикую вражду. Ведь от любви до ненависти – один только шаг! И нет обратной дороги тем, кто его сделает.

Легко было Альцине охмурять простых смертных, но если ты противостоишь всемогущему Колдуну, то жди беды! Не сразу, через недели и месяцы, а может быть и год прошёл, но однажды под утро наша ведьмочка вдруг почувствовала, что силы покидают её. До слёз, до умопомрачения было жалко себя, детей и даже нелюбимого мужа. Хотелось плакать, кричать, выть, а хладный смрад могилы звал её к себе, не давая надежды на исцеление.

И уразумела тогда брошенная любовником ворожея, что это Колдун наложил на неё сие ужасное заклятие. Вспомнила она пророческие слова из ведовской книги, доставшейся её матери по наследству: «Быстрая смерть не страшна, но адские муки испытает тот, кто будет угасать годы и десятилетия. И живые позавидуют мёртвым!»

Всё было именно так. Красавица неспешно теряла силы, и никто ничего не мог с этим поделать.

Альцина умирала. А вместе с ней почему-то вдруг стал «сохнуть» её благоверный. Голова его шла кругом от малейшего усилия, от резкого движения, сердце замирало в груди, и тогда он опускался на скамейку, на придорожный камень, просто на землю, стараясь переждать приступ неимоверной слабости. Правда, случалось это не так часто, и когда болезнь уходила на время, то брала Ивана в свои цепкие лапы тоска. Ему ужасно хотелось жить, несмотря ни на что. Хотелось всё бросить и уехать за тридевять земель. Только вот дети…

Муж и жена – одна сатана. Видимо, заклятие, наложенное Колдуном на Альцину, каким-то образом коснулась и её супруга. Оно ослабило любовный приворот, коим ведьма годами держала мужа на коротком поводке, и Вдовий Сын увидел вдруг всю свою жизнь без прикрас. Розовые очки разбились вдребезги, и понял он, что не сможет более коптить небо рядом с коварной изменщицей, которая обманом отобрала у него бесценный дар – его ушедшую без возврата молодость, лучшие годы жизни.

Очень трудно расставаться с иллюзиями, особенно в зрелом возрасте. Грустно стало Ивану, но в один прекрасный день встретил он молодую женщину. Особа сия была хороша собой и вольна, будто ветер, чем и привлекла внимание закабалённого семейным бытом сорокалетнего мужчины. А он, почуяв свободу, полетел за ней, будто ночной мотылёк на яркий, манящий, но предательски обманчивый огонь свечи. Однако не так просто расстаться с ведьмой, если прожил с ней без малого двадцать лет. Колдовские силы ада, днём и ночью следившие за супругом, донесли Альцине… нет, не об измене, а всего лишь о симпатии его к иной женщине. Но этого было достаточно.

Чёрная буря ждала Ивана в родном доме. Все силы Преисподней призвала на помощь разъярённая мегера, доподлинно вызнав, где и как у неё образовалась соперница. К тому времени чертовка изрядно отощала от странной болезни и не имела сил ни на ворожбу, ни на исполнение супружеских обязанностей. Ведь денно и нощно довлело над её грешной душою страшное заклятие Колдуна, но не ведала болезная, как избавиться от сей ужасной напасти. Так от безысходности, от ревности, от зависти к тем, кто был здоров, от тоски и смертельного недуга родилась у ведьмы жгучая ненависть к тому, кого она давно считала досадным приложением к брачному договору, обременительной вещью, надоевшей игрушкой – к несчастному больному Ивану.

Дым коромыслом стоял в некогда спокойном семейном гнезде Вдовьего Сына, и не было ему там больше места – гнала его прочь злая фурия. Да и сам он не хотел жить рядом с тем, во что превратилась его некогда ненаглядная красавица Альцина. Исчезли её колдовские чары, будто мираж в пустыне, и почувствовал Иван, что вернулась к нему былая свобода. Вот только дети…

Дети… однажды под вечер восемнадцатилетняя дочь Аида зашла в комнату отца и как ни в чём не бывало молча и делово стала снимать со стены над его кроватью небольшой коврик с тем, чтобы забрать его с собой. Иван заговорил с ней, попытался вразумить, но слова его, будто горох от стенки, отлетали от сознания молодой девушки и возвращались к нему обратно, не произведя на неё ни малейшего впечатления.

И тут мужчина с ужасом и болью догадался, уразумел, что душа её чьей-то твёрдой до боли знакомой рукой была закатана в броню безразличия и жестокости, ужасной злобы и ненависти ко всему миру и персонально к нему, родному отцу этой глупой восемнадцатилетней девчонки! По сути, коварная злая ведьма украла у него дочь, обратив её в свою ведовскую веру. И что-либо изменить теперь он был не в силах. Ведь подчиняясь колдовским чарам, Аида окончательно приняла сторону матери и бабки, тем самым продолжив их бесовскую династию.

Две женщины в одной упряжке – это тандем. Но это ещё и грозная сила, о коей можно судить хотя бы по русским сказкам. А уж три спевшиеся ведьмы, да ещё и близкие родственницы – супротив такого трио в целом свете никто не устоит! В общем, понял Иван, что дочь он потерял безвозвратно. Глуха была юная дева к увещеваниям отца, но всеми силами рвалась она защищать от него свою выжившую из ума ворожею-мать.

Долго пытался Иван достучаться до сердца своенравной дщери своей, но было оно холодно, будто лёд в крещенский мороз. А богохульные уста безумной юницы извергали лишь мерзкую брань на отцовскую голову. И не выдержал тогда Вдовий Сын – проклял он бесчувственную злую девку. Ту, что восемнадцать лет поднимал из пелёнок. И дрогнуло отцовское сердце от собственных страшных слов, что в гневе бросал он в лицо своей теперь уже бывшей дочери. Но магическим бумерангом возвращались назад сии проклятия, ибо не подвержена им бесчувственная своенравная нежить. Нет у неё ни стыда, ни совести, ни души человеческой. И понимает она лишь свист кнута да силу колдовских чар, коим так и не обучился Иван, полжизни прожив рядом с ведьмой. Возможно, что и к добру!

Так вот и очутился однажды Вдовий Сын на руинах строившегося годами, но рухнувшего в мгновение ока семейного очага. И если бы не двенадцатилетний сын Джавдет, то уехал бы он в тот же день и час на свою далёкую Родину, откуда мать привезла его малым ребёнком. Ведь окромя родных могилок на кладбище не было у него здесь никакой родни. А друзья… для постороннего человека чужая семья – потёмки! Приятель может приютить, дать совет либо денег на первое время – не более того. Пытался Иван сойтись с женщиной, из-за которой лишился семьи, но не сложилось…

Альцина не могла дождаться, когда бывший муж уберётся из дома подобру-поздорову. Приводила подкупленных стражников, детей супротив отца науськивала, попирая все божеские, все людские законы и запреты. Однако Вдовий Сын решил по-своему. Не захотел он оставить на произвол судьбы Джавдета – последнюю для него родную душу. Да и куда было ехать? От себя, от судьбы своей не убежишь.

И всё-таки мир не без добрых людей! Нашёл Иван славную порядочную женщину и зажил с нею душа в душу. В свой старый дом наведываться не стал, но сын к нему заходил иногда. Помогал ему отец – когда советом, а когда и деньгами. Причём, новая супруга нашего героя этому не противилась: всё понимала умная женщина. Вот только родить ребёнка Ивану так и не смогла – ушла без возврата её молодость. Возможно, поэтому и стал для неё спокойный и рассудительный мальчишка – сын мужа – почти что родным.

Прошли годы. Джавдет вырос, женился, появился у него наследник – маленький орущий комочек. Альцина, хоть и с трудом, но всё же справилась со своей болезнью – превозмогла ужасные чары мстительного злого волшебника. Вот только пережила она свой яд – колдовать совсем разучилась. Вдовий Сын тоже расстался с хворью. Как пришла к нему эта напасть в одночасье, так и ушла, не испросив разрешения. Аида вышла замуж. И стали все они жить раздельно – каждая семья своим домом.

С дрожью вспоминал Иван ужасное время разборок и развода с первой женой. Страшна была Альцина в своём «праведном» гневе! Долго пришлось терпеть ему за стеной разъярённую злую ведьму. И радовался он потом, что всё, наконец, наладилось. Джавдет с семьёй изредка приходил к ним в гости. Только предупредил его отец, чтобы не носил молодой человек сплетни из одного дома в другой, не дразнил свою бесовскую родню.

Мирно текла их счастливая жизнь, пока не почувствовал вдруг Иван, что снова, как в молодые годы, смертоносный недуг гложет его стареющее тело, будто вернулось ужасное колдовское заклятие. Поначалу решил Вдовий Сын, что это пришла к нему старость.

Однако бес – он в деталях скрывается! Стал замечать мудрый старик неискренность и раздражение в глазах Джавдета. И даже ненависть, если разговор заходил о его чертовке-матери. А однажды пятилетний внук в присутствии отца бранными словами обозвал деда. Однако любящий родитель не одёрнул несмышлёныша – будто согласился с оскорблением. Скривил нечестивец губы в презрительной усмешке, и ёкнуло отцовское сердце Вдовьего Сына.

Понял, почувствовал он тогда, что устами ребёнка вещает старая ведьма, с которой расстались они двадцать лет тому назад. И слова, сорвавшиеся с уст внука, были те самые, коими пыталась некогда Альцина раздразнить опального мужа, спровоцировать его на агрессию, а затем прилюдно вышвырнуть ненавистного «скандалиста» из дома на улицу, дабы все соседи узрели, какой он отъявленный «дебошир», «садист» и едва ли не убийца собственной супруги!

Мечталось ей, чтобы пожалели её, «сироту казанскую», а его провели бы по улицам, будто каторжника – на потеху и на осуждение праздной толпе. Нелёгкое испытание выпало в тот год на долю Ивана. Однако сдержал он свой жгучий гнев, не поддался на провокации. Потому и не стал бездомным бродягой.

Наша короткая память весьма избирательна. Что-то мы забываем сразу, но иное, будто гвоздь в стенку, врезается в головы людские навечно, до гробовой доски. Вот и фраза, слетевшая с детских уст, слишком многое всколыхнула, разбудила в душе пожилого мужчины.

Спустя время хамская выходка нечестивого внука повторилась, а затем снова и снова. И хотя обидные бранные слова мальчишки менялись от случая к случаю, но все они были до дрожи знакомы Ивану, потому как принадлежали злой ведьме, с коей прожил он половину своей непутёвой жизни. Этими словами некогда разила она его наповал и приводила в неописуемую ярость. Ведь близкие люди лучше других ведают, как больнее уколоть, обидеть, разбередить старые раны. Но лишь подлые гнилые души, полные бесовства, решаются применить сии познания к тем, кого они некогда любили, с кем были близки.

Знал теперь Вдовий Сын абсолютно точно, что именно Альцина настроила Джавдета против родного отца, что нагло и бесцеремонно вселилась она в душу невинного ребёнка, дабы уязвить покинувшего её супруга! Однако сама совершить сие богопротивное дело она была не в силах, ибо лишил её Всевышний подлого колдовского дара. Но дочь её Аида приняла у матери дьявольскую эстафету ведовства и помогла ей вложить в уста малолетнего внука дерзкие богохульные речи!

С тех пор зарёкся Иван без дела беспокоить сына и его семью, но однажды прямо на улице подошла к нему проклятая им когда-то нечестивая дщерь и своим немигающе-пронзительным взором колдуньи осенила истерзанную душу несчастного старика. И в свете сей разбойной бесовской атаки яркой обманчивой анфиладой пролетело пред его печальным внутренним взором всё то, что двадцать лет пытался он забыть: страшная болезнь, беспросветное одиночество, желание провалиться сквозь землю от безысходности, от душевной боли и стыда за свою нелепую бестолково прожитую жизнь. А ещё безотчётный суеверный страх. Нет, не за себя боялся тогда Иван, а за нежную юношескую душу Джавдета, справедливо опасаясь, что воспитают подлые ведьмы малолетнего сына мерзким колдуном – злым и беспощадным, и будет от него людям большое горе.

Давно ушла восвояси Аида, совершив своё гнусное дело, а Вдовий Сын так и стоял столбом посреди дороги, вспоминая то, что кануло в Лету, исчезло в тёмных водах волшебной реки времени, не имеющей ни конца, ни начала. Так вот и наша жизнь: приходим мы из небытия и уходим в никуда, не ведая, зачем столько лет коптили бездонное голубое небо, для чего несли свой тяжкий крест по этой грешной Земле?..

Но вот навязчивые горькие мысли покинули голову пожилого человека. Осталась одна: «Надо спасать Джавдета!» И не раздумывая более, тут же отправился старик к дому сына, дабы вразумить скудоумного своего отпрыска. Тот встретил отца радушно, стал расспрашивать: что, да как? Но не для пустых бесед пришёл сюда Иван, а сразу заговорил о главном:

– Знаю я, что мать, сестра и бабка у тебя – все трое колдуньи, стараниями коих загублена не одна праведная душа. Думаю, что в угоду своим низменным страстям и тебя они успели обучить ворожбе. Однако признаться в этом ты мне не можешь – таковы условия их дьявольской игры. Но если это так, то прошу тебя, одумайся! Я не хочу, чтобы ты утратил человеческий облик. Не губи свою бессмертную душу!

Джавдет молчал. Что он мог ответить? Всё было готово к его инициации, к вступлению в чёрное воинство тьмы. Но он не был уверен, что желает стать колдуном. Не дождавшись ответа, Вдовий Сын продолжил:

– Вот так же я не уберёг когда-то Аиду. Теперь твоя очередь, а затем будет ниспровергнут в бездонную пропасть ведовства твой сын. Пожалей хотя бы его! К наивной детской душе тянут свои костлявые лапы своекорыстные ведьмы! Они насилуют его сознание, а колдунья Альцина – твоя мать – вселилась в маленькое тщедушное тельце родного внука и его устами произносит глумливые богохульные речи! Я сам слышал! Признайся, ведь ты не хочешь, чтобы мерзкие исчадия ада сгубили его бессмертную душу?!

Джавдет бросил на старика короткий косой взгляд. Его покоробило, когда отец непочтительно отозвался о матери, и тут вдруг Иван понял, что сын не свободен в своих мыслях и чувствах, что околдовали его злые ведьмы, наложили своё бесовское заклятие на его буйную голову. Догадался, потому как сам долгие двадцать лет жил под ведовскими чарами. Хозяин дома помолчал немного, но ответил почти спокойно:

– Ты, главное, не переживай, не преувеличивай и не заостряй внимание. У нас всё прекрасно. Но у каждого в голове есть свои тараканы, и твои нам совсем ни к чему. Никто ни в кого не вселялся. Это у тебя, похоже, старческое, советую обратиться к врачу!

– Так... значит всё у вас хорошо? И помощь моя не нужна? А то, что твой сын ведёт себя по-хамски, это как? А ты ему потакаешь!

– Знаешь что, – перешёл на повышенные тона молодой мужчина, – у тебя крыша едет, а я виноват! Придумал тоже – чертовщина, колдовство! Всё это чушь собачья!

– Не-ет, – теряя от нахлынувшего волнения и гнева голос, прошептал, почти прошелестел Иван, – это правда, истинная правда! И не шути так со мною больше! Сестра твоя в своё время тоже пыталась, и получила сполна – за жадность, за бесчувственность, за строптивый нрав, за колдовство. Ты знаешь, что такое отцовское проклятие?! До седьмого колена дети будут страдать за грехи своих родителей! У проклятой моей дочери появятся уродливые, безумные, больные наследники! И так – семь поколений. Молчи, сын! Иначе, и тебя прокляну тоже. А если колдуном станешь, то троекратно!!! Я твой отец, и ты должен меня слушать!

Но Джавдет и не пытался перечить. Было заметно, какие страсти кипели в его слабой и зависимой, но пока ещё человечьей живой душе. В глазах горел огонь, но вот, раздираемый противоречиями, он всё-таки не сдержался:

– Можешь успокоиться, нет надо мною твоей власти, и никогда не было! Можешь проклинать кого угодно, но только не меня… Ты здесь вообще не при делах! Не знаешь? Ты не мой отец! Мне мать так сказала!!!

Иван молчал. Мысли его путались, слова клокотали где-то в глубине пересохшего горла, не решаясь вывалиться наружу. Конечно, он понимал, что сказанное вполне могло быть правдой. Однако ради достижения своих подлых целей, пытаясь натравить на него родного сына, Альцина вполне могла ему и солгать. Иван знал свою бывшую супругу, на себе испытал подлые колдовские нравы их бесовской тусовки. Не было у этой публики ни стыда, ни совести. Одно лишь страстное желание победить, растоптать противника!

Но что ему было делать сейчас? Пауза затянулась, а Вдовий Сын никак не мог собраться с мыслями. Очень сложно отделить правду от лжи, найти подвохи в хитросплетениях дьявольской логики! Но вот, наконец, всё стало на свои места, а ответ пришёл сам собой:

– Джавдет, ты носишь мою фамилию и моё отчество. Конечно, ты можешь изменить даже имя, которое тебе дали мы… твои родители. Ну, допустим, не я твой биологический отец. Что от этого изменится? Ни-че-го! Всё равно ты был и всегда будешь передо мной в вечном и неоплатном долгу! Кто вырастил тебя с пелёнок? Кто научил тебя ползать, ходить, говорить, читать, писать?.. Именно поэтому ты мой сын, и неважно, что твоя мать где-то когда-то с кем-то там путалась. Не в этом суть. Жён и мужей мы себе выбираем. Но мать и отец – это от Бога, это святое! Тем более – родители, которые тебя воспитали! Ведь других у тебя не будет никогда! Ты понял? Не-ет, сейчас ты меня не поймёшь! Вот если твой сын поступит с тобой так же, как ты со мной…

Иван вдруг осёкся, испугавшись неумолимой логики своих рассуждений. Он мог бы говорить ещё очень долго, однако Джавдет, никак не реагируя на прерванный монолог, подал отцу пальто, шапку и проводил его за порог. Пройдя несколько кварталов по промозглой вечерней улице, Вдовий Сын успокоился немного, а затем… вспомнил до мельчайших подробностей о том, как сам когда-то поступил со своим отцом. И пожалел, что в трудную минуту не подал руки самому близкому для себя человеку, не сказал доброго слова. Видимо, за это и получил божье наказание – потерял обоих своих детей!

И осознав эту простую истину, Иван свернул в тёмный проулок и пошёл – куда глаза глядят. Подальше от людей, от суеты – за пределы шумного города. Выйдя на опушку леса, он поднял голову, посмотрел на свинцовое осеннее небо и впервые за всю свою долгую жизнь громко, во весь голос начал молиться. Горькие, но искренние слова слетали с воспалённых губ старика, и от этого непривычного действа он вдруг почувствовал облегчение. Непередаваемо-дикая тоска отпустила его из своих цепких объятий. Может быть потому, что пытался Иван вымолить у Творца всего сущего… Нет, не деньги, не здоровье, не иные земные блага нужны были пожилому человеку. Он слёзно просил у Создателя справедливости:

– О, Боже милостивый всемогущий! Доколе сии бездушные твари будут терзать наш гордый, но многострадальный город? Зачем ты отдал его на откуп нечистой силе? Злобные колдуны да ведьмы смущают народ, обманом отбирают у нас детей, губят их невинные души! И оттого растёт поганое ведовское племя не по дням, а по часам. А честных богобоязненных людей становится меньше. И не могу я больше смотреть на сие безобразие, на вопиющее беззаконие. Двое было у меня детей, две кровинушки. Но даже внука увели в своё тёмное царство поборники бесовства!

Горькие слёзы текли по щекам Вдовьего Сына. И ответил ему Господь Саваоф громовым голосом, но так, чтобы окромя Ивана Его не слышал никто:

– Сами вы во всём виноваты. Не ведаете Божьего закона, не блюдёте Моих заповедей. Детей своих не тому учите. Один ты пришёл сюда и взмолился предо мною, и сие есть глас вопиющего в пустыне. Где иные твои соплеменники? Пусты церкви вашего города, а паства никчемна, слепа и блудлива. Помогите себе сами, коли сумеете, а Я не ведаю, чем могу вам помочь? Огнём и серой сжёг Я дотла Содом и Гоморру, потому как не осталось там ни единого праведника. У вас же, я знаю, таковые имеются!

– О, Господи, ты мне ответил! И это – великое чудо! Будто снова Твой сын Иисус спустился на грешную Землю! Читал я в Священном Писании, что излечил Он в библейские времена мужчину, одержимого силами ада. И вышел из того человека легион голодных бесов, и вселились сии нечистые в стадо свиней, кои бросились с обрыва в бездну, дабы принять там смерть. Прошу тебя, о Боже, обороти всех колдунов и колдуний нашего города в свирепых хищников – в серых волков поганых, коими они, по сути, и являются. И пускай убегут они все до единого в дикий дремучий лес. Туда, где им самое место. Молю Тебя об этом!

И в тот же миг разверзлись небеса над нечестивым городом, загремели громы и ударили яркие молнии в крыши домов, где обитало бесовское племя. Далеко слышны были истошные крики проклятой нежити, неспешно переходящие в яростный и протяжный волчий вой. А из распахнутых настежь окон выпрыгивали на улицы города, очищавшегося от скверны, зловредные серые твари. После чего сбивались они в стаи и бледно-пепельными зловещими тучами мчались к дикому лесу, наводя ужас на редких ночных прохожих. Но вот, благополучно миновав испуганного сим невиданным нашествием Вдовьего Сына, последние взлохмаченные клыкастые бестии скрылись в непроходимой густой чаще. Всевышний свершил справедливое возмездие – прекрасный солнечный город был чист от ведьм, колдунов, ворожей и прочей нечисти, а злые чары, творимые сими ужасными бесами, сгинули навсегда, будто страшный сон.

Как только улеглись нежданные катаклизмы, а Иван пришёл в себя, то тут же направил он стопы свои к дому Джавдета. Сильно опасался старик, что сын его, поддавшись на уговоры матери, нарушил божьи заповеди и сотворил нечто ужасное супротив своего родителя. Такое, что постигла его кара небесная и плутает он теперь в волчьей шкуре по дремучему лесу среди врагов рода человеческого, коим стал и сам – вольно или невольно. А виновен в этом его безумный отец, вымоливший у Создателя наказание для родного дитяти.

Такие вот страшные мысли мучили Вдовьего Сына, когда поднимался он на порог дома Джавдета. Но с сыном и с семьёй его было всё в порядке, и даже колдовское заклятие, магическим грозным мечом висевшее над головой молодого мужчины, пропало навеки, исчезло навсегда!

Солнце взошло над очистившимся от скверны обновлённым городом и осенило уцелевших добропорядочных жителей своими животворящими лучами. Иван подошёл к сыну, обнял его так крепко, как только мог, и снова они стали родными и близкими, а разделявшая их стена недоверия, ненависти и лжи растаяла, будто прошлогодний снег. Однако почувствовал вдруг Вдовий Сын, что на груди его вырос в одночасье клок густой серой шерсти, коей не было там никогда. Нечто подобное произошло и с Джавдетом.

Видно Бог, сотворивший чудо, давал им знак, что не до конца чисты они пред людьми и перед собственной совестью. Лохматые серые бестии покинули город, но оставили они несмываемый след в душах тех, кто жил рядом с ними. Верно говорят: «С кем поведёшься, от того и наберёшься!» Огрубели чистые человечьи души, соприкоснувшись с носителями вселенского зла. Вот и выросла волчья шерсть там, где её никогда не было. Но несмотря ни на что осталась у людей неистребимая вера в светлое будущее и желание творить добро. Именно этого добивался Создатель, сотворивший великое чудо.

Подошёл Иван к любимому сыну, сунул руку под его рубаху, взъерошил выросшую в одночасье неподатливую щетину, улыбнулся, обнял Джавдета и вышли они вдвоём на улицу, где собралось множество людей из тех, кто не поддался колдовскому соблазну. Радовались сии праведники чудесному избавлению, благодарили Ивана за то, что он сделал для них.

И сказал тогда Вдовий Сын таковы слова: «Дорогие мои соплеменники! Не я – Создатель освободил наш город от вселенского зла! Нет больше среди нас проклятых ведьм и колдунов! Никто не будет страдать от их лжи, бесовских заговоров и интриг, от магических заклятий и приворотов! Они ушли, но, к сожалению, не исчезли навсегда. Поэтому прошу вас… заклинаю всем святым, что у меня ещё осталось. Молодые люди! Никогда, ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах… не полюбите ведьму! Не верьте обманчивым словам и обещаниям, ибо нежить – она бездушна. Ходит на двух ногах, но нет у неё внутри ничего человеческого!

Вы спросите, почему я так говорю? Я мог бы рассказать о своей жизни, привести примеры, но лучше вам этого не знать. Просто поверьте мне на слово. Ведь честные люди должны верить друг другу!»

Другие произведения автора:

Славка Британец.

Новогодняя сказка

Бес в ребро 1

Рейтинг: 0Голосов: 0392 просмотра

Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!

Добавить комментарий

RSS-лента комментариев