БРАСЛЕТ-2-10. Благодетель

    За окнами промелькнуло что-то красное, послышался удар и визг тормозов. Помогай вздрогнул.
    - Кино продолжается! - хохотнул я. - Сейчас будет концерт!
    - Она такая зовут? - удивился Помогай.
    - Его зовут Игорь, - улыбнулась Настя. - Тоже чудо ещё то!
    Помогай только растерянно похлопал глазами и уставился на дверь.
    "Чудо" появилось злое и сосредоточенное. Едва зубами не скрипело. Хлопнув дверью, он с разгону решительным шагом прошёл на середину комнаты и, как вкопанный, остановился в двух шагах от Помогая.
    Тяжело сглотнув, он с трудом отвёл глаза от экзотической фигуры и хрипло спросил у меня, чуть приподняв указательный палец:
    - Я это... чего-то не знаю?..
    Я с удовольствием расхохотался, а Настя прыснула в кулак. Он отвлёкся от своих мыслей, и его физиономия на мгновение претерпела комичные метаморфозы.
    Растянув рот в своей зубастой улыбке, Помогай сделал шаг ему навстречу, протянул руку и простодушно представился:
    - Помогай!
    Игорь дёрнулся и отступил назад.
    - Вовчик! Что за шутки?! Мне не до того щас...
    - Какие шутки? - помирал я со смеху. - Чего парня зря обижаешь? Он же с тобой познакомиться желает!
    - Кто желает? Вот эта?.. - он задохнулся и не договорил.
    - Но-но! - прикрикнул я. - Выбирай выражения! Он такой же человек, как и мы. К тому же - гость. Уважать надо!
    Игорь дико сверкнул глазами и, обойдя стол вокруг, брякнулся на стул.
    - Какой фигнёй вы здесь занимаетесь!..
    - А ты чего такой злой пришёл? - спросила Настя. - Будто ежа проглотил?
    Он хмуро глянул на неё, хмыкнул и, повесив голову, ничего не ответил, играя желваками на скулах.
    Проницательный Помогай тихо поинтересовался у меня:
    - Твоя друг потеряла самка?
    - Скорее, выкинул, - так же тихо ответил я ему. - Только не самку, а жену.
    - Вот именно "самку"! - рыкнул Игорь и с хмурым интересом воззрился на Помогая. - Женщиной её не назовёшь.
    - Ага! Твоя говорил людя самка не бывай! - обрадовался тот, обращаясь ко мне. - Теперя сама гляди!
    Игорь невесело усмехнулся и потянулся к тарелке с солениями:
    - Она ещё и разговаривает!..
    Помогай оживился, явно стараясь наладить контакт:
    - Моя плохо знай ваша язык. Это - да! Настя сказал моя учить буду делай. А твой самка совсем ходит на твоя. Не надо волновайся!
    - Чего б ты понимал! - обозлился Игорь. - Да на фиг она мне нужна после того, что она сделала!
    - Моя тоже говори нужна, - не понял Помогай вывертов языка, хоть и очень старался. - Какой он делал?
    - "Какой"? - вращая глазами, ответил тот. - Да пацана моего в детдом сплавила! - И он грохнул кулаком по столу, отчего посуда на нём подпрыгнула и зазвенела.
    Помогай растерянно поморгал и, глядя то на меня, то на Настю, огорчённо сказал:
    - Моя не знай такая слово...
    - Вот и не суйся тогда! - отбрил его Игорь. - Советчик!
    - Ну, ты не очень-то, - вступился я за Помогая, оскорблённого в лучших чувствах. Он тихонько отошёл к окну и сел на подоконник, потеряв желание вести беседу в таком тоне. - Он же, тебя жалеючи...
    - Та!.. - зло отмахнулся тот и отвернулся, пряча слёзы.
    Настя подошла к Помогаю и поманила его за собой. Тот покорно поплёлся за нею вслед.
    Когда они скрылись за дверями, я подсел к Игорю:
    - Так вот за что ты её колотил...
    - А то за что же? - буркнул он и с чувством выплеснул: - Тварь! - потом посопел и добавил ещё пару определений той же окраски.
    - Тихо-тихо! - положил я ему руку на плечо. - Держи себя в руках. Найдём мы твоего пацана.
    - Да чё его искать? Нашёл я его уже... Вон он, в машине сидит!
    Я поднялся:
    - Дак чего ж ты!.. Мать твою! Тащи его сюда!
    Тот недоверчиво оглянулся. В глазах застыли злые слёзы.
    - А чё, можно?..
    - Знаешь, что? - рассвирепел я. - Дурак ты! Вот что!.. Пошли!

******

    На заднем сиденье "Джипа" сидел большеголовый и глазастый паренёк лет десяти и с интересом разглядывал навороты фасада "Тадж-Махальчика". На Игоря он был похож "на все сто". Тот же доминирующий нос, те же глаза навыкат.
    - Ну, давай знакомиться? - склонился я к открытому окну.
    - Давай, - ответил пацанчик и вложил щуплую ладошку мне в руку. - Меня зовут Саша.
    Игорь стоял сбоку, опершись на крышу автомобиля, и с теплотой смотрел на сына.
    - Ну а меня дядя Володя.
    - Я знаю. Ты работаешь волшебником.
    Я мельком взглянул на прячущего улыбку Игоря и спросил:
    - А ты любишь сказки?
    - Нет, - серьёзно ответил Саша. - Там всё неправда.
    - А почему ж ты назвал меня волшебником? Ведь волшебники бывают только в сказках.
    - Так сказал папа, - пожал плечами не по возрасту рассудительный паренёк и отвернулся.
    - А что же ты любишь?
    - Играть в приставку. - Он посмотрел мне в глаза с невыразимой печалью и добавил: - А ещё шоколад.
    - Ты что ж, не мог пацану шоколадку купить? - покосился я на отца с недоумением и собрался было порадовать паренька, но Игорь остановил меня:
    - Ему нельзя. Сердце. И зубы плохие...
    - Ладно, - я выпрямился, открыл дверцу машины и протянул Саше руку. - Пойдём. У меня и приставка есть и конфет навалом.
    - Ему нельзя сладкое, - повторил Игорь с тревогой, отслоняясь от машины. - Врачи запретили.
    - А разве я не волшебник? - состроил я невинную физиономию, обращаясь к мальчику.
    - Так сказал папа, - равнодушно ответил тот, опять пожимая плечами и вылезая из салона. Следом за ним вывалились разноцветные коробки с игрушками.
    - Это тебе папа купил?
    Серьёзный Саша оглянулся и побросал коробки обратно.
    - Да... - печально сказал он и виновато посмотрел на отца: - А шоколадку - нет...
    Тот крякнул с досады и захлопнул дверцу машины.
    - Теперь тебе можно будет есть всё, что хочешь, - сказал я, поднимаясь вместе с мальчиком по ступеням террасы. - Сейчас мы поколдуем и всё будет нормально.
    - Ты бы пацану голову не дурил, - недовольно пробурчал Игорь, тащившийся сзади нас. - И так тошно...
    - Это папа сегодня съел чего-то невкусное, - сказал я Саше. - Вот его и тошнит.
    - Он сегодня маму прогнал, - печально ответил Саша и закусил губёшку.
    - А ты откуда знаешь? - Я обернулся  и осуждающе посмотрел на Игоря.
    - Папа сказал... - на глазах паренька заблестели крупные капли и подбородок его задрожал.
    - Ты не понял. Это он так пошутил. Вот увидишь, всё будет хорошо!
    Сзади опять раздалось досадливое кряхтение, но сказать он ничего не успел: мы уже скрылись за дверями и они хлопнули у него перед самым носом. Он молча последовал за нами.
    Когда мы входили в столовую, меня вдруг качнуло от яркого видения: пейзаж тотального разрушения из моего утреннего сна на мгновение затмил сознание.
    "Что это было?" - ошеломлённо спросил я у браслета, но тот не отметил никаких отклонений.
    "Ну ни фига себе!" - только и сказал я.
    - Ты тоже съел что-то невкусное? - поинтересовался Саша, выдёргивая свою руку из моей. Видимо, я непроизвольно сжал ему её.
    - Извини, - смутился я. - Голова закружилась.
    - У волшебников тоже с головой не в порядке бывает? - в его голоске послышалась неприкрытая ирония.
    - Увы! - развёл я руками. - Все мы люди, все мы...
    - Ух, ты! - Саша увидел ряд компьютеров по-над стеной и сразу забыл про всё на свете. - А можно, я поиграю?
    - Конечно! - улыбнулся я. - Выбирай!
    - А ругаться никто не будет? - с тревогой оглядываясь, спросил он.
    - Никто. Это всё моё. Можешь играть, когда захочешь.
    - Ух ты! - расцвёл мальчишка и показал на крайний аппарат: - Вот этот можно?
    Я кивнул, улыбаясь ему, и монитор компа ожил: пошла загрузка.
    Саша с интересом обернулся ко мне:
    - Дядя Володя, как ты это делаешь?
    - Что?
    - Ты даже не подошёл к нему, а он заработал.
    - Программа у него такая... Сам игры найдёшь? Или помочь?
    - Найду, конечно!
    И мы с отцом перестали для него существовать.

******
    Я подсел к нему сзади, делая вид, что с интересом наблюдаю за игрой и, прикрыв глаза, сосредоточился. Браслет быстро уяснил картину состояния детского организма и неприметно подправил все деформации. Ребёнок даже ничего не почувствовал, увлечённый игрой.
    - Ты чего там вытворяешь? - прошептал Игорь, заметив моё отрешённое лицо.
    - Всё, - так же тихо сказал я, отводя его в сторону. - Пацанчик здоров. Можешь до отвала пичкать его конфетами.
    Игорь оцепенел:
    - Опять шутки?..
    Я рассердился:
    - Какие, к чёрту, шутки?! Разве этим можно шутить?!
    - Тогда... что?.. - напрягся он, всё ещё не веря, что дамоклов меч, висевший над головой его единственного сына, исчез.
    - Ты, наверное, нерусский?! - прорычал я ему на ухо, чтоб мальчик ничего не услышал. - Говорю же: отремонтировал я твоего пацана! Будет жить твой наследник! На, вот, - я сунул ему в руку большую шоколадину. - Порадуй мальчонку!
    Игорь закусил губу, точь-в-точь, как его сынишка, и лицо его приняло жалкое выражение. Он сунул в карман шоколад, даже на него не глянув, и с силой вцепился в мою ладонь:
    - Вовчик!.. - говорить он не мог, дыхание пресеклось от волнения. Он только ещё раз повторил: - Вовчик!.. - Потом нашёлся: - Если это правда...
    - Балбес! - поморщился я. - Руку оторвёшь! Правда! Конечно, правда!
    Он порывисто обнял меня, потом оттолкнул и подошёл к сыну:
    - Сашик... Сашик, ты как себя чувствуешь?
    - А что случилось? - не отрываясь от экрана, спросил тот.
    - Ну это... Сердце не болит?
    - Ой, пап! Ну не мешай! - отмахнулся мальчик. - Ничего у меня не болит!
    Игорь постоял немного над ним, невидящим взором смотря на монитор, потом подошёл к столу, где я сидел, и, смущаясь, пробормотал:
    - Вовчик... Ты это... Можешь рассчитывать на меня, как на самого себя!.. Я твой раб!
    - Ты балбес! - ещё раз обозвал я его. - Мне помощники нужны, а не рабы! Думающие помощники!
    - Да всё, что угодно! - с чувством произнёс он. - Говорю же...
    - Ладно, сядь. Базар имеется.
    Он послушно опустился рядом на стул. А я вдруг вспомнил:
    - Ты шоколад-то отдал?
    - Чёрт! - подскочил он и коротко хохотнул: - Из башки вон!
    Он быстрым шагом подошёл к сыну, отчего тот испуганно обернулся:
    - Пап, ты чего?..
    - Это тебе, - положил он перед ним угощение. - Дядя Володя передал. Волшебник! - И он мельком глянул на меня через плечо.
    - Ух ты! - оживился мальчик. - А мне разве можно?
    - Можно-можно... - Голос его дрогнул. Он погладил сына по голове и тихо сказал: - Теперь тебе всё можно...
    С совершенно другим лицом, в котором теперь светилась нежность, он постоял возле него и развернулся ко мне:
    - Я слушаю.
    - Сядь. Разговор долгий и не из приятных.
    - Интересно, - хмыкнул он, опускаясь на седалище. - Ну и... что у нас плохого?
    - Ты не капитан Зелёный, так что не трепыхайся, а выслушай.
    - Ну-ну... - Он, кажется, догадывался, о чём будет речь.
    - Спросить хочу: как думаешь дальше быть?
    - Хрен его знает!.. - насупился он.
    - Пацану мать нужна.
    - Да чё, я бабу не найду?.. С такими-то бабками?..
    - Это ты себе бабу найдёшь. А ему? Не каждая сможет мать заменить. Да и не в таком он уже возрасте, чтоб любую тётю "мамой" звать. Проблем будет столько, что света белого не...
    - Ты к чему это мне говоришь? - зло оборвал он и прищурился. - Думаешь, не понимаю?
    - Погоди фыркать. Пацан у тебя и так натерпелся. Просто так сердце не заболит. Ему нужна его мать, а не какая-то другая тётя.
    - Да чтоб я эту суку?!. - зарычал Игорь, забывшись.
    - Погоди. - Я положил ему руку на плечо. - Не надо, чтоб он слышал такое. Утихни. Две минуты назад ты клялся в верности, а теперь готов растерзать меня.
    - Да ведь я предлагал помощь в решении твоих проблем! - недобро сверкнул он глазищами. - А в своих я как-нибудь...
    - Вот именно. "Как-нибудь". И что б ни сделал, всё будет не то. Потому что отравлено ненавистью. А ты должен через себя переступить.
    - Вовчик!!! - перекосило его от противоречивых чувств. - Ну не надо в ране ковыряться, прошу тебя! Всё ещё так... живо...
    - Сядь! - чуть ли не приказным тоном сказал я. - Сядь и послушай.
    Он швырнул себя на стул и упёрся в меня горящим взглядом:
    - Ну?!
    - Держи себя в руках. Ты, всё-таки, привлёк внимание пацана. Вон, аж уши горят, хоть и виду не подаёт.
    - Да он не слышит, - отмахнулся Игорь. - Весь в игре.
    - Игра давно закончилась, а он не видит. Если так и дальше пойдёт, то моя работа пойдёт вся насмарку: опять лечить придётся.
    - Ладно-ладно, - зашептал он недовольно. - Я слушаю.
    - Слушаешь, да не слышишь. Пойдём отсюда.
    - Куда?
    - На улицу. Там побазарим.
    Мы вышли и уселись в его машину.
    - Я предлагаю тебе вот что. Только сначала выслушай, а потом кричи, что я лезу не в свои дела. Хорошо?
    Он молча сопел, уставившись на приборную панель.
    - Расцениваю твоё молчание, как желание выслушать. Итак, начал загибать я пальцы. - Первое. Пацану мать нужна? Бесспорно, нужна. Тебе без бабы тоже не сахар. Это второе. Предлагаю искусственный вариант. И только ради твоего пацана. Кабы речь шла только о тебе - и чёрт бы с тобой, не маленький. Баб, действительно, навалом.
    Так вот. Я создаю дубль твоей Милки... дослушай до конца, не вылупай свои зенки!.. Я создаю дубль твоей Милки, - повторил я с нажимом на слове "дубль", - напичкиваю её всякими благодетелями: материнская ласка, любовь и осознание тебя как единственный свет в окошке... ну и всякое такое... Отключаю ей тот кусок памяти, где вы поцапались, она об этом ничего знать не будет. Ну а ты... тебе надо проглотить эту пилюлю: переступить через себя и притвориться, что ничего не было и мама просто ждала вас в комнате наверху. Скажешь пацану, что, мол, ты так оригинально пошутил, что дядя Володя был прав, когда так говорил... Ну? Что скажешь?
    Пока я разливался соловьём, лицо Игоря пошло красными пятнами и на скулах заиграли желваки.
    - Чё молчишь да злишься? - толкнул я его. - Не устраивает? Предложи тогда другой вариант. Но такой, чтоб психику пацана не ранить!
    - Да ё-моё!!! - взорвался он наконец. - Я думал, ты мне дело будешь говорить!.. А ты опять!.. В болячке ковыряешься! Прикалываешься! Удовольствие получаешь, что ли?! Не пойму!
    Я онемел. Выходит, он даже и не прислушивался к тому, что я ему предлагаю!
    - Ну ты и дурак... - прошептал я, смотря на него во все глаза, будто видел впервые. - Я-то думал, ты умнее...
    - Может быть и дурак! - зарычал он, не помня себя. - Но ты сам послушай, что ты мне тут нагородил! Вместо бабы резиновую куклу суёшь! И ты думаешь, что пацан будет ей рад?! Не говоря уже обо мне!!!
    - Ей-богу, дурак, - сказал я ещё тише. - Когда это я тебе куклу предлагал?
    - Да вот только что!!! Дубль!!! Это что, по-твоему?!!
    Я немного помолчал и хихикнул, не выдержав. Он даже отпрянул:
    - Что?! Крыша едет?
    - Оглянись, - сказал я, указывая глазами на террасу перед входом. - И помни, о чём я тебе говорил. Не ломай пацана.
    - Папа! - раздался оттуда радостный детский голосок. - Ну где же ты пропал? Мама-то здесь была! Мы тебя ждём-ждём! Иди к нам!
    Глаза мальчишки светились невыразимым счастьем. Он держался за руку матери и щекой прижимался к ней. Милка с ласковой улыбкой смотрела в нашу сторону. А Игорь буквально оцепенел, глядя на них.
    - Помни, - тихо предупредил я ещё раз. - Это совсем другой человек. Та Милка осталась там, где ты её и оставил. Это и есть тот самый дубль.
    Он сверкнул на меня дикими глазами, и то ли зарычал, то ли застонал, как от невыносимой боли. Потом тряхнул головой, вылез из машины и стал медленно подниматься наверх.
    Папу встретили ласковым воркованием. Он неуклюже топтался возле них и, как автомат, кивал головой, отвечая на расспросы, изредка царапая меня взглядом в великом смятении.
    Я смотрел на них из окна машины и улыбался.
    В конце концов, он осторожно, как опасную змею, обнял вновь обретённую жену за талию, другой рукой обхватил за плечи сына, и они скрылись за дверью.
    Я облегчённо вздохнул и откинулся на спинку с чувством выполненного долга.
    И вдруг вжался в сиденье: на миг всё заслонило прежнее видение. Обожжённый и оплавленный ландшафт буквально кричал от боли! Каким-то внутренним слухом я слышал этот нескончаемый ужасный крик. И сквозь него, нарастая волнами, пробились три тяжёлых слова. Смысла их я не уловил. Только настрой. Они упали на меня, как мощные капли расплавленного металла, отдавшись гулким эхом над искорёженной местностью.
    И всё исчезло.
    Обливаясь холодным потом, я сидел, вцепившись в обивку сиденья.
    "Ты что, опять ничего не заметил?!"
    "На две секунды увеличилось артериальное давление, - отчитался браслет. - Состояние приведено в норму".
    - А изображения не видел?! - поразился я.
    "Нет".
    - Что-то я не понимаю: образы в моём мозгу тебе недоступны?
    "Только те, что продуцируются мозгом. Влияния извне не фиксируются".
    - Так это было влияние извне?!
    "Вероятность события - 0,57. Информации недостаточно".
    - Ага! - злорадно констатировал я. - Вот когда я загнусь от этих "извне", тогда информации будет достаточно! Так?
    "Формулировка вопроса недостаточно корректна", - ушёл от ответа мой Сезам.
    - Да иди ты со своими формулировками!
    Я энергично толкнул дверцу и вылез из машины. Меня вновь потянуло на берег океана. На сердце лежал камень. Это уже становится системой: как меня посещает видение - так чувство тяжести на душе. Каким-то образом эти оба явления взаимосвязаны. Действительно, какие-то внешние наводки. Уже третий раз за сутки.
    "Что там у тебя опять?" - услышал я у себя в голове бесплотный голос. По интонации сразу можно было догадаться, кто это.
    - Да так... - нехотя ответил я. - С головой что-то не в порядке.
    "А когда она у тебя была в порядке?" - укусила Настя.
    - Тебе виднее...
    "Слышнее, - поправила она и потребовала: - Выкладывай!"
    - Да ничего страшного, - попытался я отвертеться. - Картинки какие-то видятся... Ты лучше скажи, как там твой ученик?
    "Какие картинки? - встревожилась Настя, пропустив мой вопрос мимо ушей.
    Я вкратце передал содержание видений, не вдаваясь в кошмарные подробности, и успокоил:
    - Браслет вообще ничего не заметил. Так что - не бери в голову!
    "Да уж, энтот твой браслет! - фыркнула Настя. - Он и Бея не заметил!"
    На это я даже не нашёлся, что ответить. Она права.
    "Я всегда права, - самодовольно заявила она. - Даже когда не права. Ты зови меня в следующий раз, - распорядилась она. - Вместе посмотрим".
    - Если получится.
    "Это ещё почему?"
    - Потому что оно длится одно мгновение и сильно бьёт по нервам. Я просто не успею тебя позвать. Пока очухаюсь...
    "Какой ты!.. - возмутилась она. - Нерасторопный!"
    - Скажи уж "неуклюжий".
    "Ладно, некогда мне, - завернула она. - Ученик ждёт".
    - Как он там?
    "Ой, живот порвать можно!"
    - Вот этого не надо. Живот беречь нужно. Там - яйцо!
    "Я те дам, "яйцо"! Только появись! Ну, всё! Целую!"
    И она отключилась. Я даже не успел спросить, слышала ли она чего про Милку? Ладно, потом. Кабы слышала, точно не утерпела бы. Или замечание насчёт головы надо было понимать в этом ключе?..
    Я с разгону бросился в воду и долго плавал, фыркая и отдуваясь, чтобы хоть как-то разогнать мрак на душе.
    Ко мне пристроились два дельфина. Когда они появились, я не заметил, обратил на них внимание, только когда кто-то мягко ткнул меня в бок.
    - Что такое? - засмеялся я. - Поиграть?
    Они прекрасно поняли меня. Началась весёлая возня. Мы резвились с ними где-то с полчаса. Когда они уплыли, довольный и запыхавшийся, я выполз на песок погреться на солнышке, прикрыл глаза и услышал над собою:
    - Твоя Пашка звенит. Говорить надо хочет.
    Конечно, это был Помогай. Он неслышно возник рядом со мной, держа в руке мобильник.
    Я хохотнул, представив Пашкину реакцию, когда он увидит, а, тем более, услышит Помогая, и взял телефон.
    - Слушаю.
    - Слушает он! - рявкнула трубка. - Кто у тебя там дурью мается, под чукчу косит?
    Я расхохотался:
    - Сам увидишь! Чего хотел-то?
    - Как "чего"? С наступающим тебя! Когда нарисуешься?
    - Где?
    - Совсем плохой стал! Мы ж договорились! У меня на даче! И Санька не против! Я уж созвонился!
    - А твои?
    - Чё "мои"?
    - Будут?
    - А куда они, на фиг, денутся? Это без тебя праздник не праздник! Украшение стола! А они-то чё? Потребители! Ты у нас - гвоздь программы!
    - Ладно тебе. "Птичек" тоже позовёшь?
    - Чё, дурной, что ли? Только их тут не хватало! Мы тихо, по-семейному! Сказал тоже! Я им потом "праздничек" устрою!
    - Ну-ну! Ладно. Щас, команду соберу.
    - А кто у тебя там? Голос какой-то незнакомый. Игорь, что ли, дурака валяет? Или баба его?
    - Увидишь. Пока! Минут через "дцать" будем.
    Я отключил телефон и спросил у Помогая:
    - Ну что? В гости пойдём? Новый год встречать?
    Он наклонил голову, удивлённо прислушиваясь к новому слову:
    - "Гости"? Моя не знай такая слово.
    - Вот сейчас мне звонил Пашка. Так? А теперь мы пойдём к нему домой. На праздник.
    - Кто такая "праздник"?
    Видимо, Настя его настолько заморочила, что он уже по инерции всё продолжал учёбу.
    - Праздник - это когда поют, танцуют, смеются, кушают много вкусного!
    - А! - обрадовался он. - Моя такая знай! Это как мама-папа помирай, моя теперя танцуй, песня пой, радуйся!
    Я опешил:
    - Какая же это радость? Тогда плакать надо!
    - Как не радость? Пашка помирай, моя-твоя танцуй, песня пой! Пашка теперя хорошо!
    - Да ты сдурел! - вскочил я. - Типун тебе на язык! Пашка совсем не "помирай"! Живой он! Звонил вот только что!
    - Зачем тогда песня пой? Зачем танцуй? Кто теперя хорошо? Типун?
    - А, по-твоему, хорошо, когда умирают?
    - Так-так! - закивал он. - Уходи хороший мир!
    - О-о, милый мой! - протянул я. - Тогда мы с тобой на разных языках говорим! У нас все плачут, когда человек помирает, жалко его! А когда праздник, тогда поют и танцуют!
    Он задумчиво смотрел на меня:
    - Моя не понимай такая праздник. Зачом радость? Кто многа хорошо?
    - Что-то тебя, милый, совсем одолели похоронные настроения! Пошли, сам всё увидишь!
    Я натянул майку, шорты, сунул в карман телефон и направился к дому. Помогай грациозно вышагивал рядом. Было не заметно, что он тянет на себе двойную ношу. Это вызывало невольное уважение.
    Всё-таки я не выдержал и задал вопрос, который давно вертелся у меня на языке:
    - Как вы различаете мужчину и женщину? Самца от самки? У нас, например, отличие заметно хорошо. А вот твоя самка очень похожа на тебя. Как две капли воды. Как ты находишь свою самку среди многих похожих соплеменников?
    Он чуть замедлил шаг, видимо, обдумывая ответ, развёл руки в стороны и коротко сказал:
    - Дух!
    - По запаху? - догадался я и указал на свой нос. - Самка пахнет не так, как самец?
    - Не такая правильно! - сказал он, тряся головой. - Запах ходи на нос. Дух совсем другая. Дух на голова ходи!
    - А-а! - допетрил я, наконец. - Аура! Биополе! Понятно. Ты чувствуешь присутствие самки по той энергии, что её окружает?
    - Так-так! - радостно закивал он. - Такая правильный! Энергий окружай на самка!
    - Я понял, понял. Что-то такое есть и у нас. Но в меньшей степени. У нас больше смотрят на внешность. Здесь, - показал я на себе. - И здесь.
    - Моя понимай, - серьёзно кивнул он. - Хороший место. Вкусный.
    - Только говорить об этом у нас не принято, - предупредил я, едва сдерживая смех. - Закон такой.
    - Моя понимай закон, - опять закивал он. - Моя не говори такая никто.
    "Вот и ладненько, - подумал я с удовлетворением. - А то, чего доброго, ляпнешь при случае".

******

Другие произведения автора:

Браслет-4. 11. Сборы были недолги...

БРАСЛЕТ-3-14. ''Всему своё время...''

БРАСЛЕТ-2-06. Петрович