Перекресток. Часть третья. Простая история. гл.32

32

Как-то так, наверное, все же не само собой, получилось, что вышедшие на улицу Инспектор  с сопровождающими оказались на какое-то время в одиночестве, чем Ника не преминула воспользоваться.

– Мишель! Очень рада тебя видеть, – улыбнулась она своему поверенному, хотя больше всего на свете хотела немедленно, привычно заорать: «Псих! Бухгалтер-боевик! Ты что тут делаешь?!!! Да еще и без предупреждения!!!»

Впрочем, блондинка отлично понимала, что такой срыв будет жестокой несправедливостью по отношению к Мишелю, который оказался, как обычно, в нужное время и в нужном месте.

– И я рад, – протянул поверенному руку Антон. – Ты как нас нашел-то?

– Взаимно, – чуть скучноватым голосом отозвался Мишель. – Ника просила согласовать её отсутствие в городе на неделю, вот я и решил немного подстраховать. Честно признаюсь, банально следил за вами… в разумных, конечно, пределах.

– Это хорошо, что в разумных, – ухмыльнулся Антон. – А то бы ты такого наследил ночью, в автомобиле…

– Ночью я спал, как нормальный человек, да и в вашем авто я бы ничего нового и необычного не увидел, все-таки мне давно уже не пятнадцать лет, – позволил себе пошутить поверенный и обратился к Нике: – Прошу без обид, госпожа Инспектор. Вам по рангу положено сопровождение, охрана и тому подобные прелести статуса. Если ты мне не веришь, уточни у начальника Сто восемнадцатой. Мы с ним договорились, что в первое время я побуду твоим сопровождением и охраной, тем более, ты ко мне привыкла и почти не обращаешь внимания на мое присутствие и, тем более, не нервничаешь на мое буквоедство…

– Ладно, Мишель, ты же все понимаешь, – махнула рукой Ника, чуть приобняв и в знак примирения чмокнув поверенного в щеку.

– Вот и хорошо, что хорошо кончается, – обрадовался бесконфликтному разрешению ситуации романист. – А теперь…

– Отмечать это дело еще рано, – строго сказала Ника, мгновенно поняв, что имеет ввиду Антон. – Нам предстоит послушать истории нелегальных поселенцев. Хотите – верьте, хотите – нет, я сейчас очень волнуюсь, придется ведь как-то решать судьбы людей, причем не впопыхах, на бегу и со стрельбой, когда «война все спишет», а вот так – неторопливо и осознанно… прямо, как судья какой-то…

– Вот как с ней жить, если она мысли читает? – расстроено обратился к Мишелю Антон. – Ладно, не будем прямо сейчас отмечать, но морально приготовиться к этому следует…

– Морально – это как? – поинтересовалась Ника, слегка отвлекаясь от собственных размышлений.

– К машине сходить, прихватить мою фляжку, – пояснил Карев, делая движение на выход со стоянки в сторону трассы.

– Так я тебе и поверила, – откровенно засмеялась Ника. – Фляжка у тебя с собой, по-моему, даже в бане… вот куда ты её, будучи сам в голом виде, прячешь – это вопрос вопросов… но если уж тебе так невмоготу, хлебни прямо здесь, нечего, как школьник от директора, за угол прятаться…

– Вот тебе и сеанс черной магии с полным её разоблачением, – захохотал Антон, и даже вечно сдержанный, серьезный поверенный в делах скупо улыбнулся.

На крыльцо вышел блеклый молодой человек, следом за ним – та самая, невысокая, крепко сложенная женщина не старше тридцати на вид, с  короткими, едва до плеч, соломенными волосами и странными, чего греха таить, плотно прижатыми к черепу ушами, хоть и очень похожими на обычные, но меньше человеческих раза в два.

Быстро отвернувшийся от них Карев вскинул к губам свою знаменитую флягу, и по всей стоянке, будто разносимый солнечным светом, мгновенно распространился запах джина. «Могли бы еще в зале посидеть, – завистливо поглядывая на Антона, подумала блондинка про шрафников-инопланетников. – Мне тоже выпить хочется после глупой стычки с местным хозяином, появления Мишеля, ваших признаний…»

– Значит так, уважаемые, – решительно распорядилась Ника. – Всем вместе исповедоваться, как бы, не положено, поэтому предлагаю начать с самого храброго, хотя можно и  пропустить вперед даму…

Странная девица, казалось, совсем не слушая блондинку, чуть подпрыгнула и уселась, свесив крепкие спортивные ножки, на деревянные, точеные перила крыльца. А молодой человек замялся, рванулся было вперед, к Инспектору, потом остановился и, опустив глаза в землю, твердо сказал:

– Нам – нужно вместе, мы же с одной планеты, и прибыли сюда вдвоем... сразу…

Слова его больше походили на просьбу, и слегка озадачили Нику, ей всегда казалось, что признаваться в чем-то, рассказывать о сокровенном, чего она ожидала услышать от нелегальных мигрантов, все-таки лучше тет-а-тет.

– В таком случае, мы – тоже все вместе, – блондинка кивнула на Антона и Мишеля, – выслушаем вас вместе. Годится такой вариант?

Молодой человек активно закивал, соглашаясь, а вот девица по-прежнему продолжала отрешенно сидеть на перилах, никак фактически не реагируя на слова Инспектора, хотя все присутствующие ощутили её внимание к происходящему и полное понимание ситуации. Загадочная нелегалка, кем бы она ни была, явно не относилась к разряду устаревших биороботов, подобно Игоне.

– Понимаете, она так стесняется, – поспешил оправдать свою спутницу бледнолицый, едва приблизившись к Нике. – Знаете, она же не человек, ну, то есть, человек и генетически, и морфологически, то есть, совсем, как и мы все, но просто…

– Видимо, не все так просто, – перебила его блондинка. – Давайте не будем усложнять и без того нелегкую ситуацию, я совершенно ровно отношусь и к людям, и к иным, кем бы они ни были… зовите свою… э-э-э… подругу и…

– …и давайте пройдем вон туда… – вмешался в разговор Мишель и указал за угол дома. – Там столик и лавки, можно будет присесть и поговорить в обстановке более непринужденной, чем стоя возле машин…

Молодой человек обернулся и сделал своей спутнице какой-то загадочный знак, больше похожий на букву из азбуки для глухонемых, чем за вполне понятный всем разумным приглашающий взмах руки. Все-таки она и в самом деле внимательно следила за происходящим, несмотря на свой внешне отрешенный вид; в ответ на жест бледнолицего женщина быстро спрыгнула с перил и подошла к стоянке, ни на секунду не задержав всю компанию.

А идти было – всего чуть-чуть, десяток шагов, и сразу за стеной, под пышным, наверное, по весне, а теперь совершенно оголенным кустом сирени, стоял небольшой, вкопанный в землю квадратный столик, окруженный простыми деревянными лавочками безо всяких изысков, резьбы и прочих придумок.

Бледнолицый, будто и в самом деле школьник, дождался, пока рассядется за столом «высокая комиссия», и лишь потом пристроился на краешек лавочки сам, причем так, чтобы была возможность в любой момент вскочить… вовсе не для того, чтобы бежать, сломя голову, а просто – отвечать стоя… спутница его села поосновательнее, но, тем не менее, Ника едва ли не физически ощутила и её внутреннюю готовность встать по первому же требованию.

– Знакомьтесь,  – попробовала слегка разрядить обстановку блондинка. – Это Мишель, мой поверенный в делах, немножко юрист, бухгалтер и нотариус, но, несмотря на мирные специальности, с ним лучше не ссориться… это Антон Карев – романист, рокер, фрондер и бретер, забияка и гуляка – как видите, целый букет достоинств… Меня зовут – Ника, и больше никаких титулов. В нашей компании все говорят на «ты», если, конечно, не хотят обидеть собеседников.

– А я вас… я тебя не узнал, – мгновенно поправился бледнолицый, обращаясь к Антону. – Госпожу Нику – узнал сразу, правда, не очень-то и поверил, что это она сама… а вот вы… ты, не обижайся, совсем не так выглядишь на фотографиях, особенно, которые на обложках книг печатают…

– Приятно, что меня читают не только местные охламоны, – ответил Карев самодовольно, польщенный, как был бы польщен на его месте любой другой литератор. – А узнавать меня и не надо, что я – звезда какая, как Ника…

Впрочем, пристальный, требовательный взгляд блондинки перебил этот необязательный разговор. Поймав его, молодой человек смутился, будто начал прямо тут, за столом, ковыряться в носу или чистить уши.

– Извините, – сказал он. – Извините, просто я совсем не знаком с известными людьми этой планеты, да и своей не очень… вот и увлекся, это же так интересно… Меня зовут Герд Залов, родился, вырос и почти безвыездно жил на планете двести семь по всеобщему каталогу, гражданин Полярной Республики, или просто – Республики. Полярная она не оттого, что расположена на полюсе, дело в том, что само слово «полюс» у нас означает нечто большее, чем просто географическое или физическое понятие, Полюс – это центр, главное, основное… А это…

Герд с неожиданной нежностью погладил по плечу сидящую рядом с ним девушку, насторожившуюся, будто ощетинившуюся, едва лишь речь зашла о ней.

– Это «зет-восемьсот одиннадцать», но я её так никогда не называю, – продолжил молодой человек, и все невольно обратили внимания, как названная «зетом» с номером из трех цифр девица явно вздрогнула, будто от удара. – Она – Зина, очень прошу вас называть её только так, а про её порядковый индекс я вспомнил только ради правды. Зина – побочный результат генетических, евгенических, биологических экспериментов, проводимых нашим, теперь уже бывшим нашим, закрытым институтом, которые у нас на планете называются «почтовыми ящиками»…

– Да не волнуйтесь вы так – оба, – чуть досадливо, но с пониманием ситуации прокомментировала Ника. – Мы здесь люди простые, темные и даже гоминидами друг друга не величаем. И то, что осталось на вашей планете – там и осталось. Понятно излагаю?.. а то уже сама запуталась от умных слов…

– Да, я уже немножко привык, – согласился Герд. – Вот только Зина…

– Чем больше ты на ней акцентируешь внимание, тем больше не в своей тарелке она себя чувствует, – вмешался в разговор, помогая нелегалу, Антон. – Начинай рассказывать по существу, а ты, Зинок, давай-ка, перестань дуться, как мышь на крупу… спиртное пьешь?.. на вот, хлебни джина, расслабься и успокойся…

Романист протянул девушке извлеченную из кармана заветную флягу и поймал на себе укоризненный взгляд Ники, глаза которой откровенно выговаривали: «Всяких посторонних баб поишь, а мне даже и не догадался предложить, подлец, знаешь, что без спроса сама все возьму, но иногда так хочется, чтобы – предложили…» Антон захотел тут же исправиться, объясниться с блондинкой, но спохватился, что такое объяснение заведет их разговор с нелегалами в неизъяснимые дебри, да и не любит Ника винящихся перед ней, в конце концов, могла бы и сама не постесняться гостей планеты и, как обычно, вытребовать глоточек… поразмыслив вот так, Карев решил промолчать.

Зина осторожно и очень аккуратно, почти не касаясь губами горлышка фляги, глотнула раз-другой, распространяя на собеседников вкусный можжевеловый запах, и Мишель, самый наблюдательный из присутствующих, приметил, как увлажнились глаза девушки, она совсем чуть-чуть покачала головой и абсолютно по-человечески, по-аборигенски, резко выдохнула.

– Понимаешь, Герд, понимаешь, Зина, – осторожно сказала Ника, выждав с минуту, пока девушка приходила в себя. – Мне, в принципе, неважно, что и как происходило на вашей планете, почему вы оказались здесь… это ваши личные дела. Но вот то, что вы не стали отмечаться у начальника Сто восемнадцатой, как это заведено – уже моя головная боль. Не хотела вам читать лекции, говорить об очевидном, но – вся эта канитель с регистрацией затеяна изначально для того, чтобы среди таких, как вы, не было пропавших без вести. Понимаете, любому из нас совершенно неожиданно может понадобиться помощь, все-таки, мы не в раю живем. А как помогать тем, кого, вроде бы, как бы, и нет?..

– Что вы, что вы, я, конечно, все понимаю, – поспешил согласиться Герд, обращаясь к блондинке, но одновременно – и ко всем присутствующим за столиком. – Но и вы тоже должны нас понять… ну, вообщем, рассказывать надо с начала, а не с того момента, как мы попали к вам… может быть, тогда вам легче будет понять, оценить…

…про учебу в школе, институте, начало своей службы я говорить не буду, в свое время изучал, а теперь уже и  практически убедился на своем опыте, что цивилизации неоантропов похожи… сказывается, конечно, культурная и технологическая разница, но физиологически, психологически все мы очень похожи…

………………………………………………………………………………………………….

в словах бледнолицего они увидели длинные, просторные коридоры, высокие потолки, светлые, чистые, солнечные помещения лабораторий, белые халаты, серебристые костюмы высшей биозащиты, изолирующие противогазы, тонкие приборы, электронные микроскопы, еженедельную отчетность, обязательные собрания всех сотрудников, сложные и не очень интриги, мощные газовые печи для уничтожения отбракованного материала без малейшего следа и вредных воздействий на окружающую среду, шикарные машины руководителей, узкие пеналы-квартирки холостяков, бесконечные лифты высотных домов, остекленные переходы огромных магазинов, великое разнообразие продуктов питания, бытовых мелочей, кухонной техники, сумрачные залы кинотеатров, веселые аттракционы, бесконечные телемарафоны, сводки новостей, излагаемых за короткие пятиминутки, затяжные совещания, вынесение вердиктов по открытым и закрываемым темам работ, настойчивое любопытство работников особых отделов, тихий шепот, громкие слова с трибун, крепкий местный табак, огненную водку с перцем, короткие минуты близости с женщинами, долгие размышления о себе, о человеческом, обо всем на свете

………………………………………………………………………………………………….

… – Вот так все и получилось, – печально сказал Герд, поглядывая на Зину, которая промолчала все это время. – Нас выбросили здесь, с орбиты, на возвратном боте... о том, чтобы зарегистрироваться, объявить себя, я даже и не думал. Понимаете, наша госбезопасность способна на очень многое, чтобы продемонстрировать людям неотвратимость наказания. Конечно, на планете никакой официальной информации о моем бегстве и об исчезновении Зины, наверняка, не было, но… слухи могли пойти, ведь многие меня знали, и вдруг я нигде не появляюсь, фактически – исчез без всяких законных оснований, а такие слухи уже сами по себе – подрыв авторитета власти. Ну, вот, я и решил сразу после посадки, когда мы остались вдвоем на планете – в очередной раз нарушить закон, теперь уже галактический. Выхода другого я просто не видел. А сейчас, стоит вам внести в базы данных Сто восемнадцатой мое имя, как об этом будет известно везде.

– Ты думаешь, ваши эти… как их… госбезопасники рискнули без прямой санкции начальника Сто восемнадцатой и планетарного Инспектора появиться у нас? – деловито уточнила Ника, лихорадочно соображая, какой же приговор она может вынести, да и стоит ли его выносить злосчастным беглецам.

– Не знаю, – честно ответил Герд, глядя в глаза блондинке. – Я думаю, что могут. И даже выкрасть меня могут, чтобы потом публично наказать. А может быть, и не станут этого делать. Как там повернулись события, какой образовался расклад после моего исчезновения вместе с Зиной – я не знаю.

Мне у вас понравилось. Очень свободно, очень… дышится легко. Пусть нет всемирной сети, нельзя прямо так, лежа в постели, посмотреть нужный фильм или включить кухонный комбайн… это мелочи, мелочи. Но я могу ходить там, где захочу, делать то, что захочу, улыбаться, кому захочу… и никто не требует неизбежной отдачи долга обществу…

У нас это почему-то невозможно, там мы все ведем себя так, как предписано, как положено… и всегда мы должны… что-то, кому-то, почему-то, но непременно – должны. Вот, посмотрите – я просто отрастил длинные волосы. Захотел – и отрастил. А дома… конечно, можно, никто же ничего у нас не запрещает, но – нельзя. Тебя не поймут, станут хуже относиться, раз ты не такой, как все, на работе будут лишний раз перепроверять твои данные, может быть, потеряешь и в зарплате, соседи будут постоянно напоминать, где находится парикмахерская…

Вы знаете, и Зине здесь хорошо. Она вот молчит совсем не потому, что немая или у нее словарного запаса не хватает на общение – это все фантазии тех, кто отправлял её на утилизацию… А здесь ей ничего не грозит, никто не воспринимает её, как мусор, побочный продукт эксперимента, да и относятся все по-человечески… она же не виновата, что её такой сделали микроскальпели генных инженеров, а не папа с мамой…»

Вконец расстроенный то ли воспоминаниями о родине, то ли чувством вины за нарушение её законов и всеобщих правил пребывания на чужих планетах, а скорее всего – всем этим вместе, Герд потупил глаза, нахмурился и нахохлился, как воробей на холодном ветру.

– Все это, конечно, очень интересно, – сказал задумчиво Антон. – Я бы, к примеру, еще с тобой пообщался на предмет ваших обычаев, правил… но – я-то писатель, у меня интерес тут профессиональный, познавательный. А что делать её превосходительству? Госпожа Инспектор тебя обязана депортировать или как там это называется?..

Карев вопросительно посмотрел на блондинку.

– Её превосходительство ничего делать не будет, пока окончательно не разберется, насколько безопасна для Герда и Зины их регистрация в базе данных Сто восемнадцатой, – солидно ответила Ника, разве что не надувая от собственной значимости щек, но не выдержала своего же тона и успокоила нелегалов: – Не переживайте так, сейчас, на сколько это получится, догуливайте испорченный мной праздник и возвращайтесь домой. Просьба будет только одна: не исчезайте, чтобы потом вас не разыскивать по всей планете. Или я, или кто-то из моих друзей с вами свяжется в самое ближайшее время, скорее всего, даже до конца этой недели…

Может быть, выражение лица Ники, может быть весь предварительный, вполне доброжелательный по отношению к нарушителям установленного порядка разговор влили в нелегалов изрядную, живительную дозу оптимизма и веры в людей.

– Так мы что же – пойдем? – неуверенно спросил Герд, вставая из-за стола. – Мы – свободны?

– Вы и так были свободны, – проворчала Ника. – Я вас что же – задерживала или арестовывала? Просто попросила поговорить, объясниться, разъяснить непонятное. А теперь вы свободны вдвойне, только не забудьте о моей просьбе.

– Да куда же мы со своего места? – удивленно засуетился бледнолицый, помогая, правда, чисто символически, Зине встать. – Кому мы нужны, кроме своей бензоколонки? Там так и будем ждать вашего решения…

Вслед за гостями-инопланетниками встали из-за стола и остальные, то ли провожая, то ли сопровождая злосчастных нелегалов ко входу в помещение кафе.

– Работа окончена? – поинтересовался Антон, когда Герд и Зина скрылись за дверями. – Наверное, можно и машину подогнать?

– У тебя там запас джина? – подозрительно спросила Ника. – Когда только успел, кажется, все на моих глазах было…

– И без всяких запасов – пора бы обратно, – подсказал романист. – Скоро уже полдень, в городе, в лучшем случае, к вечеру будем.

– Ладно, – согласилась блондинка. – Иди за машиной, а я пока проверю, как этот жук-«профессор» ликвидирует свою технику и что придумал сделать со злосчастным биороботом… Кстати, а где Мишель?..

А поверенный будто растворился в воздухе.

…когда Мишель вернулся на стоянку перед кафе, там, в глубине, у бензоколонок, стоял роскошный черный автомобиль полицейского генерала-пенсионера, вокруг авто нервно покручивая в руках медальон Инспектора, прохаживалась Ника, а Антон деловито придерживал шланг, заливая в бак машины местный бензин.

– Мишель, только не говори, что ты отходил пописать, – с места в карьер заявила блондинка. – Тебя не было почти сорок минут, можно было десять раз справить все свои физиологические потребности…

– А что-то случилось? – с невинным видом уточнил поверенный.

– Ничего, – крутнула возмущенно головой Ника. – Вот только мы уже все мозги сломали: ждать тебя или ты выберешься отсюда так же таинственно, как прибыл?..

– Нет уж, нет уж, пожалуй, я лучше с вами, – ответил Мишель. – И в дороге веселее, да и поговорить всегда есть о чем…

– Не иначе, как ты принес нам очередную пакость? – спросил издали Антон, слушавший разговор Ники с поверенным весьма внимательно.

– Не пакость, но – проблему, - улыбнулся поверенный. – Даже и не проблему, так – проблемку, для госпожи Инспектора такую решить – раз плюнуть...

– Издеваешься? – подозрительно поинтересовалась Ника. – Ну-ну, издевайся… но не забывай – не всё коту масленица…

– На масленицу я не претендую, – отозвался Мишель и, решив больше не мучить друзей, продолжил: – Догадайтесь с трех раз, чья это бензоколонка, на которой работали наши нелегалы?..

– Судя по твоему загадочному виду – Председателя Большого Имперского Совета, – съязвила в ответ блондинка. – Ну, или, как минимум, в лесу после высадки их обнаружил случайно туда забредший по грибы Патриарх…

– Ви таки будете смеяться, – сильно утрируя еврейский акцент, сказал Мишель, правда, тут же возвращаясь к своему нормальному голосу: – Бензоколонка фактически принадлежала одному очень известному инсургенту… да вы оба его даже слышали, кажется…

– Не о нем, а его? – удивился Антон. – Это что-то новенькое…

– Он приходил к нам в номер уездной гостиницы, – пояснил поверенный. – Правда, в момент разговора вы не высовывались на глаза, но голос его слышать могли… Кудесник – так его называют в узких кругах, к которым я близок…

– Ох, Мишель, от каких только кругов ты далек?.. – в сердцах сказала Ника. – И что из того следует?

– Следует очень простой и сложный вывод, – охотно подсказал поверенный. – Нелегалы фактически остались без средств к существованию, ты же не думаешь, что единственная бензоколонка на этой трассе способна хотя бы прокормить пару человек даже с самыми скромными запросами? Это была просто очередная «лежка», «нора» инсургента, в которой тот отдыхал между акциями… ну, и, соответственно, финансировал свой отдых и прикрытие.

– А почему этот твой Кудесник должен отказаться финансировать это место дальше? – спросил Антон. – Кажется, ребята ничего плохого не говорили о хозяине, ни в какие-такие дела он их не вовлекал, хотя вполне мог использовать того же Герда, как химика-технолога…

– Да встретил я его здесь, – неохотно признался Мишель и тут же, чтобы друзья не подумали о крайних мерах, добавил: – Вот чудила, решил лично посмотреть, с кем дружат его «найденыши». После нашей встречи он вряд ли захочет еще раз побывать в этих местах, разве что, загонят силой…

– Да уж, после встречи с тобой мало кому еще раз захочется её повторить, – немного невпопад прокомментировал Антон. – Так получается, что это ты и лишил нелегалов источника существования?..

– Не перекладывай с больной головы на здоровую, – сухо возмутился поверенный. – Было бы лучше, если бы это случилось потом и внезапно?

Антон с грохотом задвинул на место заправочный пистолет, обтер руки какой-то ветошью, швырнув её куда-то за колонки, и сказал, отвлекаясь от темы:

– Карета подана, Ваше превосходительство! Куда изволим следовать?

– Куда-куда, домой, конечно, – раздраженно откликнулась Ника, она даже не представляла себе, что в обязанности Инспектора неожиданно попадет и трудоустройство обездоленных нелегалов. – А по дороге обсудим, кто из нас, на первое время, возьмется помогать этим бедолагам…

– Как обсудим? – не понял Антон.

– Ну, на спичках кинем, чтобы тебе яснее было, – возмутилась блондинка, открывая переднюю дверцу. – Долго еще будем тут стоять, как на подиуме?..

Как обычно, по-женски, Ника была абсолютно права, в окнах кафе, выходящих на стоянку, то и дело мелькали лица любопытствующих инопланетников, желающих еще раз, теперь уже в неформальной обстановке, глянуть на планетарного Инспектора, да и на просто очаровательную, знаменитую женщину – тоже.

– Не ругайтесь, – примирительно сказал Мишель. – Раз уж я сам эту кашу заварил, то, кажется, я знаю, как её расхлебать…

– И что же ты молчал сразу? издевался над беззащитной девушкой? – едва удержалась, чтобы не ругнуться неприличными словами, Ника.

– Да самому только что в голову пришло, – смиренно ответил поверенный. – Так что давайте мирно садиться и трогаться, а по дороге я все расскажу подробно… 

Другие произведения автора:

Искажение. Выговор

Третья сила I

Черный дом. Часть пятая