Последний чужой.

(Аддон к фильму «Чужой 4» в двух частях.)

Часть 1.

            Избавившись от чужого, Эллен Рипли, наложила на пробоину аварийный пластырь и прислонилась к переборке отсека. От пережитого напряжения последней битвы её била мелкая дрожь.

            Собственно говоря, Эллен можно было назвать этим именем лишь условно. Она была клоном, биологической копией покойного лейтенанта гражданского космофлота США. Её создали военные для производства чужих - злобных инопланетных монстров, с которыми всю свою долгую жизнь воевала настоящая Эллен Рипли.

Костлявые существа с кислотой в жилах и второй пастью вместо языка обладали невероятной живучестью, агрессивностью и приспособляемостью. Они могли бы стать идеальным оружием, добейся военные биологи своей цели. К счастью, им не повезло.

            Клон раздумывала о том, что делать дальше. В двухстах километрах под ней была планета Земля, родина человечества. Планета, куда так стремилась, но не смогла попасть её… гм, скажем так, оригинал. Она обязана была завершить путь своей прародительницы.

            Эллен Рипли (будем и дальше называть её этим именем) никогда за всю свою недолгую жизнь не ступала ни на одну планету. Её миром были стальные конструкции космического корабля, а жизнью - боевая учёба и бесконечные жестокие эксперименты. Это был кошмар, и теперь она могла покончить с ним раз и навсегда. Проще всего было резко сорвать корабль с орбиты и сгореть в атмосфере.

            Она задумалась: а что в такой ситуации сделала бы та, настоящая Эллен Рипли? Вряд ли решилась бы на самоубийство. Значит, надо приземляться.

            Клон посмотрела в иллюминатор. За кораблём тянулось сверкающее облачко замёрзших капелек слизи – останки чужого, в некотором роде, её дитя. Она вздрогнула от этой мысли и посмотрела на проплывающую под ней планету. Зелень и синева. Белые облака. Красиво. Земля стоила того, чтобы жить на ней. Вопрос, где именно?

            Эллен представила, что могло ожидать её, приземлись она в стране приписки корабля. Скорее всего, это были бы вечный глухой бункер или секретная лаборатория. Причём на долгую и счастливую жизнь в этих условиях рассчитывать не приходилось. Так же как и на короткую, но яркую.

Это были её домыслы, но долгий опыт общения с учёными в военных мундирах исключал любые надежды на светлое будущее. Так что территория США как место посадки исключалась.

Время поджимало. Корабль в любую минуту могли запеленговать наземные службы и тогда… Впрочем, об этом лучше было не думать.

 География не входила в курс обучения клона.  Тем не менее, задача оказалась несложной. Посадку нужно было совершить как можно дальше от исторической родины, предпочтительно на противоположной стороне земного шара. Местность должна быть не слишком густо заселенной, но и не безлюдной, чтобы затруднить действия возможных диверсантов. Желательно, чтобы данной территорией владело сильное государство, способное проводить независимую от Америки политику.

            Эллен ввела запрос в бортовой компьютер. Ответ высветился почти мгновенно. Время и траектория входа в атмосферу, координаты предполагаемого места посадки, название страны. «Россия. Сибирь, район Иркутска», - Прочла Эллен. Названия ничего не говорили ей, но угрожающими не выглядели.

Она включила маршевый двигатель корабля.

            Спускаемый аппарат приземлился в заданной точке. Тут же зашумела молчавшая во время спуска рация. Голос в динамиках потребовал немедленно покинуть корабль. Эллен откинула люк и выглянула наружу. Скафандр несколько сковывал движения.

            Вокруг корабля редкой цепью стояли вооружённые солдаты в незнакомой форме. В синем небе стрекотал вертолёт. Эллен ступила на покрытую густой травой землю и сняла шлем. От окружающего простора ей было дурно.

            - Вы арестованы за незаконное вторжение на территорию Российской Федерации! – Прогрохотал усиленный мегафоном голос.

            - Знаю. – Прошептала Эллен и уронив шлем на землю, с трудом подняла руки. Земной воздух пах непривычно, но приятно.

- Кто Вы?

– Клон Эллен Рипли, покойного лейтенанта гражданского космофлота США. Прошу политического убежища в вашей стране. – Прерывающимся голосом произнесла она.

            В Иркутск её доставили на вертолёте. Под усиленным конвоем. Хорошо, хоть наручники не одели. Эллен Рипли усмехнулась. Они просто не знали, как она владеет боевыми приёмами. Впрочем, сражаться с кем-то, или бежать, пока не входило в её планы.

Камера, куда её поместили, больше напоминала каюту космического корабля. Просторно, кондиционированный воздух, все удобства. Разве что на окнах были решётки, и дверь запиралась исключительно снаружи.

Эллен посмотрела на запоры и решётки. Легированная сталь. При нужде хватит пары кислотных плевков, и она будет на свободе.

Допросы были не слишком частыми, но достаточно интенсивными. Вопросы задавал пожилой следователь в белом халате поверх гражданского костюма.

Иван Петрович, так звали следователя, отлично владел английским языком. Его интересовали маршрут экспедиции, цель создания и биография Эллен, мотивы, побудившие её совершить посадку не в Америке. Вопреки её опасениям, про чужих и американских военных следователь почти не спрашивал.

            Вообще русские обращались с ней вежливо, кормили хорошо. Один раз провели медосмотр. Медсестра, взявшая кровь на анализ, едва не упала в обморок, увидев как то, что текло в жилах Эллен, растворяет трубочку для анализов.

Врач, осмотрев пациентку, долго цокал языком, но пришёл к выводу, что кроме необычного состава внутренних жидкостей и странного метаболизма Эллен ничем не отличается от обычных людей. Она спросила, можно ли исправить положение? Врач развёл руками и через переводчика пояснил, что медицина в данном случае бессильна. Свёртываемость её кислотной крови хорошая, так что если не плевать куда попало, можно жить вполне обычной жизнью.

            Разумеется, проходящей проверку эмигрантке, или, если угодно, политической беженке, не сообщили о том дипломатическом и политическом давлении, которое США стали оказывать на Россию сразу после её приземления.

Русские, уступая нажиму, незамедлительно вернули американцам корабль, скафандр и все вещи астронавтки, кроме, разве что, её нижнего белья. Однако саму её отказались выдать наотрез. Их позицию она подкрепила личным письменным заявлением о нежелании покидать Россию.

Учитывая, что как юридически, так и фактически Эллен Рипли была лицом без гражданства, не являлась землянкой и считалась не совсем человеком, её решение американской стороне оспорить было весьма затруднительно.

            Тем не менее, американские представители после неоднократных требований были, наконец,  допущены для встречи со своей «соотечественницей». Лучше бы они этого не делали.

Эллен не стала сдерживать свои эмоции и трое сотрудников посольства, прибывших к ней в камеру, услышал много нового для себя о действиях американских военных, их экспериментах в дальнем космосе и незаконных биотехнологиях. Высказав всё, что она думает о военно-космических силах США, Эллен Рипли перебираться в Штаты отказалась наотрез. В ходе беседы у переговорщиков не раз возникло сильное желание прикончить проклятую бабу. Лишь присутствие вооружённого конвоя удержало их от такого шага.

О результатах беседы и некоторых названных Эллен фамилиях высокопоставленных военных преступников вернувшиеся домой представители доложили лично президенту США.

После проведённого расследования и заседания сенатской комиссии в Пентагоне появилось довольно много вакантных должностей.

            Засим американская сторона предпочла забыть о решившей остаться в России Эллен. Так ей и надо. Пусть живет, как знает. В конце концов, у нас свободная страна, разве не так?

            Для российской стороны Эллен если и представляла теперь какой-то интерес, то разве что как биологический феномен. Лечащий врач в шутку предложил ей выступать в цирке, прожигать плевками разные предметы на потеху публике. Предложение позабавило их обоих, но было Эллен отвергнуто. Ей хотелось просто жить. Желательно тихо, незаметно и в сельской местности. Она знала космос, и он был ей отвратителен.

По совету своего следователя она подала заявление на получение российского гражданства.

            Через два месяца заключения, невероятно короткий по местным меркам срок, она получила паспорт и была отпущена на свободу. Ей было дано право поселиться в любой точке страны, за исключением столичных городов, а так же выдана некоторая сумма подъёмных, позволявшая снять недорогое жильё и при очень умеренном потреблении недели две не думать о хлебе насущном. Впрочем, большие города Эллен не прельщали. Они были слишком похожи на космические корабли, а в её жизни и так хватило стали и стекла.

Эллен села в первый попавшийся автобус, который за несколько часов довёз её до деревни с труднопроизносимым названием. В сумке новоиспечённой россиянки было немного носильных вещей и электронный переводчик-самоучитель русского языка. Новую жизнь надо начинать с чистого листа, не так ли?

Часть 2.

            - Так ты, милок, говоришь, фольклор собираешь? Какой нынче век на дворе, ась? То-то же! Сказки, легенды, тосты тебе нужны? За тостами – это не к нам, это на Кавказ. Сказки тоже сейчас вряд ли кто тебе расскажет. Народ всё больше телевизор смотрит. Легенды про дальний космос ты у космонавтов спроси. Вот ведь придумал тоже, фольклор он собирает!

Хотя, постой-ка, студент, ты про чужих слышал? Ещё бы нет. Про них все слышали. На редкость зловредные твари. А ты знаешь, что у нас в деревне одна из тех, кто с ними общался живёт? Вот ей богу не вру, святой истинный крест! Думаешь, бабка из ума выжила и не соображает ничего? Ладно, уговорил, доставай свой диктофон, всё как есть расскажу.

            Так вот, лет десять тому, сел у нас под Иркутском не наш космический корабль. Военных тогда понаехало – страсть! Вертолёты, солдаты. Даже танк доставили. Думали, шпион какой или вражеское вторжение. А в том корабле только одна американская девка оказалась. Её американские генералы для опытов в пробирке сделали, а она, значит, от них сбежала.

Проверили её наши, выяснили, что никакая она не шпионка, а просто несчастная баба. Почему несчастная? А вот ты плюнь на землю. Плюнул? Ну и как? Ничего, говоришь? Вот то-то и оно. А она чистой кислотой плевалась, такой, что железо плавилось. Приёмы разные боевые знала. С её талантами только бы где в спецназе служить или в космодесанте, а она говорит, хочу, мол, жить на селе, на природе. Надоело ей, значит, в железном корабле по космосу носиться.

            Когда всё закончилось, ну, ты понимаешь, политика там, проверки, согласования международные и всё прочее, её отпустили на волю. Вот она в нашей деревне поселилась. Её Богу не вру. Как приехала, сначала у Михайловны комнату снимала, а потом ей в администрации дом выделили. Не за красивые глаза, что ты! Она ведь на ферму пошла работать. Уж больно ей коровы понравились. Говорила, они большие и добрые. Ещё бы! Ты сравни корову и чужого, почувствуй разницу.

            Скотина Леночку, так эту девку из космоса звали, сначала пугалась, да и она к ней с опаской относилась, а потом ничего, привыкли друг к другу. Такую доярку, какой она стала, ещё поискать надо. И по-нашему говорить быстро выучилась. Способная, чего уж там, этого у неё не отнимешь.

            Что насчёт кислоты, говоришь? А вон тот дом видишь? Там Акулина живёт. Колдунья местная. Не веришь? Никто не верит. А я тебе точно говорю – колдунья. Она своими травками и наговорами за полгода космонавтке этой кровь сменила. Стала она с тех пор такая, как все. В том числе и по женскому делу. Понял, по какому? Да не смущайся ты так.

Врачи ничего сделать не смогли, а Акулина смогла. Не знаю, как смогла, на то она и колдунья.

Вскоре после того к Леночке Костя, механизатор наш посватался. Он мужик видный, только слегка на голову контуженный. Его за ту контузию с космического флота вчистую списали. Она в некотором роде тоже контуженная, вот и сошлись с ним. С полгода так повстречались, а потом в Усолье расписаться да повенчаться ездили.

Я разве не сказала? Она ведь крестилась после того, как Акулина ей кровь выправила. Не веришь? Да вон смотри, Леночка, то есть Елена Алиеновна, как раз сама с утренней дойки идёт. Видишь? Да не пялься ты так, неприлично. Вон та, которая на старинную артистку американскую, как её, Сигурни Уивер, похожа. Похожа ведь? И дочка у ней копия она. А вот сынок в отца пошёл, вылитый Константин Петрович.

            Такая вот история. Была баба космонавткой, стала дояркой. Неинтересно, говоришь? Интересно было бы, если наоборот? Что б ты понимал. Езжай вон тогда у космонавтов военных чего поспрашивай. Они тебе много баек расскажут, в том числе и про чужих. Я слышала, они их чужую планету уже не первый год ищут, чтобы, значит, эту заразу космическую под корень извести. Впрочем, это уже другая история, мне неведомая. Всё, наслушался бабку, пошёл уже? Ну, тогда прощай, парень, заезжай, если что. Я тебе ещё не то расскажу.

Другие произведения автора:

Первый дозор.

Намордник

Белый стих.