Десятая статуэтка

ДЕСЯТАЯ СТАТУЭТКА

                За окном мело – мама не горюй. Впрочем, приземистый жимуинец, доставивший нас сегодня в посольство, сказал, поправив маску скрывающую лицо, что: «погода, осень дазе нисего». Им виднее. Лично для меня местные погоды отличались лишь количеством чёртового снега, падающего из багровых туч на мою несчастную голову.

- Итак, - сказал Кир постукивая пальцем по серому листу, лежащему на столе перед ним. – По твоему мнению лорд Истакон до самого последнего момента занимался некими исследованиями, которые оскорбили местное девятилапое божество и вызвали к жизни пророчество, записанное на этом листке?

- Совершенно верно, господин Кирион, - на румяной физиономии секретаря читалась такая уверенность, что сразу становилось понятно: имеешь дело с непроходимым дураком. – Все эти его поездки к шаманам, свитки эти самые. А ежели поглядеть на пророчество, сразу понимаешь – один в один же! Не могли такие события происходить без вмешательства высших сил, Отдавшим долги клянусь!

Угу, события. Семь смертей чиновников и тварей помельче превратили посольство в некое подобие дома умалишенных. Все обитатели сидят в комнатах и вынуждают слуг пробовать даже чистую воду – как бы чего не вышло! Отчего на самом деле умерли семеро, во главе с герцогом Истаконом – никто и понятия не имеет. Мы – тоже.  Ведь, вообще-то, мы приехали, потому что покойный попросил о некой помощи, а когда-то баронет и герцог были очень хорошими друзьями.

Я запустила пальцы в каменную чашу, где лежали тёмно-синие, почти чёрные ягоды с кисло-сладким терпким вкусом и забросила горсть в рот. Эх, сейчас бы яблочко! Секретарь прервался и раздражённо уставился на меня. Похоже, дурак не очень понимал мой статус и цель пребывания при баронете. На любовницу я определённо не походила. На любовницу баронета из следственной службы королевского двора – тем более.

- Итак, – Кир повёл пальцем по листку с предсказанием. – Всё это больше напоминает детскую считалку, чем пророчество. Этому документу точно пять сотен лет?

- Я носил его к местным шаманам, - секретарь шмыгнул носом. – Плюс-минус пятьдесят лет.

Кир принялся бормотать то, что успело за последние пару дней надоесть, хуже горькой редьки:

                        Девять статуэток в руках божества,

                        Одна упала оземь и восемь уцелело,

                        Одну унёс орёл и семеро осталось,

                        Одна ушла на дно – в живых осталось шесть,

                        Одна сломала шею – лишь пятеро спаслись,

                        Одну задрали псы – четвёрке повезло

Одна задохнулась, попрощавшись с тройкой,

Одна устала жить, и парочка осталась,

Одна заполыхала, осиротив дружка,

Последнюю решилось забрать божество.

            Пока Кир прорывался сквозь сплетения местного языка и в очередной раз пытался проникнуть в скрытый смысл дурацких строчек, я жевала ягоды и вспоминала всё, что предшествовало сегодняшнему дню.

Герцога мы не застали. В смысле, живым. Прошло два десятка дней, как мы получили его письмо и полтора десятка, как Истакон вывалился из окна второго этажа посольства и расколотил голову о лёд. Потом мертвяки пошли один за одним. Писец Лавард неловко толкнул шкаф, где стояла статуэтка орла – символ дома герцога. Чёртова металлическая птичка спорхнула вниз и расколотила череп несчастного писаки. Охранник Нарман, будучи вдребезги пьяным, вздумал напиться из бочки в подвале и захлебнулся. В тот же вечер виконт Волюсан, очевидно выпивший не меньше охранника, поскользнулся и упал, свернув свою аристократическую шею. Стало быть, не обо всех пьяницах заботится Отдавший долги.

Как по мне, больше всего не повезло начальнику посольской охраны. Взбесившиеся ездовые псы разорвали и сожрали несчастного. Удалось обнаружить только окровавленный сапог, да обглоданные кости. Псов перебили, а толку?

Согласен, обстановки становилась невыносимой, но быть такой дурой, чтобы самостоятельно лезть в петлю…Это я, если что, о помощнице покойного герцога – Замиале. Впрочем, как сказали, девица выглядела очень даже эстетично, свисая с люстры в кабинете герцога.

Последним в списке покойников оказался повар-жимуинец – коротышка Фууфа, найденный на кухне без признаков насилия и жизни, заодно. Устал, видимо.

Хуже всего, что дурак секретарь, случайно обнаруживший бумажку с предсказанием, поторопился оповестить остальных и, как я уже сказала, посольство тут же превратилось в сумасшедший дом., где все психи предпочитали прятаться друг от друга.

- Чего переживать-то? – ягоды закончились, и я отёрла пальцы о штаны. – Подождём ещё парочку трупов и спокойно вернёмся в Салим. Там доложишь королю, так и так, пророчесвто свершилось, и я поднимаю руки.

Сама я святую книгу не читала: грамоте не обучена. Поэтому все эти фразочки знаю от Кира, он рассказывал.

- Ещё раз, - Кир решил игнорировать мои замечания, а вот толстячок принялся злобно пыхтеть, - пророчество ты обнаружил совершенно случайно?

- Ну да, - секретарь покачал жирными плечами. – Как раз дочитал первую книгу «Похождений Лагариуса» и взял второй том. Глянь, между страниц что-то торчит. Думал – закладка, ан нет – писулька какая-то, на жимуинском. Стало интересно, старая ведь бумажка, перевёл. И как огнём обожгло: точно же! Всё ведь так и происходит. Это, как раз, виконт изволили неудачно упасть. Четыре смерти и всё по пророчеству.

- Пророчество, - Кир кисло усмехнулся. – Пророчество, любезнейший, это – когда великие войны или массовый мор. А это, так…Мелкое предсказание.

Он поднялся, сложил злосчастный листок, и спрятал его в кожаную папку с металлическими бляхами на потёртых ремешках и картинкой крылатого змея, глотающего солнце. Вообще-то Кирион выполнял обязанности начальника Следственной службы Кроффа, но тут пребывал неофициально. Однако же служебную папку прихватил и в далёкий Жимуин.

- Дар, - он небрежно кивнул. – Пошли, прогуляемся.

- Господин, - секретарь продолжал недобро коситься в мою сторону. – Должен заметить, что ваша помощница, или кем она там является, своим поведением наносит невосполнимый ущерб репутации посольства.

- Больший, чем смерти семи служащих? – Кир вскинул бровь и толстяк, начавший было поднимать жирную задницу, хлопнулся обратно. – И я уж сам разберусь со своим телохранителем. Оставь свои советы при себе.

Когда мы уходили, я не удержалась и показала толстяку язык. Секретарь побагровел и начал пыхтеть, подобно моржу перед забоем.

- Пройдёмся на место пр…первой смерти, - рассеянно бросил Кир и поправил воротник.

- Ещё раз? – удивилась я. – Ты же там был уже раз пять. Сказал: «очень интересно» пару раз и один: «вроде проясняется».

- Мне нужен кто-то, кто проследит за моими наблюдениями и выводами.

- Угу, тогда ты взял не того человека, - я рассмеялась. – Как вспомни те твои четыре яблока, до сих пор зло берёт!

Угу. Надрезанное, надгрызенное, сгнившее и грязное. Сколько человек посещало комнату за последнюю пару дней? Когда Кир объясняет – всё понятно, а стоит ему замолчать и на столе опять лежат обычные четыре яблока. Говорю же – зло берёт.

- Что у тебя с секретарём? – спросил Кир, поднимаясь по огромным ступеням, ведущим на второй этаж.

- Пытался подслушивать, - я поёжилась. Относительно тепло было только в комнатах. В коридорах царила лютая стужа. Даже иней выступил на стенах, а на потолке так и вовсе, свисали сосульки. И это в Жимуине – середина осени. Очень хорошо, что мы свалим до начала зимы. – Дала по котелку. Он обиделся. Когда на кухне взяла кусок мяса, устроил скандал, дескать ворую. Дала по котелку ещё раз.

- Прекращай, - мы остановились перед дверями в кабинет герцога Истакона. Из окна этой комнаты он и выпал, расколотив башку о лёд. И здесь же повесилась его помощница Замиала. Кир отковырнул собственную печать, и она тут же рассыпалась в его пальцах. - Вопрошающий побери! Проклятый холод. Входи.

Угу, всё, как полагается: ковры, шкафы, массивный стол и огромная люстра, где ещё сохранился кусок верёвки. Не хватало только пары привидений.

Кир подошёл к окну и сдвинул тяжёлые портьеры. Свист ветра тут же стал много громче, а в стекле начали крутиться белые спирали. Кир поманил меня пальцем и указал тёмную полоску на подоконнике, потом ещё несколько царапин тоньше.

- Тёмная – след от сапога. У Истакона на обуви потёртости, а кончики ногтей на руках обломаны.

- На кой чёрт он вообще в такую погоду открывал окно? – я поёжилась.

- Открывал и высовывался так далеко, что вывалился. Но при этом цеплялся за подоконник руками и ногами, - Кир поднял вверх указательный палец. – На столе, со слов секретаря, сохранялся идеальный порядок, невзирая на то, что герцог работал с самого утра. Чем он, спрашивается, занимается? Смотрел в окно? И ещё, пропал ежедневник. Я знаю привычки покойного, а он записывал всё, что с ним происходит, даже форму и плотность вечернего стула. Дальше. Полезай на стол, - угу, меня дважды просить не нужно. Я запрыгнула на полированную поверхность, как бы невзначай сбросив на пол пару книг. Кир только вздохнул. – Дотянись до привязанной верёвки. Не можешь? А Замиала была ещё ниже тебя. И на подбородке у неё я нашёл синяк, точно кто-то приложил кулаком.

- Намекаешь, что её вздёрнули? – я спрыгнула, сбросив оставшиеся книги. – Ой, прости. А герцога – выбросили?

- Ну вот, а говорила: не соображаешь! А теперь, смотри дальше, - он присел на край стола. – У тонувшего охранника стёрты ладони и царапина на горле, как если бы его окунули в бочку и держали, пока не захлебнётся. У виконта Волюсана помимо сломанной шеи – синяк на лбу, да и вообще, сломать хребет поскользнувшись, это ещё суметь нужно.

- Это – заговор! – я присела рядом, болтая ногой. – Что обнаружил у начальника охраны и повара? Чирей на жопе и откусанное ухо?

- Повар был сертифицированным отравителем, - наверное, глаза у меня чересчур далеко вылезли на лоб, потому что Кир ухмыльнулся и решил пояснить. – А кого ещё нанять поваром в стране, где половина преступлений совершается при помощи ядов?  У обученных отравителей существует свой кодекс, и он скорее сдохнет сам, чем навредит клиенту.

- Похоже, так и случилось, - констатировала я и подняв со стола пишущее перо, бросила через всю комнату. Оно вонзилось в раму портрета короля Ортольда. – Угу, хорошо. Начальник охраны?

Кирион пожал плечами и прошёлся по кабинету, похлопывая кулаком по ладони.

- Вот тут – непонятно. Зачем ему потребовалось лезть к злющим псам, да ещё и во время их кормления? И отослал всех псарей, по какой причине? А когда те услышали шум и вернулись…Словно специально искал смерти.

Я немного подумала, но так ничего и не придумала. Если это заговор, то какого чёрта гибнут такие разные люди? Если – нет, почему существует некое предсказание, подробно описывающее порядок дохнущих людишек? Да ещё и такое древнее.

- А вот тут не станем доверять секретарю, а проверим сами, - согласился Кир и подхватило папку. – Пошли. У меня есть знакомый шаман. Я с ним, в своё время учился в Университете. Умнейший парень и весьма неплохой колдун. На выпускном…Ладно, в другой раз.

И опять! Чтобы выбраться наружу пришлось долго одеваться, напяливая меховые чулки, лохматые сапоги и огромную шубу, в которой я становилась похожа на снежное чудище. Только – маленькое, а вот Кир напоминал настоящее, из тех, что безобразят на пути ледовых караванов.

Несмотря на отвратную (как по мне) погоду, на улицах оказалось много местных. Они толкались плечами, злобно пищали друг на друга и вели гружёных собак или оленей. Мы взяли пару лохматых лошадок, подкованных странными колючками. Такими, вообще-то, пользовались лишь жимуинские князьки, поэтому простолюды расступались в стороны да шипели вслед какие-то ругательства. Я не прислушивалась.

Знакомый Кира оказался парнем не из самых бедных и жил в хоть не большом, но каменном доме. Внутри пахло странно, но неожиданно приятно. Не так, как у остальных жимуинцев – старым маслом и тухлой рыбой. Пара старух в белых шкурах долго препиралась с Киром, но в конце концов ему разрешили одному пройти за занавес из выделанной китовой кожи.

- Дар, - видимо Кир увидел, как вспыхнули мои глаза и решил предотвратить смертоубийство. – Мне нужна информация, а не гора трупов. Остынь. Здесь мне ничего не угрожает.

Угу, ладно. Я присела на огромный череп моржа, невесть для какой цели стоящий в углу и стала слушать недовольное лопотание старух: «Зууст Плансхаат. Зууст Плансхаат». Впрочем, они скоро заткнулись и сквозь свист ветра я начала различать другие голоса. Кир и его собеседник. Сначала они вспоминали годы учёбы, потом прошлись по политике, причём шаман пенял местным властителям на склоки и междоусобицы. Он искренне досадовал, что нет достаточно сильного повелителя, способного остановить распри и объединить народ. Потом они перешли к делу.

- Взгляни, - шелест бумаги. – Утверждают: дескать, это – старое пророчество. Возраст, около пятисот лет.

Послышалось глухое мычание, потом потянуло запахом палёной шкуры. Дремлющие старухи встрепенулись и принялись вертеть головами. Одна взяла сушёную лапку и потрясла в воздухе.

- Древнее, - наконец сказал собеседник Кира. – но буквы – новые. Им – около недели. И сочинял не жимуинец, хоть грамматических ошибок и нет. Да пятьсот лет назад наши и не использовали подобный язык. Однако…

Он помолчал.

- Что не так? – спросил Кир. – Ты кажешься задумчивым.

- Старая запись скрыта новой. А вот старая – истинное пророчество, о том, как Жимуин обретёт силу и двинется на слабый юг. И поглотит его, если на пути не станет мёртвая тень.

- Ну, это всё – ваши местные легенды, - Кирион усмехнулся, - и в них разбирайтесь сами. Итак, документ – фальшивка. Скажи, кто из ваших способен наложить подобные чары?

- В районе рынка – десятки мелких шаманов, которые за пару бутылок огненной воды сделают клич и посильнее этого. Впрочем, большинство потом даже не вспомнит. Вряд ли ты найдёшь того, кто это сделал.

След, который было взял Кир, оборвался. Видимо, поэтому на обратной дороге мужчина задумчиво молчал и на все фразы отвечал односложным: «да». Даже, когда я спросила, будет ли он есть похлёбку из собачьей требухи и купаться в проруби. Впрочем, стоило нам вернуться в посольство и задумчивость Кира слетела, как и не было.

Ещё бы!

Внутри всё оказалось в густом смрадном дыму. Воняло так, что глаза выедало. Смердело горелым моржовым жиром. Именно таим местные согревали свои жилища и поэтому у них постоянно воняло. Впрочем, здесь кое-кто решил согреться более кардинально.

Посреди холла первого этажа, в выгоревшей дыре на старом ковре лежал чей-то труп, от которого поднимались чёрные дымные кольца. Вокруг замерли охранники и обслуга, а на их бледных лицах читался ужас перед неизбежным. Кто-то бормотал о восьмой статуэтке.

Сгорел секретарь, с которым мы беседовали перед выходом. Пошёл к себе в комнату и вдруг истошно завопил и горящим факелом помчался по посольству, пока не рухнул и не затих. Огонь затушили, но помогать несчастному уже не было ни малейшего смысла.

- Пошли, - Кир не стал осматривать труп, а сразу направился вверх. – Поглядим на его комнату.

Вонючее пятно на ковре сразу же указало, где именно искупался в жиру наш толстяк. Кир осмотрел дверь и показал мне потёртости на ручке и торце самой двери. Осомтрел стену и нашёл следы, точно туда что-то вбивали.

- Ведро с жиром, - пояснил Кирион и показал, как это сработало. – Дверь открывается, человек входит и на голову ему выливается содержимое ведра. Остаётся чиркнуть кресалом и готово.

- Но зачем? – спросила я и поморщилась. – Пошли отсюда. Воняет, как в заднице самого Вопрошающего.

- Нужно подумать, - Кир щёлкнул пальцами. – Посидеть и спокойно подумать.

Пока он сидел за своим столом и делал пометки в бумагах, я смотрела в вечереющее небо. Иногда там можно увидеть красивые всполохи, словно тянут среди звёзд пылающие ленты. Потом вспомнила. Что на кухне осталось жаркое и предложила перекусить. Кир лишь буркнул нечто непонятное и я пошла сама.

Набрала полное блюдо, взяла сыра, хлеба и миску кислых ягод к вину. Нет, ну почему тут нет яблок?

Балансируя подносом пришла к нашей комнате и обнаружила, что она заперта. Какого чёрта? Я стукнула коленом.

- Кир, ты там? Открывай!

- Оставь меня в покое! – в его голосе слышалось раздражение. – Сама знаешь, ненавижу, когда беспокоят, если работаю.

Угу. Если работает. Угу. Беспокоят.

Я поставила поднос на пол и метнулась к лестнице, ведущей на чердак. Возможно стоило бы взять Пену, но меч хранился на первом этаже, а я не знала, сколько у меня времени. Взлетела по лестнице и пробежав по пыли вперемешку с ледяным крошевом, оказалась у чердачного окна.

Там же – «бр-р-р!»

Угу. И Кир.

К Вопрошающему – «бр-р!»

Стоило выбраться наружу и ветер тут же попытался схватить и сбросить меня вниз. Хорошо, что уже темно и никто не видит, как я тут развлекаюсь. Ноги скользили по обледеневшему камню, поэтому приходилось делать маленькие шажочки. И так, пока не оказалась возле нужного окна. Оттуда доносились голоса. Главное, что я ещё слышала голос Кира. Отлично!

- Ну и как вы догадались, что это – именно я?

- Преступник старается замести следы и самым лучшим способом всегда была имитация гибели. Фиктивная смерть, - голос Кира казался спокойным. – Поэтому я предположил, что убийца находится среди тех, кто умер. А единственный, кого не опознали из списка – ты. Если верно это предположение, то остальное тоже укладывается в схему. Писец и помощница знали, с кем встречался герцог в тот день. И если помощницу ещё можно было некоторое время запугивать, то писца пришлось убить сразу. Охранник, должно быть что-то узнал…

- Был в доле, - хриплый насмешливый голос, - Потребовал больше. Угрожал всё рассказать.

- Понятно. Судя по тому, что виконта убили недалеко от «утонувшего» охранника, Волюсан стал нечаянным свидетелем. Кстати, я ещё понимаю, зачем убили секретаря; он мог рассказать откуда взялось «пророчество», а это точно вызвало бы подозрения. Но повар?

- Случайно увидел, как я выбирался из убежища, - неизвестный выругался. – Жимуинское отродье!

- Итак, осталась одна статуэтка. Девятая. И это…

- И это – вы, баронет. Исчезнете без следа, а мои люди пустят слух, что вас забрал разъярённый девятилапый, требующий исполнения пророчества в полной мере. Труп не найдут, поверьте.

- Столько смертей, из-за растраченной казны!

- Вам об этом легко говорить! А простолюду, добившемуся моей должности и статуса, есть, что терять. Всё, пришла пора заканчивать. Ребята…

Угу. Ребята. Как бы не так!

Стекло разлетелось и я, в один прыжок, оказалась внутри. Ух ты, как тут тепло и хорошо!

Четверо здоровенных парней, в форме посольской охраны обступили Кира, а самый большой, с окладистой чёрной бородой и самострелом в руках прищурившись смотрел на меня. Узнал? Да, я та самая «Зууст Плансхаат», как называют нас жимуинцы. Чёрная ведьма.

Прыжок, удар. Пока один валится на пол и его глаза стекленеют, я выхватила кинжал из поясных ножен второго и полоснула по горлу третьего, потом ткнула остриём в глаз хозяину кинжала и пнула в пах последнего. Сбила Кириона на пол, а сама спряталась за корчащегося от боли охранника.

Самострел в руках бородача щёлкнул и пробил горло мужчины, схватившегося за промежность. В следующий миг кинжал выпорхнул из моей ладони и по рукоять спрятался в животе стрелка. Тот удивлённо изучил новое украшение и медленно опустился в кресло. Оружие выпало из рук бородача и со стуком упало на пол.

- Ты забыл про десятую статуэтку, - ухмыльнулась я и протянула руку. – Вставай, мыслитель.

Мы крепко обнялись и поцеловались. Я ощутила, как тело любимого содрогается и погладила по спине. Всё хорошо, теперь всё хорошо.

Когда Кир успокоился, трупы убрали, а разбитое окно наспех заделали, я притащила поднос с едой и предложила поужинать.

- Сегодня – вряд ли, - Кир покачал головой. – А вот пару бокалов вина – это да.

- Как скажешь, - я поставила миску жаркого на колени и внезапно вспомнив, улыбнулась. – Не мешать, говоришь?

- Я знал, что ты всё поймёшь, - он разлил вино и протянул бокал. – Десятая статуэтка?

- Угу, - сказала я. - Та, что забирает девятую и уезжает в закат.

И начала ужинать.

Другие произведения автора:

Реальность

Вступительный экзамен

Дыхание тьмы. Глава 1: День сурка

Это произведение понравилось:

Сергей Бабанов