Браслет-4. 05. Смердящий подарочек

- Чтоб я так жил, вашу маму! - беспрестанно восклицал поражённый Пашка, наблюдая в "нехилом таком телевизере" (догадайтесь, чьё определение?) за подвигами своего двойника. - Скажи ты мне, как такое возможно?! Это же ведь я?.. Ей-праву, кумочка, ну точно - я! Не, ты посмотри, а?! А где ж я сам-то был на тот момент?! Раздвоением личности вроде как не страдаю...

Потом его вдруг прорвало:

- Да брехня это всё! Ни фига это не я! Ну, гля-гля! Вишь? Тот Пашка ведь ни фига же не хромает!

- Так я же тебя отремонтировал. И у тебя обе ноги теперь здоровые.

- Издеваешься? - моментально окрысился он.

Уже в который раз я запарился ему объяснять, что всё, что он видит на экране, - придуманная реальность, что ничего этого никогда и в помине не было.

- Да понял я! Понял... - отмахивался он, как от надоедливой мухи. - Не тупой! А всё равно - ятишь твою налево! Гля-гля, чё вытворяет, а?! - толкал он меня в плечо, не отрывая глаз от экрана. - Ха-хай! - И он возбуждённо лупил себя по коленям.

В этот момент как раз шла картинка, как мы выписывали пируэты на Зеркальной планете.

Короче говоря, отмотаем чуть назад.

Проявив чудеса проницательности, Пашка заподозрил меня в каком-то страшном грехе, который я так неумело скрыл от него, и решил на работу просто "положить".

Вознамерившись докопаться до истинной причины моего такого ненормального состояния, он "повернул оглобли" опять к моей резиденции. Как он выразился, ему покоя не давало воспоминание о моей офигевшей физиономии, с которой я его встретил.

- Ну, ей-бог, таким я тебя ещё не видел! - оправдывался он, снедаемый любопытством. - Не бросать же друга в беде, в самом-то деле?

И когда я, весь такой раздосадованный, неприветливо распахнул перед его носом дверь, за порогом которой нарисовалась его хитрая физиономия, весь мой решительный настрой моментально куда-то улетучился.

Я стоял балбес-балбесом и с глупой улыбкой пялился на него, не в силах сообразить, как же мне быть?

С одной стороны, хотелось, всё-таки, "дожать" Сезама. Какая-то недоговорённость повисла в воздухе и назойливо свербила мозг.

А с другой - ну не прогонять же Пашку во второй раз? А если впустить, то непременно придётся "колоться". Потому как ни о чём другом думать я был просто не в состоянии. Но все эти рассказы-пересказы уже мне печень проели...

Со свойственной ему подозрительностью Пашка расценил мои сомнения по-своему:

- Ну, ладно, ладно, извиняй!.. Я, наверное, и вправду невовремя...

И тут на меня снизошло озарение. Да к чертям собачьим всякую дипломатию! Будем действовать напролом! Применять, так сказать, шоковую терапию.

- Иди-ка сюда... - Я решительно ухватил его за руку и, не дав ему даже разуться, прямо с рабочей сумкой, откуда нахально выпирал своей серебристой крышкой "тормозок", потащил за собой в мастерскую. - Садись! - Я впихнул его в кресло напротив неоконченной картины и предупредил: - Только ты не пугайся. Сейчас я тебе кое-что покажу!

Судя по кислой физиономии, он довольно скептически отнёсся к перспективе в очередной раз пялиться на моё детище, на котором, как он выражался, "практически ничего не меняется".

- Чё тут пугаться-то? Сто раз уже видел...

Ну, Пашку вы, конечно, знаете. Что говорит, то и думает. Так что обижаться - просто грех.

Но вот когда я распахнул перед ним "на пол-хибары" экран с изображением Земли на фоне звёздной россыпи Млечного пути, он со сдавленным хрюком: "Твою же ма-а-ать!" моментально выпал в осадок, вцепившись в подлокотники и поджав под себя ноги. Наверное, целую минуту, или две, он был не в состоянии выдавить из себя ничего, кроме маловразумительных междометий, перемежаемых матюками.

Вы же помните, что он тоже, как и я, был помешан на звёздных делах. Ну, насколько нам в то время позволяли советские медиасредства. В основном, это были фотографии в учебниках и в познавательных книгах по той же тематике. Телевизор особо не баловал нас астрономическими передачами. А если и радовал, то те передачи не всегда можно было успеть увидеть. Да и, по правде сказать, качество изображения таких вот звёздных картинок оставляло желать много лучшего. Нечто размытое и крайне мимолётное, являвшееся фоном для очередной убогой таратайки, с гордостью преподносимой, как очередное чудо космической техники.

А тут - такое!!! 

"И - сколько хошь, столько и пялься, пока твои зенки совсем не повылазиют!"

- Я только одного не понял, - пробормотал он немного погодя, не в силах оторвать поражённый взгляд от впечатляющей панорамы. - С кем ты сейчас разговаривал?

- Когда?

Видимо, команду я, всё же, произнёс вслух.

- Ну, это... "Изюм"... или как там?.. "Сезюм"?..

- Так это его так зовут, - вздохнул я. - Сезам.

- Кого - "его"?

- Сюда посмотри. - Я сдвинул рукав рубашки и тихонько постучал пальцем по браслету.

Он мельком глянул на него и пробурчал:

- Чё ты мне котлами-то в морду тычешь? Звал кого, спрашиваю?

Эх, мама ты моя дорогая! Видать, не минует меня чаша сия!

Но, кто бы знал, как мне настохорошело пережёвывать одно и тоже в тысячный раз! И, притом, заметьте - одним и тем же лицам! Хоть и в разных, так сказать, ипостасях.

Ну, да делать неча. Взялся за гуж...

Стал я ему пересказывать историю своей, как оно оказалось, виртуальной любви. А Пашка, недоверчиво кривясь, то и дело прерывал меня ехидными комментариями и глумливыми хохмочками. Пока я совсем не спёкся. Действительно, как-то глупо всё это звучало в моём исполнении...

Вот тогда я и решил просто показать ему события с помощью браслета, а самому только закадровым голосом поработать.

Слава Богу, дед браслету память не стёр. И всё, на что глазели тогда они с Настей, теперь просматривали и мы с Пашкой, удобно расположившись в креслах.

Всё, конечно, запечатлелось, как живое. Даром, что фантазия. Причём, смотрели мы с Пашкой на экран с абсолютно разными чувствами. Он - с неподдельным удивлением и даже восторгом, а я - с щемящей тоской.

- Не пойму, - наконец отелился он. - "Вовчик", "Вовчик"... А сам-то "Вовчик" где? Чё ни разу не покажешься?

- Шарик, ну ты балбес, ей-богу! Это ж снято с моей черепушки! - Я постучал себе по лысине. - Пока я там, у деда, валялся в глубоком ауте. Под гипнозом! Потому оно и выглядит так, как всё это виделось мне. По сути, ты сейчас смотришь на события моими глазами!

- Да понял я, понял... "Хотя странно... - протянул он задумчиво и стал валить в кучу известные на то время цитаты юмористов. - Как это? Букашки? В мороз? И - по снегу ползають?.." "Ой, дурють нашего брата! Ой, дурють!.."

Это была обычная наша с ним форма балагана, скрывающая усиленную работу мысли. Пока в котелке варилось нечто оригинальное, наружу пёрло такое, что - ни в какие ворота! Со стороны иной раз могло показаться, что общаются два пациента, сбежавшие из психбольницы. И надо было знать первоисточники, чтобы понять, что же имеется в виду под этой словесной шелухой.

А потому, когда я ответил ему в том же ключе: "А ребята брали!", он принял это, как должное, поскольку и это была тоже одна из наших излюбленных фразочек, принадлежащих перу известного юмориста.

Вы только не подумайте, что я взялся крутить ему своё "кино" подробнейшим образом от самого начала и до конца. Нет, конечно. Только яркие и запоминающиеся фрагменты. Да ещё и не по порядку. А поэтому общей картины от просмотра у него никак не складывалось, и приходилось мне комментировать и обобщать. Так вот эти-то комментарии больше всего и вызывали у него приступы иронии и ядовитого сарказма.

- Или я совсем дурак, или задница через два "пэ" пишется! - ухмылялся он, в сильном сомнении поглядывая на моё запястье. - Ты, Вовчик, не обижайся, я, конечно, очень хочу тебе поверить, но вот эти твои экранизированные сновидения... Это что-то, знаешь... несусветное! Это, блин, похлеще всякой фантастики будет! Вы тут... Ну, то есть, - МЫ! - там так легко прыгаем с планеты на планету... Короче, кино - это, конечно, охренительно. Я, правда, не знаю, как вообще это всё можно провернуть? Кабы я там, собственной задницей не маячил, - кивнул он на экран, - то подумал бы... Не, ну я же не дурак! И раздвоением личности не страдаю! Но и на сон это всё как-то - ну, не тянет, блин!.. Во сне, знаешь ли, так не бывает - чётко и конкретно!.. Чё лыбишься? Ты лучше огрей меня каким-нибудь аргУментом ! Можно даже матерным... Ты же не хочешь сказать, что такое - вот, такое вот! - взволнованно потыкал он пальцем в экран, - в натуре, прям вот сейчас, вот здесь, на этом самом месте, - оно как бы и... возможно?!

- А давай проверим! - пожал я плечами. - Кто нам мешает?

- Действительно - "кто"?.. - моментально скуксился он и как-то жалобно закусил губу: - А и... страхово как-то...

- Да нам ли растекаться? - хохотнул я, неосознанно рисуясь, и вновь вывел на экран изображение Земли на фоне звёзд. - Выбирай! Куды бум бечь? Заметь, сейчас на экране уже не мои глюки, а самый, что ни на есть, реал! С точки зрения геостационарного спутника.

Пашка взволнованно засопел , пожевал ус и стал скороговоркой сыпать цитатами:

- "И эт хочу, и вот это хочу"... - Потом кисло промямлил: - А мож... эт-самое? Ну... ты как-нибудь сам? А то я чё-т... гм-гм!.. Не того...

Куда и подевался тот пламенный трибун, что минуту назад пытал меня на предмет какого-нибудь "аргУмента".

- Боишься, что ли? - удивился я.

- Я не боюсь... Я опасаюсь...

- Чего опасаешься? Или кого?

- Смеяться будешь. Опасаюсь дураком выглядеть. "И хочется, и колется, и мама не велит..."

- Ну ладно. Тогда давай, для начала, в Америку смотаемся? Или к кенгурам - в Австралию?.. А хошь - в Антарктиду, к пингвинам?

Пашка покривился:

- Да чё ты мне всё про Землю? Чего я на той Земле не видел? Мне бы в космос. И, желательно, - дальний... "Где не ступала нога человека. А только моя и Сидорова"... Если можно, конечно...

- Да без проблем! - Я на девяносто градусов развернул звёздный рисунок, чтобы Солнце и Земля оказались за пределами экрана.

Пашка судорожно сглотнул от резкой перемены ракурса, но ничего не сказал, ожидая от меня инициативы.

И в этот момент в дверь деликатно постучали. Тихо так: тук-тук-тук...

Пашку с досады чуть наизнанку не вывернуло:

- Не открывай! Ну их на фиг!

- Кого "их"?

- Того, кто там скребётся!

- Не, ну нельзя же так... - сказал я, вставая. - Может, по делу кто?

- Да какие там дела?! - злобно прошипел он. - Тебя дома нету!

На этот раз дверь содрогнулась от мощного удара. Видимо, били кулаком. Или ногой.

- Это уже интересно... - пробормотал я и, непроизвольно напрягшись, пошёл открывать.

- Тебе - как? - помочь? - тревожно шикнул Пашка мне вслед.

- Сам справлюсь...

Мне теперь, как говорится, сам чёрт не страшен!

...Держа руки в карманах брюк и подпирая плечом стену коридора, из полумрака подъезда придвинулось нечто небритое, горбоносое, угрюмо сверкавшее белками глаз из-под обширного "аэродрома". 

Завидев меня, оно удивлённо вытаращило свои бельмы и слегка отпрянуло:

- Вах! Пачаму не дохлый?

На такое "приветствие" я даже не нашёлся что и сказать. Но ответа от меня, похоже, и не требовалось. Быстро справившись с секундным замешательством, "оно" скрипнуло кожей новенькой куртки:

- ГаварЫ!

Голос был гортанный, слегка надтреснутый. Пахнуло душной волной парфюмерии.

Я оторопел:

- Чего "говорить"?

- Гдэ он?

Я ещё больше изумился:

- Кто?

- Дэвичкха! - возмущённо рыкнул "аэродром".

- Да нет здесь никакой "дэвички", - непроизвольно подстраиваясь под его манеру речи, сказал я и попытался закрыть дверь. - Вы ошиблись адресом.

Он подставил ногу, препятствуя моему намерению, и грозно повёл ятаганом носа:

- Слющий! Зачэм нэту? Дискатэк был? Был! - уверенно заявил обладатель "ятагана". - Сама лична видэл! А сегодня нэту? Вай, зачэм абманываищь, да?

- Вам-то что за дело, с кем я был на дискотеке? - раздражённо ответил я, не оставляя попыток сдвинуть с мёртвой точки подпёртую ногой дверь.

- Кхакой-такой "вам"? - Он удивлённо оглянулся назад, и, никого, кроме себя, в подъезде не обнаружив, придвинулся вплотную: - Слющий! Аллахом клянусь: зарэжу! Тогда точна дохлый будищь! - И неожиданно в голосе его прорезались заискивающие нотки: - Отдай по-хорощему, да? Лютче будет!

Блин! Оно ещё и угрожает!..

- Фу на тебя! - легонько дунул я, с мстительным удовольствием представляя, как надоедливый гость со всей дури вмазывается в противоположную стену коридора. Сезам в точности исполнил моё пожелание, и я в сильном раздражении захлопнул дверь.

- Ходят тут всякие...

- И кто это был? - вопросом встретил меня встревоженный Пашка .

- Да хрен его знает! Придурок какой-то!

- Чего ему надо?

- Дэвичка хатэл! - изобразил я акцент назойливого гостя. - "Зарэжу!" говорит, если не отдам.

- Твою хату с борделем перепутал? А ты чё? - всё больше проявлял Пашка нездоровый интерес.

- Да чё? - невольно рисуясь, хмыкнул я. - По стенке размазал. Чтоб не докучал. Угрожать он ещё будет...

Пашка окинул меня недоверчивым взглядом:

- Ты?! По стенке?

Уж кто-кто, а он прекрасно знал мои "бойцовские" качества.

- Не веришь? Пойди глянь!

С лёгким ржанием Пашка охотно вскочил с кресла:

- На такое, блин, не грех и посмотреть...

Едва ли не на цыпочках он прокрался в прихожую и приоткрыл дверь.

- Твою же ма-а-ать... - донеслось отттуда. Потом дверь клацнула, закрываясь, и на пороге мастерской нарисовался испуганный Пашка: - Ты ж его это... Того... Замочил... - И неуверенно добавил: - По-моему...

- Та ну, на фиг! - недоверчиво покривился я, опять поворачивая оглобли к месту недавнего конфликта.

Незваный гость и вправду лежал в луже крови, которая сочилась из разбитого затылка.

- Ну? - выглянул Пашка из-за моего плеча. - Убедился?

- Блин... - крякнул я с досадой. - Не рассчитал немного...

- "И откуда взялась только сила в руках?" - насмешливо процитировал Пашка Высоцкого. - Чё делать-то будем?

- Я ж на него только дыхнул...

Пашка с уважением покосился на меня:

- Дыхание у вас, однако! Зубы давно чистил?

Я присел на корточки возле пострадавшего и брезгливо коснулся небритой шеи чуть выше ключицы. Пульсирующая жилка хорошо прощупывалась.

- Да живой он... Блин...

- Это, конечно, хорошо, - не сдавался Пашка, тоже приседая рядом и совсем загораживая остатки освещения. - Но его надо куда-то убирать отседова. Пока сердобольные соседи ментов не вызвали.

- М-да... - задумчиво пожевал я губами. - Не было печали... Посторонись-ка... Занесу его в комнату.

- Не понял, - выкатил Пашка на меня свои бельмы. - На фига тебе этот смердящий подарочек? Может на улицу, да в кусты?

- Средь бела дня? Тогда нам точно задушевных бесед не избежать.

- Гм! В принципе... Давай, хоть помогу...

- Я сам. Отойди.

Тот недоверчиво покривился:

- Да ладно! Геркулесу, что ль, объелся? Дядя-то, гля, совсем не маленький! Пупок надорвёшь!

- Не надорву. Посторонись...

- Ну-ну...

Когда незваный гость воспарил над полом и, безжизненно свесив руки, плавно проплыл головой вперёд в сторону спальни, Пашка сдавленно сглотнул и буквально влип в стенку, вытаращенными глазами сопровождая необычный "транспорт".

- "Аэродром" подбери, - посоветовал я, следуя за "пациентом". - И свою челюсть - тоже.

Тот что-то булькнул в ответ и поспешил выполнить указание.

Пока "пациент" перемещался до места будущей дислокации, я по-быстрому залечил ему рану, восстановил нанесённые повреждения и убрал кровоподтёки. Пашка этого, конечно, не видел, но зато он узрел другое, пока наклонялся и подбирал гигантский головной убор гостя: лужа крови прямо на его глазах съёжилась и исчезла.

- Не, ты видел? - вырос он на пороге с обалдевшим видом. - Кровь куда-то сама - того! - испарилась!

- Знаю, - спокойно ответил я, аккуратно опуская экзотического посетителя на свой диван. - Сам же сказал: следов не оставлять...

- Так эт чё? Тоже ты подсуетился? - ещё больше изумился Пашка. - Как это?

- Кверху каком, - устало повернулся я к нему. - Я тебе о чём битый час перед этим талдычил?

- Ну, это... - смешался он и забормотал: - Я думал, он только... А ты - вона как...

- Ладно, пошли, - вздохнул я, направляясь в мастерскую.

- А с этим-то чё будем делать? Так и будет здесь валяться? И так уже дышать нечем от его одеколона...

- Да чё - "чё"? Очухается, встанет, да уйдет. Что прикажешь с ним ещё делать?

- Очухается! Да у него, небось, сотрясение черепушки, притом - нехилое!

- Уже нет. Глаза разуй! Рана была?

- И чё?

- А теперь? Ты её видишь? - Я подошёл к "пациенту" и, не церемонясь, отвернул его башку к стене, чтобы лучше было видно "повреждённое" место. - Нету! Даже новыми волосами заросло.

- "Как-это-как-это"?..

- Да всё! Успокойся! - рассмеялся я, с удовольствием наблюдая метаморфозы Пашкиной физиономии. - Вылечил я его!

- Клава, я просто офигеваю... Когда же ты всё это успел?!

- А вот, пока сюда тащил.

- Или я совсем дурак... - Пашка потерянно вздёрнул плечами, недоверчивым взглядом ещё раз окинул "болящего", тряхнул шевелюрой и поплёлся вслед за мною.

******

Пока наш гость "очухивался", то бишь, приходил в себя, мы с Пашкой, наконец-таки, позволили себе немного "поелозить" по космосу.

Особо не рассусоливая, я сотворил круговой обзор. Потом взмыл сквозь потолочные перекрытия прямиком в небо и, сориентировавшись среди россыпи звёзд, направил свою "нехилую такую таратаечку" прямиком к Марсу.

Пашка лишь смачно ухал и охал, то ли от испуга, то ли от удовольствия, часто встряхивал своей шевелюрой, словно пытаясь проснуться, и молчал, напряжённо вглядываясь в звёздный рисунок. И только иногда отпускал маловразумительные комментарии в мой адрес. В основном - нецензурные. Они касались моих водительских способностей.

- Это ж какая же скорость сумасойтительная у нас теперь должна быть?! - не выдержал он в конце концов, наблюдая как расбухает, словно на дрожжах, оранжевый шар легендарной планеты. - Нашим каракатицам и в страшном сне такое не привидится! Годами ползут, а ты вон - за пару минут прискакал!

- Ну уж! Так-таки и годами! - сделал я вялую попытку вступиться я за отечественную космонавтику.

- А чё? Нет, что ли? А звездулечки-то - гля! - так и ползут скорёхонько. А-ай... Прям кино тебе, да и только!

- Вот "звездулечки"-то как раз на месте стоят, - возразил я с улыбкой. - Это Марс на их фоне движется. Приглядись!

- Могэ быть, могэ быть... - зачарованно оглядывал Пашка звёздный заповедник, бормоча абы чего от крайней степени изумления. - Не спорю. Обман, тык сызыть, зрения со с нами приключился... Это ж ты у нас поскакун со стажем. А мы серенькия, да убогонькия... Гля! - вдруг выкинул он руку куда-то в сторону. - Какая красотуля! А?! Слона-то я и не приметил!

"Слоном" оказалась обычная комета. Это здесь, в районе, где мы в данный момент изволили "скакать" на своём "коне", она расфуфырила свой хвост на треть небосвода чуть позади нас. А с Земли мы её, пожалуй, и не сразу бы заметили. Она только-только вошла в зону "повышенного внимания" Солнца и газы, заледеневшие на поверхности её ядра, начали пробуждаться от спячки дальнего космоса, хилыми струйками выплёскиваясь в окружающее пространство. Это, конечно, так сказано - "хилыми". На самом деле сей хилый хвост под действием солнечного ветра уже вытянулся на несколько миллионов кэмэ в противоположную от Солнца сторону. Только был ещё довольно бледным, не насытившимся обильными испарениями содержимого трещин на поверхности её каменного ядра.

- А что? - вдруг с вызовом посмотрел он на меня. - Поближе подлететь - слабо для твоего планетария?

- Ну почему? - скромно потупился я, прекрасно понимая, что он меня провоцирует. - Вполне реально.

- Так чего же мы тЕлимся?

- А как же Марс?

- Да куда он, на фиг, денется? Надеюсь, потом мы его как-нибудь догоним? С твоими-то скоростями? - добавил он, явно подлизываясь.

- Как скажешь... - пожал я плечами и звёздная панорама поехала в сторону. Теперь туманный хвост космической отшельницы красовался прямо по курсу.

Особо не церемонясь, я поддал газу. Пашка глухо, как филин, ухнул. То ли от восторга, то ли от испуга.

Ядро кометы, смотревшееся до этого туманным пятнышком, мгновенно увеличилось в размерах и заслонило собою пол-неба. А с ним и Солнце померкло, скрывшись за новоявленный горизонт, обрисованный рваными боками дикого с виду булыжника. Мы подошли к ядру с "ночной" стороны и от этого эффект получился несколько смазанным.

Пашка недовольно буркнул:

- И чего курице под хвост заглядывать? Не мог спереди, что ль, залететь? Ни хрена ж не видать!

- Щас, щас... - Я и сам понял, что сплоховал. - Будет тебе зрелище...

Гигантский булыжник вместе со звёздным рисунком пришли во вращение, Солнце мигом вынырнуло из-за корявого горизонта и спряталось за нашими спинами, осветив пейзаж под нами.

- Во! - радостно гыгыкнул Пашка. - Доброе утро, товарищи! Начинаем производственную гимнастику!

Поверхность каменной глыбы, покрытая ледяной коркой, заиграла праздничными бликами. В нашу сторону, да и не только в нашу, взметнулось море газовых фонтанов и фонтанчиков, испаряющихся под действием солнечного света. Они тут же рассеивались в окружающем пространстве.

- Ох, ядрит твою качалку! - Пашка аж заёрзал в жалобно скрипнувшем кресле. - Это что же? Фейерверк в нашу честь?

- Размечтался! Здесь о нашем присутствии даже и не подозревают.

- Да, ты прав... - тут же согласился он. - Было бы здесь кому подозревать.

- Даже если и было бы. Нас там нет.

- Само собой! Нас-то там точно ещё нет, но какая-то же фигня транслирует для нас вот это изображение? Какая-никакая камера?

М-да. СитуЁвина повторялась.

- Нет там ничего. Уверяю тебя. Проверено. Лично тобою.

Он подозрительно покосился на меня и неуверенно покрутил у виска:

- Это ты про свои... как их там?.. фантазии, что ль?

- Про них, родёмых...

- Ну! - задиристо хмыкнул он, опять поворачиваясь к рассстилавшейся перед нами панораме. - Это ещё бабушка нАдвое сказала! А я лично такого не говорил.

- Пусть будет так, - устало вздохнул я.

В этот момент, играя всеми цветами радуги, с поверхности кометного ядра в нашу сторону взметнулся мощнейший гейзер и мы на минуту оказались в плотном тумане несущихся сквозь нас газовых полос.

- Ишь ты! - восхитился Пашка. - Тот ещё Плевако!

- Согласись: кабы мы тут на какой-нибудь таратайке ошивались, от неё бы только мокрое пятно осталось после такой вот атаки?

- Допустим, - неохотно, но, всё-таки, Пашка кивнул.

- Вот! А если мы все так же в прямом эфире, то что это значит?

- Да ничего это не значит.

- Не понял...

Пашка крякнул смущённо:

- Ты, Вовчик, как хошь, но поверить во всё это я - ну никак не могу! Хучь ты меня убей.

- Как так? - поперхнулся я. - Я же тебе уже столько всего напоказывал, а ты всё ещё...

- Ну да, ну да... - виновато моргая, развёл он своими клешнями. - Телевизер-то у тебя теперь - ого-го! С вывертом! Дедушка постарался, подогрел тебя. Но, извини - это всего лишь телевизер... Какой бы он там ни был ахренительный и сверхнавороченный. А мы с тобой как сидели в своих люльках, так и сидим, ноги парим. В тепле и уюте.

Я кисло усмехнулся:

- Понятно. Провоцируешь...

- Провоцирую? - искренне изумился он. - Тебя? На что?

- Прогуляться захотелось? - кивнул я на бурно фонтанирующий обледенелый пейзаж перед нами. - Острых ощущений вкусить?

- Ой, да ладно... - с показной вялостью отмахнулся он. - Какие там ощущения? Кино, оно и в Африке кино...

Я испытующе посмотрел на него и сказал:

- Ладно. В качестве эксперимента. И под мою, так сказать, ответственность. Чтобы ты не сомневался.

Он уставился на меня с насмешкой:

-  О чём ты, милай?

- Так всё о том же: о твоей прогулке по вот этой долине гейзеров. Или сдрейфишь?

Он продолжал сверлить меня своим глазом из-под кучерявого чуба, но насмешка незаметно уступила место сомнению.

- Ну? И чего мы молчим? - подтолкнул я его. - Передумал, что ли?

Ещё один мощный фонтан взвился с растресканной поверхности, едва не зацепив "пятачок", на котором стояли наши "люльки". Визуально, конечно. Всё происходило в полном безмолвии и казалось нереальным даже мне.

Пашка засопел и с кряхтением, скрывающим обуревавшие его противоречивые чувства, со скрипом заворочался в кресле:

- Пивка бы щас... Для ясности мысли... Мож я - того! - сгоняю? А ты пока погодь, выключи свой планетарий...

- Да зачем куда-то бегать? - лукаво улыбнулся я и сотворил перед ним небольшой столик с вожделенным напитком. - Пары пузырей хватит? Или, - добавил я ещё одну посудину, - маловато будет?

Он вздрогнул от неожиданности и вскочил на ноги.

- Шуточки у вас... - Потом осторожно протянул руку, чтобы удостоверится в реальности "видения". - Эт чего... это?

- Пиво, - пожал я плечами, с улыбкой следя за его реакцией. - Ты ж за ним хотел бежать?

- Ну дык... хотел... - Он аккуратно присел обратно, как бы боясь, что чудесное видение исчезнет от неосторожного движения, и недоверчиво провёл пальцем по запотевшему боку одной из бутылок. - А ты... вот... Откель оно?..

- Да ладно тебе! - хлопнул я его по плечу, отчего он крупно вздрогнул и повалил бутылку набок. - Открывай!

Он суетливо эхнул и подхватил драгоценный сосуд, сверкнув возмущённым глазом:

- Вот етишь твою!.. Нельзя же так... Имущество поганить...

Что интересно, пейзаж "за окном" его уже не интересовал. Всё внимание было приковано к новоявленному чуду. Он бережно вертел бутыль в руках и недоверчиво принюхивался.

- Чего пристыл-то? - опять напомнил я ему о себе. - Давай, заливай своё горе, да пойдём.

Он как бы очнулся и удивлённо спросил:

- Куда "пойдём"?

- Здрасссьте-пожалуйста!  - Я обмахнул рукой сверкающую в лучах солнца панораму перед нами: - Кто только что туда собирался?

Он обвёл затуманенным взглядом "долину гейзеров" и автоматически переспросил:

- Туда?..

И опять любовно уставился на бутылку в руке:

- Ты не понимаешь... Это же покруче... всякого твоего...

- Вот блин! - не выдержал я, грубо выхватил у него бутылку, приставил к краю стола и ударил по крышке кулаком. Та радостно взвилась кверху и с тихим звяком закатилась куда-то под кресло. - На, пей! - Я сунул бутыль ему под нос. - А то, чего доброго, молиться на неё станешь! Тоже мне, нашёл, блин, "чудо"!

Он вожделенно припал к горлышку, удовлетворённо булькнул и глупо хехекнул:

.- Алкоголь в малых дозах безвреден в любом количестве!

И опять присосался.

Я смотрел на него и удивлялся. Куда и подевался тот въедливый исследователь, который только что допекал меня своими придирками и подозрениями? Не хотелось бы сильных сравнений, но передо мной сейчас изнывал от удовольствия обыкновенный алкаш, насилу дорвавшийся до предела своих мечтаний.

Подождав, пока он опорожнит все три сосуда, я чуть ли не насильно отобрал у него теперь уже пустую бутылку, из которой он с надеждой выжимал последние капли. Уничтожив следы неожиданного пиршества, я спросил:

- Ну? Ты доволен? Можем продолжать?

Он с досадой крякнул, заглянул зачем-то под кресло и удивлённо спросил:

- А где?

- Что "где"?

- Ну... Тара?

- В Караганде. Мы делом будем заниматься?

- А мы чё делаем? - кисло фыркнул он и незаметно покосился под стол, Видимо, надеялся увидеть там ещё батарею из бутылок.

Нет, с этим определённо надо что-то делать. В своих "фантазиях" я сильно идеализировал Пашку, вовсе позабыв о его вредном пристрастии. Так мы каши с ним не сварим. Раньше я всё это терпеливо сносил, так как поделать ничего не мог. Зато теперь-то - совсем другой расклад!

- Ну-ка, глянь сюда...

Он с надеждой тряхнул шевелюрой и замер на полуслове, встретившись со мною взглядом...