БРАСЛЕТ-3-30. Город Изумрудный

    Ну, база, так база. Как говорится в известной пословице, нам оно всё едино. Продолжение вы знаете...
    - К хорошему-то как быстро привыкаешь, - ухмыляясь, невнятно пробормотал Игорь, когда нас загрузили на очередное транспортное средство и мы плавно понеслись куда-то по широкому туннелю в недрах поглотившего нас аппарата.
    Манерой передвижения оно, это средство, напоминало наш многострадальный "цахтобус". Только было побольше размерами. Притом, настолько больше, что на нём свободно уместилась вся многочисленная гоп-компания, сопровождавшая "пахана", да плюс к тому ещё и мы, как самые дорогие гости - на самом видном месте. Этакий каравай невысокого полёта.
    - Фиг ли там хорошего? - фыркнул Пашка. - На браслете бы оно...
    - Так а я тебе о чём? - перебил его тот. - Давно бы уж на месте были!
    - Во-во... - уныло согласился Пашка и покосился на "пахана", на пару с дедком величественно восседающего позади нас в самом центре "каравая". - Едем и едем... - едва слышно просопел он. - Запарили... Ездуны...
    "Пахан" делал вид, что ничего этого не слышит. Или на самом деле отключил на время свой подслушивающий "аппарат"? Лоб его прорезала глубокая морщина, будто бы решал он в данный момент какую-то невероятно сложную задачу. Типа, великую думу думал. А может, у него просто  живот болел? Кто ж их, инопланетян, знает?
    - "Мы в город Изумрудный идём дорогой трудной, - продолжал надоедливо гнусавить Пашка, ни к кому особо не обращаясь. - Идём дорогой трудной, дорогой непрямой"...
    Я его понимал. Мне самому надоело это бесконечное путешествие к недосягаемому "Кремлю". Видимо, лунные аборигены жаждали похвастаться перед нами своим обширным хозяйством, но получалось у них это как-то нудно и неумело. Кроме наводящих тоску зелёных стен тоннелей, по которым нас перемещали, да унылых пейзажей, залитых яростным светом остервенелого Солнца, особо и смотреть-то было не на что.
    К тому же нервировало присутствие упорно молчаливой свиты "пахана". За всё время нашего перелёта на коллективном "пироге" ни один из них даже "ой" не сказал. Как сели у ног своего хозяина в начале пути, так и сидели, тупо уставившись перед собою остекленевшими глазами. Чем тебе не походный музей мадам Тюссо?.. Или коллектив зомби, запрограммированный непонятно на что.
    Вообще-то, может, они меж собой там и переговаривались о чём-либо на мысленном уровне, но их постные физиономии совершенно не отражали работу этой самой "мысли". Странная компания... Небось, вывели на прогулку местный дурдом - подыграть немножко.
    - Скажите, уважаемый, - неожиданно пискнул "пахан", осторожно тронув меня за плечо. - Ваше имя... Оно говорит о действительных намерениях? Или это просто случайный набор звуков?
    Сидевший рядом Пашка громко хрюкнул и закашлялся, а остальные члены моей команды заинтересованно уставились на меня. Мол, чем я буду крыть? Каким аргУментом, как любит повторять Пашка?
    - Что вы имеете в виду? - смешался я и повернулся к нему вместе с креслом. Благо, конструкция "каравая" позволяла провернуть и такой фокус.
    "Пахан" терпеливо пояснил:
    - Владимир? Вас, кажется, так мне представили? Ведь это - ни много, ни мало, а претензия на мировое господство? Я правильно понимаю тонкости Вашего языка?
    Теперь уже вся его многочисленная свита, как по команде, разом сфокусировала на мне свои немигающие взоры. Неприятное, надо сказать, впечатление. Будто попал под прицел.
    Я удивлённо замер. Подобная интерпретация моего "ценника" мне как-то и в голову никогда не приходила.
    - И, если судить по степени Вашей энерговооружённости, - продолжал мягко давить собеседник, с вежливой улыбкой поглядывая на моё запястье, - то претензии, надо полагать, не безосновательны?..
    - Мдя-мдя!.. - прошамкал сморщенный дедок, согласно клюя трясущейся головой. Он сидел рядом с "паханом" явно на равных и бросал на меня косые взгляды.
    Вот оно что! За агрессора меня принимают! А я-то думаю, почему на их физиономиях (на всех, без исключения) какой-то завуалированный страх проглядывает? Хоть и стараются виду не подавать.
    - Да успокойтесь вы! - добродушно рассмеялся я. - Никаких таких претензий с нашей стороны нет и не будет!
    - Ага-ага! - дурашливо поддакнул Пашка, невольно подражая "клюющей" манере дедка. - Мы мирные люди! Очень мирные! Будьте уверены! Но! - тут же предостерегающе поднял он указательный палец и погрозил им куда-то вверх: - Наш бронепоезд стои-и-ит на запасном пути! Можете не сумлеваться!
    - Что это означает? - улыбка медленно сползла с лица "пахана".
    - Это означает, - вмешался Другов, осуждающе посмотрев на Пашку, - что наш Пал Ксанч дурака валяет! Не ко времени и не к месту.
    "Пахан" с сомнением посмотрел на говорившего:
    - Я не уверен, что правильно вас понял. Мои познания в новом для меня языке ещё не настолько хороши, чтобы понимать такие... м-м... специальные выражения. - И, как бы смакуя каждое слово, он промямлил:  - "Дурака валяет"... - Потом рассудительно, будто старательный ученик, произнёс: - Ду-рак. Это - неумный человек. Я правильно понимаю?
    Другов нехотя кивнул, а Пашка смачно и с явным удовольствием хрюкнул себе в подмышку. Я неприметно толкнул его в бок: "Прекрати!"
    - ...А валять, - самостоятельно продолжил "ученик" свои лингвистические изыскания, - это значит положить на пол и переворачивать с боку на бок? - И он удивлённо вскинул брови: - В чём смысл данного выражения?
    - "Дурака валяет", - со вздохом пояснил Другов, - означает, что он намеренно отвлекает внимание на несущественные пустяки.
    - Зачем? - серьёзно спросил "пахан".
    - Да для прикола! - презрительно фыркнул Игорь, наблюдая, как Пашка едва ли не облизывается от удовольствия, что навёл, как он выражается, "такого Э-Дэ-Эсу". То есть, вогнал окружающих своими выходками в полнейший ступор.
    "Пахан" наморщил свой высокий лоб:
    - Что такое "прикола"?
    - Ну, в общем, - сокрушённо покачал головой и развёл руками Другов, - ну... чтобы было смешно.
    - Но нам же не смешно! - удивлённо пискнул "пахан" и повернулся к своему высохшему напарнику за моральной поддержкой. - М?
    Тот резко вздёрнул тощими плечами и покрутил из стороны в сторону своей ненадёжно закреплённой головой.
    - Мне, кстати, тоже совсем не смешно... - устало ответил Другов и мрачно взглянул на Пашку.
    В этот момент стены тоннеля, по которому двигался наш "каравай", исчезли, и мы с интересом оглядели внезапно открывшуюся панораму. Теперь она явно радовала глаз. Вместо надоевших до чёртиков диких нагромождений камней и горных гряд под нами распахнулся индустриальный пейзаж, чётко поделённый на равные сектора каких-то замысловатых построек, оплетённых густой сетью коммуникаций - то ли труб, то ли очень толстых кабелей. С высоты нашего полёта о масштабах построек судить было трудно. Тем более, что мы так и продолжали, очертя голову, мчаться в прежнем направлении, и пейзаж под нами лихо уносился в противоположную сторону. Я только успел отметить, что вся эта промышленная зона была накрыта гигантской прозрачной чашей. Сквозь неё хорошо просматривался висевший над головой рыжеватый и довольно крупный глобус, подсвеченный с одной стороны Солнцем. Его окружала россыпь любопытных звёзд. Само же Солнце, неутомимо посылавшее потоки энергии, пряталось за рваным горным хребтом, что полукольцом окружал сей "дивный сад".
    - "Что за станция такая? - выдал Пашка, усиленно вертя своей патлатой башкой. - Дибуны или Ямская?"
    - "Город Ленинград!"  - с усмешкой подыграл брат. - Тебе же сказали: "база"!
    - Ага! "Кофе растворимый завезли на базу..."
    На всём скаку мы въехали в развёрстый зев какого-то циклопического сооружения, тонким шпилем высоко вознёсшегося над расстилавшимся ландшафтом. Оно сверху донизу было утыкано грибоообразными наростами на манер балконов. Вот на один из таких "балконов" мы и пришвартовались. Надо заметить, получилось у "каравая" это довольно ловко и с изрядной долей лихачества.
    Транспорт чуть дрогнул под нами и замер в неподвижности.
    - Ми ехальи-ехальи, и, наконец, приехальи? - полувопросительно возвестил Пашка.
    И тут же начались непонятки. Доставившее нас транспортное средство коснулось пола и моментально исчезло, едва мы оторвали свои задницы от кресел. Ну, это ладно, технологии и всё такое, понять ещё можно. И не такое видали. Однако вместе с таратайкой испарились и сопровождавшие нас лица! Все до одного! Начиная от "пахана" и кончая самым распоследним "римлянином" из его неразговорчивой свиты.
    Посреди полусферического помещения, залитого всё тем же зеленоватым свечением, остались только я и моя команда.
    Слава Богу, теперь уже в полном составе.
    - А у нас, в Изумрудном городе, всё чудесатее и чудесатее, - недовольно крякнул Пашка. - Ну, а вы-то хоть - как? - на сей раз взаправду настоящие? - иронически оглядел он Другова. - Или тоже сейчас вот так же - "как с белых яблонь дым"?
    - Не боись, - похлопал его брат по плечу. - Ленин и теперь живее всех живых!
    - Так ведь то Ленин... - с сомнением обернулся к нему Пашка и смерил взглядом с ног до головы. - Куда он денется из мавзолея? А лично у меня эти грёбаные фокусы с прятками уже вот где сидят! - Он коснулся ладонью кадыка. - Говоришь с ними, говоришь, душу вкладываешь... Блин, как с человеками... А они - раз! - и нету Кука! - Он с досадой хлопнул себя по бокам: - Голограмма, мать его так! С кем, спрашивается, говорил? И опять - "белена-мочало, начинай сначала"! И веры моей уже - никому и никакой... Одна тоска зелёная!..
    - Твои проблемы... - отозвался Другов.
    - Мои. Но ты мне скажи... До нашего прибытия вас тоже так прессовали?
    - Ты это называешь "прессовать"?
    - А что? Ещё и хуже есть варианты?
    Другов пожал плечами:
    - Я как-то вообще не вижу повода для пессимизма. Всё идёт нормально и своим чередом.
    - Что-то долго оно идёт, - сквозь зубы проскрипел Игорь. - Запарились ждать.
    Как бы в ответ на "пожелания телезрителей" стены нашей камеры стали терять свою непрозрачность и через пару-другую секунд совсем растаяли. По мере проявления окружающей картинки так же плавно нарастал и шум большого помещения, в котором, как оказалось, мы теперь очутились. И как только изображение окончательно обрело плоть и цвет, мы обнаружили себя на небольшом возвышении, что-то вроде круглой сцены в самом центре высоченного светлого зала, до отказа набитого разношерстной публикой. И она, эта публика, была уже не столь солидарно молчалива, как свита доставившего нас в это место писклявого "пахана". Здесь прохлаждались не только наши братья гуманоиды, причём, обоего полу, но и уже знакомые нам представители осточертевших рептилоидов и ещё множество разных чудиков.
    Среди толпы я даже различил несколько особей, чем-то похожих на муравьев, или, скорее, на тараканов, поднявшихся на задние лапы и важно шевеливших над головами развесистыми усами.
    Обитатели сей просторной "хижины" оживлённо обсуждали местные сплетни (ну, это мне так казалось) и к нашему появлению отнеслись довольно прохладно. Лишь некоторые удостоили нас парой взглядов, причём, безо всякого интереса. Мол, тут и без вас уродов хватает.
    Многие из "уродов" держали в руках (и в том, что их заменяло) какие-то прозрачные полусферические сосуды, вроде наших фужеров, и, не переставая болтать, шипеть и стрекотать, частенько прикладывались к ним. Шнырявшие в толпе знакомые нам "пауки" зорко следили за наполненностью тех "фужеров", то и дело подливая туда какую-то ярко-вишнёвую жидкость.
    Откуда-то сверху доносились заунывные протяжные звуки, перемежавшиеся колотушечными двух-трёх-секундными вставками через определённые интервалы. Надо понимать, это звучала музыка. Да уж, не хэви-металл...
    Ну? И чем вам не светский прием у какого-нибудь местного Его Величества?
    - Как мы вовремя-то подоспели! - радостно гигикнул Пашка, перегнувшись через перила, которыми была ограждёна наша "сцена", и заинтересованно оглядел толпу. - Я бы тоже, кстати, горло промочить не против. Чем-нибудь вот энтаким!
    - Травануться, "кстати", не боишься? - хмыкнул Игорь.
    - Дык ведь они же не травятся? - широким жестом обвёл Пашка толпу, всё более вдохновляясь пришедшей в голову идеей. - Здесь, вон, и родственничков наших до фигища шляется. По образу, так сказать, и подобию сотворённых. И ничё, бухАют! Без особого для себя ущерба... Эй, любезный! - тут же окликнул он пробегавшего мимо нашего помоста членистоногого "официанта". - Сообрази-ка и нам того нектарчику!
    Тот на мгновение замер, переваривая не совсем обычную команду, и, сорвавшись с места, куда-то убежал, затерявшись в толпе.
    - Наш Паша нигде не пропадёт! - хохотнул брат. - Только с коня слез, и уже бухла требует!
    - А чем мы хуже их? - независимо парировал "Паша". - Чай и мы роду-племени гуманоидного. И ничто гуманоидное нам тоже не чуждО!
    - Ну-ну... - тихо обронил Другов с едва заметной усмешкой.
    Будто из ниоткуда, позади нас возник "официант" и тихо переливчато пискнул, привлекая внимание. В передних лапах-тростинках он ловко удерживал поднос с заказанным "нектарчиком". Ровно по количеству персон.
    - Оперативненько! - удовлетворённо крякнул Пашка, подхватил прозрачную ёмкость с напитком и поднёс к губам. Остальные не спешили последовать его примеру. Я заметил, как Другов с братом едва удерживаются от смеха.
    Ожидаемая реакция не заставила себя долго ждать.
    - Твою мать! - возопил Пашка, плюясь красной жидкостью. - Что за ослиную мочу ты мне припёр?!
    - Я знал, что тебе понравится! - расхохотался брат.
    - "Эй, любезный! - послышался искажённый акустикой "паука" Пашкин голос. - Сообрази-ка и нам того нектарчику!"
    - Вот гадёныш! - рассвирепел тот и едва не запустил в "официанта" "фужером". - Ёщё и дразнится!
    Другов со смехом перехватил его руку:
    - Пал Ксанч! Ведите себя прилично! Вы же не  казарме!
    Что интересно, робот правильно оценил Пашкино намерение и, едва тот на него замахнулся, скачком отпрянул назад и в сторону. Видимо, подобное отношение к своим услугам ему было не впервой. Кстати, "фужеры" на подносе при этом даже не шелохнулись. Лишь красная жидкость лениво качнулась внутри.
    - Ну и как тебе "нектарчик"? - хитро сощурился Другов.
    - Так вы знали, чтО это за гадость?!
    - Было дело, - скромно потупился тот. - Но, согласись, на всё ведь привычка нужна, верно? - Он взял у робота с подноса свой "фужер" и аккуратно пригубил. - Теперь даже кажется, что вроде как и неплохо...
    - Чтобы я ещё раз? Да эту хрень?.. - Пашка продолжал усердно отплёвываться.
    - Ты, эт самое...  - хегекнул брат. - Не зарекайся! Скоро тебя за уши от этой "хрени" не оттянешь!
    - Да ладно!
    - Угу. Как только результат оценишь.
    - Даже и пробовать не собираюсь!
    - Так ты уже попробовал...
    Не переставая мелко отплёвываться, Пашка бешеными глазами уставился на него, держа на отлёте сосуд с "хренью".
    Игорь хмыкнул:
    - Я ж говорил: траванёшься.
    Пашка не успел ответить. Пол неожиданно вздрогнул, подгибая нам ноги в коленях, и мы почувствовали, как наша "сцена" с нарастающей скоростью движется вверх, к высокому потолку, расписанному замысловатыми разводами.
    - Чавой-та? - насторожился Пашка, мгновенно забыв о своём желании сказать крепкое словцо. - Опять куда-то едем?
    Мы непроизвольно все разом ухватились за поручень, идущий по периметру "сцены" и воздели глаза кверху, напряжённо ожидая оттуда очередного подвоха.
    Но всё обошлось. Как только наш лифт приблизился к потолку, в нём разверзлось круглое отверстие по размеру "сцены" и она аккуратно  вписалась в её окружность. Пол под ногами прекратил движение, а мы, продолжая по инерции двигаться вверх, на мгновение потеряли сцепление с ним.
    - Вот здесь мы точно не бывали, - пробормотал Другов, оглядываясь по сторонам.
    - Слава Богу! - съязвил Пашка, тоже с беспокойством вертя башкой. - Хоть чего-то вы не знаете! А то, куда ни плюнь...
    Помещение, в которое забросил нас лифт, повторяло размерами предыдущее. Такое же просторное и светлое. С той только разницей, что теперь не мы парили над окружающим пространством, а совсем наоборот, оно возвышалось над нами. Но не очень высоко, где-то на уровне груди. Лишь оглядевшись, я понял, что это было нечто вроде длинного стола, кольцом опоясывающим пятачок, на котором сгрудилась моя команда, тревожно озираясь по сторонам. А за этим столом, равномерно и плотно распределённая по кругу, восседала куча народу (опять-таки - разношёрстного) и с опасливым любопытством разглядывала нас. Будто каких-то диковинных зверей.
    - "По улицам слона водили"... - смущённо крякнул Пашка и пробормотал: - И чего, блин, вылупились? Мать иху так... Рыцари круглого стола... Хучь бы хрюкнули что-нибудь для разнообразия...
    Я заметил, что в одной из своих секций стол немного возвышался над остальными его частями. На этом месте, как на троне, важно восседал крепко сбитый мускулистый мужик с сурово сведёнными седыми и кустистыми бровями. Лоб его рассекали две вертикальные черты, прятавшиеся под густой и тоже седой шевелюрой, плавно рассыпавшейся по его плечам. Этакий классический Бог Саваоф, как его изображают на иконах. Только вместо римского балахона на нём был комбинезон. Вроде тех, какие носили доставившие нас на Луну "тушканчики". Но на нём было больше всяких побрякушек и знаков отличия.
    Вот этот-то "Саваоф" первым и подал свой голос. Он у него оказался под стать внешности: хриплый бас, гулко разносящийся по притихшему залу. Натуральный викинг из популярного боевика. Своей любовью тянуть согласные звуки он мне напомнил манеру Высоцкого. Как-то так получилось, что я с пол-оборота проникся к нему невольным уважением. Сразу чувствовался человек, привыкший командовать. И, конечно, точно бы не поздоровилось тому, кто бы вздумал его ослушаться. Но таких вроде и не наблюдалось в обозримом пространстве. Наоборот, почтенное собрание поджало хвосты и, благоговейн раскрыв рот, внимало "Саваофу".
    Говорил он, конечно, на своём языке. Густо, громогласно, будто камнем припечатывая каждое слово. А переводчиком подвизался непонятно откуда возникший за его спиной уже известный нам "пахан". Теперь он совсем уж не соответствовал своему "званию", поспешно присвоенному ему нашей командой. Жалобно моргая, он пугливо попискивал из-за спины царственного "Саваофа", спотыкаясь чуть ли не на каждом слове и едва поспевая за своим велеречивым шефом.
    - Великий Ану приветствует дорогих гостей!.. И... и  желает им встретить на своём пути множество... как бы э-э-э... приятных впечатлений!..
    Воцарилась небольшая пауза, во время которой переводчик напряжённо ожидал продолжения торжественной речи, и во время которой Пашка успел-таки вставить вполголоса:
    - Вам тоже как бы э-э-э... не хворать...
    Шеф опять вдохновенно зашёлся в торжественном монологе, уже не давая никакой возможности переводчику внести свой вклад в понимание нами ситуации. Видимо, решил за один присест высказать всё, что накипело на сердце. Ну, мне-то особо перевод и не требовался. Через пень-колоду мы и так въезжали в пустопорожнее перечисление наших подвигов. Беспокойно переглядывались лишь те из нас, кто "под браслетом" ещё не ходил. Типа: "А нам?" То бишь, брательник с Игорем.
    И тут, когда у них уже созрел этот вопрос и был готов выплеснуться наружу, произошло неслыханное: "шефа" перебили на полуслове!
    По реакции окружающих я понял, что это было не столько неслыханно для нас (нам-то оно как-то пофигу все их привычки), сколько для всей честной компании, разинув рот, с благоговением внимавшей "Саваофу". Видимо, это была неслыханная дерзость в здешних краях!
    Позади его плеча, бесцеремонно отстранив "пахана", возникла какая-то широкоплечая фигура в комбинезоне астронавта и, наклонившись, что-то коротко сказала ему на ухо.
    "Саваоф" отшатнулся, будто от удара, и, резко обернувшись, гневно рыкнул:
    - Опять?!!
    При этом лицо его так болезненно исказилось, что мне его даже стало немного жалко.
    Он уронил голову на грудь, тяжело дыша, и воцарилась зловещая тишина. Только отзвуки последнего вскрика "шефа" ещё метались где-то под высоким потолком зала, постепенно замирая.
    - Ну всё, - тихо сказал Пашка. - Окончен бал, тушите свечи...
    - У нас проблемы? - так же тихо спросил брат.
    Я пожал плечами:
    - Ещё не знаю.
    - Чё он там рявкнул? - без особого интереса проскрипел едва ли не зевающий Игорь.
    Я перевёл.
    - Чего "опять"?
    - Понятия не имею.
    - Тебе оно надо? - покривился Пашка. - Это их разборки. А ты стой и лыбу тяни.
    - Да вот думаю, откуда крендель прилетит?
    - Щас увидим... Недолго осталось... Улыбаемся и машем...
    - Самое время! - нервно хохотнул Другов.
    - Можно подумать, что ты что-нибудь понял!
    - Да война у них тут. Вот и нервничают.
    - Кого с кем?
    - С Землёй.
    - Во как! А сами-то они кто?
    - А ты ещё не понял? - усмехнулся Другов. - Пришлые оне. Сборная подзаборная с разных миров. Временщики, то бишь. И этот амбициозный дядечка добивается повиновения от таких же, окопавшихся на Земле. С переменным успехом, как видим.
    Пашка подозрительно покосился на него:
    - И откуда ты, блин, всё это знаешь?!
    Тот вздохнул:
    - Имеющий уши, да услышит...
    - У меня тоже уши есть. Но я что-то ни хрена не въезжаю!
    - А между ними, Паш, ещё и голова должна быть, -  с ядовитой радостью вставил Игорь.
    - А это что, по-твоему? - постучал тот себя по лбу, принимая игру.
    Игорь доверительно зашептал ему на ухо:
    - Я однажды подсмотрел, как ты этим ел!
    - Да ты что?! - изумился Пашка, выкатывая глаза.
    - Ага! И даже пил!
    - Хватит вам! - одёрнул я их. - Нашли время! Что о нас люди подумают?
    - Люди? - продолжал балаганить Пашка. Его уже несло. - Это вот эти, что ли? Членистоногие?
    - Пал Ксанч, - неодобрительно кашлянул Другов. - Вы не забыли, что они тут и мысли умеют слушать? Так что, как бы вы ни шептали...
    - Да и хрен с ними! - едва ли не в полный голос объявил тот. - Хай сабе слухають да на усы мотают! Достали уже своей тягомотиной! Пить, так пить! Гулять, так гулять! А то развели тут... дифирамбы! Мы и сами знаем, что они нам должны по самые помидоры! А тут вдруг ещё война какая-то нарисовалась! Щас! Только шнурки погладим и - в ополчение! В первых рядах!
    - Пашка, заткнись! - не вытерпел я.
    Тот обиженно засопел, но промолчал. Представляю, каких усилий ему это стоило!
    "Саваоф" внезапно выпрямился во весь свой рост.
    - Прошу прощения у гостей, - прорычал он на чистейшем русском языке, однако, глядя куда-то поверх наших голов. - Я вынужден вас оставить. Неотложные дела. Так что церемонию вручения даров перенесём на завтра.
    - Каких ещё даров? - неожиданно вылез Пашка из окопа, мстительно косясь на меня. - Не, ну что вы! Мы мзду не берём! Шо мы? Мздуны какие? Нам и простого человеческого "спасиба" хватит! Остальное у нас всё есть.
    - Пашка!!! - хором зашипели мы на него со всех сторон.
    Но было уже поздно. Мутно глянув на шутника, тот круто развернулся, и сердито грохоча каблуками по паркету, удалился из поля видимости.
    В наступившей тишине брат задумчиво произнёс:
    - М-да... "Птица говорун отличается умом и сообразительностью"... А ведь только пригубил "нектарчику"...
    И многозначительно посмотрел на "говоруна".

******

Другие произведения автора:

БРАСЛЕТ-2-31. Спецы-вредители

Браслет-1-19. Лопоухий Мессия

БРАСЛЕТ-3-03. Гадюшник для Помогая