Инь Ян. Оттенки прошлого. Глава 11

18 февраля 2015 — Анна Магасумова

Анна на шее

Связывая свою жизнь с мужчиной, реши, кем для него будешь: наградой судьбы или наказанием господним…

(Владимир Бутков)

Женскую любовь мужчина нередко счастлив повесить себе на шею как награду

(Павел Шарпп)

Прошлое представляется нам как туннель, сегодня светло, а чем дальше вглубь, тем темнее.

(Айрис Мердок "Чёрный принц")

Удивительное дело — прошлое живёт в человеке незримо и спокойно, даже забывается. Кажется, что его нет, окончательно ушло, но наступает такой момент, когда прошлое напомнит и изменит всю жизнь.

Вот и Анне казалось, что прошлое никогда ее не потревожит, тем более, не помешает. Она очень изменилась, с рождением детей стала примерной матерью и женой. Но прошлое нельзя ни изменить, ни забыть.

После того как пропал Любомир, а потом и старший сын, Анна вспомнила, сколько боли причинила своей матери, какой была нетерпеливой, вредной и противной девчонкой.

— Спасибо Любомиру, что спас меня от чёрного колдуна, пожалел, помог похоронить мать.

Легкая дымка воспоминаний навеяла слезы, Анна поднесла к глазам белый платок, на котором сама же вышила алую розу, символ её рода.

Анна очень любила розы, сравнивала себя с этими цветами. Была с шипами, а потом её взяли под защиту и шипы отпали. Она чувствовала себя защищённой, как роза под хрустальным куполом, которой ничто не угрожает, ни снег, ни ветер, ни жара, ни холод.

— Любомир — мой рыцарь сделал меня счастливой женщиной и матерью. Но всему приходит конец. Прошлое перечеркивает все хорошее.

Не плачь, Анна! Жизнь ещё не закончена. Просто в книге судьбы эта страница перевернута, другая ещё не написана. Будет счастье с другим. Будет!

Ожидание — это прелюдия в минорной тональности. (Борис Бриан )

Несмотря на грусть, Анна занималась своими младшими детьми, ведь они не были виноваты в её прошлых ошибках.

— Есть для кого жить, — думала она. — Дети — вот моё счастье!

Но...

Сердце томится в немом ожидании,

Радости нет в изможденной душе.

Только надежды мелькнет ожидание, -

Снова виток на крутом вираже.(1)

Порой жизнь преподносит такие сюрпризы, пройдешь нужный поворот, не заметишь, не туда повернешь, и будешь жить не своей, чужой жизнью. Но в конце концов всё встанет на свои места.

И если с тобою играет судьба,

Не надо грустить.

Ведь жизнь нам дана

Всего лишь одна –

Так надо же жить?!!

Всему своё время,

Всему свой черед.

Немного терпенья,

Исчезнут сомненья –

И снова на взлет. (2)

Анне было предначертано встретить другого рыцаря, именно того, о ком она мечтала. Жил он далеко от Энна и Анкарана. Помешал чёрный колдун. Спутал дороги Анны и Иштвана, венгерского герцога Альба Регия. (3)

Задержал его на рыцарском турнире в Глазго, где подстроил так, что Иштван получил ранение в руку. Под копыто его верного коня Светра попал камень, он оступился и Иштван пропустил удар копьём противника. Ухаживала за ним другая девушка, Мария, она и стала герцогиней Альба. Только, вот беда, не было между ними любви и, главное, детей.

Орден рода Анн — Аура

Но вернемся к Любомиру. Он должен рассказать своему старшему сыну про орден на красной ленте, получивший название "Анна на шее".

Hame, будем теперь называть его Маха, внимательно рассматривал изображения своих предков — старших из рода Анн — Аура. Любомиру пришлось отвлечь его.

— Сын, давай сначала поедим. Разговор предстоит долгий. Если я голоден, я становлюсь злым, могу сорваться и превратиться...

Любомир замолк. Маха не заметил отцовской оговорки, так рад был встрече.

— Пап, как скажешь! Да и я проголодался, дорога длинная была, ты даже не представляешь!

Меня луна сюда вела,

Свой луч мне в спутники дала,

Ещё одна звезда светила,

Тропинка по лесу кружила,

Вдоль берега крутого,

Болота мохового.

Увидел замок, медвежат,

Что превратились в миг в ребят,

И Милу Мир, потом тебя,

Поверь, что очень счастлив я!

А этот замок твой -

Он для меня родной.

Здесь предков чувствую дыханье,

Легенд услышу в назиданье.

— Хорошо сказал, старший сын! — произнес довольный Любомир.- Ты должен был здесь появиться. Я только не знал, сколько пройдёт времени, пока ты найдёшь дорогу сюда.

— Да, это случилось довольно быстро, — вмешалась в разговор отца с сыном Мила Мир. — Малыши не успели подрасти, твои телохранители. Придётся подождать.

Любомиру пришлось её остановить.

— Мила! Ты торопишься. Сначала поедим.

Обед проходил в огромной гостиной. За длинным столом сидели подросшие малыши Милко, Милош и Миша. Маха сначала ничего не понял.

— Мальчишки выросли?

Любомир стал объяснять:

— Tu, cas je povsem drugacen, otroci rastejo hitreje. Здесь время идет совсем по-другому, дети растут быстрее.

— Уму непостижимо!

— No, zakaj? Ну, почему? - опять вмешалась Мила. — In odrasli ne staraj, amrah lasji posivi. А взрослые почти не стареют, только волосы седеют.

— Zakon o preoblikovanju. Закон превращения, - подвёл итог Любомир.

— Zakon o reinkarnacijl. Закон перевоплощения, — подправила Мила Мир.

— Да, удивительно! Да...- вздохнул Маха. — Совершенно необыкновенно!

Тут заговорили малыши, уставшие слушать взрослые разговоры.

— Bon apetit! Приятного аппетита!

Любомир и Мила посмотрели на детей и улыбнулись.

— Bon apetit!

А какой был стол! Не считая того, что дети ели овсяную кашу и пили молоко, остальное было выше всяких похвал. Хорошо прожаренная рыба с золотистой корочкой, курица, фаршированная гречкой, колбаса, ветчина и разнообразные овощные салаты.

Повара постарались на славу! Аппетит у Махи только разыгрался. Он ел с превеликим удовольствием, будто таких блюд не пробовал никогда.

Мальчишки пили компот из лесных ягод, а Любомир предложил сыну вино Траминер и Пико блан.

Словенское вино Kras Teran долгое время поставлялось в аптеки Швейцарии, его разливали в бутылочки по 100 мл. и употребляли как лекарство при малокровии и в качестве профилактики.

После обеда мальчишек отправили отдыхать. Им полагался дневной сон, а Любомир повел Маху в свой кабинет.

Это была небольшая комната, одну стену которой украшали головы лося, косули и кабана. На другой среди дорогих кожаных фолиантов стояли чучела птиц, — певчих и хищных. Они были как живые, что Маха невольно вздрогнул, когда взглянул в глаза орлана.

— Присаживайся!

Любомир сделал жест рукой и сел в кресло перед большим камином. Погода была тёплой, поэтому огня в камине не было. Рядом с Любомиром на ковре на небольшой скамеечке расположилась Мила. Маха сел в кресло напротив отца и приготовился слушать.

— Наш род Анн-Аура, — начал свой рассказ Любомир, — ведет свое происхождение от красного медведя.

— Это я уже знаю.

— Сын, не торопись!

Тут вставила слово Мила:

— Молодость всегда нетерпелива.

Маха встрепенулся.

— Это говоришь ты? Увела отца от матери и так спокойно себя ведёшь!

— Сын, ты ничего не понимаешь! Мила — это моя судьба! — попытался оправдаться Любомир.- Мы должны были встретиться с ней, а не с твоей матерью.

— Ты хочешь сказать, что я, Хаме, Милан, Милош и Аника — твоя ошибка?

Маха даже соскочил с кресла.

— Нет! Я очень горжусь, что вы мои дети!

Любомир встал и подошел к сыну. Взяв его за плечи и заглядывая в глаза продолжал:

— Но понимаешь, это выше меня! Сила Красного медведя такая мощная, противостоять ей невозможно.

Маха смотрел на отца со слезами на глазах.

— Но почему эта сила позволила тебе встретиться с Анной, нашей матерью? Ты не представляешь, как ей сейчас больно!

Любомир опустил голову.

— Всё я понимаю. В этом виноват орден "Анна на шее", да ещё вмешательство чёрного колдуна.

— Чёрного колдуна? — удивился Маха. — При чём здесь колдун?

— Понимаешь, Анну должен был спасти другой рыцарь, — попыталась объяснить Мила, — ведь об этом мечтала твоя мать.

Она хотела тем самым помочь Любомиру, видела, как ему тяжело справиться с воспоминаниями.

— Мила! Спасибо, я сам всё расскажу сыну!

Любомир провёл ладонью правой руки, ото лба вверх, пропуская волосы сквозь пальцы. Сделал глубокий вздох, успокаивая себя и свои мысли. От одной он никак не мог избавиться.

— Как сказать сыну, что и его, и братьев, и маленькой Аники могло не быть?

Sivi medved — Седой медведь

Мила Мир подошла к названному мужу. Именно названному, ведь они не были обручены. Любомир оставался до сих пор мужем Анны. Но что может противостоять любви и судьбе?

Мила вспомнила, как была потрясена, когда дед Сив рассказывал ей о легенде Красных медведей и показал Орден Анны на красной ленте. Именно Сив предсказал ей первую встречу с Любомиром.

Долго Мила наблюдала из-за кустов, как охотился герцог, не решаясь показаться ему на глаза.

Только после того, как Любомир не испугался встречи на болоте с Леяной и её медвежатами, Мила решилась позвать его. Она в первый и последний раз воспользовалась своими чарами. Открыв окно своей спальни, она пустила по ветру маленькую еловую веточку. Именно она привела Любомира обратно в лес, где он встретился с седым медведем — Сивом, дедом Милы.

Но как случилось так, что Сив стал седым?

— 0-о-о… Непростая это история...

Много лет назад в селе недалеко от Анкарана жила старуха с внуком. Женщину звали Агата, а мальчика Матей. Не знал Матей ни отца, ни матери. Подобрали мужики на дороге. В корзине лежал, верещал по-заячьи.(4)

— Как с ним быть? — призадумались мужики. — У каждого своих детей по десятку.

Решили отдать бабке Агате. Одна жила, своего деда давно схоронила, а детей нажить не довелось.

— Что ж, будет на старости отрада, — подумала Агата.

Бабка Агата была знахаркой, травы лечебные собирала, людей лечила. Мальчишку выходила, подрос он, красавцем стал. Во всем был помощником, не лодырем, так и жили. Но вот однажды Агата заболела.

— Время пришло травку целебную собирать, хворь свою ею снимать.

Решила бабка Агата Матея в лес послать.

— А что, не впервой по лесу ходить. Все не зря, - согласился Матей.

Быстро обулся, пирога кусок в тряпочку завернул, что сам испек. Ага научила. Идет по лесу, травку выискивает, а нужная никак на глаза не попадается.

Бродил Матей, бродил, вдруг меж деревьями полянку увидел. Посередине поляны ель стоит высокая, а под ней медведица с медвежонком играют. У медведицы шерсть необычного тёмно- красного, почти бордового цвета, гладкая, красивая.

Медвежонок медведицу то за ухо, то за бок кусает, а та только урчит ласково, детеныша облизывает. Матей засмотрелся на эту идиллию.

— Эх, не было у меня матери, — подумал он, слёзы на глазах выступили.

А медведица не учуяла, что за ними наблюдают и по своим делам в кустарнике скрылась, малыша одного оставила.

Матею любопытно стало, смело вышел он на поляну. А медвежонок не испугался, приблизился к нему на четырех лапах мордой в коленки уперся.

Вынул Матей кусочек пирога, отломил половину. Медвежонок съел и лапу протягивает, еще просит. Отдал Матей и другую половину.

— Ешь, Миха, — так назвал Матей медвежонка.

Недалёк был до истины. Так ведь и звали медвежонка. Наелся медвежонок, встал на задние лапы, заурчал:

— Давай поиграем?!

Тут Матей почувствовал со спины холодок. Оглянулся и замер: на поляну медведица вышла. Хотел бежать, да ноги словно ватные, хотел закричать, да голоса нет. А медведица подошла, обнюхала, заурчала ласково и лизнула в щеку.

Матей и осмелел, рукой ее погладил и с медвежонком опять стал играть. Не заметил, как день пролетел. Лишь когда стемнело, опомнился. Но поздно. На небе и луна светит, и звезды вовсю мерцают.

До села далеко. Растерялся Матей, не знает, как ему быть. Тут подошла к нему медведица, села рядышком. Ткнулся Матей ей в грудь и заплакал. Вдруг сказала она голосом человеческим:

— Погоди, Матеюшка, оставь слезы.

Сама пошла с медвежонком вокруг ели. Раз прошлась, второй, а на третий появилась из-за ели женщина: молодая, в сарафане белом шелковом, а с ней мальчонка, совсем махонький.

— Lepota, — подумал Матей,- красавица!

Улыбнулась красавица, поглядела на Матея ласково, сказала:

— Я Бряна, а это сынок мой Миха.

Потом взяла за руку, повела. Матей глядят и глазам своим не верит: на поляне дом стоит. Миха смеется, за руку Матея в дом тянет.

Вошли. Бряна Матея за стол посадила, накормила, напоила, о жизни разговор завела. Рассказал Матей все без утайки:

— Я ничего не знаю ни об отце, ни о матери. Нашли меня мужики на дороге. А бабка Агата по доброте душевной взяла, выходила, да сейчас сама захворала — за травкой целебной послала. Только не могу её найти.

Выслушала Бряна Матея и сказала:

— Твоя беда — не беда. Будет тебе травка. А сейчас ночь, ложись, спи спокойно.

Когда Матей проснулся, глядит — нет никого: ни Бряны, ни Михи, ни медвежонка, ни медведицы. А у ели нужная ему травка растёт, набрал полное лукошко и в село побежал. Наварил зелья целебного, дал бабушке попить — вроде полегчало, но вскоре опять ей плохо сделалось.

— Видно, хворь моя — старость, её не излечишь. Дело сделано, жизнь прожита. Смертоньку никто еще миновать не смог, — подумала тогда Агата и горько вздохнула.- Не должен Матеюшка видеть, как помирать я стану. Пошлю я его опять в лес, дескать, еще травки собрать надобно.

Ушёл Матей, да только не нашёл он ни ели, ни той полянки. Пришлось с пустыми руками в село вернуться. Увидели его ребятишки соседские, закричали:

— Зря ты ходил в тайгу. Бабка твоя умерла…

Погоревал Матей, но делать нечего — стал один жить. А чтобы кормиться чем было, продолжил бабкин дело — людей лечить. Агата его многому научила.

Вот идёт однажды Матей по лесу, травку лечебную собирает: чабрец, ромашки, тысячелистник и др. Вдруг лай собачий совсем близко слышит, побежал в ту сторону, откуда лай доносился, выскочил на знакомую поляну. Глядит — две огромные собаки у ели прыгают, а на ней знакомый медвежонок сидит. Уцепился за ветки, ревёт жалобно — вот-вот сорвётся.

Схватил Матей палку, стал собак отгонять. Да где ему с двумя большими собаками справиться. Но тут медведица из-за кустов выскочила, зарычала по-страшному. Собаки поджали хвосты и убежали прочь.

Матей взял на руки медвежонка, на землю поставил.

— Спасибо тебе, Матеюшка, что сына из беды вызволил, — сказала медведица человеческим голосом.

Потом она взяла медвежонка и обошла вокруг ели. Один раз, второй, а на третий вышла из-за ели Бряна в белом красивом платье, а с ней подросший Миха.

Бряна улыбнулась, взяла Матея за руку, повела вокруг ели. И оказался Матей опять в гостях, перед ним стол накрыт, а на столе разные кушанья.

Посадила Бряна Матея за стол, накормила, напоила, поглядела ласково и сказала:

— Знаю я, Матеюшка, осиротел ты. Бабка, что тебя выходила, умерла. Добрая была старушка. Лес берегла и тебя нашим заступником вырастила. Хочешь, буду тебе вместо матери, а сын мой братцем твоим станет. Будешь с нами жить — про печаль и горе забудешь.

Подумал Матей и ответил:

— Какая ты мне матушка, не намного -то меня старше. Могу братом твоим быть. Но не могу с вами остаться, дело своё не брошу, я людей лечу, от злой хвори спасаю.

Обняла Бряна Матея за плечи и сказала:

— Молодец, Матеюшка, что не о своём только счастье печешься. Доброе это дело — хворых лечить, да слабым помогать. Ну, а в лесу ты теперь желанный гость. Раз назвал своей сестрой, для Михи будешь дядюшкой. Как захочешь нас повидать, приходи на эту полянку. Обойдёшь ель три раза — нас увидишь. А коли домой вернуться пожелаешь, иди в обратную сторону. Да помни, кто четвёртый раз ель обойдёт- медведем обернётся и не сможет среди людей жить.

Поблагодарил Матей Бряну, обошёл вокруг ели в обратную сторону три раза, глядь — ни дома, ни Бряны с Михой. Поклонился в пояс ели и пошел в село.

Так и жил Матей: по лесу бродил, травы собирал, людей лечил. И медведицу с медвежонком часто проведывал. Время прошло, в доброго парня вытянулся: в глазах синь небесная, темные волосы кольцами вьются.

Стали засматриваться девчата на Матея. Да только он на них и не смотрит. Все в лес душой тянется. Смеялись над ним мужики:

— Пора парня к охотницкому делу приставить, а он всё травку собирает.

Богатые вовсе за блаженного считали, не раз поучали:

— Сходи-ка, парень, на промысел, добудь медведя — голь прикроешь.

Матей все отнекивался:

— Ни к чему мне это. Богатство через чужую смерть мне не надобно. Лес, он и добрым делом кормит.

С тех пор махнули на него рукой. Но вот как-то прошёл слух по селу: в соседнем лесу медведица объявилась, а при ней медвежонок. И уж больно у медведя шуба хороша — красной медью отливает. Вот у охотников Стояна и Драгана жадность и заиграла.(5)

— Добудем шубу медвежью во что бы то ни стало!

Местные охотники говорили им:

— Зачем медведицу губить, людей она не трогает.

Да их разве слушали. Кричат одно:

— Добудем! Убьем! Сегодня не трогает, завтра корову задерёт!

Собрали Стоян и Драган вокруг себя с пяток таких крикунов-добытчиков. Ушли с ними в лес. А Матей в это время в городе был, лекарственные травы сдавал в аптеку, не знал, что задумали жадные охотники. А как приехал, слышит — шум да гвалт стоит, все бегут в конец села.

Матей за ними. Прибежали. Глядят — Драган и Стоян со своими приспешниками везут на телеге убитых медведицу с медвежонком. Сами довольные.

Матей, как увидел, так и обмер. Стал просить:

— Отдайте медведицу!

А на него глаза таращат:

— Ишь чего захотел! Мы добывали, а ему задаром отдай!

Но Матей не отходит.

— Прошу, отдайте, чего хотите отдам!

Охотнички не устояли, заломили большую денежную сумму.

— Будьте вы не ладны! — подумал Матей и согласился.

Сговорился с приезжим мужиком, продал ему свой дом. К деньгам, что от аптекаря привёз, добавил, ну и отдал все горе-охотничкам.

Привёз Матей медведицу с медвежонком в свой старый дом, ведь новые жильцы еще не заселились.Люди переглядываются:

— Совсем спятил парень!

Кое -кто решил понаблюдать, что он делать будет. Всю ночь у Матея в окнах свет горел да стук доносился, вроде мастерил что-то.

Утром увидели все — Матей два гроба для медведей сделал, и волосы его, что черными кудрями до плеч свисали, словно серебром подернулись.

Схоронил он медведицу с медвежонком, взял котомку, перекинул через плечо и подался в лес. Пришёл на полянку, обошёл ель три раза. Глянь, на полянке тот же дом стоит, у крыльца зайчата сидят, лапками глаза прикрыли, плачут. Заглянул Макей в дом — в нем пусто, холодно. Склонил голову, подошел к ели. А та махнула веточками, и почудилось ему, вроде кто шепчет на ухо:

— Не кручинься, Матеюшка. Помочь твоему горю можно. Сорви с меня две шишки — одну большую, другую маленькую, кинь в сторону села, сам обойди меня четыре раза.

Но тут вспомнил Матей слова медведицы:«Кто четвёртый раз ель обойдет — медведем обернётся и не сможет среди людей жить». Однако не стал раздумывать, всё исполнил, как ель указала. Сорвал шишки, кинул в сторону села, обошел ель четыре раза и обернулся медведем…

А тот мужик, что в дом Макея переехал, узнал что рядом медведи похоронены, решил с них шкуры содрать.

— Что добру пропадать, все польза будет!

В помощь соседей позвал.

Разрыли яму-то и обмерли. В ней женщина с мальчиком похоронены. Оглянуться не успели — тела исчезли, вроде как их и не было. А на том месте только две шишки и нашли: одну большую, другую маленькую.

— Carovnica, — говорят, — колдунья!

Так всё и кончилось. А в соседней деревне женщина с сынишкой поселились. Откуда взялась — никто не знает, говорят, из города приехали.

С того времени в тайге медведь объявился. Да не простой, не бурый. Шуба у него серебром отливает. Богатая, говорят. У многих глаза на неё разбегались — все хотели медведя добыть. Да только тех охотников кого с переломанными рёбрами в канаве находили, кого с головой ободранной под кучей хвороста, а кто и вовсе пропал.

Из города приезжали — высматривали, выспрашивали. Охотников на поимку медведя снаряжали. Всё без толку.

Старики рассказывали, что с тех пор так и повелось: как какой охотник станет зверя без меры бить, тут его и приберёт к себе Седой Медведь.

Его-то с тех пор Седым Мудрецом прозвали. А так — ничего, ходи, гуляй по лесу. Девчат ведь никто не трогает. Правда, встречали они иногда в тех местах парня красивого, но сколь ни звали, не подходил он к ним. Махнет лишь рукой — идите, мол, собирайте грибы, ягоды.

Старики поговаривали, что он это и был — Suvi medved — Седой Медведь. А Матей стал называть себя Сив.

— А как же Сив встретил свою любовь?

Любомир и Мила среагировали почти одновременно:

— Маха! Всё тебе интересно,- начала Мила.

— Одну историю ещё не рассказали, — продолжил Любомир.- Но если вкратце. Слушай! Многим Матей нравился, но Эме он просто запал в душу. Однажды она забрела в лес за ягодами и заблудилась. Ночь наступила безлунная. Страшно стало девушке, стала она кричать, да на беду откликнулись волки. Эма побежала от них, бежала, бежала и оказалась на той самой поляне, у той самой волшебной ели.

— Так случилось, что обежала она три раза и вышла к дому Матея — Сива, — продолжила Мила. — Он в это время был в человечьем обличье, траву косил перед домом. Вот так встретились Эма и Сив, полюбили друг друга. Осталась Эма навсегда рядом с Седым медведем, то есть с Сивом.

С той поры и девушки, и парни влюблялись в красных медведей за их добрый нрав, обаяние и красоту, в человеческом обличье, разумеется.

— Да… красивая история! — вздыхая, произнес Маха.

В это время уже окончательно стемнело. Вышла луна и осветила светом поляну перед замком. Похолодало. Мила поёжилась, Маха даже подул на руки.

— У вас вечером так холодно?

— Сейчас зажжём камин.

Любомир взял бересту, развёл огонь, затем подбросил несколько березовых поленьев. Стало намного теплее.

(1) Елена Мизюн

(2) Игорь Тальков

(3) Иштван Святой, король Венгрии и Хорватии из династии Арпадов (начало XI века) — реальное лицо в истории. Его жена Анна — была иностранкой. Поэтому оба фигурируют в моей истории. Альба Регия — так в XII веке называли город Секешдикервар, который находится нам западе центральной Венгрии между столицей страны Будапештом и озером Балатон на Медефельде — равнинах Дуная.

(4) по мотивам сказа В.Галкина "Седой медведь"

(5) Словенские имена: Агата — хорошая; Бряна — воинственная, Миха — подобный Богу.

Драган — дорогой; Стоян — стойкий.