Инь Ян. Оттенки прошлого. Глава 74

28 мая 2017 — Анна Магасумова

La Notte Rosa/Розовая ночь.

Чарует свет далёких звёзд-
земное блекнет в их сияньи.
Легко попасть под обаянье
в ночной тиши рождённых грёз.
Прекрасной розы яркий цвет
притягивает взор и манит.
Лишь позже узнаёшь как ранят

шипы, на сердце оставляя след.

(из Интернета стихи о розах)

Стояла глубокая ночь. Верона пошла в душ. Спать совсем не хотелось. Хайме взял стакан сока и подошёл к окну. Раздвинув тяжёлые шторы, он ахнул. Небо было розовым!
— Как такое может быть? Что за наваждение?
— Красиво, правда?
Хайме чуть не поперхнулся. Как всегда, появление в его голове Хроноса было неожиданным.
— Я думал, что ты меня оставил в покое! Ты проникаешь в мою голову, хотя никакого права на это не имеешь! — мысленно возмутился Хайме.
— Успокойся! Не показывай своих чувств так резко. Напугаешь Верону, — попытался успокоить его Хронос.
— Розовое небо — это твои проделки?
— Нет, что ты! Я просто вас переместил на несколько недель в прошлое.
— Как это в прошлое?
Хайме поставил стакан на зеркальный журнальный столик. Рядом стояло зелёное кресло старинного образца. Апельсиновый сок Хайме так и не допил. Жёлтое, праздничное настроение ушло куда-то. Это почувствовал Хронос.
— Не грусти! "Нет ничего нового под солнцем, но есть кое-что старое, что мы не знаем".
— Это твои слова? — выдохнул Хайме.
— Нет, это Лоренс Питер, канадский педагог XX века. "Смог бы мальчик, которым вы были, гордиться таким мужчиной, как вы?" "…Говори, пока ты в ярости и эта речь будет самой лучшей из тех, о которых ты пожалеешь". (1)
— Я не в ярости! Но я зол! И я горжусь, каким я стал! Ты мне голову не заморочишь! Почему ночь розовая? Объясни! Появись! — Хайме топнул ногой.
— В первые выходные июля на Адриатической Ривьере — севере Италии - проходит фестиваль развлечений – La Notte Rosa, или Розовая ночь. Всё побережье Эмилии Романьи окрашивается в розовый цвет.
Хронос материализовался перед Хайме. Он сидел в кресле. На этот раз выглядел как популярный американский актёр конца XX начала XXI века. Лёгкая седина в волосах, красивая бородка и улыбка на лице.

Одет Хронос был в хлопковую рубашку тёмного цвета. Хайме даже не успел подумать, как прозвучал ответ:
— На этот раз белый цвет я посчитал слишком марким. Ведь придётся быть на улице.
— Ты будешь рядом с нами? — встрепенулся Хайме. - Что я скажу Вероне?
— Она всё поймёт! Твоя Инь мудрая девушка!
Хронос улыбнулся.
— Видимо улыбка его визитная карточка, - подумал Хайме.
Мысли тотчас были услышаны. Не переставая улыбаться, Хронос сказал:
— Хайме! Я не такой весёлый, как ты думаешь! Просто ты мне очень симпатичен и я показался перед тобой своим чистым ликом. Мне нравится Гичард Гир, особенно в фильме "Красотка", где он играл вместе с Джулией Робертс. Надеюсь, этот фильм сохранился у вас?
— Да, мы с Хелен пересматривали его совсем недавно на ТелеВизОре, даже Тумбулату с Вероной показали.
Сказав это, Хайме замахал головой, словно отгоняя наваждение.
— Объясни, при чём здесь Адриатика, Ривьера и Эмили Романьи?
— У тебя хорошая память, как я давно заметил!
— Ты хочешь сказать, что мы сейчас не в Сульмоне?
Хронос будто не заметил вопроса.
— Я решил вам показать настоящий Новый год итальянского лета – праздник, который расцвечивает всеми оттенками розового всё Адриатическое побережье – от Комаккьо до Каттолики. В увлекательных шоу может принять участие каждый желающий!
— Так что, мы в Ко-мак-кьо? — Хайме произнёс по слогам трудное название. — Это где?
— Там же, в Италии. Я решил, что вы должны побывать на розовом фестивале.
Хронос правой рукой сделал жест, как бы отталкивая от себя воздух. Хайме стоял и хлопал глазами, что для него не было обычным.
— Это далеко от Сульмоны?
— Где-то 414 км.
Хайме непроизвольно хмыкнул.
— Хм… И мы ничего не заметили? Хотя… ничего удивительного нет! Для тебя перемещение во времени ничего не стоит!
- Комаккьо — необыкновенно красивейший город, — с улыбкой и как ни в чём ни бывало продолжил Хронос, — расположен в северо-восточной части провинции Феррара.
— Слышал о гоночных авто Феррари! — оживился Хайме.
— Но автомобили Феррари носят имя своего создателя конструктора Энцо Феррари. (2)
— Интересно! Вот оказывается, почему Феррари...
Хронос будто не слышал.
— А город Комаккьо очень старинный, он основан приблизительно в V веке, и почти сразу стал одним из крупнейших портов Италии, а также местом, где процветал, процветает и будет процветать рыбный промысел. Здесь в селениях потомственных рыбаков свято чтят древние традиции и быт.
— Отец наш был заядлым рыбаком, — с грустью произнёс Хайме.
— Знаешь, — продолжал Хронос, не замечая грусти в голосе своего подопечного, — Комаккьо уникален ещё и тем, что построен на тринадцати островах реки По, что роднит его с Венецией.
— Довольно интересно! — повеселел Хайме. - Но мы отвлеклись от главного, почему розовая ночь?
Хронос удивлённо посмотрел на Хайме, будто он должен был это знать.
— Розовый цвет и его оттенки — цвет летних закатов и рассветов на Адриатическом побережье — цвет, обретающий особую роль в итальянскую ночь! (3)
— Что я скажу Вероне? — покачивая головой, сказал Хайме.
— А ты хочешь, чтобы и она это увидела? — приподняв брови, спросил Хронос.
Хайме утвердительно кивнул головой.
— Ты найдёшь, что сказать! А я ухожу, вернее, растворяюсь. Ещё увидимся! Оревуар!
— До встречи!
Хронос на самом деле словно растворился в воздухе.
- С кем ты разговаривал? — Верона вышла из душа в лёгком атласном халатике белого цвета, но не фривольном, а закрытом. Хотя это был номер для молодожёнов, но банные принадлежности были обычного белого цвета, как и во всех номерах с эмблемой отеля "Ovidius".
Верона налила себе сок, поднесла стакан к губам, но не успела сделать глоток. Глаза её от удивления округлились.
— Но почему за окном розовые огни? Где мы? Ты куда нас отправил?
— Ты ещё шутишь? — улыбнулся Хайме. — Хорошо держишься!
— Не заговаривай мне зубы! — Верона слегка хлопнула Хайме по руке. - Мы на розовой планете?
— Нет! Мы всё ещё на нашей старушке Земле. Я ещё не умею перемещаться одновременно и во времени, и в пространстве одновременно, — Хайме прикрыл рот ладонью, потом отвёл руку. — Самостоятельно.
— Значит, кто-то помог? Кто? — Верона прищурила глаза. — Ага! Высшие силы!
Хайме молча кивнул головой, а потом покачал из стороны в сторону.
— Ладно! Это твои силы, не мои! — Верона не стала настаивать. — Только скажи, где мы?
— Только где и больше ничего? — хитро прищурившись, сказал Хайме.
Верона закивала головой.
— Ага, ага!
— Так вот! Мы в Комаккьо, — стал объяснять Хайме. - Это тоже в Италии, на побережье Адриатики, но в 400 с лишним километрах от Сульмоны. Больше ничего не скажу.
— Ну, и ладно! — согласилась Верона. — У каждого своя волшебная палочка и свои секреты. Не зря говорят, что человек, как книга, которую можно читать, но смысл не понять.
— А у нас говорят: женщина — прочитанная книга. Многие мужчины так считают. Хотя, — Хайме помолчал,- я думаю, нет, я уверен! Женщину до конца не узнать!
— Совершенно верно! — подтвердила Верона. — Мы сами не знаем, как поступим в следующий момент!
— О, женщины! Вам имя вероломство! — процитировал Хайме. - писал Шекспир.
— Не все женщины такие! - Верона попыталась оправдаться и стала читать стихи.
Мир женщины прост и в тоже время сложен,
И вовсе не похож на мир мужчин.
Он часто не беспочвенно тревожен,
И часто суматошен без причин.(4)
— Природа или Бог сотворили женщину и мужчину, как две противоположные, но и взаимно притягательные части одного целого, — стал рассуждать Хайме .
Он привык всё доводить до логического завершения.
— Как гласит легенда, некогда давным давно жил необычный по нашим меркам человек — андрогин. Человек с двумя соприкасающимися телами, четырьмя ногами и руками, двумя лицами, но одной душой. Был он очень силён и возомнил себя выше богов. За что и поплатился. Зевс в ярости разрубил его на две части и бросил на Землю. С тех пор бродят половинки и ищут друг друга.
Перед Хайме снова материализовался Хронос. Хайме вздохнул. Но Верона его не видела. Слова, произнесённые Хроносом она услышала из уст Хайме.
Вдруг время словно остановилось. Верона застыла с улыбкой на лице.
Хайме удивлённо посмотрел сначала на свою свою спутницу, потом на Хроноса. Тот как ни в чем ни бывало, продолжал рассуждения.
— "Время идёт для разных лиц различно". Шекспир.
— Но он же говорил: "Время — мать и кормилица всего хорошего", — поправил Хайме. — Верона тебя, о, времени господин, не видит?
— Без ироний, милый мальчик! Без ироний! — с укоризной сказал Хронос. — Видишь только ты! Было бы долго и сложно объяснять, кто я и что я значу для тебя.
Верона словно застыла. Повелитель времени сделал пас рукой. Верона очнулась и улыбнулась. То, что говорил Хронос о андрогине, по её мнению говорил Хайме.
— У нас тоже есть подобная легенда. Поэт Леоний Лер даже написал поэму.
Когда-то, в глубине веков жил чудо-человек:
Две головы, два тела, две пары рук и ног,
Но в нём жила одна душа, две пары лёгких крыл.
Ходил он тихо, неспеша и сам с собой дружил.
Но время шло и зло плело свою седую нить.
И вот однажды Бог решил: "Людей разъединить!"
Перемешав с колодой карт, их разбросал по свету.
С тех пор, не поднимая глаз, мы ищем половинку эту!
И, раскрывая два крыла, сквозь годы и ненастья,
Летим, вдвоём, шепча слова потерянного счастья. (5)
Верона вздохнула.
— Красиво, правда?
— Написано и правда, красиво, — согласился Хайме.
— И мне понравилось, как поэт озвучил давнюю историю, — вмешался Хронос.
Верона опять превратилась в манекен. Для неё время остановилось.
— В XX-XXI веках андрогином называли человека, внешне наделённого признаками обоих полов: женского и мужского, — продолжал рассказ про необычных людей Хронос. — Часто такой человек не может определить свою принадлежность.
— Как это? Как выглядел такой человек? В Эленуме таких людей нет! Я уверен!
Хайме сделал жест рукой, каким они обычно с братом выражали решительность и уверенность в своей правоте. Этот жест был похож на забивание гвоздя, но только молоток заменял кулак.
— Внешне он очень красив и чем-то напоминает куклу. В 2012 году в Москве был зарегистрирован необычный брак между 19 — ти летней Элисон Брук и 23-х летнем андрогином Дмитрием Кожуховым, более известным как Алисия Дэвис.
— И в чём необычность?
— Работники ЗАГСа долго не решались регистрировать пару, потому что жених с невестой оба были… в свадебных платьях! Вот посмотри!
В руках Хроноса оказался планшет. Хайме взглянул на красочное фото. На нём были изображены две девушки в белоснежных платьях.

— Ого! Кто есть кто?
— Скажи, они очень похожи друг на друга?
Хайме кивнул головой.
— Брак был зарегистрирован. Ведь Дмитрий — настоящий мужчина, просто ему более привычен женский облик.
- Чего только не бывает! — Хайме вздохнул. — Хронос! Оживи Верону.
— Но она и так жива, просто её жизненные процессы замедлились. Ладно. Оставляю вас одних. До встречи!
Хайме хмыкнул:
— Хм! Кто бы сомневался!
Хронос исчез. Но в ушах Хайме ещё пару минут звучал его ехидненький смешок, который прервал голос Вероны. Для Хайме он заиграл приятной музыкой.
— Но раз мы попали на праздник, давай прогуляемся?
— Ты скоро?
— Две минуты и я буду готова!
Верона бросилась к шкафу, но не сразу открыла дверцу. Задумалась. Ведь они попали сюда, как и в Сульмону без багажа.
— Будь, что будет, надеюсь, в шкафу что-то есть более или менее приличное для вечера.
Её платье тёмно-зелёного цвета, в каком она была ещё до перемещения во времени больше соответствовало обстановке турниров. Для прогулки по ночному курортному городу нужна была более лёгкая одежда.
Шкаф не был пуст. Верона ахнула. Просто одежда была розовых оттенков! Вероне приглянулись тёмно-розовые бриджи, нежно-розовая футболка с надписью Хanna Montana и изображением молодой красивой девушки. Она переоделась. В дополнение -розовые шлёпки на ноги и милая розовая шляпка с очаровательной розой на широких полях.
— Я готова!
Верона предстала перед Хайме.
— Ты выглядишь превосходно! Как розовая роза!
— Ты так считаешь? — Верона вздохнула с облегчением. — Ты тоже неплохо выглядишь!
На Хайме была футболка персикового цвета, заправленная в голубые джинсы.

Верона улыбнулась.
— Что -то не так? — спросил Хайме.
Нет, сандалии не розового цвета, чёрные, но ремень розовый. А вот шею украшал розовый шёлковый платочек.
— Должен же я быть в теме, — оправдывался Хайме. — Просто, иначе мы не сможем никуда попасть… Ты воспользовалась косметикой?
— Розовые тени и розовая помада, а на ногти я всегда наношу розовый лак. Последний штрих… Смотри, что я здесь нашла!
Верона держала в руках два небольших флакона с духами. Один квадратный с надписью Cafe Rose — аромат подходит и мужчинам, и женщинам. Аромат пряный, смоляной. Верхние ноты — шафран, чёрный перец; ноты сердца — турецкая роза, болгарская роза и кофе; ноты базы — ладан, сандал, амбра ми пачули.
- Хайме! Cafe Rose для тебя!
Хайме сделал два коротких взмаха рукой у виска и в области затылка.
— А мне подойдут духи Rose The от Dolce&Cabbana, — тихо, про себя прошептала Верона.
Духи Rose The One — женственный аромат, в котором преобладает роза, а также нотки мандарина, красного винограда, ванили, личи, ландыша, амбры, сандалового дерева, чёрной смородины и мускуса.
— Верона! Запах твоих духов шикарный! Пьянит не хуже вина, — Хайме непроизвольно обхватил кончик носа двумя пальцами. Потом сделал глубокий вдох.
— Мы идём? — нетерпеливо спросил Верона.
- Идём, идём!
Верона и Хайме без препятствий вышли из отеля и сразу окунулись в романическую атмосферу праздника. Дома расцвечивались розовыми, люминесцентными огнями. Создавалось ощущение сказки.

— Ого! Архитектура города впечатляет! — восторженно произнёс Хайме.
Его, любителя древности, не отвлекло розовое сияние.
— Здания построены в веке XVIII или XIX.
Хайме был прав. Старинные дома Комаккьо были разных цветов и располагались вдоль живописных каналов. По этим каналам курсировали лодки. Слышались призывные голоса:
— Путешествие по воде! На батанах вы можете совершить водное путешествие! Совсем недорого!
— Батаны, как понимаю, это лодки, — подумал Хайме. — Только с одним веслом. В Венеции их называют гондолы.
Вдруг небо осветилось розовыми огнями. Это грандиозный фейерверк прервал музыку уличных оркестров. Верона и Хайме в изумлении остановились, подняв голову, стали наблюдать за тем, как в ночном небе "расцветают" сказочные "цветы". Но и это ещё не всё.
Розовая ночь порадовала Верону и Хайме, как и других туристов не только бесплатными пляжными дискотеками, концертами, но и выставками, спектаклями и конкурсами. Тем более, эти удовольствия ничего не стоили.
Хайме и Верона прошли по улицам города, все было окрашено в розовый: фонари, витрины магазинов и кафе, которые открыты всю ночь. Мимо проезжали велосипедисты, педали велосипедов освещались розовыми огоньками. Медленно, вальяжно проходили туристы и горожане в розовых шляпах. В их одежде что-нибудь было розовым: футболки, платья, даже на некоторых мужчин были Розовые брюки, несмотря, что розовый считался девчоночьим цветом.
Верона и Хайме потанцевали, а потом покатались на каруселях, что доставило королеве Верники огромное удовольствие. Дома она не решалась. Ей казалось, что голова будет потом кружиться и болеть. Когда Верона сказала об этом Хайме, он посмеялся беззлобно и потянул её за руку к карусели, сияющей розовыми огнями.
— Глупости всё это! Просто тебе казалось это не солидно. Ведь ты считала карусели детским удовольствием. Тебе понравится, — убеждал Хайме свою Инь. — А мы с Хорхе каждое воскресенье бегали в парк на карусели. Особенно любили Чёртово колесо.
— Это что за колесо? — Верона округлила глаза.
— Его ещё называют колесом Обозрения. Из кабинок с высоты 48-50 метров можно увидеть далеко-далеко.
— Обозреваешь окрестности, значит! Но почему Чёртово колесо? — настаивала Верона. — Его чёрт облюбовал? У нас все черти подконтрольны, закреплены за ведьмами. Так что черти сами по себе не гуляют. Хотя маленьких детей, если они не слушаются, пугают встречей с чертёнком. Маленьким, чуть больше ладони взрослого человека.
— Ого! У нас черти встречаются только в сказках, — сказал Хайме, покачивая головой.
— Ты же знаешь, что у нас сказочная реальность, не то, что у вас в Эленуме, всё может быть! Вспомни! — Верона приподняла брови. — Если четыре времени года меняются в течение дня!
— Да, да! Верника — иллюзорный мир, мир наизнанку. (6) Когда я туда попал впервые, мне показалось, что я в сказке! Эх, ха, — вздохнул Хайме. - Но почему я в Вернике ни разу не встретил чёртика?
— А вы, чужеземцы, их и не увидите! — Верона засмеялась. — Чертенята вас просто боятся!
— Что мы, страшные что ли?
— Так, Хаме, Хаме! Не отвлекайся! Почему чёртово колесо! — настаивала Верона.
Хайме задумался и не сразу ответил.
— Она назвала меня именем моего дальнего предка. Ничего, как-нибудь расскажу о своих приключениях.
— Ты ещё книгу напишешь!
Хайме вздрогнул. Опять появился Хронос, но теперь уже в его голове.
— Книгу назовёшь "Инь Ян. Оттенки прошлого".
— Хронос, Хронос! Я же не писатель! — подумал Хайме.
— Все писатели имеют вторую профессию. Это как наваждение — сверху приходит.
Хайме покачал головой. Тут раздался голос Вероны.
— Хайме! Ты где? Ау? Долго я буду ждать ответа? Скоро колесо совершит оборот и мы спустимся на землю.
— Ладно, ладно! Так и быть, расскажу!
Хайме мысленно обратился к Хроносу, чтобы он ему помог.
— Я буду тебе направлять свои мысли, а ты уж говори, а то твоя Инь от тебя не отстанет! Итак! Прообразом колеса Обозрения было приводимое в движение мускульной силой человека устройство, появившееся в XVII веке. А вот первое колесо обозрения построил в 1893 году инженер Джордж Вашингтон Гейл Феррис-младший Оно было установлено на Всемирной колумбовской выставке в Чикаго. Колесо создавалось как американский ответ на башню Эйфеля в Париже. Диаметр колеса составлял 75 метров, масса — 2000 тонн.
— Какое огромное! — не выдержала Верона.
Хайме, вернее Хронос, продолжал:
— Колесо приводилось в движение двумя паровыми машинами мощностью в 1000 лошадиных сил каждая. К ободу колеса было прикреплено 36 кабин, размером приблизительно с автобус.
— Ого! С автобус! — удивилась Верона. — Сейчас мы сидим только вдвоём!
- Есть кабинки и для четверых, и места только сидячие. Но тогда в каждой кабине было 20 сидячих и 40 стоячих мест.(7) Подсчитай, сколько всего могло покататься на атракционе?
Если бы Хронос предстал пред Хайме, он бы увидел, как тот хитро прищурился.
— Значит, общее количество мест в вагончике 60. Умножим на 36 кабин, — стала подсчитывать Верона. Несмотря на то, что она была королевой, таблицу умножения она хорошо знала.
— Итак, общая вместимость пассажиров на аттракционе составляла 2160 человек.
— Верно! — воскликнули "хором" Хайме с Хроносом.
Хотя Верона слышала только Хайме.
- Рабочие, которые возводили колесо, еле-еле укладывались в сроки, их постоянно подгоняли. В итоге они стали называть между собой его «чёртовым», это название так и прижилось.
— Теперь понятно! Здорово как вокруг! — восхищалась Верона. — Я бы в своей Вернике тоже поставила такое огромное колесо. У нас значительно меньше...
— Но это ещё не всё! — дополнил Хронос. — Оборот колеса занимал двадцать минут. Весившая 70 тонн ось колеса была на тот момент самой большой стальной кованой деталью в истории техники. Колесо было выше самого высокого небоскрёба того времени, но всё же в четыре раза ниже Эйфелевой башни.
— Да… американский ответ Эйфелевой башне как-то не задался… — предположила Верона.
— Как сказать! — тут Хайме высказался сам. — Эйфелева башня такая одна, а атракционов — Чёртовых колёс — не сосчитать!
— Да уж… ничего не скажешь! Я ведь не знала...
Верона вздохнула.
— Знаешь, я устала, пойдём в отель!
Спали, Верона и Хайме, естественно, на разных кроватях. Вернее, Верона на кровати, а Хайме — на диване. Заснули быстро. Ведь получили много интересных и ярких впечатлений.

(1)Лоуренс Джонсон Питер (1919-1990) — канадско–американский психолог, педагог, лектор, теоретик менеджмента, автор теорий «иерархологии».
(2) Энцо Эро Ансельм Феррари (1898-1988) — итальянский конструктор, предприниматель, автогонщик, основатель компании Феррари
(3) Фестиваль "Розовые ночи в Италии 2 июля" Розовая ночь на Адриатической Ривьере
(4) Жанетта Барон
(5) стихи автора
(6) читайте "Верника. Мир наизнанку"
(7)из Википедии

Другие произведения автора:

Инь Ян. Оттенки прошлого. Глава 66

Путешествие длиною в жизнь. Парижские каникулы ч.4

Ценная бандероль стоимостью в один доллар. История восьмая часть 21

Рейтинг: 0Голосов: 0497 просмотров

Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!

Добавить комментарий

RSS-лента комментариев