Доверие контролёра, Глава 14.

                                                 Глава четырнадцатая.

   С утра нас загрузили по грузовикам, и мы, покинув форт, в составе колонны двинули дальше, вглубь Грязных Территорий. Видимо, мы находились на опасной местности, раз замыкать колонну поставили одну из БМП. На первое время бронемашина отвлекла от печальных раздумий, сидел, пялился на неё, прикидывая, насколько хороша она в бою, из ей её башни высунулся военный, и в свою очередь косился на нас, куря сигареты одну за другой. Что это он так нервничает?

    Внезапно колонна встала, и из разговоров конвоиров понял, что головной танк сломался, что –то с электроникой. Часа два сидели на жаре, обливаясь потом, до дурняка, духотень в кузове была страшенная. Наш конвой заперся в своём джипе, и похоже, врубил кондиционер, в лобовое стекло видно, как водила что –то эмоционально рассказывает, размахивая руками, а остальные ржут. Все, кроме Василича, сидит нахмурившийся, и что –то своё думает.

Наконец, поехали, и жаркий ветерок в переднее оконце хоть как –то скрадывал наши мучения.

- А в танки такие –же «огни» ставят, как и в легковушки? – поинтересовался я у Романа.

- Нет, в гражданскую технику слабенькие, из животных выращенные. А вот в технику по –мощнее, в те же танки, устанавливаются «огни» из людей, тут и мощность намного больше, и энергии, там целая технология, не так всё просто.  В старые времена двигатели на бензине были, да дорого это и ненадёжно, ломались часто, а этих без единого изъяна на десять лет жёсткой эксплуатации хватает.

- А производители техники сами выращивают «огни»?

- Не, их производит строго государство, причём только наше, а оно уже продаёт всем желающим. Если сам решишь этим заняться, то кончишь, как Антон! – «атаман» кивнул на здоровяка, который становился всё мрачнее с каждым километром пути, судя по всему чесал репу, как «встать на лыжи». Я, кстати, тоже совершенно не представлял себя в роли лагерного работяги, и был бы не прочь свалить куда по - дальше с этапа.

- А что, никто не сбегал с «девятки»? – спросил я у Романа, и заметил, как навострил уши Антон, наклонившись к нам чуть ближе.

Роман испытующе взглянул на меня, и нахмурился.

- Сбегали, но с этапа, во время нападения на колонну, было такое. А куда потом? Без аппаратуры и ста метров не пройдёшь, аномалии кругом, угодишь в одну из них. И плюс ко всему, будут искать до последнего. В эту одежду, - он сгрёб ладонью у себя на груди робу. – Что, в штанах, что в куртке, специальные маячки встроены, не найдёшь. Мы искали, тщетно. А голышом по здешним чащам не побегаешь.

- Да и куда идти? – добавил Поль. – К повстанцам? Да они на первом суку вздёрнут, как шпиона.

- А что? – недовольно дёрнул крутым плечом Антон. – Лучше в секторе загнуться? Кем ты выйдешь через двадцатку, да хрен ты выйдешь вообще…

- Ну а без документов куда пойдёшь?

- Да так или иначе нам конец. Подумаешь, помучаешься подольше на секторе, и сдохнешь от лучевой болезни. Мне рассказывали, как живут заключённые на «девятке», это, не пиво хлебать в «предвориловке»! – загробным тоном произнёс Антон. – Есть у меня сбережения спрятанные, так вот, на них можно устроить новую жизнь. Кто со мной? Если будет какой шанс, я им воспользуюсь, и клянусь, помогу деньгами тем, кто пойдёт со мной.

- Я с тобой! – ответил Саша Пушкин, и насмешливо взглянул на меня. – Нечего там делать, на секторах этих.

- Сергеич! – усмехнулся я. – Если ты идёшь на побег, то значит, и я пойду, негоже земляков бросать.

Остальные переглянулись меж собой, И Роман сказал:

- Кто согласен бежать, поднять руки!

Никто рук не поднял.

- Идиотизм! – бросил Поль. – Это самоубийство.

- Это совершенно дурацкий вариант! – ляпнул Матвеев, и пробежал взглядом по лицам заключённых, в надежде на поддержку, но те мрачно уставились в пол, похоже взвешивая варианты.

- А я пойду! – неожиданно сказал Роман. – Я там был, и чую, на этот раз сломаюсь. Осталось только ждать подходящий случай по дороге, ибо, с «девятки» не сбежать.

- Чёрт! – психанул Поль, похоже, ему не нравился выбор друга. – Ты идёшь, тогда и мне придётся.

- Можешь остаться. – посмотрел на него тот. – Я насильно никого не тащу! Я прощаю тебе долг жизни, брат, ты мне ничего не должен.

- Нет уж, я лучше сдохну, чем буду жалеть об этом всю оставшуюся недолгую жизнь!

- Особо не хорохорьтесь! – хмыкнул Пушкин. – Шансов «сделать ноги» совсем кропаль. Подождём с моря погоды.

- При чём тут море? – не понял Роман.

- Поговорка такая, - объяснил ему я. – Будет фарт, значит и подорвёмся.

Из взгляда парней догадался, что они ничего не поняли, но переспрашивать уже не стали.

- По обстоятельствам, братва!

    Путь колонны проходил по весьма густому лиственному лесу, красивые места, любой художник убил бы за возможность сварганить здесь осенний пейзаж. Лес словно из голливудских ужастиков, сюжет которых примерно один - приехала компания молодёжи, поставила палатки, напилась и перетрахалась. А потом их по очереди освежевал местный диковатый любитель человечинки, с внешностью дитя пьяной ночи. Вот, почему-то такие прелестные уголки девственной природы ассоциируются с дебильными пендосскими фильмами. В нашей Зоне таких пейзажей нет, всё угрюмо, мертво. А здесь как на картинке, эх, побродить бы тут с ружьём, поохотиться, затем на костре поджарить какую- ни будь зверуху… У меня аж слюни потекли, так захотелось жареного мяса.

   Взглянул на консервы из пайка, но они не вызвали во мне никаких эмоций, кроме тоски. Внезапно машины резко прибавили скорость, буквально неслись на всех парах, видимо, проезжали какой –то особо опасный участок.

 Неожиданно колонна остановилась, и мы оказались в каком-то поле, высокая трава, одинокие деревца, небольшое озеро совсем рядом. Конвоиры начали выпускать зэков «до ветру», одевая на ноги какие –то браслеты, пластиковые коробочки на ремне, со специальным замком.

- Взрываются что - ли в случае побега? – поинтересовался у Романа.

- Не, зачем? – хмыкнул тот, орошая пожелтевшую траву. – Аномалии на корм ты живой понадобишься. Браслет делает инъекцию снотворного, если ты решишь покинуть стометровую зону действия головного прибора, он на вездеходе охраны установлен.

Я кивнул, и оглянулся на начало колонны. А там царила какая –то кутерьма, было понятно, что у вояк начались какие –то проблемы. Военные рассредоточили бронетехнику, и теперь она стояла, вращая башнями, а солдаты укрылись за ней, взяв оружие на изготовку.

  Высокий и плечистый офицер, с укороченным автоматом за спиной, орал на троих коллег, видимо, рангом по - меньше, вот уже они несутся, и раздают команды простым солдатам. Один из бойцов с кейсом в руке, практически бегом вбежал в поле. Раскрыл свой чемодан, и из него выехала и раскрылась, как диковинный цветок, шестиугольная антенна, в верхней крышке загорелся монитор, похоже, что это аппарат связи. Связист забубнил в свой чудо –агрегат, но похоже, что дозвониться ему не срасталось.

- Всем в кузов! – прозвучала команда Василича, и мы залезли в грузовики, подбадриваемые пинками конвоиров, причём, нас даже не стали заковывать в кандалы. Но и не сняли браслеты.

- Василич, что случилось? – спросил Роман. - Что за сложности?

- Не твоё дело! – взревел офицер, он явно нервничал. – Сидите тихо, чтобы я и писка от вас не слышал.

И он направился в начало колонны, мы слышали его ругательства, вероятно, он с кем –то сцепился языками.

- Если Василич так нервничает, то плохо дело! – задумчиво произнёс наш «атаман». – Что –то он через чур взволнован.

- Мне посчастливилось услышать разговор двух военнослужащих, - подал голос Эрнест Матвеев, ему толком даже поссать не дали, загоняя в кузов, и сейчас он стыдливо прикрывал руками мокрую штанину. – И они говорили о том, что нет никакой связи, даже спутниковой.

- Чего? – подскочил Роман, его лицо выражало крайнюю степень озабоченности происходящим. – Связи нет?

- Ну да, - как-то виновато ответил Матвеев, и упёр взгляд в пол.

- А что такое? – спросил я.

-  Так было в прошлый раз, когда напоролись на повстанцев. – объяснил Роман.

- Если будем так стоять тут, нас разлохматят в момент! – сказал Поль, глаза его бешено вращались, похоже, он тоже проникся моментом.

    И тут я понял, откуда ждать нападения. Своим внутренним чутьём «унюхал» позади колонны пятнадцати человек, они прятались в траве, там, где недавно мы проезжали, в метрах трёхстах, и похоже, выжидали чего –то. А спереди по курсу ощутил присутствие целого ряда мощных аномалий, вероятно, их заметили и военные, теперь понятно, почему они не стали сворачивать в поле – боятся мин, похоже, что засада, вот только силы не равны, да и условия не те, чтобы нападать на такое количество бронетехники.

    А тут особо умным не надо было быть, чтобы понять, чем для нас может закончиться томление в брезентовом кузове.

Я тихонько наклонился к мужикам и сказал:

- Там, сзади, в траве куча народа. Я не знаю, кто это, но они там. Если что начнётся, все на хрен из кузова, и залечь.

«Стая» как –то странно взглянула на меня, но никто ничего не спросил, и под брезентом родилась зловещая тишина, и мимо нас обратным курсом пролетела БМП, поводя стволом орудия из стороны в сторону, за ней другая.

     Но далеко они не отъехали, где –то с метров шестьсот, мощный взрыв подбросил в воздух первую, она упала на корму, и перевернулась, объятая пламенем, жуткое зрелище. Тут же раздались хлопки, мы как заворожённые, сидели и смотрели, как вторая бронемашина превращается в объятый пламенем костёр, тут же внутренний взрыв разворотил её почти наизнанку.

- Всем из машины! – опомнился я первым, мы кубарем вылетели из грузовика, и пробежав с метров пятьдесят в поле, залегли.

    Уткнулся носом в пыльную засохшую траву, а хлопки уже вовсю разносились над местностью, им отвечали скорострельные малые пушки с танков, один как раз подъехал совсем рядом к нам, и я уже начал переживать за то, что он передавит «стаю». Стальной монстр густо поливал позиции врага, гильзы от его небольших снарядов звенели по броне, машина сорвалась с места, и я чуть приподнялся, смотря ей вслед.

    Вот, сработала динамическая броня, ещё раз, да этот танк просто так не возьмёшь, комья засохшей земли летели из под его гусениц, он маневрировал, и огрызался из всех стволов, ещё одна ракета рикошетом ушла от него в сторону. Но не зря я подозревал наличие в поле противотанковых мин, взрыв оторвал машине часть катков, они разлетелись по сторонам, гусеница сползла, и танк замер, окутанный тучей пыли.

А тем временем уже завязалась ожесточённая перестрелка, с обеих сторон долбили пулемёты, а пули свистели совсем рядом, заставляя прижиматься к земле всё теснее, похоже, что по колонне откуда –то издалека хреначила парочка снайперов, выбивая солдат одного за другим.

Резкий гул сверху заставил бойцов беспокойно завертеть головами.

- Воздух! – с надрывом заорал кто –то.

Мелькнула тень, и земля под нами затряслась, а резкий удар в миг потушил сознание…

… - Ну, хвала небесам, очнулся! – услышал я сквозь звон в ушах, голос Саши Пушкина.

Открыл глаза – ночь, темно совсем, звёзды мерцают в небе, кто –то вдалеке завывает, похоже волки. В воздухе запах гари, а во рту привкус крови, и дурняк знатный, неплохо меня приложило взрывом.

- Чё случилось? – прохрипел я, оглядываясь по сторонам. Поле, костерок, у которого ютятся Сергеевич и Роман, сидят, смотрят на пластиковые банки в костре, в которых бурлит жижей каша.

- Так они же пластмассовые! – неожиданно ляпнул я. – Сгорят ведь.

- Не сгорят. – ответил Роман, вид у него был ещё тот – голова вся в запёкшейся крови, весь чумазый и пыльный.

-А где все? – спросил я у мужиков, заметил, что рядом с ними лежат три автомата и несколько магазинов.

- Разбомбили колонну, - задумчиво ответил Роман, подбрасывая сучья в огонь. – Прилетели штурмовики и раскатали всех, в момент.

- Оставшихся в живых в плен взяли! – добавил Сергеевич. – Всех, без разбору, на меня вот только глянули, мол старый, пусть сам сдохнет. А у вас вид как у покойников был, все в крови и землёй засыпанные, лежали в «отрубе», не стали проверять, наверное, потому что мы зэки. А солдат раненых они всех добили, и мёртвым по пуле выписали в чайник.

- Как так, их же совсем мало –то было, нападавших этих.

- Чуть позже приехали и другие, зашли с тыла, и перестреляли остальных, кого не разбомбили. Фуры перегрузили, пленных кинули в кузов связанными, и уехали.

Я протянул руку, и взял бутылку с водой, припал к горлышку.

- Что ж, неплохо, вот мы и на свободе. – сказал Роман. – Теперь надо бы выбираться отсюда, да по - быстрее, может и сочтут пропавшими без вести.

- Переоденемся в шмотки убитых солдат, и вперёд! – усмехнулся дед. – Такого этапа у меня за всю богатую биографию не было. Это тебе не на «воронке» до зоны пылить.

- Вам ничего не показалось странным в гибели колонны? – подозрительно спросил парень, как- то диковато смотря на нас с Пушкиным.

Подумав, я ответил:

- Ну то, что атакующие долго выжидали, перед тем как напасть, мне это сразу странным показалось.

- Да при чём тут это… - аж подскочил с места Роман. – Дело в применении авиации. Ни разу никто не летал над «грязями» на реактивном самолёте, тут воздушные аномалии россыпями. На вертолёте –то хрен пролетишь, а тут штурмовики.

- В натуре, Рома, непонятки, - согласился дед, и полез доставать консервы из костра. – Сейчас кишканёмся, и пойдём жмуров на шмотьё трясти.

- А сам чё думаешь про всё это? – я взял в руку пластиковую вилку, подцепил и отправил ароматную кашу в рот. – Про самолёты эти?

Роман вновь задумался, ковыряясь в банке, затем ответил:

- Говорят, у царя Петра была некая хитрая технология, про помощи которой можно убивать аномалии, направил луч из прибора, и её нет, как будто никогда не было. Это перед самым приходом Саймона было, давно. Пропала технология, царь спрятал её подальше, как чуял, иначе бы его повстанческие города давно бы в пыль стёрли ракетами. И тут на тебе... Рассказывали, мол, Пётр дочку свою спрятал где-то далеко, а в её мозгу записал сведения о той приблуде, и не только о ней. Я конечно, не верю в такие сказки, но определённый смысл бы был в таком шаге – царя тогда окружали шпион на шпионе, утекли бы такие сведения.

- Значит, достал из рукава козырь! – хохотнул дед. – хорош трындеть, каша остынет.

По-быстрому перекусили, без особого аппетита. Затем мне вручили трофейный автомат, весьма футуристического вида, с массивным прицелом, совсем как у тех ментов, что ломали меня в первый раз. Осмотрел его, совершенно непонятно, где предохранитель.

Роман, наблюдавший за мной, сокрушённо покачал головой:

- Вон же кнопка, у большого пальца… Совсем видать, тебе голову отшибло. Раз даже мышечная память не сохранилась. А рядом кнопка включения прицела.

Нажал на неё, и взглянул в окуляр – ба, да тут «ночник» есть, оглядел разбитую колонну, всю броню сожгли, грозные боевые машины превратились в кучу хлама, застыли при свете розовой подсветки.

- Сбор у костра, пошли, посмотрим, во что одеться. – сказал «атаман». – Робу свою не бросайте, сожжём её, надо уничтожить маячки.

Разбрелись по сторонам, и через метров двадцать я наткнулся на первый труп. Это был тот старший офицер, лежал на спине, раскинув руки. Осмотрел его – пуля вошла над левым глазом, затылка нет, вроде ещё не окоченел. Рядом валялся его короткий автомат, вроде целый, отложил его в сторону. Прошёлся по карманам, так, бумажник, сигареты и зажигалка.

Снял с трупа ремень с подсумками и штык-ножом, бронежилет, а затем и всю одежду. Скинул с себя робу и переоделся, великовата камуфляжка, да и ладно, решил не брать «броник». Заправил штаны в высокие ботинки, одел ремень со всеми причиндалами, подобрал вещи, и двинул дальше. Через петров пять следующий мертвец. Оружия нет, лежит лицом вниз, скрючился, руки у живота. Забрал его подсумки с бумажником и направился к костру. 

Мужики ещё мародёрствовали, и я присел у огня, достал из кармана бумажники. В первом пластиковая карточка, типа наших водительских прав, на ней фотка второго «жмура», на фотографии совсем молодой белобрысый парень. Рядовой Капустин, пехота. Эх, Капустин, русская ж ведь фамилия, не уберегся от пули, поймал сквозь «броник» в потроха. Денег мало, всего двадцать долларов, зато целых две фотки весьма симпатичной, тощей девчонки, рыжая бестия сидит за рулём легковушки и томно улыбается. На другой она на фоне ковра в комнате, выгнулась как кошка.

Положил деньги в карман, а бумажник с фотками закинул в костёр. Следующий, майор Лихтен, на фотографии удостоверения бравого вида офицер, с презрительным взглядом. Тот по - богаче, целых три тысячи долларов, фоток с родными нет, зато вырезка из газеты, со статьёй о том, как майору вручали орден. Провёл рукой по груди, точно, он на месте, сияет при свете огня. Выживу, заберу на память.

Вытащил из подсумков магазины, вместе с теми, что дали мне мужики – пять штук, толком и пострелять не успели солдаты. Выщелкнул патрон, весьма необычный - очень длинный, сантиметров десять, и тонкий, серебристого цвета.

- А вот и мы! – услышал я из темноты голос деда, и мужики присели к костру, вывалили трофеи. Патроны и бумажники, три набитых чем –то рюкзака. Сами уже переоделись в камуфляжи, у Пушкина на голове солдатская каска, с дырой от пули во лбу. И не в падлу было напялить такое на свою бестолковку?

- Идите за мной, я вроде как чую аномалии! – я поднялся с земли и подобрав два своих автомата, показал их Роману. – Какой лучше?

- Конечно, офицерский «Рамзес», - он кивнул на «укорот». – Даже думать нечего.

Он протянул мне прибор, типа нашего ПНВ:

- Если первый идёшь, значит подсветка твоя.

Одел на голову, та же педерастическая розовая подсветка, но это лучше, чем ничего.

- Значит из тёмных ты… - услышал за спиной бурчание деда. – Аномалии он чует…

- Да каких тёмных… -я откинул в сторону большой автомат, предварительно отщёлкнув из него магазин. – Хотя хрен знает, я за тот год, что не помню, оказывается и жениться успел, и в этот мир попасть, и врагом всем стать.  Так что я уже ничему не удивляюсь. Пошли, хорош бакланить.

И мы двинули назад, вдоль дороги, прислушиваясь, к далёким завываниям, и пытаясь отогнать тревожные мысли.

Другие произведения автора:

Зелёные небеса. Глава 27.

Доверие контролёра. Главы 9 - 10.

Зелёные небеса. Глава 37. Конец первой книги.