Зелёные небеса. Глава 14.

                                                             Глава четырнадцатая.

     На следующее утро меня выписали. Сержант Пустов лично принёс мою форму, так и пролежавшую эти дни в кладовке, и теперь сидел на стуле, ожидая, пока я оденусь. Понял, что в отношении меня он настроен благодушно, даже с некоторым уважением.

- Ну как чувствуешь себя, Мартынов? – поинтересовался Иван. – С виду так цветёшь, как майская роза.

- Отлично, товарищ сержант! – гаркнул я, настроение непостежимым образом у меня было шикарней некуда, даже насвистывал мотив песенки Кая Метова.

- Товарищ? – удивлённо поднял кустистые брови сержант. – Это ещё что?

- Чего? – сначала не понял я, а ну да… - Это, господин сержант, в нашей местности такое уважительное обращение. Типа, уважаемый, типа того.

- А, - покачал головой тот. – Понятно.

Сержант невысокий, но широкоплечий, как квадрат ходячий, башка большая, сам как медведь. Лицо простое совсем, а вот глаза выдают непростую натуру - постоянно оценивающие, и умные, словно парню не двадцать лет, а все сорок.

- Как взвод? - спросил я его.

У взводного до этого спрашивать не стал, слишком тот хмурый заходил под вечер, посидел с минуту и ушёл.

- Да как сказать, Мартынов, - сержант сунул в зубы вертевшуюся до этого в пальцах здоровенную сигарету, тяжело вздохнул, и, видимо вспомнив, что здесь неподходящее место для курения своего самосада, убрал её в карман. - Из наших трёх курсанток убило. - Пустов шумно сглотнул. - А так все целы. Успели тогда спуститься в убежище, да и не попадало к нам больше ракет, все в город улетели.

- Жалко тех девчат, - кивнул я. - Видел их тогда, не забыть уж наверное такое… Я готов.

- Пойдём тогда! - поднялся со стула Иван. - Дел много, окна сейчас выбитые стеклим, ленты клеим, уборки много. Лишние руки не помешают, а у тебя они вроде как откуда надо растут.

     Училище напоминало расковырянный палкой муравейник. Снующие вокруг курсанты, каждый обязательно что-то тащит или катит, у всех лица серьёзные, никому, как видно, не до шуток, лишь время от времени наставительно покрикивают сержанты. Здания полностью лишились стёкол, пустые рамы, в которых ветер грустно крутит занавесками, а у повреждённой взрывом казармы несколько мужиков в гражданском устанавливали строительные леса, рядом гудел грузовик, гружённый кирпичом.

На плацу камни и мусор уже убрали, но командирам было не до строевых упражнений, всех курсантов припахали к работам, и лишь три вороны сиротливо прогуливались по асфальтовой пустоши, лениво перекрикиваясь между собой.

- Мартынов, - ко мне подошёл Сандалло, - Сержант говорит, что ты к работе привычен? Стёкла вставлять сможешь?

- Не вопрос, господин лейтенант, - ответил я. - Посмотреть надо для начала.

- У входа сложены стеклянные блоки, - и лейтенант протянул мне отвёртку. - Знаешь, что это?

- Более чем, - усмехнулся я, принимая предмет.

-Тогда пойдём! - и мы направились к крыльцу казармы.

Ого, просто гора стекла, у входа в расположение роты всё было просто завалено странного вида сдвоенными стеклянным блоками. Таких я ещё не видел - двойное литое стекло, с расстоянием между полотнами в пару сантиметров, довольно тяжёлое. Прошёл в казарму и подошёл к первой попавшейся оконной раме - из пластиковых «штапиков», ранее державших стеклоблок, теперь торчали лишь осколки. А сами «штапики» крепились к раме на винты, как раз под отвёртку.

    Вокруг меня сразу образовалась толпа курсантов, смотрят, как же я поступлю, для самих, вероятно, такой непостижимый процесс, как замена стекла, является чудом инженерной мысли. Но оно и понятно, дети вельмож и богатеев, их небось, до самой отправки в училище, слуги с ложки кормили, предварительно надев слюнявчик.

Насвистывая «Мурку», принялся откручивать винты. Снял «штапики» и извлёк из рамы осколки битого стекла.

- Вот оно как надо было! - ахнула толпа.

- А что тут непонятного? - поинтересовался я.

- Ну как… - вперёд вышел граф Соснов. - откуда нам знать, мы три стекла разбили, пытаясь засунуть их в раму, а вот как надо было!

- Учитесь, сынули, - снисходительно улыбнулся я. - Что стоим? Тащите новые стёкла, вставлять будем!

- Давай работать, не толпимся! - позади толпы нарисовался Пустов, прячущий улыбку в кулак. Подошёл ко мне, помотал головой, мол, что с них взять, детский сад. - Так, ты, ты и вы оба таскаете Мартынову стёкла. И бегом!

Озадаченные курсанты ту же убежали исполнять приказание, а сержант тыкнул пальцем в проходившего мимо Туманова.

- Будешь помогать Мартынову, он один не удержит стекло!

- Других нет что ли? - возмутился было Данила, но напоровшись на свирепый взгляд Ивана осёкся, и злобно уставился на меня, похоже хотел сачкануть от работы, отсидевшись где-нибудь, но судьба распорядилась иначе.

- Чего тебе надо? Сам не можешь?

- Стекло придерживать будешь! - глядя задиристому князю прямо в глаза с напором произнёс я. - Пока винты закручиваю. Усёк?

Подняли вдвоём стеклоблок, установили в раму. Приладил первый «штапик», и шикнув на Туманова, держи, мол, принялся закручивать винт.

Удар стеклом по голове, но то не разбилось, увернулся, поняв, что это дело рук Данилы, и тот вот-вот повторит попытку. Бах, и стеклоблок разлетелся вдребезги о плитку пола.

- Эй, сержант! - заорал Туманов. - Этот безрукий идиот стекло разбил, ставь другого, я пас.

- Родионов, смени Туманова! - приказал крутившемуся неподалёку, толстому курсанту Иван. По его взгляду понял, что он в курсе, что только что произошло. - А ты пошли со мной!

- Куда? - переспросил Данила.

- В морг поставлю, помогать погибших в парадную форму наряжать! - рявкнул Пустов. - Или ты отказываешься выполнять приказ?

- Ну ладно, - процедил сквозь зубы Туманов. - Пошли!

И с дикой ненавистью посмотрел мне в глаза, словно только я был источником всех его бед, чуть ли не с детства. Надо ухо с ним держать востро, подумалось в тот момент, по любому ведь какую подлянку устроит. Уж лучше б его на плаце тогда привалило, чем тех несчастных красоток…

    К вечеру застеклили все стёкла. Взводный принёс ещё три отвёртки, вручил их более-менее владеющим собственными руками курсантам, и дело закипело. Народ то и дело посматривал, как идут дела на других казармах, и сыпал шутками - в работе с стеклоблоками наш взвод был вне конкуренции, на соседних зданиях едва справлялись с первым этажом. Наши девчата тоже помогали - клеили липкую ленту на окна, совсем как на хронике времён Отечественной Войны, где постоянно мелькали кадры с такими-же бумажными полосками.

Остальные взвода нашей роты тоже не сидели, а занимались тем, что собирали осколки битых стекол, щедро валявшиеся вокруг, и таскали к мусорным контейнерам, установленным неподалёку, красили и драили помещения. Бедолаги изрезали себе все руки в кровь, не помогали даже выданные офицером - хозяйственником перчатки. Но ничего, вставить себе куда нужно руки время будет, за пять лет научатся всему.

- Последний! - радостно завопили мои помощники, когда я прикрутил последний «штапик». - Мартынов, ты красавец!

- Готово? - из-за угла появился Пустов, придирчиво осмотрел окно. -  Взводу строиться на вечерний приём пищи.

     Организовали колонну, и исполнив на плацу пару неизменных песен во славу царя, вошли в столовую. Без всяких вставаний - приседаний приступили к приёму пищи. Голодные и усталые курсанты с волчьим аппетитом поглощали еду, чуть ли не рыча. Да уж, работать физически - это тебе не штаны протирать, да пыль на ушах копить в классах.

Нашёл глазами Беликову в «девичьем» углу столовой. На работах Ленку я не видел, похоже, что её только что выписали с лазарета. Та сама уже посматривала в мою сторону, встретились взглядами, улыбнулись друг другу. И так радостно стало и тепло от её улыбки, что и словами не передать…

    После ужина разыскал её в компании подружек на скамейке в дальнем углу сквера у нашей казармы. Подошёл неспешно под взгляды девчат, сидят, на устах лёгкие улыбочки светятся.

- Никак князь Мартынов высматривает, кого бы ещё спасти? - ехидно спросила черноволосая и зеленоглазая, миниатюрная курсантка. - Если что, то я пока не накрашена, извольте прийти позже.

- Да не, я с неофициальным визитом! - улыбнулся я. - Сегодня спасать прелестниц как-то не планировал!

- Даже так? - ерничала мелкая. - И цель вашего визита?

- Пригласить на прогулку княгиню Беликову, - ответил я, пожирая Ленку глазами.

 Сидит, скромняга этакая, аж чуть покраснела. Вся такая непорочная, чистая и красивая до умопомрачения. Сразу видно, дворянское воспитание у девушки, это тебе не моя бывшая колхозная подружка Викуля. Та тоже красивая, но иная красота её - бесстыжая и горячая, улыбочка наглая. Я тогда так и не понял, кто на кого набросился на нашем первом свидании. Вот те и Викуля… Да уж, не зря мама её так не любила. А Ленка понравилась бы, нутром чую, нашли б общий язык. Вот с её «предками» как найти?

- Пойдём, погуляем? - я протянул ей ладонь, и она виновато посмотрев на хитро улыбающихся девчат поднялась.

Не спеша двинулись между деревьев.

- Ну как ты? - спросил её я. - Ничего не болит?

- Нет, Лёша, всё хорошо, - ответила та, искоса взглянул на меня. - Даже лучше, чем раньше себя чувствую.

- И я тоже! - хмыкнул я. - Эти «зелёные огни» просто чудеса творят.

- А я не верила раньше, что они так помогают, - призналась Лена. - Думала, что преувеличивают их возможности. Пока на себе не испытала.

Несколько секунд шли молча, я судорожно искал тему для разговора, а девчонка, судя по всему, не из болтливых. Она, видимо, понимая это, спросила: 

- Лёша, а правда, что ты был на диких Грязях? А то я случайно слышала разговор Сандалло с Паскельманом…

- Да, недавно вот совсем, - кивнул я, обрадованный её инициативе в разговоре. - Жил один на заброшенном форту. Вокруг лес, чудища, а у меня из оружия пистолет только небольшой. И вот одно из чудищ, его тушей называют, решило меня сожрать.

- Туша? - переспросила княгиня, сделав огромные глаза. - Я читала о них, считается очень опасным порождением Тьмы. Они большие и страшные, если судить по фотографиям.

- Это точно, - согласился я. - Я тогда реально перепугался, его увидев. Гнался за мной, так быстро бегают, ужас!

- Ты странный! - посмотрев на меня, улыбнулась Лена. - Из всех ребят, что я знаю, ни один бы не признался, что им было страшно. Наоборот, храбрились бы, мол, что там туша, сущий пустяк. А сами при обстреле наперегонки в убежище неслись. А ты наоборот, как говорят, побежал помогать нам с… - она осеклась, и её глаза чуть заблестели.

- Ну а к чему позёрство? - пожал я плечами. - Его за версту видно, да я и сам не люблю таких людей, что на языках герои, а на деле как мыши.

Княгиня промолчала, и я понял, что она хочет задать какой -то серьёзный вопрос. И не ошибся.

- Лёша, зачем ты меня спас? Ты ж сам раненый был?

ЭХ, будь, что будет, сверкнула молнией мысль и я ответил дрожащим от волнения голосом:

- Потому, что нравишься ты мне, с первого взгляда нравишься!

Судя по её распахнутым в изумлении глазам, в местном высшем обществе лезть напролом в любовных делах не принято. А меня уже понесло, я сам охреневал с себя, но остановиться уже не мог.

- Ты прости, что так в лоб, я почти не знаю местных обычаев, так как приехал издалека. Но говорю, что есть на сердце, без всяких прелюдий и хождений вокруг и около. - я вдруг схватил её за руку и крепко сжал между ладоней, понимая, что вот так горячо и напролом ещё не раскрывал своих чувств перед женщинами. Да что там, я ещё никому никогда не признавался, если быть честным. - Так что так вот…

- Это несколько неожиданно, - произнесла, наконец, Лена. - У нас если начали говорить о любви, то это значит, что человек на все сто процентов уверен в своих чувствах. А мы друг друга знаем пару дней. Да и по любви в наших кругах редко кто женится! - с некоторой горечью добавила она. - Как то всё быстро, Лёша, у меня голова кругом теперь. Но если быть откровенной…

Княжна присела на ближайшую скамейку, задумчиво посмотрела на меня.

- Меня родители обручили с одним молодым человеком, - совсем тихо сказала она, а прекрасные синие глаза потемнели. - Я должна буду за него выйти замуж по окончании учёбы здесь. И мой папенька будет не в восторге, если узнает, что ты выражаешь мне симпатии, а тем паче претендуешь на меня. 

Она меня никак отшивает? У меня аж в груди сдавило от тоски. Но девушка продолжала:

- Но в моём женихе нет и сотой доли того, что есть в тебе. Ты сильный и надёжный, я вижу, а у него только карьера на первом месте, а я для него лишь ступенька, на которую надо встать, чтобы хоть чуть продвинуться к цели. Может и я потороплюсь, сказав, что ты мне тоже нравишься, и я постоянно теперь о тебе думаю, но раз ты открылся мне, то и я не буду скрывать. Что же делать, Лёша? Если ослушаюсь папеньку, то он откажется от меня, таковы наши обычаи.

Я стоял, открыв рот от удивления. Ничего себе, да княгиня Беликова ещё та горячая штучка, и под скромным фасадом скрывается лихая и страстная натура, тоже с ходу берёт быка за рога. Неужели так впечатлилась тем, что я её вытащил при обстреле с плаца?

- Если мы будем встречаться, то папенька узнает, причём сразу! Как быть?

- Он меня предупреждал, между прочим, насчёт тебя! - ответил я ей. - Но можно попробовать с ним поговорить. Может поймёт?

- Не поймёт! - отрицательно покрутила головой девушка. - Даже слушать не станет. Маменька поймёт, а он нет.

Я подсел к ней, обнял её за плечи и поцеловал в губы. Ох, какой же сладкий поцелуй, возможно, я буду вспоминать его до конца жизни, наверное потому, что так сильно ещё не влюблялся. Лена подалась вперёд, прижалась ко мне всем телом, задышала горячо. Но через пару секунд отстранилась, и прошептала:

 - Лёша, ну что же ты? Это неприлично всё-таки! А увидит кто? Поедешь на каторгу, зачем нам это надо?

От этого «мы» голова закружилась ещё сильнее, я и мечтать о таком не мог. Заглянул в глубину себя и мысленно ответил на свой же вопрос - да, я хочу с ней быть, очень хочу. Пойду на всё ради этого, никто не остановит, это точно моя женщина. И поймал себя на мысли, что пойду реально на ВСЁ.

   Родилась идея, я даже сам испугался её, неделю назад не бы поверил, что дойду до такого. А тут раз, и сижу, прикидывая вполне серьёзно, как избавиться от её жениха. Неужели во мне что-то поменялось за то время, что я пробыл под этим небом? Ну ей так точно не стоит об этом рассказывать, в любом случае испугается и сочтёт полным психом.

Неужели такие перемены во мне тоже дело рук ребят из ЦБ? Но так или иначе, но то, что бы я совсем назад счёл безумной и неприемлемой мыслью, которую нужно отогнать от себя подальше, сейчас гонял в глубине черепной коробки как вполне осуществимое намерение. И это пугало меня даже сильнее того, что задумал. Но с другой стороны каждый сам кузнец своего счастья, так что…

- А твой жених, кто он? - спросил я княжну.

- Граф Эрик Ван Роузен, - с тоской ответила девушка, удобнее устроившись в моих объятиях. - Скучнейший мужчина, которого я встречала. Ему тридцать лет, поглощён работой, ну а чувства и отношения не его конёк. Ему прочат место царского советника, ещё пару лет, и он им будет.

- А твой отец кто?

- Начальник Штаба Царской Армии, тоже влиятельный человек.

- Ого! - удивился я, и шутливо сказал. - Да ты непростая штучка, как посмотрю!

- На себя посмотри! - девушка легонько поцеловала меня в щёку, и, вероятно поразившись своей смелости, покраснела. - Появился не пойми откуда, не знает, как пользоваться элементарными вещами, как планшет, дикий и необузданный, как степной жеребец. С непонятным акцентом… Ты знаешь, что у тебя довольно грубое произношение?

- Подозреваю, - ухмыльнулся я, в свою очередь чмокнув её в щёку. - Сильно заметно?

- Конечно! - её глаза загорелись. - Вера Зосимова, что тебя сейчас подначивала, сказала, что у тебя довольно брутальный и грубый акцент, не то, что у остальных мужчин, а такой, волнующий, по-моему ты ей понравился. И другие девушки только о тебе и говорят, мол, такой парень…

С долей ревности заглянула мне в глаза.

- Ладно, мне пора, Лёша! - ещё раз чмокнула меня в щёку и встала со скамейки. - Мне ещё нужно письмо маменьке написать, увидимся завтра!

    Проводил её до женского расположения, попрощались до завтра, и я понёсся в роту на всех парах, чуть ли не вопя от счастья и радости. Вот это да, я о таком и мечтать не мог, а тут полная взаимность, омрачённая её упёртым отцом. Причём довольно странный мужик - отдал дочку в военное училище, вообще не понимаю, как до такого можно было додуматься? Очень скоро будет меня пробивать, чем дышу, если, конечно, уже этого не сделал.

И может статься, что после того, как ему донесут о наших отношениях с его дочкой, тот устроит мне путёвку на каторгу, для такой шишки как он, это как два пальца об асфальт. Но отступить уже не мог, неделю назад, очутись в такой ситуации, спасовал бы, даже совсем недавно незаслуженно извинялся перед Данилой, опасаясь за свою задницу. Но именно в ситуации с Беликовой отступить не мог, хоть убей, упёрся и всё. И тут нет своих, нет противников, есть она и я, и те, кто против, те и есть враги. Да уж, не поспешили ли спецы из ЦБ, наделившие меня постепенно проявляющимися теперь необычайными способностями?

И не слишком ли много я врагов успел нажить за три дня?  

И этот граф Эрик, заноза в заднице, не видел его ни разу, а возненавидел, как кровного врага. Ну ничего, я придумаю, как эту занозу извлечь.

Как же странно порой получается - живёт человек, строит карьеру, мечтает о большей власти и золоте в закромах, и даже не подозревает, что встал на пути человека, о котором даже и не слышал никогда. И даже не подозревает об этом, живёт как раньше… А уже всё не так, как было до этого вечера, и смерть, бродившая ранее другими тропами, вдруг неспешно поглядела в его сторону.

Другие произведения автора:

Доверие контролёра. главы 4 и 5.

Доверие контролёра. Глава18.

Доверие контролёра. Главы 9 - 10.