Браслет-1-32. Звезда героя

          - Хоть сериал снимай! - хмыкнул Санька.
           Он неловко повернулся и скользкая поверхность тут же подвела его: как когда-то Пашка, он упал на спину и стал медленно дрейфовать, не оставляя попыток подняться на ноги. В тот же миг и Настя, вздрогнув от неожиданности, ахнула и последовала его примеру. Она поплыла в десяти сантиметрах над гладкой поверхностью в противоположном направлении, туда, где минуту назад красовался экран, соединявший нас с Землёй.
           Я с улыбкой наблюдал за ними.
           - Ну сделай же что-нибудь! - сердито взбрыкнула Настя. - Стоит и смеётся!
           Я сотворил под ногами у себя небольшой "пятачок" с тремя удобными креслами, подогнал его к Насте, помог ей подняться "на борт корабля", усадил в кресло и подъехал к Саньке. Тот, не обращая внимания на протянутую мною руку, уцепился за край "пятачка", подтянулся и, вскарабкавшись на его прочную поверхность, плюхнулся в кресло.
           - Конфузишь меня перед дамой! - буркнул он смущённо, отряхивая с одежды несуществующую пыль.
           - Где это мы? - спросила Настя, с тревогой озираясь.
           - Есть, сударыня, такая загадочная планетка на окраине Галактики, - отозвался Санька. - Половина её покрыта зеркалами, а другую - населяют женщины.
           - Женщины?
           - Ну да. Поскольку мужская популяция сведена к нулю, и живут здесь одни только безутешные вдовы.
           - А вам-то это откуда известно? - выгнула Настя бровь.
           Я улыбнулся, а Санька поспешил ввернуть:
           - Чай, не впервой в энтих-то краях! - И он хитро подмигнул мне.
           - Так-так, - со значением постучала Настя пальчиком по подлокотнику, оглядывая меня снизу доверху. - И когда же это вы сподобились?
           - Ну ты прям как сейчас на свет народилась! - изумился я. - Ведь я же тебе рассказывал, как мы предприняли небольшую экскурсию по Галактике по дороге к Танзу.
           - То, что ты не спешил увидеться со мной, это я прекрасно помню, - уколола она. - И про Зеркальную планету помню. Но что здесь женский монастырь - слышу впервые.
           Глаза её приобрели нехороший стальной оттенок и резали мне душу, словно лезвием.
           - И что, он тебе не рассказывал, как мы сватали Пашку остаться здесь до нашего возвращения? - Санька попытался увести разговор со скользкой темы.
           - Пашку?! - искренне изумилась Настя. - Здесь?!
           - Ну да! - хохотнул Санька. - Танцовщица одна ему очень приглянулась. Вот мы и решили побаловать парня. Слава Богу, здесь вариантов - полпланеты!
           - Ничего он мне не рассказывал...
           Санька зря старался: Настя всё так же буравила меня колючим взглядом, отчего я непроизвольно съёжился и стал оправдываться:
           - Ну забыл упомянуть... Да и не так уж это важно, в конце концов! - попробовал я гордо вбрыкнуть, но получилось это у меня как-то вяло и неубедительно.
           - Вы, сударыня, зря на него зуб точите, - кинулся Санька на амбразуру. - По части целомудрия он, к вашему сведению, любому монаху фору даст! Не извольте сумлеваться! - добавил он, встретив ироничный взгляд "сударыни".
           - Ишь, спелись! - чуть притупив лезвия своих глаз, усмехнулась Настя. - Ну? И где же всё это? Что-то никаких женщин я здесь не наблюдаю. Одни только... - она выдержала многозначительную паузу, во время которой насмешливо оглядела нас, и раздельно произнесла: - Сладострастники!
           - Ошибаетесь, сударыня! - продолжал Санька валять дурака. Мне было как-то непривычно видеть его в этой роли. - Мы - так, мелочь пузатая! А вот главный-то сладострастник, к сожалению, за кадром остался: жена не пустила.
           - И правильно сделала. То-то он и рвался сюда!.. Все вы хороши... - Настя всё больше оттаивала: глаза её опять поголубели и она потрепала меня по загривку: - Ну так вы мне и не ответили: где население-то?
           - На другом полушарии, - выдохнул я облегчённо.
           - А здесь кто живёт?
           - Никто, - снова встрял Санька. - Этот "никто" оттяпал у аборигенов полпланеты на свои, никому неведомые нужды.
           - И где же он, этот... "никто"? - Настя подозрительно оглядела стерильную панораму.
           - А вот этого не знает, опять-таки, никто. Сколько ни искали, вокруг всё то же: небо, солнце, да бескрайние зеркала! Даже в недра заглядывали - чисто!
           - Но ведь зачем-то же это построено?
           - Само собой! Только хозяин об этом нам не рассказывал.
           - Н-да... - Настя задумчиво покачала головой. - Представляю, сколько времени средств сюда пошло!..
           - Насчёт средств - не скажу, не располагаю информацией, а вот времени понадобилось - всего-то одна ночь!
           - Интере-е-есно! - удивилась Настя не без подковырки. - И откуда же такая осведомлённость?
           Санька охотно стал посвящать её в тайны трагической истории этой планеты, которые удалось ему подслушать во время проповеди на ритуальной поляне. Попутно он добавил и живописных моментов, о которых я и не слышал раньше. Возможно, придумал для красного словца, а, может быть, и вспомнил. Во всяком случае, рассказчиком он был отменным, не чета мне, и Настя слушала его со всё возрастающим интересом, изредка поглядывая на меня, как бы приглашая к сопереживанию.
           Пока Санька разливался соловьём, я побеседовал с браслетом и договорился с ним о мерах безопасности на тот случай, если сам Бей, или кто из его команды, внезапно почтит нас своим присутствием. Прежде всего, я попытался выяснить, каким количеством землеподобных планет располагает его память. Прозвучало какое-то неправдоподобно огромное число, запомнить которое я даже и не старался: нет нужды - есть, значит, есть. Для себя я лишь уяснил, что вариантов бегства в критической ситуации у нас имелось великое множество, а очерёдность их выбора я предоставил самому браслету.
           Я также поинтересовался у него, существует ли возможность упростить процесс телепортации? Без всяких старомодных штучек: заклинаний и тому подобного. Он спросил, какой вариант меня устроил бы? Я пояснил, что в сложившейся ситуации потребуется мгновенный перенос всей нашей маленькой компании при первых же признаках чужеродного вторжения. Однако уточнил, что старый вариант перехода из одной точки пространства в другую тоже не лишён своей прелести и в своё время может понадобиться.
           Когда все формальности были улажены, я обратился к почтенному собранию:
           - Ну что, дамы и господа, вернёмся к нашим баранам?
           - Не понял. Кого это ты так ласково? - поинтересовался Санька, ещё разгорячённый собственным красноречием. - Пал Ксанча? Или аборигенов?
           - Я о генераторе совести.
           - Что-что-что? - насмешливо подалась вперёд Настя и даже ладонь к уху приложила: мол, не расслышала.
           - Да ты погоди насмехаться, - поморщился я, оскорбившись за коллективно выстраданную идею. - Сперва выслушай.
           И я, где сам, а где и с помощью Саньки рассказал, до чего мы додумались, не утаив и результаты первого эксперимента. Это Настю больше всего "зацепило".
           - Боже! - всплеснула она руками. - Ты и здесь успел наколобродить! Что ж ты такого там напредставлял, что люди стали из окон сигать?
           - "Люди"! - мрачно усмехнулся Санька. - Эти "люди" уже в течение полугода методично сживали нас со свету! Не ругать его надо, сударыня, а памятник поставить!
           - Ну, а всё-таки? - хитро прищурилась "сударыня". - О чём же ты думал, когда... это... ну, излучал? - подобрала она, наконец, нужное словечко.
           - О чём?.. - покраснел я. - О любви... И о тебе, конечно! - тут же соврал я.
           Разве можно было сказать ей всю правду? Хотя бы и многолетней давности?
           Взгляд её как-то странно изменился:
           - Это что же?.. Ты им внушал, чтобы они все хором любили меня?!
           - Ну уж!.. Ты скажешь!.. - беспомощно развёл я руками и посмотрел на Саньку, непроизвольно ища поддержки.
           - Сударыня! Сударыня! - поспешил тот на выручку, лукаво щурясь. - Вы слишком узко подходите к данной проблеме! Ведь здесь главное что?
           - Ну и... что?
           - Главное - вид эмоционального настроя, а не объект, которому он адресован. Браслет излучает эмоцию, а не информацию о самом объекте поклонения. Разницу усекаете?
           - Усекаю... - Ядовитая усмешка так и кривила её губы. - Только вот одного усечь не могу...
           - Ну-ну?
           - Как вы это всё проворачивать собираетесь? На Землю-то теперь и носа не высунуть.
           - Техническая сторона дела тебя не должна беспокоить, - сказал я. - Предоставь это мне.
           - Да уж! - саркастически усмехнулась она. - Ты уж постараешься! Всё население Земли начнёт из окон прыгать! Почему-то любовь твоя в излучённом виде принимает какие-то странные формы. Не находишь?
           - Вот тут вы, сударыня, в корне неправы! - опять пошёл Санька в атаку. - Я, вместе с небезызвестным вам Пал Ксанчем, то бишь - главным сла-до-страст-ни-ком, - ехидно осклабился он, - тоже имел удовольствие присутствовать при данном эксперименте. И, смею вас заверить, что на нас то же самое излучение подействовало совершенно иным образом!
           - Это каким же? - в глазах Насти забегали чёртики.
           - Ну, как бы это сказать?.. - на мгновение смешался он, подбирая сравнение. - Захотелось любить всех и вся!
           - Ого! - нарочито громко рассмеялась Настя. - Другая крайность! Этак и до истощения недалеко!
           - Да нет же! - поморщился Санька. - Не то! Совсем не то! Я вовсе не имел в виду сексуальную агрессию. Если что и было, так тут надо учитывать, что источник столь мощного излучения, - он мельком покосился в мою сторону, - сидел у меня под боком. А потому перегрузки были неизбежны. Так ведь в предлагаемом варианте излучатель, то бишь - генератор - будет висеть на высокой орбите. А с такого расстояния излучение окажется не столь интенсивным и проявления его воздействия, то есть результаты, окажутся несравненно мягче.
           - "Будут...", "окажутся..." - Настя недоверчиво покачала головой. - Попахивает от вашей затеи, скажу я вам...
           - Чем? - приготовился я обидеться.
           - Да так... - неопределённо повертела она кистями рук. - Одни, как Санька говорит, эмоции.
           - Надо так понимать, - поспешил заключить тот, что приёмная комиссия проект утвердила?
           - Да какая я вам "комиссия"? - устало отмахнулась она. - Так только, мнение своё высказала... Делайте, что хотите, если вздумали брать на себя такую ответственность. Может, и правда, что дельное выйдет?..

*****


           После некоторых сомнений мы приступили к делу.
           - Первым долгом, - сказал я, - желательно определиться, сколько потребуется генераторов: один, два, десять или...
           - Первым долгом, пресекла Настя мои измышления, - я бы всё же провела эксперимент над малой территорией. В пределах, скажем, одного города. И. если результат окажется плачевным, ещё не поздно будет всё переиграть.
           Я согласился. Эта болтология, топтание на месте и переливание из пустого в порожнее мне уже порядком стало надоедать. Хотелось конкретных дел, а не бесконечных сомнений.
           И я начал действовать.
           В воздухе, прямо перед нами, на расстоянии вытянутой руки завис шар диаметром сантиметров десять-двенадцать. Поверхность его серовато-стального цвета выглядела гладкой и блестящей. Этакое спортивное ядро.
           - Не очень-то он похож на источник любви, - раскритиковала Настя моё изделие. - Неужто совесть вот так и выглядит?
           - Дело-то как раз и не в форме, - тихо возразил Санька, с опаской наблюдая за моими манипуляциями.
           - А такая форма вас устроит? - вздохнул я и на глазах у моих удивлённых собеседников шар стал терять свою монолитную тяжеловесность, наливаться изнутри малиновым свечением, одновременно сплющиваясь и приобретая очертания стилизованного серца. Не доставало стрелы, пронзающей его насквозь.
           - Ну... - капризно сморщила Настя свой носик, разглядывая моё изделие. - Это тоже... перехлёст. Пошлостью отдаёт. - Она задумчиво подпёрла пальчиком щёку. - Форму шара можно, в принципе, оставить, а вот цвет... - Пока она размышляла о цвете, я вернул своему детищу прежние очертания. - Такой цвет слишком...
           - ...заметен издалека! - озабоченно подсказал Санька и незаметно подмигнул мне.
           - Вот-вот, - согласилась она, не заметив иронии в его голосе. - Лучше сделать его прозрачным, я думаю... Да, вот так, - одобрила она, когда огонь внутри шара погас, и перед нами теперь парил едва различимый на фоне сиреневого неба абсолютно прозрачный шар.
           - Ну, вопросы дизайна, кажись, утрясли, - едва сдерживая улыбку, сказал я. - Хотя, если честно, не вижу в том никакого смысла.
           Настя вспыхнула, но ничего не сказала. Лишь одарила меня гневным взглядом, от которого у меня что-то ойкнуло в районе солнечного сплетения.
           - Самое время заняться начинкой? - напомнил Санька.
           - Самое время... - эхом отозвался я.

*****


           Перед тем, как вбросить шарик в окрестности Земли, мы опять сцепились, поскольку и тут наши мнения разошлись. Теперь уже по поводу объекта обработки. Санька настаивал на одном из штатовских мегаполисов, Настя непременно хотела "облагодетельствовать" Москву. Я же предложил потушить пожар междоусобицы в Чечне.
           После того, как каждый изложил аргументы в пользу своего варианта, я, всё-таки, настоял на своём. Мне представлялось, что прекратить убийство ни в чём неповинных людей намного полезнее, чем ставить эксперименты над более-менее мирным населением.
           - С этим, конечно, трудно не согласиться, - подвёл Санька итог нашим препирательствам.
           Однако Настя осталась при своём мнении. Отвернувшись, она нарочито внимательно оглядывала окрестности, хотя совершенно не представляю, на чём там можно было задержаться взгляду: планета не радовала разнообразием ландшафта.
           Я открыл "окошко" на высоте около полутысячи километров над земной поверхностью (всё это, конечно, на глазок) и плавно переправил туда наше "изобретение".
           - Ну что, с Богом? - спросил я, с трудом сдерживая волнение.
           - Врубай! - отозвался Санька, а Настя насмешливо покосилась:
           - Ты, часом, не запамятовал, где Чечня-то находится?
           - Посмотри и убедись, - довольно холодно отозвался я и включил генератор.
           Мощная волна невыразимой нежности окатила меня. Знакомое чувство, только усиленное многократно, послало меня в мягкий нокдаун. Сознание поплыло, поплыло, уносимое приятными, на грани экстаза, ощущениями...
           ...Я с трудом разлепил вдруг отяжелевшие веки и взглянул на своих спутников.
           Санька, закрыв глаза и отвалившись на спинку кресла, блаженно улыбался.
           Настя же посоловевшими глазами с интересом разглядывала нас обоих. Глупая улыбка блуждала по её лицу. Видимо, не отдавая себе отчёта, она медленно, пуговку за пуговкой, расстёгивала на себе платье.
           "Тупица! - обругал я себя и отключил коридор, соединявший нас с Землёй. - О защите и не подумал!"
           Настя очнулась, тихо ахнула, вскочила с кресла и, отвернувшись от Саньки, стала торопливо приводить себя в порядок.
           А тот открыл глаза, потянулся и с сожалением промурлыкал:
           - Чего ж так ма? Неплохо бы и повторить...
           - Ты бы хоть предупредил, что ли? - сердито сказала раскрасневшаяся Настя, усаживаясь на место.
           - Никак действует? - насмешливо хмыкнул Санька.
           - Самым непотребным образом! - отрезала та.
           - Ну уж вы ска-а-ажете! Так-таки и "непотребным"! Мне лично понравилось. Даже больше, чем в первый раз.
           - Что б вы там ни говорили, - фыркнула Настя, не поднимая глаз. - Всё равно это - насилие над человеческой природой. Разновидность гипноза.
           - Ну, не без этого, конечно! - разулыбался Санька. - А как же ещё прикажете лечить больного? И вообще, - подвёл он черту, - может, хватит воду в ступе толочь? Не лучше ли взглянуть, что об этом думают сами "больные"?
           - Только, пожалуйста, без этих ваших... - выразительно сверкнула она своими глазами. - Штучек!
           - Не извольте сумлеваться!

*****


           В течение, наверное, получаса мы порхали над развалинами родного нашего городка. Санька приуныл, впервые воочию увидев результаты деятельности "свободолюбивого" населения. То ли дело - видеть по ящику выхваченные пристрастным оком фрагменты местного бытия, и совсем другое впечатление производит всё это в натуральном свете. Жизнь в городке почти замерла и определить, что здесь ещё обитают люди, можно было лишь, пожалуй, по рынку, на воротах которого до сих пор красовалась пробитая пулями во многих местах вывеска, сообщающая, что он "колхозный", да по нескольким стихийно возникшим базарчикам, где, наряду с обычным набором, торговали самыми немыслимыми вещами.
           Пока Санька предавался охватившей его печали, я внимательно вглядывался в лица людей, которых нужда выгнала в общественное место. Страх, нерешительность, усталость, накопившаяся за годы войны, желание сцепиться по любому пустяку, - это всё легко читалось в горестных складках губ и в недоверчивых, смотрящих исподлобья бегающих глазах. Однако в сутулившихся и нервно вздрагивавших при каждом громком звуке людях не заметно было даже и намёка на те чувства, которые я надеялся посеять в их душах своим вмешательством.
           Как бы в подтверждение моих умозаключений, где-то рядом прозвучала автоматная очередь, ей ответила другая и посетители рынка бросились врассыпную. Торгаши дружно попадали на землю и с опаской стали выглядывать из-за нагромождений ящиков с товаром. По рынку прокатилась передаваемая шёпотом волна: "Ахмад!.. Ахмад!.."
           На площадь, мгновенно очистившуюся от народа, вывалилась толпа разухабистых, давно небритых молодцов, с головы до ног увешанных оружием. Они что-то шумно обсуждали, радостно гогоча, и часто стреляли в воздух и по сторонам, используя прилавки и без того израненных павильонов с любовно разложенными товарами в качестве мишеней. Фонтаны брызг из овощей и фруктов летели во все стороны, осыпая ими залёгших в укрытия торгашей.
           - Не, ну ты глянь, чего творят! - прорычал Санька. - Полнейшая анархия!
           - Что-то я особой любви в их глазах не наблюдаю, - не преминула Настя подковырнуть меня.
           Я одарил её долгим взглядом, полагая, что его значение она поймёт и без слов, и, чувствуя, как во мне тоже закипает гнев, решительно повернулся к экрану:
           - Щас мы их!
           - А как же Бей? - всё с той же неприятной усмешкой попыталась образумить меня Настя.
           - Ну как ты можешь?! - возмутился я и открыл проход.
           Стрельба мгновенно прекратилась. По той причине, что стрелять стало нечем. Я повторил уже испытанный приём: всё оружие, а вместе с ним и одежда на бравых вояках, исчезли. Теперь на притихшей площади, залитой ярким солнечным светом, стояла кучка голых мужиков, растерянно разводя руками. Очень немногие из них могли похвастать атлетическим телосложением. Кривые ноги, отвисшие животы, дряблые мышцы вовсе не придавали мужественности их телам, привыкшим во всём полагаться на силу оружия.
           Настя прыснула в кулак:
           - Ну, ты без подколов не можешь!
           - Верной дорогой идёте, командор! - поддержал Санька. - Пущай теперь попробуют поговорить на равных!
           Где-то с минуту на площади было тихо. Только где-то неподалёку заливался грудной ребёнок, да булькала какая-то жидкость, вытекающая из пробитой ёмкости. Но эти звуки только подчёркивали напряжённую тишину.
           Потом бандиты должным образом оценили свой, так сказать, наряд, и, стыдливо прикрывая интересные места, все разом загомонили. Они злобно оглядывались по сторонам, перемежая свою речь отборнейшим матом.
           - Поразительно, - смущённо пробормотала Настя. - Почему они общаются на своём языке, а ругаются всегда по-русски?
           - Ну что ты! Как можно? На своём-то оно неприлично! - усмехнулся Санька. - А русский - он всё стерпит!
           Развалившись в кресле, он с удовольствием разглядывал озадаченные лица попавших впросак воинов ислама.
           Решив, наконец, что пора и честь знать, повоевали немного и хватит, посрамлённые "хозяева" в спешном порядке стали отступать. Но не тут-то было! Сначала один, за ним другой, а потом и все остальные стали натыкаться на невидимую стену, окружившую их, как выяснили они, со всех сторон. Круг, очерченный ею, оказался метров пяти диаметром.
           Вояки ударились в тихую панику, с ужасом смотрели на крепкого жилистого мужика с волчьим взглядом и что-то визгливо ему высказывали. Вероятно, это и был тот самый "Ахмад", имя которого прокатилось по рынку испуганным шёпотом перед его выходом на "сцену".
           Он молча подошёл к невидимой преграде и недоверчиво ткнул в неё пальцем. Тот упёрся в препятствие и дальше не пошёл. Он криво ухмыльнулся и ударил в это место кулаком. Стена мягко спружинила и отбросила кулак. Ахмад оглянулся на сообщников и что-то прорычал. Один из них, самый грузный, отошёл назад на несколько шагов, и, всё так же стыдливо прикрывая чресла рукой, попытался с разбегу проломить преграду всем своим немалым весом. Результат оказался тем же и он со стоном ватным тюфяком сполз по стене на землю.
           - Твоя работа?! - то ли спросил, то ли восхитился Санька.
           - А то!..
           - Занятно! - хохотнул он. - Такого цирка я ещё не видал!
           Вместо ответа я только многозначительно улыбнулся.
           Бандиты, наконец, осознали, что оказались в западне. Ещё не до конца веря в случившееся, они, тихонько подвывая от страха перед непонятным явлением, заметались по очерченной стеною площадке, тщетно пытаясь нащупать выход. Однако дверь в данной конструкции не была предусмотрена.
           Теперь и до посетителей и завсегдатаев рынка дошло, что с их обидчиками случилось что-то невероятное. То тут, то там над истерзанными прилавками начали появляться удивлённые и заинтересованные физиономии. Они переглядывались и вполголоса спрашивали друг друга о причине столь странной метаморфозы. Многие, осмелев, поднялись во весь рост и стали потихонечку приближаться к заколдованному кругу. Их примеру последовали остальные, готовые однако в любой момент дать задний ход. Но страшного ничего не наблюдалось, и торговый люд окончательно расхрабрился. Послышались насмешливые выкрики и откровенная брань. Вокруг сбившихся в кучу голых любителей пожить за чужой счёт собралась плотная толпа. в Них полетели овощи, фрукты, вернее, то, что от них осталось, а то и просто палки и камни. Цели они, конечно, не достигали, но это ещё больше раззадоривало опьяневших от сдерживаемого долгое время чувства мести торгашей. Глаза их горели ненавистью, рты злобно перекошены и изрыгали проклятия на странной смеси русского и чеченского языков.
           Бандиты, несуразные в своей наготе, стояли в центре круга и со страхом смотрели на беснующуюся толпу.
           Я начал потихоньку сужать размеры "заколдованного" круга. Торгаши, заметив это и приняв как результат собственных проклятий, обрадовались и стали активно помогать, наваливаясь на пружинящую стену и упираясь ногами в изъеденный временем и войной асфальт.
           Стоявшие в центре виновники "торжества" тоже усекли, что стена стала поддаваться натиску разъярённых мстителей, и этот факт не добавил им бодрого расположения духа. Их было человек двадцать, и из них только трое остались на ногах. Остальные взвыли и попадали на землю, в ужасе ожидая скорой расправы. Ахмад же и двое его соратников оказались не робкого десятка. Они, всё так же прикрываясь обеими руками, стояли и, тихо переругиваясь, исподлобья смотрели на взбунтовавшуюся "чернь".
           Когда до бандитов осталось около полуметра, стена прекратила своё продвижение к центру. Это не понравилось жаждущим мести участникам "шоу" и они удвоили свои усилия. Разумеется, это ни к чему не привело. Толпа взбесилась.
           Пора было переходить ко второй части "программы".
           Совершенно чистое безоблачное небо вдруг изрыгнуло гигантскую ветвящуюся молнию, и она ударила в силовой колпак, прикрывавший бандитов. Он засветился ослепительно-ярким изумрудным огнём и воздух потряс ужасающей силы удар грома!
           Весь присутствовавший на рынке люд, как подкошенный, повалился на землю. Даже Ахмад "со товарищи" послушно засверкал голой задницей, зарывшись головой в дорожную пыль.
           И в наступившей тишине с высоты небес раздался продирающий до мозга костей низкий, спокойный в своем величии, голос:
           - А Л Л А Х А К Б А Р !!!
           Рядом со мной послышались жидкие аплодисменты.
           - Браво, маэстро! - Настя насмешливо кривила губы. - Представление удалось на славу!
           - Что-нибудь не так? - сухо осведомился я.
           - Всё о'кей, Володь! - воскликнул довольный Санька. - Только так их и можно ещё пронять. Результат, как видишь, налицо!
           - Ну а как же шарик? - гнула своё Настя.
           - Какой Шарик? - не сразу понял Санька, всё ещё находясь под впечатлением увиденного.
           - Ну этот ваш... Генератор? Любви и красоты?
           - Не пойму никак, - нахмурился я. - Что ты имеешь против?
           - Как "что"? - рассмеялась она. - Машинка-то не работает! По идее тут уже все должны друг у друга в объятиях валяться, а это что? - она кивнула на экран. - Любовью здесь и не пахнет!
           - Москва не сразу строилась...
           - Ну, конечно, "не сразу"! Только, почему-то, когда ты шарик запустил, со мной моментально сделалось... стыдно вспомнить! - Она слегка покраснела и покосилась на Саньку. - А на них оно что-то и не действует. Разве не видишь?
           - Вижу. Щас разберёмся...
           Мы подпрыгнули на орбиту, где оставили генератор, но его там попросту не оказалось! На мой вопрос относительно его местонахождения браслет ответил, что оно ему просто неизвестно!
           - Как так?! - изумился я. - Спёрли, что ли?!
           - Ты прав, мой юный друг, - послышался за спиной у меня знакомый голос. - Именно спёрли!
           Мы все разом обернулись.
           Позади нас, сунув руки в карманы серебристой куртки, стоял, вернее, парил в дециметре над зеркальной поверхностью... Танзу! Собственной персоной! Он склонил голову набок и чуть насмешливо улыбался.
           - Здрас-с-сьте... - просипел я, чувствуя, как медленно сходит краска с моего лица.
           - Не ждали? - Танзу поставил ногу на край нашего "пятачка" и спросил: - Вы позволите?
           - Конечно-конечно! - засуетился я, освобождая место. - Прошу садиться!
           Гость повёл рукой: мол, не надо, сиди. И тут же, напротив наших, мягко чвакнув, выросло ещё одно кресло. Того же типа, что и тогда, в моём "лазарете".
           - Ну что ж, друзья, пришло время объясниться, - торжественно объявил Танзу, с удовольствием откидываясь на спинку кресла и закидывая ногу на ногу.
           Санька, с подозрением наблюдавший за телодвижениями незваного гостя, наклонился ко мне и, прикрыв рот рукой, тихо спросил:
           - Володь, это кто?
           - Александр Петрович! - с укоризной покачал головой Танзу. - Могли бы и сами догадаться!
           Санька сконфузился и покраснел. То ли потому, что звёздный гость польстил ему, назвав по имени-отчеству, то ли оттого, что тот услышал его нарочито неприязненный тон.
           - Мне бы надо было сразу представить вас... - заспешил я, как бы оправдываясь за невежливую выходку друга, но гость, широко и добродушно улыбнувшись, сам протянул ему руку и представился, выжидательно заглядывая ему прямо в глаза:
           - Танзу! Полагаю, это имя вам знакомо?
           - Более чем... - смущённо буркнул Санька, автоматически отвечая на рукопожатие.
           - Вашу ручку... - привстал Танзу и приложился к Настиной руке, которую та, ощущая неожиданный приступ стеснения, неловко протянула ему её. - Ну вот, теперь все формальности, принятые на вашей планете, улажены, и я, с вашего позволения, беру быка за рога. Возражений нет? - И он оглядел нашу онемевшую компанию всё с той же обезоруживающей улыбкой, которую при желании можно было бы расценить и как покровительственную. Но, как мне казалось, он имел на то все основания.
           - Ну, во-первых, насчёт созданного вами гипногенератора. Его, действительно, украли. Вернее, попытались это сделать, но при попытке-то его и уничтожили. Да-да! - подтвердил он, видя, что мы недоверчиво переглядываемся. - И произошло это именно в тот момент, когда ты закрыл канал перехода. Знали бы вы, что здесь творилось те несколько секунд, пока вы приходили в себя после облучения генератором! Настоящее сражение!
           - Сражение? - удивился я. - Кого с кем?
           - Да всё с теми же! С Беем, да с его командой!
           - Я, наверное, чего-то не понимаю: наш генератор - такая ценность?
           - Не в генераторе дело... - Собираясь с мыслями, Танзу совершенно по-земному почесал левую бровь указательным пальцем. Это не ускользнуло от пристального внимания Саньки и он едва заметно улыбнулся. - Не в генераторе дело, - повторил Танзу. - Дело в тебе. Ты зарядил генератор полным набором своих пси-частот и он стал эквивалентом тебя самого... Я понятно излагаю? - спросил он, окинув нас быстрым взглядом. Мы ещё ничего не успели ответить, а он продолжил: - Что будет неясно, спросите потом... Ну так вот. Я не зря облачил тебя в такой вот костюмчик, - показал он на своё серебристое одеяние. - В нём ты для них стал абсолютно невидимым. Бей всё это время крутился рядом с Землёй, пытаясь, как это у вас говорят, запеленговать твоё местонахождение, но это ему всё никак не удавалось. Говоря по-русски, костюмчик сбивал с панталыку. Результаты твоей деятельности он видел, а тебя самого - нет. Находись он даже рядом, результат был бы тем же. Чтоб тебя заполучить, он и шпиона забросил в твои ряды. - И гость со значением взглянул на Настю. - Да только - с тем же успехом.
           - Что?! - вспылила Настя. Это я-то шпион?! Да как вы смеете?!
           - Вашей вины здесь нет, - успокоил её Танзу. - Вас попросту использовали. Вы позволите? - протянул он руку.
           Настя обиженно приподняла бровь:
           - Что ещё?
           - Ваш локоток.
           Она бросила на меня беспомощный взгляд и нерешительно кивнула. Танзу двумя пальцами легонько обхватил ее локоть и произнёс какую-то тарабарщину, смотря ей прямо в глаза.
           - Это код, - пояснил он. - Кирюшу помните?
           Я хмыкнул:
           - Ну, ещё бы!
           Настя вдруг страшно побледнела, тихо охнула и подняла на меня виноватый взгляд.
           - Что такое? встревожился я.
           - Ничего страшного, - ответил за неё Танзу. - Если позволите, Настя, я всё объясню сам? - Та потупилась и едва заметно кивнула. - Ну, так вот, - продолжил гость. - Никакой Кирюша не землянин, как он представился тебе перед нашествием...
           - То-то я и не мог понять...
           - А спросить, конечно, не догадался. Вернее, тебе этого не позволили, - многозначительно припечатал он последнее слово. - Этот Кирюша никто иной, как "особа, приближённая к императору". Короче, доверенное лицо Бея. Он - уроженец одной из планет системы S Золотой рыбы. Есть такая звезда в местном рукаве Галактики. Ну, я думаю, вы понимаете, что это она у вас так называется, Мы-то зовём её, конечно, иначе. Но не об этом речь… Я хочу сказать, что во всей этой истории есть какая-то странность. Мы всё время наблюдаем за тем, как Бей охотится за тобой, и никак не можем понять, чем вызван такой повышенный интерес к твоей персоне? Ведь таких, как ты, операторов-корректоров, - многие тысячи. Да ты это и сам видел. - Я согласно кивнул. - Так ведь вот какая штука получается: выходит, не браслет ему нужен, а ты сам. На этот счёт у нас имеются кой-какие соображения, - обронил он как бы невзначай, - но говорить об этом ещё рано... Ну так вот, начёт шпиона! - сверкнул он неожиданной улыбкой. - Во время своего последнего визита Кирюша решил действовать с тылу - через Настю. В подкорку ей закинул установку: во что бы то ни стало вынудить тебя снять "костюмчик". Как ты понимаешь, сделать это можно под предлогом того, что он, якобы, мешает интимной близости... Я правильно излагаю? - повернулся он к Насте. Та густо покраснела и потупилась. - Значит, правильно, - удовлетворённо хмыкнул он. - И всё бы ничего, так бы оно, в конце концов, и получилось, не вмешайтесь тут вы оба со своей идеей "генератора совести"! - При этом он чуть заметно усмехнулся. - Это сбило с панталыку всю Бееву команду. Когда ваш генератор засверкал в пси-диапазоне, словно яркое солнце, они от радости лёгкой добычи совсем потеряли голову. Даже не дали себе труда проверить, а не фальшивка ли это? Вот тут-то мы их и накрыли, лишь только они проявились возле вашего шарика. Пришлось, конечно, потрудиться, чтобы унять эту буйную компанию, но это уже к делу не относится... Они с досады даже шарик уничтожили, когда обнаружили подлог. Но теперь уже всё позади. Самое главное Бей обезврежен...
           - Да ну?! - вырвалось у меня.
           - ...и находится в надёжном месте. Собственно, я для того и явился, чтобы: во-первых, выразить вам благодарность от имени Галактического Совета за содействие в организации поимки зарвавшегося преступника, а во-вторых... - Он чуть замялся, подыскивая нужные слова. - А во-вторых, мне поручено передать вам пожелание... м-м... избегать подобного рода экспериментов над населением Земли, каким является опробирование изготовленного вами гипногенератора. Настя была права, когда говорила, что это насилие над природой человека...
           - Вот так! - не преминула та пригвоздить меня.
           - Идея была, - продолжал Танзу с улыбкой, - ну, скажем так: неконструктивной. С самого начала. Мы допустили его создание лишь только затем, чтобы выйти на Бея.
           - В качестве приманки?.. - упавшим голосом спросил я.
           - Если быть до конца честным - да, - на мгновение скромно потупился Танзу. - Теперь вы можете возвращаться на Землю и спокойно заниматься своим делом… Ты зря расстраиваешься, - положил он руку мне на плечо. - Начало положено неплохое. Только масштаб мелковат. Можно в этом направлении более широко и сосредоточенно поработать.
           - Это вы насчёт бандитов?
           - И об этом тоже, - кивнул он. - Так что - семь футов под килем! Возможностей у тебя предостаточно, команда подобралась неплохая, - он с улыбкой окинул взглядом "команду". - Работайте. А я не прощаюсь. Как только выясню, с чего это Бей в тебя такой "влюблённый", так сразу же и... - Он вскинул руку в приветствии: - Всем привет!
           И растворился вместе со своим креслом.
           У нас одновременно вырвался вздох облегчения.
           - "Работайте!" - передразнил Санька гостя, повторяя его жест. - "Всем привет!" Крутой парень! Прямо-таки, свой в доску!
           - Мне он тоже не понравился, - сердито сказала Настя, зябко поводя плечами. - С этими своими намёками... Следопыт!
           - А ты вообще молчи! - засмеялся я. - Шпиёнка!
           - Щас в лоб дам! - сверкнула она глазами. - Шпиёнку нашёл! Уж верней собаки и не сыщешь! - И она посмотрела на меня с вызовом.
           - Да ладно тебе! - положил я ей руку на плечо. - Будем считать инцидент исчерпанным.
           - Нет, не будем! - заупрямилась "шпиёнка", приподнимая бровь. - Магарыч! - приказала она, подставляя щёку. - Вот так! - удовлетворённо промурлыкала она, когда я послушно наклонился к ней и звучно чмокнул. - Так и быть: прощаю!
           - Ну, коль пошла такая пьянка, - подытожил Санька, искоса наблюдавший за нашей перепалкой, - режь последний огурец!
           - Это в каком же смысле?
           - Да в самом прямом! Звезду Героя обмыть надо!
           - Не пойму...
           - Ну, даёт! - переглянулся он с Настей. - Нам чего передали от имени Совета Народных Комиссаров?
           - Ну... - смутился я. - Как "чего"? Чтоб мы - того!.. с облучением не баловались...
           - А больше ты ничего не припоминаешь? Про благодарность вышестоящих органов забыл? Или для тебя это уже фигня? Привычно, мол?
           - А!.. вот ты о чём… - вздохнул я. - Заслуги особой тут не вижу. Если помнишь, сам драпал во все лопатки, как заяц!
           - Да какая разница? - продолжал ёрничать Санька. - Главное, что наверху замечена твоя скромная персона. Замечена и отмечена.
           - Ерунда это всё... - вяло сопротивлялся я.
           - Нет, ну ты посмотри! - хлопнул Санька по коленям, обращаясь к Насте. - Не могу никак расколоть его насчёт хаванины! Может, у тебя получится?!
           Я, никак не ожидавший такого разворота, изумлённо промямлил:
           - Так бы сразу и сказал...
           И перед нами тут же возник стол со снедью.
           - Ну, ясное дело! - фыркнула Настя, тоже с аппетитом принимаясь за еду. - Ему не напомни, он год не будет ни есть, ни пить. И ни спать! - хитро покосилась она на меня.
           - Намёк, естественно, я понял, но мне стало неловко по другой причине. Действительно, когда это мы ели в последний раз? Да ещё утром, по-моему. А сейчас какое время суток? Бог его знает: на этой планете всё едино. Солнце намертво приколочено гвоздями к одному месту.
           Дай-ка вспомнить... Вот, когда с чеченами воландались, земное Солнце стояло ещё высоко, точно помню...
           - Кстати, о птичках, - будто догадавшись, о чём я думаю, сказал Санька. - Ты так и оставишь тех бедолаг помирать, или помилуешь?
           - Ничего им не сделается! - небрежно отмахнулся я. - Стена постепенно сама истает.
           - Ага! Запрограммировано?
           Я молча кивнул.
           - А я, - проворчала Настя, - давила бы их, как тараканов!..
           - Тебя бы, - хехекнул Санька, - да министром по делам национальностей! Уж ты бы развернулась!.. Откуда такая кровожадность? Им и так, я извиняюсь, страху в задницу нагнали - на всю жизнь хватит!
           - Да-да! - брезгливо скривилась Настя. - Горбатого могила исправит! Завтра же за старое возьмутся! Ведь у них не жизнь, а лафа: ни пахать не надо, ни сеять. Пальнул пару раз из автомата и бери, чего душа пожелает!
           Мы с Санькой удивлённо переглянулись.
           - "Во как сильно беспокоють треугольные дела!" Истинные чуйства-то когда прорезались!
           - А я их и не скрывала никогда. Просто случая не представлялось.
           - Не могу понять, - в свою очередь удивился я. - С чего бы тебе их ненавидеть? Ведь всю жизнь "под крышей" деда прожила, а говоришь так, будто от них такого натерпелась!
           - А разве мало я от них натерпелась? - холодно сказала Настя и в глазах её появилось выражение, заставившее меня прикусить язык. - До шестнадцати-то лет я в детдоме провела. Вкусила, знаешь ли, всю прелесть бытия... - Она немного помолчала, справляясь с волнением, и вдруг с напускной весёлостью прощебетала: - Да ладно, мальчики! Не будем о грустном. Как-нибудь в другой раз... Кстати, о родословной! Ты ему говорил, какая у меня фамилия?
           - Нет, - удивлённо пробормотал я, в который раз поражаясь резкой перемене её настроения. - Как-то всё недосуг...
           - Что-то диковинное? - вежливо предположил тот, озираясь по сторонам.
           - Другова! - торжественно провозгласила Настя.
           Санька чуть не подавился:
           - Родственница, что ли?
           - Вот и я задал ей тот же вопрос, - сказал я, наблюдая за его манёврами. - Однако не тешь себя надеждой: всего лишь... Да чего ты крутишься? - наконец, не выдержал я.
           - Ищу, чем бы руки вытереть. Корабль, знаешь ли, без удобств...
           - Всего-то? - хмыкнул я и в его брезгливо растопыренных руках оказалось шикарное махровое полотенце. - Говорить надо!.. - назидательно произнёс я, но, увидев выражение его лица, остановился на полуслове: - Чего опять?
           - А попроще ничего нет? Совестно как-то такими руками...
           - Полотенце съёжилось и превратилось в простой кусок белой тряпки.
           - Сойдёт?
           - А то! И дышится намного легче, - с хитрой усмешкой смял он податливый материал. - А то взял моду пыль в глаза пускать!.. Так вот, значит, как? - продолжил он, как ни в чём не бывало, прерванную тему. - Значит мы с вами, сударыня, сёстрами доводимся?
           - Вовсе нет! - с удовольствием рассмеялась она. - Однофамильцы и не более того!
           - Жаль... - равнодушно отозвался Санька. - А не кажется ли вам, господа несостоявшиеся родственники, что мы отвлеклись от темы? - И довольно основательно! - поддержал я.
           - Ну, так пора и за дело браться! - сказала Настя, вставая с кресла и сладко потягиваясь. - Пока ещё кто-нибудь с благодарностями не нагрянул. Да и засиделись мы...
           - Ну, это смотря что делом называть... - ответил я, уничтожая следы трапезы и скользя взглядом по её ладной фигурке.
           - А разве на Земле мало забот? - хитро посмотрела Настя через плечо. Мой взгляд, конечно, не остался незамеченным.
           - А как же?.. - начал было Санька, но, увидев, что встрял не вовремя, только едва шевельнул рукой: ладно, мол.
           - Что? - одновременно спросили мы с Настей.
           Он отвёл глаза и сдержанно хохотнул:
           - Уже забыли! Ну, дела!
           - Не мути воду, - с сожалением оторвал я взгляд от вожделенных округлостей. - Говори открытым текстом: чего мы ещё забыли?
           Санька развёл руками:
           - Ну как "чего"? Местное население!
           - Всё равно не въезжаю, - пожал я плечами. - Поподробней пожалуйста.
           - Мы же собирались облагодетельствовать местное население! Устроить им Восьмое марта!
           - Это в каком же смысле? - мгновенно обросла колючками моя Настя.
           - Только не надо так волноваться! - Санька развалился в кресле и смотрел на нас, постукивая пальцем по подлокотнику. - Нам это ничего не будет стоить. Будет работать только он! - Кивок в мою сторону.
           - Чего это ещё выдумали?! - гневно задышала моя благоверная. - Ну-ка, выкладывай! - набросилась она на меня.
           - Да не знаю я ничего! - обалдело отбивался я, с недоумением поглядывая на Саньку. - Какое ещё Восьмое марта?!
           - Да ничего страшного я не имел в виду, - вяло усмехнулся тот. - Настругаем им партию-другую гомункулусов и все дела!
           - Партию... кого?
           - Мужиков искусственных. С обалденной потенцией. Как я понял, именно этого им и не хватает?
           Челюсть моя отвалилась сама собой:
           - Что-то я такого уговора не припоминаю...
           - Ты просто забыл.
           - Ну нет! - покачал я головой. - Положим, я что-то и мог забыть, но чтоб такое!
           - Ладно! - хлопнул он по подлокотнику. - Припёрли к стене! Признаюсь: это моя выдумка... Но для меня-то ты можешь это сделать?
           Я рассеянно поглядел на него и пожал плечами:
           - Думаю, что смогу…
           Настя тихо опустилась на край кресла, обхватила скрещёнными пальцами колени и проникновенно произнесла:
           - Санька... Знаешь, ты кто?
           Тот невозмутимо ответил:
           - Конечно, знаю!
           - Нет, не знаешь, - с нехорошей улыбкой проговорила она чётко и раздельно. - Ты - про-во-ка-тор!
           - Ну! - вздохнул тот и развёл руками: - Каждый судит в меру, так сказать... - В какую "меру", он не договорил и лишь выразительно приподнял бровь.
           - А всё же любопытно, - попытался я загасить назревающий конфликт, - какой тебе в том интерес?
           - Будем считать это моей причудой, - уклонился он от ответа.

*****

Другие произведения автора:

Браслет-1-23. Галопом по Европам

БРАСЛЕТ-2-16. Мелиса развлекается

Браслет-1-26. Обретение

Это произведение понравилось:

Иллайя-Лала (Айсара-Чечек)