AMBER
ХРОНИКИ АМБЕРА
КРОВЬ ЕДИНОРОГА
Глава 1
Всё началось, когда я ещё был призраком Пути. Впрочем, я сам виноват, поскольку поддурился* на то, чтобы занять твоё место. А вот выбираться пришлось самому. Созданный Огненным Путём путь к отступлению распался, и я оказался где-то на окраине хаосовских теней, в месте, где часто бушевали теневые бури.
Свой меч я потерял, и находился в крайне плохой форме. И это мне совсем не нравилось.
Уносить ноги приходилось быстро. Глупо, наверное, но я всё ещё сожалел о потере меча. А ведь в сложившейся ситуации он бы мне всё равно вряд ли б помог — дышавшие в спину парни находились в отличной физической форме, к тому же они были вооружены значительно лучше и находились на своей территории. Близость к источнику их силы, Логрусу, вот что делало их значительно сильнее.
За спиной время от времени раздавались автоматные очереди. Приходилось не просто бежать, а замысловато петлять, укрываясь за облупившимися стенами полуразрушенных строений. В воздухе висел жуткий смрад, исходящий от огромных куч мусора, из которых торчали куски проржавевшей арматуры. Жара и практически никакого движения воздуха. Пот градом скатывался по лицу, застилая глаза. Мои сапоги то и дело увязали в грязной чавкающей жиже. Бежать стало ещё труднее. В носу свербел запах отработанных масел. Пока я еле переставлял ноги, в голове всплыла целая вереница событий, посредством которых я оказался в этом «чудненьком» местечке на окраине хаосовских теней.
Наверное, я всё-таки где-то сглупил, и, быть может даже, не единожды, если угодил в такую историю. Может я переоценил свои скромные силы или недооценил Логрус — неважно. Теперь я находился далеко за пределами, где Путь мог оказать мне поддержку, и мне придётся основательно постараться, чтоб выбраться из этой истории живым.
Говорить-то, конечно, можно много чего, но на деле здесь мой контроль над тенями сильно ослабел, а, чтоб начать передвижение, требовалось время, которого мне давать никто не собирался, и неимоверные усилия. Ни того ни другого у меня конечно не было, и я в очередной раз пожалел, что меня выкинуло именно здесь, на задворках Хаоса.
Но пока я размышлял над своей горькой судьбой, гадая, как избежать негативных последствий, погоня сильно приблизилась, и я был вынужден вновь укрываться от неё в руинах, прислушиваясь к беспорядочной пальбе.
Вскоре я вновь ускорил шаг, почувствовал, что способен бежать. Это хорошо, ведь я почти выдохся.
Я бежал мимо проржавевших машин, мимо разрушенных зданий, мимо маленьких смерчей, танцующих средь пыльных руин. Дорога ширилась, сужалась, опять становилась широкой. Грязных луж становилось всё меньше и меньше. Разрушенных строений тоже.… Так продолжалось, пока они не исчезли вовсе.
Вскоре преследователи начали отставать. Однако, лишь только окончательно потеряв их из виду, я сумел справиться с паникой и вновь взять себя в руки.
Я остановился и осмотрелся.
Преследователей не было видно. По-видимому, они потеряли мой след в разрушенном городе или попросту прекратили преследование. Неплохо. Теперь можно было подумать о возможности перехода в тень. Однако я медлил.
Внизу простирался разрушенный город. Руины зданий утопали в мусорных кучах. Те же в свою очередь были лишь островками посреди затхлых луж, на поверхности которых расплывалась маслянистая плёнка. А над всем этим «ароматным великолепием» простиралось, подобно куполу, странное небо, оранжевое, похожее на высохшую апельсиновую корку, скрытую размытым облачком сигаретного дыма. Мне стало неуютно. Я отвернулся и побрёл прочь от этого места, а затем, поднатужившись, принялся осторожно, потихонечку сдвигать тени.
Вначале мне просто хотелось разобраться с этим жутким оранжевым небом, но, едва мне это удалось, я ощутил взрастающую внутри меня силу. Нет, моя власть над тенями никуда не делась!…
И вот уже вскоре я ощутил на своих щёках свежее дыхание прохладного ветерка. Дорога пошла в гору, и в камнях начали появляться редкие островки зелени. Мне жутко хотелось пить, но все встреченные мною лужи были полны грязи, пришлось потерпеть. Дождь, мне нужен дождь, подумал я и представил себе сгущающиеся тучи…, как они собираются, темнеют…
Вскоре блеснула молния; грянул гром, и я с улыбкой подставил лицо первым каплям дождя
Примерно через час я углубился в тени настолько, что смог позволить себе небольшую передышку. К этому моменту слабый дождь был не таким уж слабым, а цвет неба изменился до неузнаваемости, став из оранжевого зелёным. Моя одежда, естественно, вымокла; в сапогах чавкала грязь. Но я был доволен собой. В этот раз я не просто накрутил хвосты хаосовским засранцам — я сумел освободить тебя, Корвин, человека, который мог полностью изменить весь ход существующих вещей.
Глава 2
Было около четырёх утра, когда я выбрался к окраинам небольшого городка.
Не удивительно, я очень много времени потерял, работая с тенями. Но сейчас была важнее точность в создании мелких деталей, а не скорость передвижения.
Я валился с ног, но ещё час с лишним потратил, шатаясь по городу в поисках автобусной станции. В конце концов, я нашёл её, но там меня ожидали лишь новые разочарования — цены выросли, и мне едва хватало на билет, а ведь ещё нужно было прикупить новую одежду, а заодно и оплатить услуги таксиста!…
Злясь на себя за подобную непредусмотрительность, я отдал кассиру последние деньги и, осмотревшись по сторонам, убедившись, что за мной никто не идёт, сел в автобус. Наверное, я выглядел, как бомж, так что неудивительно, что мои ближайшие соседи вели себя не столь оживлённо, как те, кто сидел подальше. Это сильно уязвило меня, поскольку очень напомнило мне день коронации Эрика, и я отвернулся от них, в душе проклиная всех этих чистоплюев, и стал смотреть на мелькающие за окном пейзажи.
Из-за своей небрежности я круто влип. Теперь мне самому требовалась помощь. Именно об этом я думал, когда вспоминал путь в Калифорнию. Мне нужна была моя сестричка Флора, но появиться ей на глаза в таком виде (словно грязный дурно пахнущий бродяга) я просто не мог. Оставалось либо отказаться от возможности обратиться к ней, либо изыскать средства и предстать перед ней в приемлемом виде.
Но, поскольку первое для меня было просто неприемлемо, я стал гадать, где и как обзавестись деньгами, хотя, чем больше я думал, тем яснее становилось, что придётся вступить в очередной конфликт с Законом.
Но вот это меня как раз мало волновало. Куда важнее было то, что энергия, накопленная за время моего практически постоянного контакта с Путём, была на грани истощения. Я даже начал ощущать некоторую слабость — явный признак того, что у меня не всё в порядке.
Как у всех порождений Пути, моя ветхая квазе оболочка была слишком нестабильна и требовала постоянных подпиток извне. Дворкин предупреждал меня, что подобная неприятность может произойти в любую минуту. Только большинству призраков амберийского Пути об этом и беспокоится не приходиться — они обычно долго не живут. Ему же удалось протянуть столько исключительно потому, что он ещё в самом начале слился со своим оригиналом. Так что выход у меня был невелик: найти своего двойника из плоти и крови или питаться кровью «посвящённых» Пути. (Или Логруса, если уже нет другого выхода). Меня брезгливо передёрнуло. К крови Хаоса я до сих пор питаю некую неприязнь. Но жить то хочется!
Хотя, если верить Дворкину, то с поисками «донора» у меня бы проблем не возникло. Чистая кровь Хаоса давно выродилась, и сейчас мы все потомки чёрных единорогов. Впрочем, тех ребят, что гнались за мной, всё равно не удалось бы использовать: они были такими же призраками, как я сам. Оставалась Флора, поскольку у меня не было времени разыскивать кого-то другого, но мне была противна мысль, что придётся обратиться к ней по этому поводу.
Вздрогнув, я попытался больше об этом не думать и устремился взглядом в серую синеву предрассветных сумерек.
Уже выходя из автобуса, я осмотрелся. Для воплощения моего плана требовалось найти места наибольшего скопления людей. Пройдётся вспомнить те стародавние времена, когда из-за собственной глупости мне пришлось поработать на советскую разведку! (Может быть, когда мы не будем так стеснены в обстоятельствах, я тебе ещё расскажу об этом). В те нелёгкие времена нас довольно часто оставляли без финансирования, и чтобы выжить, я был вынужден постичь искусство карманных краж.
Вот и в этот раз всё оказалось делом техники. Сам того не заметив, я влился в толпу и был приятно удивлён, что прежние навыки, приобретённые за бесчисленные годы блуждания по теневой Земле, утеряны не были.
Оказавшись в самой гуще толпы, я довольно легко вытащил пухленький свёрток из джинсов какого-то зеваки. Сам виноват! Нечего было класть деньги в задний карман! Не зря же в простонародье его называют «чужим». Потом ловко выудил бумажник из бокового кармана пиджака какого-то коренастого типа и, пока никто не спохватился, исчез из виду.
Убравшись с автостанции, я незаметно сбросил опустошённый бумажник в случайную урну и поймал такси. Теперь можно было отправляться за покупками.
С помощью таксиста я довольно быстро нашёл магазин готового платья, где купил брюки, пару рубашек, нижнее бельё и ботинки. Чуть подумав, я добавил к своим покупкам носовой платок, расчёску, бумажник и плащ. Да, да, конечно же, плащ! Ведь на дворе стоял ноябрь, и всякий раз, выходя на улицу, я дрожал как осиновый лист!
Затем я вновь сел в, ожидавшее меня, такси, которое довезло меня до самых дверей парикмахерской. Там я подстригся, побрился, после чего зашёл в туалет и переоделся во всё новое.
Из парикмахерской я вышел уже совсем другим человеком и сел в, вызванное по моей просьбе, такси.
Ещё проезжая по улицам города, я составил план дальнейших действий, а когда узнал, что миссис Фломель всё ещё живёт в своём старом доме, то был просто счастлив.
Горничная удалилась, а я оглядывался по сторонам в поисках чего-нибудь интересного.
Казалось, здесь ничего не изменилось со времени моего последнего посещения.
Однако время шло, а горничной всё не было. Я устало разглядывал потолок, люстру, пока моё внимание не переключилось на, висящую на стене, марину.
Наконец горничная вернулась и, мило улыбаясь, кивнула мне головой.
—Проходите, прошу вас. Миссис Фломель примет вас в библиотеке.
Я проследовал за нею.
Мы поднялись по лестнице на второй этаж и, пройдя по небольшому коридору мимо двух запертых дверей, подошли к третьей, которая была слегка приоткрыта. Горничная остановилась, пропуская меня вперёд. Я вошёл и остановился.
Я сильно устал, но губы невольно растянулись в улыбке. Окружающая меня обстановка живо напомнила мне нашу встречу в её старом доме на окраине Нью-Йорка, и почему-то меня это развеселило.
Да, всё как в тот день, когда я бежал из «Гринвуда»: стеллажи забитые книгами; на полу тяжёлый ковёр. Только это был уже совершенно другой ковёр, и выполнен он был в тонах зеленоватой умбры. Позади стола окно во всю стену и глобус,… да, тот самый старенький глобус всё так же стоял на своём старом месте, рядом со столом. Только… Африка теперь была скрыта от моих глаз, и взгляд упирался в изломанные цепи гор Азии. На стенах висели два в высшей степени мирных пейзажа, а вот марину сменила картина, выполненная в довольно непривычном стиле, и я не мог ей не заинтересоваться.
Это был портрет. Портрет моей сестры. И выглядела она на нём просто превосходно. Но не это поразило меня.
В виденье художника моя сестричка предстала в виде русалки, цепляющейся за локоть могучего повелителя морей…. Ещё ни один художник, которым довелось писать её, не позволял столь вольного подхода и уж тем более не изображал мою сестричку полуобнажённой! А вообще, стервец! Странно было и то, что Флора не только не уничтожила этот портрет, но ещё и повесила его в библиотеке, причём на самом видном месте, думал я. А это уже о чём-то говорит.
Что до остального, то техника художника была просто восхитительной! И если исключить карты нашей семейной колоды — они навсегда останутся в моём понимании высочайшим произведением искусства, то этот художник оказался одним из лучших за последнее столетие из всех, чьи работы мне приходилось видеть. Не каждому художнику удастся отобразить не только красоту моей сестры, но и лёгкую грусть в глазах, которая появляется всякий раз, когда моя сестричка подолгу проводит вне дома. А ещё я был уверен, что эта картина нигде не выставлялась. А ведь не будь она нарисована на заказ, то неминуемо бы вошла в число его лучших работ!
Я с сожалением оторвал от неё взгляд и повернулся к Флоре. Подойдя ближе, я улыбнулся в ответ на её сдержанную улыбку и сказал:
— Привет.
— Здравствуй, — ответила она и, указав на массивное кресло, обтянутое кожей добавила:
— Садись, пожалуйста.
Я сел, и Флора, молча, принялась изучать моё лицо.
— Рада, что ты нашёл время заглянуть ко мне.
— Взаимно. Как поживаешь?
—Спасибо, всё по-прежнему. Признаться, я не ожидала, что ты решишь заглянуть в такое время. Ты и без того редко уделяешь мне внимание…
Я покачал головою:
— Прости, сестричка. Я не думал, что это может огорчить тебя…
— Ну да, конечно, — вздохнула она.
— … но, если бы я знал, что это так тебя огорчит, — продолжал я — то непременно бы лучше следил за временем, когда нахожусь в тенях.
— Да, да, тени, — закивала она — Я понимаю. Ты думаешь, что пробыл в них совсем недолго, а в действительности проходят годы…. И давно ты ни с кем не общался?
Я улыбнулся и пожал плечами:
— Я не знаю, сколько времени прошло на основной линии.
— Понятно, — вздохнула она — Значит прошло чуть больше года с того дня, как ты исчез в неизвестном направлении.
— Года?… — пробормотал я.
— Ну да, года, — кивнула она:
— Успокойся, Корвин. Тебя никто и не осуждал за ту вспышку. Мы все так хорошо жили, пока он не вернулся.
Я понял, что окончательно запутался. А ещё я понимал, что если я и дальше продолжу играть свой первоначальный вариант, то рискую нажить себе кучу неприятностей. Пора было говорить кто я. А то ещё решит себе невесть что, подумал я, вдохнул поглубже и посмотрел ей прямо в глаза. Пытаясь, чтобы моё лицо оставалось невозмутимым, а голос ровным, я сказал ей:
— Прости, сестричка. Я, конечно, Корвин, но не тот Корвин, которого ты привыкла видеть последнее время…
— Не понимаю, — брови её сдвинулись и между ними пролегли лёгкие морщинки.
— Я — призрак Пути, — Флора напряглась — Неужели ты ничего не слышала о них?
— О-о-о,… — потянула она — Может и слышала, только мало ли что говорят!… Но… — она напряглась, словно вспоминала что-то — О, так ты и есть призрак Пути?!
Я улыбнулся и, не вставая с кресла, поклонился. — Собственной персоной.— Да, я действительно слышала о них. Но я всегда считала это глупыми россказнями.…
Я усмехнулся:
— Понимаю, в такое действительно поверить очень сложно.
— Но, если это так, то… — она быстро открыла ящичек стола и принялась копаться в нём:
— Ага, вот…. — в её руке сверкнул небольшой стилет. Она бросила его мне, и я поймал его на лету.
— Надрежь руку.
Я кивнул и надрезал предплечье. На месте надреза заплясал крошечный огонёк. Увидев его, Флора расслабилась и чуть заметно улыбнулась.
— Прости, я ведь действительно не верила.
— Да что уж тут…
— Но ты ведь не просто так пришёл?
Я улыбнулся, уж больно быстро она раскусила меня. Неужели старею?
— Хорошо, расскажешь за обедом.
Я согласно кивнул, зажал платком порез и вновь чуть заметно улыбнулся.
Тем временем Флора позвонила горничной и приказала накрыть на стол, после чего искоса посмотрела на меня и спросила:
— Но ты ведь не обижаешься, что я за твой счёт удовлетворила своё любопытство?
— Нисколько, — заверил я.
— Да, ты всегда был джентльменом.
— Знаешь, Корвин, — спустя мгновение вновь заговорила она — Я так давно ни с кем не общалась. Двор полон подозрений, и все сторонятся друг друга. Я даже рада, что ты заглянул ко мне. Мне так много тебе нужно рассказать… — глаза её просияли. Было видно, что она наслаждается моим обществом. Неудивительно! После стольких дней вынужденного молчания…
Мы рассмеялись, и я ощутил, что накопившееся в последние дни напряжение куда-то уходит.
Я расслабился и отхлебнул из своего бокала. Напрасно расслабился. В следующую секунду дверь раскрылась, и за моей спиной раздался голос, который я не мог не узнать.
— Сестра, почему мне никто не сообщил, что у нас гость?
Я обернулся и, молча, выпучил глаза на человека, стоящего в дверях. Это был мой брат Эрик, умерший на поле брани и в тоже время стоящий здесь, прямо предо мной, быть может, такой же призрак, как и я сам.
Он повернулся к смущённой Флоре.
— Оставь нас, сестра.
Флори встала, но с уходом всё же медлила.
— Эрик, это не тот Корвин, который повздорил с тобой, — запинаясь, пробормотала она.
— Флори, оставь нас, — повторил он, и я ощутил в его голосе угрожающую ноту.
Флора побелела и вышла из-за стола, а Эрик, как ни в чем, ни бывало, прошёл и занял её место. Следом за ним в библиотеку вошёл Кейн и сел в другое кресло напротив меня.
И тут я понял, что ни один из раскладов, мене ничего хорошего не сулит. Не окажись эта парочка здесь, то я бы ещё имел шанс договориться с Флорой. Ну а теперь всё! Флора никогда не пойдёт против него, да и я понимал, что вряд ли захочу просить её о такой услуге в его присутствии.
Я медленно встал с кресла и лёгким поклоном поприветствовал Эрика и Кейна, потом с улыбкой подошёл к Флоре и, взяв её руку, тихо сказал:
— Спасибо за гостеприимство, сестрёнка. Ты всегда была радушной хозяйкой, однако не смею стеснять тебя более.
— Ты уходишь? — удивилась она — Но ты же пришёл исключительно, потому что тебе требовалась моя помощь…
Я улыбнулся и склонился, чтобы поцеловать ей руку, и тот же момент ощутил, что что-то не так.
То ли в комнате стало душно, то ли что-то происходило со мной, но свет ламп поблёк, и я увидел, что моя рука странным образом начинает светиться, словно под кожей проступают нечёткие очертания изгибов Пути. Это конец, мелькнуло в мозгу.
В то же мгновение я ощутил рывок, и в сознание ворвался голос Эрика.
— Отвечай, отвечай мне, ты призрак Пути? — кричал он — Говори, ты призрак?…
И, когда я кивнул, он выругался, затем достал из ножен в рукаве нож и резанул себя по запястью:
— Пей!
Я тупо посмотрел на него и капающую с его запястья кровь, означающую, что он-то как раз призраком Пути не был. В глазах всё расплывалось. Видя, что я колеблюсь, Эрик, недолго думая, грубо схватил меня за волосы и точным ударом под колено повалил на пол. Я и опомниться не успел, как он прижал мои губы к ране. Я почувствовал, что задыхаюсь.
Но, едва я начал хватать воздух ртом, в горло тут же попала тёплая солоноватая кровь.
— Пей! — повторил он — Ты почти истощил себя.
Я увидел, что светящиеся завитки Пути всё ярче и ярче проступают сквозь кожу, и понял, что он прав. Выхода не было — я вновь припал губами к ране.
Не знаю, сколько прошло времени, и сколько я выпил его крови прежде, чем ощутил, что моё состояние улучшилось. Эрик стоял бледный, как мел, но он улыбался. А вот я себя так скверно ещё никогда себя не чувствовал.
Эрик усмехнулся, перебинтовывая себе руку носовым платком, и потрепал меня по плечу:
— Да будет тебе, малыш, за мной должок. Вот помогу тебе — и будем считать, что мы квиты.
Я не ответил ему. Просто смотрел на кровь, размазавшуюся по моим рукам, едва я протёр губы. Я знал, что она и на моих губах тоже. Я ощутил тошноту, а потом к горлу подкатили слёзы. Хуже всего, что я понимал, какое жалкое зрелище собой представляю, бледный, стоящий на коленях, трясущийся, словно осиновый лист.
Минуты три я так и стоял на коленях, вздрагивая от рыданий, сухих рыданий, потому что слёз не было, и это мне напомнило о том времени, что я провёл в кромешной тьме, царапая ногтями подстилку, корчась от жуткой боли в выжженных глазницах.
В конце концов, Эрик не выдержал и, схватив меня за плечо, рывком поднял на ноги.
— Поднимайся! — рявкнул он, и, окинув меня изучающим взглядом, добавил — Что мне в тебе всегда нравилось, братец, так это твоя воля к жизни. Так что же с тобой произошло, если вместо того, чтобы вгрызться мне зубами в вены, так жалко хнычешь, не вставая с колен?
Его слова причинили мне боль, но я понимал, что он прав. В былые времена необходимость, напиться, чьей бы там ни было крови, чтоб выжить, вряд ли б меня остановила. А сейчас я выглядел, как самая настоящая развалина, и вёл себя, как подлинный размазня.…
— Не понимаю… — произнёс я, поднимаясь на ноги.
— А что тут понимать? — хмыкнул Эрик — Ты нужен мне, братец. Твои воспоминания хранят в себе целостность личности моего брата. По сути дела, не смотря на эту эфемерную оболочку, ты и есть он. А сейчас, не смотря на наши прежние разногласия, я надеюсь, что ты мне поможешь спасти весь Амбер. Знаешь, Корвин, я ведь не кривил душой, когда говорил, что желал бы видеть тебя своим союзником. Но, чтоб стать полезным, ты должен избавиться от этой никчёмной призрачной оболочки. Да, братец, тебе придётся стать Корвином…. Нет, не смотри на меня такими глазами! Я не предлагаю тебе убить своего двойника. Да и к тому же это твоих проблем всё равно не решило бы. Всё куда проще.
— Поясни.
— Этот маленький засранец, которого ты знаешь значительно лучше, чем я,… — начал он, и, когда я засопел, усмехнулся, вглядываясь в моё лицо — Прости, я всё время забываю, что мы здесь все такие обидчивые! Не думал, что ты воспринимаешь это на свой счёт. Впредь попытаюсь быть более деликатным. Если тебя это обидело, прости, не хочу, чтоб между нами остались, какие бы там ни было, недомолвки.
— Тогда договаривай, — пробурчал я.
— Хорошо, — кивнул Эрик — Так вот, небезызвестный нам Корвин прежде, чем оказаться в Портеровской психбольнице ненадолго покидал Землю. Не по своей воле, естественно. Его выкрали. Прискорбно, но это чуть не свело его с ума, поскольку он жил тогда совершенно другой жизнью, ничего не помня ни о себе, ни об Амбере. Брэнд вовремя успел его поместить в санаторий Портера, где к нему были применены сеансы шокотерапии. Таким образом, желая уничтожить его память и скрыть следы, устроенного им же, заговора, Брэнд ненамеренно спас его рассудок.
Меня бросило в жар, и в висках застучало. Какие-то внезапные догадки вспыхнули в мозгу и мгновенно исчезли.
Однако Эрик, как ни в чём не бывало, продолжал, словно не заметив моей реакции, хотя я готов поспорить, что она была написана на моём лице:
— Нас же интересует тот мир, в котором он оказался по вине нашего братца Брэнда, по вполне понятным соображениям. Твой двойник из плоти и крови оставил там после себя целую армию клонов, только и ждущих часа, когда появится какой-нибудь призрак Логруса, чтобы обзавестись свеженьким телом. Так вот, братец, сейчас я не вижу необходимости разъяснять, откуда эти клоны берутся, сам увидишь, но наша задача — добраться до этого местечка, выбрать подходящего клона, а потом убраться ко всем чертям. И сделать это придётся быстро, пока нам на хвост не сели орки (ну, или пока прихвостни короля Вейрмонкена не опомнились). — Он вздохнул. — Потом моя жёнушка тебе подскажет, что делать дальше, поскольку ей неоднократно приходилось видеть, что проделывают эти хаосовские засранцы, чтоб вернуться к полноценной жизни.
Чуть подумав, я кивнул:
— Хорошо, я согласен, — и, когда он повернулся к двери, поддавшись интуитивному импульсу, спросил — А почему ты не предложил союз тому, другому Корвину, если он так нужен был тебе?
Эрик резко обернулся и смерил меня взглядом.
— Не успел.
— И почему же?
— Да потому, что этот идиот, вместо того, чтобы выслушать меня, сунулся прямиком к нашему деду, а после исчез в неизвестном направлении, и я уже не мог его найти. — Он вздохнул и затянулся сигарой. — Думаю, он мёртв, — глухо добавил он — А вот у нас нет времени на дальнейшие дискуссии.
И, резко развернувшись, направился к двери.
Я, немного подумав, последовал за ним. Кейн тоже.
Глава 3
Нет, все слишком перемешалось, закрутилось.
Упав на заднее сидение чёрного «мерседеса», одолженного Эриком у Флоры, я пребывал в каком-то странном оцепенении. Эрик, Кейн, а теперь ещё и воспоминания, которые бились в мозгу, словно мотыльки в стекло уличного фонаря.… Я был раздавлен. Поездка ещё не началась, а у меня уже разболелась голова. Это никуда не годилось, так что я решил отбросить все мысли и воспринимать жизнь такой, какая она есть.
Вёл Кейн. Эрик, поскольку именно он лучше прочих знал дорогу, взял на себя управление тенями. Я же просто сидел и пялился в окно на происходящие вокруг перемены.
Внезапно я ощутил непривычную лёгкость во всём теле, и у меня закружилась голова. В ту же секунду я услышал голос Эрика:
— Дышите медленнее и глубже. Я попробую пройти напрямик, так что атмосфера и гравитация изменятся.
Напрасно предупредил, я итак знал это.
—Не хочется делать крюк, — продолжал он, — но вначале лучше выйти на отправную точку, находящуюся на другом континенте, иначе только геморрой себе наживём.
— Что, так серьёзно? — хмыкнул я.
Эрик ничего не ответил, только бросил на меня странный взгляд, после чего вытащил из кармана носовой платок, и кинул мне его через плечо:
— Вытри губы, а то, братец, ты сейчас схож с полу обезумевшим вурдалаком.
Я понял, что сказанул глупость, но всё же взял платок и, поглядывая в зеркало, стер кровь с губ, а после и с рук.
— У нас осталось меньше четверти бака, — сообщил Кейн.
— Знаю, — кивнул Эрик. — Я как раз над этим работаю.
И действительно, буквально минут через пять мы оказались в Москве на Кутузовском проспекте.
Давненько я не бывал в этом городе, подумал я. Ещё со времён нашей неудавшейся зимней кампании в России…. Я вздрогнул, ощутив, пробежавший по спине, холодок, и едва не рассмеялся. Да, неплохо ж они тебе тогда наваляли эти русские, если ты до сих пор испытываешь содрогание, вспоминая те развесёлые деньки! Что, не думал, что такое может произойти? Ты ведь был уверен, что идёшь с армией победителей. И где она теперь эта великая армия?! Что, нет её больше? Разгромили те, кого вы считали мужиками в лаптях?! Зря считали! Недооценил ты их, брат, вот-то после того позорного бегства конина тебе и по сей день поперёк глотки стоит… и ещё долго стоять будет.…
Прошло столько лет. Я не верил, что вновь могу оказаться в этом городке, вот только, видимо, сама судьба привела меня в это место, а от судьбы, как известно, не уйдёшь.…
— Это и есть твоя отправная точка, — уточнил Кейн.
— Она и есть, — кивнул Эрик — Но я бы хотел заглянуть ещё в одно место прежде, чем мы начнём. Много времени это не займёт, а вот помощь нам не помешает.
— Уж, не к Эдуарду ли? — спросил Кейн.
— Помилуй, что ты! — фыркнул Эрик — С этим пьянчугой я бы даже связываться не стал. У нас есть союзник получше. Помнишь Гвен?
Кейн напрягся, но уже через минуту покачал головой.
— Нет, не припоминаю. Кто эта Гвен?
— Наша незаконнорождённая сестричка.
Кейн нахмурился.
— Нет, не помню, — спустя мгновение покачал головой он. — Да их столько у нашего папаши было.… И что, помилуй господи, я должен их всех упомнить?
— Ну, дочь кухарки, — и процитировал одного русского поэта середины двадцатого века:
Колечки рыжеватые кудрей рассыпаны,
Зубки кривы, черты лица остры и некрасивы…
— О, — выдавил Кейн. — С трудом верится, что я мог такое забыть.… Блейс даже её карту по пьяни сжёг, столь уж страшненькой она ему казалась.
Я тоже напряг память, но безрезультатно.
Кейн вздохнул:
— Несчастный ребёнок. Мы тогда все над ней издевались, а ведь она всё равно решила пройти Огненный Путь. Ей всего-то тогда было чуть больше шестнадцати.
— И прошла, — заметил Эрик.
— Ага, а потом вскрыла себе вены, не выдержав насмешек наших сестриц, после чего папаша сорвался на нас. Ты хоть представляешь, что он нам тогда наговорил, Корвин? Что даже отцеубийство никому из нас не поможет захватить трон! И всё из-за этой суки Флоры!
— Нечего ссылаться на нашу сестричку, если сам не меньше её унижал девчонку, — процедил Эрик, его лицо жутко исказилось.
Кейн тут же замолк; я отвернулся, и несколько минут мы ехали в напряжённом молчании. Когда же Эрик вновь заговорил, и я решился посмотреть на него, лицо его было спокойным.
— Гвендолен была последышем, — пояснил он. — Она появилась на свет, когда тебя уже не было в Амбере. Гадкий утёнок, над которым издевались все, кому не лень. А вот я испытывал к девчонке некое сострадание, может даже, потому что сам родился вне брака. Зато Флору это очень бесило! Может, мне назло она больше прочих пыталась унизить её? В конечном итоге ты и сам слышал, что произошло. Девчонка прошла Огненный Путь, но после очередной насмешки Флоры наложила на себя руки. Отец же, вполне возможно не без чьей-то помощи, убедил себя, что виновен в этом я. (Он ведь ещё тогда подозревал, что за твоим исчезновением стоял я). В итоге я впал в немилость и не разговаривал с Флорой, аж до того самого дня, пока она не сообщила мне, что нашла тебя. Здесь я понял, что если я чего-то не предприму, то она обязательно побежит к отцу и расскажет ему о встрече с тобой. Тогда отец прогуляется в указанную ею тень — и всё, плакала моя надежда на обретение своего законного места в Амбере. Я не мог позволить тебе вернуться в самый неподходящий для меня момент, а потому рассказал ей всё и заключил с ней союз. После этого Флора присматривала за тобою, а я всеми силами старался укрепить свои позиции. К счастью для меня никто даже не обратил внимания, что Флора постоянно пропадает в одной и той же тени. Но время шло, и вскоре всем стало ясно, что соперников у меня просто не осталось. Бенедикт, единственный, кто мог овладеть троном, не желал его. Блейс хоть и желал, но во многом уступал мне. А у Брэнда были свои, далеко идущие планы, только связанны они были не с троном, а с обретением сверхъестественных сил, которые исходят от Логруса…. Ага, вот мы и приехали!… — он остановил машину и добавил. — Ни слова, ни полслова о том, что я вам говорил. Ну, что смотрите, братцы? Выходим!…
Мы вышли из машины.
Не помню, чтоб мне когда-либо приходилось посещать дома отстроенные в России в конце сороковых годов, а потому я с интересом разглядывал толстые стены, пока поднимался вслед за Эриком на второй этаж.
Эрик остановился около двери оббитой кожей и позвонил. Я сунул руки в карманы и стал ждать.
Дверь отворилась, и на пороге появилась худенькая девушка. Я улыбнулся ей, но она, едва увидев Эрика, бросилась ему на шею и поцеловала в щёку. Потом, увидев нас, она перевела удивлённый взгляд на Эрика, и он кивнул. Девушка пропустила нас с Кейном и зарыла дверь. Ещё раз внимательно посмотрела на Эрика.
Внезапно я осознал, что эта девушка, одетая в простенькое серое шёлковое платье, очень красива. У неё были шикарные длинные волосы цвета спелого каштана, которые она предпочла заплести в тугую косу, и удивительные серые глаза. Я был поражён: её глаза то отливали сталью, то становились серым бархатом, в котором тонул мой взгляд.
— Братец Эрик, ты ведь не просто так решил навестить меня? — после непродолжительного молчания спросила она… на тари.**
Эрик вздохнул.
— Ты права, сестричка, мне действительно нужна твоя помощь.
Я улыбнулся, поняв, что это и есть та самая малышка Гвен, о которой он нам рассказывал.
Девушка внимательно посмотрела на нас, потом вновь перевела взгляд на Эрика и спросила:
— Ну, так в чём дело? Что там у вас стряслось? Хотя,… если это долгая история, то я лучше выслушаю её за ужином.
Взяв Эрика за руку, она потянула его за собой в уютный кабинет, стена которого была сплошь забита книжными стеллажами. Нам с Кейном ничего не оставалось, как проследовать следом за ними.
Совершенно очевидно, что этот маленький уютный кабинет использовался, как библиотека. Тяжёлый ковёр в бежево-коричневых тонах на полу, марина на стене и целая коллекция антикварного оружия.
— Присаживайтесь, — кивнула девушка. — Простите, я была не готова к приходу гостей, а посему стоит постараться, чтоб исправить это упущение.
Она мило улыбнулась нам, но, едва мы с Кейном присели, они тут же с Эриком удалились.
Развалившись в кресле, я оглядывался по сторонам в поисках чего-нибудь интересного, чего-нибудь, что могло бы рассказать о вкусах и пристрастиях нашей сестрички.
Ничего. Её увлечения не слишком отличались от наших маленьких слабостей. Оружие, книги, картины,… лишь спустя какое-то время взгляд натолкнулся на свежий календарь на девяностый год.
Я задумался. До последнего времени мне не приходилось думать о том, сколько времени я провёл в тенях Хаоса. Но оказывается времени с момента моего последнего пребывания на теневой Земле прошло довольно много.
В груди защемило. Интересно, живы ли ещё мои прежние друзья?
Я отвернулся, но от тревожных мыслей избавиться так и не смог.
Злополучная авария произошла в ноябре шестидесятого. С тех пор я посещал Землю всего два-три раза. Один раз, когда решил обзавестись огнестрельным оружием, так необходимым мне в военной кампании. В тот момент я всё ещё не терял надежды вернуть трон Амбера, который считал своим по праву. Второй раз я очутился в этих краях нежданно нагадано: когда оказался в своей старой квартире, истекающий кровью. Досадное происшествие, но как бы там ни было, если бы не удар Кейна, вряд ли бы я решился заглянуть к Биллу. В третий раз мне пришлось исправлять собственную глупость, ведь я оставил в куче компоста очень важный магический артефакт, без которого восстановление Огненного Пути было бы невозможно. С тех пор я больше не появлялся в этих краях, и теперь очень сожалел об этом.
Не знаю, о чём болтали Эрик и Гвен, но когда они вошли, лицо девушки выглядело значительно серьёзнее, чем, когда они уходили. Она поставила поднос с едой на стол и заняла свободное кресло.
— Мне Эрик рассказал о твоих проблемах, — мягко сказала она. Я вздохнул. Взгляд её при этом так и не потеплел. — Всё, что он предлагает, рискованно. Тем не менее, я готова вам помочь.
Я улыбнулся ей, и она ответила сдержанной улыбкой.
Принесённый ею ужин избавил меня от необходимости вступать в разговор, в особенности теперь, когда они обсуждали детали предстоящего путешествия. Поглощая курочку, жадно запивая её апельсиновым соком, я краем уха слушал о краях, что нам предстояло посетить.
Если судить по реакции Кейна, то он был тоже не слишком осведомлён о тех краях. По большей части он уточнял интересующие его детали. А вот Гвен и Эрик, казалось, хорошо знали те места, и, как я понял, я тоже бывал в них когда-то.
От зашевелившихся воспоминаний по спине побежал холодок. Много лет назад отец вёл военную кампанию в тех краях. Мягко говоря, её можно было назвать неудачной. Точнее нас разгромили в пух прах, и я не думал, что мне вновь доведётся заглянуть в те земли.
Как бы там ни было, наш путь лежал именно туда, и Эрик с особой тщательностью изучал, принесённые Гвен, карты. Однако вскоре они всё же отложили их и тоже присоединились к нам. Вовремя, должен заметить, ведь от курочки почти ничего не осталось. (Не стоит удивляться — призрак Пути может жить обычной жизнью, но, чем больше он теряет энергии, тем менее материальным он становиться).
Раскуривая сигарету, я то и дело поглядывал на Эрика. Совершенно очевидно, что у Эрика были на меня какие-то планы. Но я не понимал его.
Долгие годы мы были конкурентами, вели нескончаемую игру, призом в которой был трон. Теперь же, казалось, Эрик забыл об этом.
Значит ли это, что он больше не жаждет трона?
Судя по тому, что я сам отказался от него в пользу Рэндома, это было вполне возможно. Но так ли это на самом деле?
Почему-то я сомневался, что Эрик так просто откажется от своих притязаний.
Ну а я сам? Буду ли я претендовать на престол, если выясниться, что его истинная цель трон?
И тут я понял, что впервые не уверен в этом.
Нет, я не боялся Эрика! Просто мои чувства охладели к трону настолько, что я не хотел ломать из-за него копья. Я не желал больше новых распрей.
Впрочем, какое-то чувство всё же подсказывало мне, что отсидеться в стороне мне всё-таки не удастся. А потому нужно было выяснить, что произошло в Амбере за это время.
Но как же выспросить у него всё это? Я ведь даже не представлял, что сейчас твориться в Амбере, и мне совсем не хотелось неловким словом или действием довести его до бешенства. Кому, как ни мне, знать, насколько он вспыльчив! Совершенно очевидно, что нужно начинать с какой-нибудь нейтральной темы и быть при этом постоянно настороже во время всего разговора.
Я кашлянул, прочистив глотку, и спросил:
— Простите, братцы. Я ведь даже не спросил, что в Амбере новенького…
Услышав мои слова, Кейн резко поперхнулся, а Эрик быстро оторвал взгляд от тарелки и внимательно посмотрел на меня.
— Ты спрашиваешь, что новенького?… Много чего, — после недолгого молчания всё же ответил он. — Мы вновь вступили в войну с Вейрмонкеном,*** поскольку не без основания подозреваем, что за повреждением плиты стоят наши хаосовские родственники.
— Повреждением плиты?…
Я ощутил пробегающий по спине холодок. Я знал, что Путь можно повредить, но думал ли я когда-либо о такой возможности?
Конечно же, нет.
С другой стороны лорды Хаоса неоднократно пытались уничтожить Амбер. Значит ли, что в этот раз у них это получилось?
Если я знал, как исправить повреждение, нанесённое Огненному Пути, то я понятия не имел, что делать с этим. Совершенно очевидно, что Дворкин сумел найти уникальное место, чтоб прочертить Путь. А вот я ошибся — ткань теней оказалась не слишком удачным местом для его постройки. Увы, я понял это слишком поздно.
Эрик резко кивнул.
— Да, братец, плита Амбера повреждена, и Огненный Путь теряет свою силу. Мы уже утратили ближайшие к Хаосу тени. Но это только начало. Я бессилен остановить Хаос в одиночку. Вот почему ты мне нужен, Корвин.
Я задрожал. Совсем не хотелось думать о том, мы потеряем Амбер. Но Эрик не шутил, а я в тот момент даже представить не мог, насколько всё серьёзно.
Тем не менее, я кивнул и попросил:
— Расскажи.
Рука Эрик дрогнула, и пепел сигареты посыпался на стол.
— Даже не знаю с чего начать, — произнёс он после секундного колебания. — Пожалуй, начну с самого начала,… с моей смерти,… точнее с того, что привело к ней.
Я вздрогнул.
— Твоей смерти?…
— Ну да, моей смерти, — ответил он, и его лицо стало мрачнее тучи. — Боюсь, Корвин, ты будешь разочарован — я такой же призрак Пути, как и ты.
Я вытаращил глаза. Даже не знаю, как я выглядел в эти мгновения.
Он усмехнулся.
— Не веришь?
Ну как я мог верить или не верить? Я знал Эрика с детства, и я точно знал, что он никогда не испытывал ко мне братских чувств. А ещё то, что он очень изворотлив и умеет достигать поставленных целей.
— Вижу, что не веришь, — со вздохом произнёс он. На мгновение он замолчал, глядя на снующих в огромном аквариуме рыбок, а потом произнёс:
— Тогда, чтоб ты мне поверил, я думаю, стоит начать с того, что творилось в Амбере перед твоим возвращением. — Он вздохнул, вновь раскурил сигарету и выдохнул, выпуская струю голубоватого дыма. — Не буду кривить душой, Корвин, я не любил тебя. Виной тому отец. Он сталкивал нас лбами, выделял любимчиков, в общем, делал всё, чтоб между нами не было даже намёка на братские отношения.… Нет, я не оправдываюсь! Сам я тоже хорош. Шёл у него на поводу.… Но, сам посуди, братец, я был рождён вне брака и с детства чувствовал, что должен стать сильнейшим, чтоб добиться его благосклонности!… Даже тогда, когда я бросил тебя подыхать от ран и чумы, я считал, что поступаю правильно. Да, так оно и было.…
Я усмехнулся, но ничего не сказал.
— Ну, а потом отец исчез. Формально я получил то, что желал, но удовлетворения мне это не принесло. Полагаю, что причина в том, что я не желал трона как такового.
Что ж, это я, по крайней мере, понять мог.
— Неважно,… — вздохнул он. — Я казался в шаге от власти и медлил. Тогда я ещё не знал, что за исчезновением отца стоит клика Фиона-Блейс-Брэнд, однако был вынужден объявить себя регентом. Вовремя, должен заметить, ведь это же собирался сделать Блейс, и тогда бы их план удался б.
Я опередил его, мы крупно поскандалили и он ушёл, наверное, чтоб набрать в тенях армию. — Он вздохнул и нервно провёл пальцами по взмокшей шевелюре чёрных, словно вороново крыло волос. Знакомый штришок. Я понял, что у него шалят нервы. — Из всех наших братьев я смог довериться лишь Кейну. Он умён, проницателен и предан Амберу. Он не любил меня, да и тебя тоже, если на то пошло, но это не мешало ему в ведении дел. Главное лишь то, что он не любил Клариссу, а соответственно и её отпрысков. Ведь, если бы не эта рыжая сука, то именно его бы мать стала бы следующей королевой Амбера. То, что отец признал его после развода с Клариссой и сделал Риглу своей женой, нисколько не уменьшило его ненависти к ним. Все эти годы он был идеальным союзником, но… — он замолчал и нервно забарабанил пальцами по малахитовой столешнице небольшого столика, где всё ещё стояли тарелки.
— …но настал момент, когда его помощи может оказаться недостаточно, — закончил я за него.
Эрик рассмеялся:
— Вот именно, братец Корвин, именно так! Но прояви терпение, малыш! Ты ведь хочешь разговора начистоту — прямого и откровенного? Дело превыше всего, ведь так? — Я кивнул, однако от одного его обращения «малыш» я чувствовал, что уже начинаю злиться. — Пожалуйста! Если мы с тобой договоримся, то, быть может, я даже не стану низлагать Рэндома, поскольку нуждаюсь в твоей поддержке значительно больше, чем в троне.
— Хорошо, говори.
— Выпьем.
Я кивнул, и Кейн разлил остатки вина по бокалам.
Пока Кейн отвлёкся, Эрик склонил голову набок и долго пристально смотрел на меня, а потом перевёл взгляд на Гвен.
— Сестрёнка, прости, что мы свалились тебе, как снег на голову, — несколько натянуто улыбнулся он, — но я голоден, и, думаю, Корвин с Кейном тоже. Не поищешь ли ещё что-нибудь в холодильнике?
Сестричка смущённо улыбнулась и, забрав поднос, на который мы сгрузили кости, отправилась на кухню. Не успела она закрыть за собой дверь, как лицо Эрика стало совершенно серьёзным.
— Скажи, братец Корвин, ты выяснил, куда делась часть потерянных записок Дворкина?
Я отрицательно покачал головой.
— Я понял, что они были, но куда они делись, а точнее, кто их взял, я понятия не имею.
— Так я и думал, — ухмыльнулся он. — Я тоже пытался выяснить, кто стоял за их исчезновением, и, думаю, что Брэнд. Он единственный, кто интересовался ими. Но он был значительно более осторожен, чем Озарик или Финдо, поскольку отец не заподозрил его.
Я уставился в содержимое своего бокала. На моём лице не дрогнул ни один мускул. В те годы, когда погибли Озарик и Финдо, я был ещё совсем юношей, и долго думал, что отец отправил их на ту войну исключительно, потому что они жаждали трона. Но, если дело было в знаниях, которые могли повлиять на безопасность Огненного Пути, тогда всё понятно. Я б на его месте поступил бы точно так же.
Я отпил из своего бокала и задумался. Понятное дело, Эрик знал значительно больше, чем я. Но, казалось, он был готов поделиться своими знаниями, а это уже меняло многое. Ну что ж, послушаем его, решил я. Посмотрим, что он мне может сказать.
— Мы с Кейном пытались выяснить, кто их взял и где они сейчас, — продолжал тем временем рассказывать он, — но со смертью Брэнда была потеряна последняя надежда. Записки Дворкина утеряны, а в них было именно то, что могло бы нам помочь.
Я кивнул, пытаясь унять, внезапно возникшие и вполне возможно, беспочвенные подозрения, и он улыбнулся. Потом искоса посмотрел на меня.
— Скажи, Корвин, ведь Брэнд сказал тебе, что это он поместил тебя в санаторий Портера? — внезапно спросил он. Я утвердительно кивнул. — Но вот сказал ли он это, почему он это сделал?— И я отрицательно покачал головою. Эрик захохотал. — Так я и думал! А помнишь ли ты, братец, что произошло, перед тем как ты оказался в санатории Портера?
Я ощутил пробегающую по спине дрожь. Впервые за долгое время я почувствовал, что вновь вступил на скользкую почву. Долгие годы я надеялся, что в том, что произошло в те дни, нет ничего значительного. Неужели я ошибался?
Хочешь, не хочешь, а пришлось вновь отрицательно покачать головой. И мне это не нравилось. Всё это время я верил, что Брэнд поместил меня туда, чтоб приостановить процесс восстановления памяти. Неужели, это ни так?
Эрик долго изучал моё лицо.
— Я даже не знаю, стоит тебе рассказывать это, — сказал он, задумчиво потирая бороду.
— Ты уже начал, — проворчал я.
— Я лишь беспокоюсь о твоём рассудке, — пояснил он. — В прошлый раз шок вызвавший потерю памяти спас тебя, но восстановление этих воспоминаний, может вновь подвести тебя к безумию.
По спине пробежал холодок. Я понимал, что он не шутит. Но ещё хуже было осознавать, что есть нечто важное, и ты этого не помнишь.
— Ладно, — кивнул я, — оставим это,… пока.… Расскажи мне вот о чём. Ты сказал, что сам был призраком Пути, и что последние твои воспоминания это — битва, в которой тебя ранили.
— Всё так, — подтвердил он. Голос его при этом стал каким-то глухим. — Я действительно помню ту битву, и даже лицо того, кто ранил меня. Тогда я был уверен, что тайна, способная навредить с Амберу, умирает вместе со мной.…
(Be continued…)
*«Впрочем, я сам виноват, поскольку поддурился на то, чтобы занять твоё место».
Поддуриться — ввязаться в неприглядную историю и оказаться при этом в дураках.
** «…спросила она на тари».
Тари — это язык, на котором разговаривают все жители Амбера (См. книгу Роджера Желязны «Хроники Амбера).
***«…вступили в войну с Вейрмонкеном»
Вейрмонкен — тёмное королевство, с порождениями которого Амбер воевал неоднократно (См. рассказ «Девять принцев Амбера», первая из книг в серии «Хроники Амбера»).
Другие произведения автора:
Обращение к друзьям.
Doppelgänger. Амберийские истории.
Книга Единорога. Легенда о единорогах.
Это произведение понравилось:
Новые
Меню
С наступающим Новым годом тебя, Саша!!! 
