Браслет-1-31. Пора когти рвать

           Непредвиденная задержка несколько охладила мой пыл, и я уже мог спокойно рассуждать. Мы вышли на улицу, минуя скучавшую шавку. Она лениво загнусавила нам вслед, но после Пашкиного окрика мгновенно забыла, что хотела этим сказать, и забилась под крыльцо.
           - Я всё стоял и ждал, что вот-вот постучат, - возбуждённо рассказывал Санька, радуясь скорому освобождению. - И тогда пришлось бы долго и нудно доказывать свою непричастность... к изобретению парашюта.
           - Ну! - многозначительно хмыкнул Пашка. - Это нам ещё предстоит!
           - Ещё посмотрим! - решительно отрезал Санька.
           - Думаешь, она не догадается, что это наша работа?
           - Ха! Пусть докажет!
           Мы быстрым шагом шли по кривой улочке, сопровождаемые многоголосием собак.
           - Ага-ага! И вас так же! - не выдержал Пашка, когда одна из них особенно рьяно старалась донести своё неприязненное к нам отношение. - И мать вашу также!
           При слове "мать" он так бухнул кулаком в калитку, что шавкины соседки страшно обрадовались и принялись хором обсуждать нас на все лады.
           - На кой чёрт ты её трогал! - сморщился Санька.
           Мы проскакали метров тридцать, когда нам вслед визгливо донеслось:
           - Фулюганы!
           Я оглянулся через плечо. Из калитки, которой Пашка только что уделил особое внимание, высунулась старушечья голова, покрытая пёстрым платком. И без того сморщенное лицо корчило нам вслед ужасные гримасы.
           А собачий лай становился всё громче и невыносимее. Собаки с явным удовольствием перехватывали друг у друга эстафету и вовсе не собирались успокаиваться.
           - Ой, мама дорогая! - заревел Пашка и, схватившись за голову, бросился бежать из бесконечного переулка. К радости собачьего населения мы последовали его примеру.
           - И как вы в таком содоме живёте? Я б давно взбесился! - сказал запыхавшийся Санька, едва мы выскочили на широкую улицу, по которой в обе стороны проносились автомобили самых разных форм и окраски. Собачий хай доносился сюда уже приглушённым.
           - Да клянусь, такого никогда не было! - побожился Пашка. - А щас прям как с ума посходили!
           - Чуют, бродяги! - хитро покосился Санька в мою сторону.
           - Ага! - поддержал Пашка. - Серой тянет за версту!
           - Ну, Пал Ксанч! Зачем же так грубо? Скажем так: ощущают присутствие паранормального объекта!
           Но "объекту" было не до их трёпа. Его душа была не на месте. Пропала бы только Настя - ещё ладно, полбеды. Я уже не раз справлялся с ситуацией, выкрутился бы и теперь. Но, похоже, пострадали невинные: Пашкина Наталья, да ещё и с пацанятами! А это уже - ни в какие ворота!
    Я мельком взглянул на него. Совершенно не осознавая всей сложности ситуации, он беззаботно перебрасывался колкостями с Санькой. На его лице не отражалось никакого беспокойства.
           А, может, это я сгущаю краски? Вдруг они и впрямь болтаются по магазинам?
           - Далеко ещё?
           - А вот, за поворотом! - Пашка указал вперёд, в самую гущу народа, сновавшего по тротуару.
           - Вообще-то, по твоим рассказам можно было представить, что ты живёшь в такой дыре, что ни дай тебе, господи! - проговорил я, удивлённо озираясь по сторонам. - А тут, смотри: народу, больше, чем людей! Да и городок не так уж плох.
           - Ты ж на машине ехал! Не разглядел, что ли?
           - Так ведь я оттуда сразу к тебе сиганул, - махнул я на небо. - Да и то - уж ночь была. Чего б я там увидел?
           - На машине? - навострил уши Санька. - А чего ж мы ноги-то бьём? Где она?
           - Та... - смущённо потупился Пашка. - Спёрли… Этой же ночью.
           Санька расхохотался:
           - Ну вы и спать здоровы! А чего ж не рассказывал?
           - Чё тут рассказывать?.. К тому же, не спали мы вовсе...
           - А неплохо сейчас бы... - вздохнул Санька. - Однако я не понял: как это - на машине и оттуда? - Он глянул вверх. - Прилетел, что ли?
           - Ну...
           Он выдержал паузу, ожидая продолжения, и, не дождавшись, подковырнул:
           - Обстоятельно изъясняешься, надо признать!
           Я только плечом повёл:
           - Потом...
           Мы свернули за угол и сразу оказались в самой гуще народа. Музыку мы услышали ещё издалека, а народу было столько, что не протолкнуться.
           - А ты говорил: "Какой базар?" - прокричал я Пашке. - Смотри, что делается!
           У меня чуть отлегло на сердце. Всё-таки, есть надежда.
           - Сам не врубаюсь! - ответил он, прокладывая себе дорогу локтями. - Обычно здесь в это время только ветер обёртки гоняет!
           - Так ведь сегодня ж воскресенье! - на другое ухо крикнул ему Санька.
           - Ну дык, а я об чём?.. О!.. Чудеса твои, господи!
           Последнее восклицание относилось не к осознанию, какой сегодня день недели. Во всю площадь, из конца в конец, над морем голов протянулся длиннющий разноцветный лозунг: "Только раз! И только у нас! Разнообразные аттракционы и цирковое представление!" И ниже, шрифтом помельче, сообщалась дополнительная информация: кто, когда и за какую цену.
           - Вот тебе и всё объяснение! - крикнул мне Санька. Разговаривать можно было только так - шум стоял невообразимый. - Здесь они и затерялись!
           Это было похоже на правду. Во всяком случае, хотелось в это верить.
           - Мы сваляли большого дурака! - снова прокричал мне Санька минут через десять безуспешных поисков в торговых рядах. - Впопыхах выскочили из дому, хотя можно было бы преспокойненько отыскать их с помощью браслета, сидя в тепле и уюте!
           - Чего уж теперь? - пробурчал я, рыская глазами по сторонам и стараясь не потерять из виду Пашку, усердно расталкивавшего перед нами толпу. - Не заводить же его теперь прямо здесь?
           - А? - не расслышал Санька, но ответить ему я ничего не успел, так как в этот момент Пашка обнаружил своё семейство возле павильона с электрическими автомобильчиками.
           Утомлённая, но довольная Наталья стояла у входа, а разгорячённые пацанята с остервенением накручивали баранки своих машин, каждую секунду сталкиваясь с другими такими же ездоками и сопровождая всё это радостным визгом и криками. Веселье было в самом разгаре.
           - Вы чего так долго? - набросился Пашка на супругу. - Мы уж подумали, что-то случилось!
           - Ничего не случилось, - спокойно ответила Наталья. - Пусть дети хоть раз всласть повеселятся. Думаю, теперь-то можно?
           - Само собой! - оттаял довольный Пашка.
           А я, тревожно озираясь, спросил:
           - Настя где?
           - Сказала, сейчас вернётся, - пожала плечами Наталья. - Какой-то мужик отозвал её в сторону. Вот уж минут двадцать...
           - Какой мужик?! - закричал я в ужасе.
           - Ну, "какой"?.. - виновато посмотрела на меня Наталья. - Лет двадцать пять, невысокий такой... Да я и сама удивилась, - стала оправдываться она. - По имени её назвал. Сказал, что хороший знакомый. Вежливый такой... - добавила она и осеклась, испугавшись выражения моего лица.
           Мне в сердце будто нож вонзили! Не зря душа моя ныла! Опять! Опять я пролетаю, как фанера над Парижем!
           - Стойте здесь. Никуда не уходите, - распорядился я и нырнул в толпу.
           "Сезам! Ты хоть приблизительно знаешь, где Настю искать?" - в отчаянии воззвал я.
           "Да", - как ни в чём ни бывало, ответил тот.
           "Ну и где?" - без всякой надежды спросил я, ожидая очередной зауми. Но ответ оказался неожиданно простым:
           "В пятидесяти метрах к северу".
           - Так что?! - вскрикнул я и остановился. - С ней всё в порядке, что ли?!
           - С кем? - удивлённо обернулся какой-то старик, случайно оказавшийся рядом со мной.
           - Извините, я не вам, - отмахнулся я от неожиданного собеседника и мысленно пришпорил замешкавшегося на мгновение "коня": "Ну, чего молчишь?!"
           "При анализе состояния физической оболочки объекта "Настя" отклонений от нормы не обнаружено", - выдал "конь".
           Опять по душе царапнуло корявое слово "объект". Но возмущаться не имело смысла: машина, она и в Африке машина. Я для него тоже - "объект".
           "Веди!" - с облегчением усмехнулся я и зашагал, довольно невежливо распихивая зевак, направляемый волей браслета.
           Настю я обнаружил на лавочке возле киоска, торгующего всякой дребеденью: от "Сникерсов" до "Памперсов". Она сидела, положив ногу на ногу, сцепив на колене пальцы рук, и задумчиво смотрела сквозь снующую перед нею толпу. Даже на меня она обратила внимание лишь тогда, когда я потряс её за плечо:
           - Что с тобой?
           - А? - очнулась она и, увидев меня, вяло улыбнулась: - Да так, притомилась...
           - А почему ты здесь, а не со всеми?
           - Отстала... - пожала она плечиком. - Потерялась. Ждала, когда ты меня отыщешь. Вот ты и пришёл! - улыбнулась она и взяла меня за руку, намереваясь усадить рядом с собой.
           - Нет, погоди, - нахмурился я и спрятал руку в карман куртки. - Что за мужик с тобой разговаривал?
           - Мужик? - совершенно искренне удивилась она. - Какой мужик?
           - Тот, что назвался "хорошим знакомым"!
           - Не пойму, - ещё больше удивилась она. - О чём это ты?
           Так!.. Скрываем, значит. Ну-ну... Я почувствовал укол ревности.
           Вкратце передав рассказ Натальи, я вновь подступился к ней:
           - Кто это был?
           На лице её отразилось неподдельное недоумение:
           - Ты ничего не путаешь?
           - Нет, моя милая, ничего я не путаю! За что купил, за то и продаю! - в раздражении ответил я. Кровь бросилась мне в голову. - Кто это был?
           - Да не знаю я никого! - Настя вскочила и глаза её гневно засверкали. - Чего ты меня допрашиваешь?!
           - Ладно! - Я решительно взял её за руку и, прямо на глазах у изумлённых зевак, шагнул через открывшийся проход к Пашке домой, увлекая Настю за собой. - Будем смотреть кино! - хмуро сообщил я, вызывая к жизни изображение получасовой давности в районе павильона, где катались Пашкины отпрыски на автомобильчиках.
           Настя с Натальей стояли у низкой изгороди павильона и весело перекликались с мальчишками, яростно атакующими своих сверстников. Пацанята сияли - рот до ушей! Ну, ещё бы! В их коротенькой жизни выпал такой длинный и насыщенный одними удовольствиями чудесный день!
           Зрителей было больше, чем ездоков, раз в десять. Они столпились возле ограждения и закрывали собою наших женщин. Чтобы не прозевать нужный момент, я поднял экран чуть выше уровня голов людей. Обзор улучшился.
           - Ну, и где же твой "мужик"? - холодно спросила Настя. Она так и стояла посреди комнаты, скрестив руки на груди.
           - Увидим, - коротко обронил я сквозь зубы.
           И мы, действительно, увидели! Ждать пришлось недолго. Я так и не усёк того момента, когда возле Насти нарисовалась фигура мужчины в чёрной куртке и лыжной шапке, натянутой чуть ли не до плеч. Он сутулился и во время разговора с женщинами зябко поводил плечами. Лица я не видел, потому что он стоял к нам спиной.
           - Вот он! - злорадно выкрикнул я и мельком взглянул на свою подругу. Выражение её лица в этот момент претерпевало значительные метаморфозы: от оскорблённого достоинства до удивлённой растерянности. Она вся подалась к экрану, всматриваясь в незнакомца.
           Я повернул изображение на сто восемьдесят градусов и ахнул: возле Насти, чуть придерживая её за локоть, стоял мой старый знакомый - Кирюша! Нелепая лыжная шапочка, шедшая ему, как корове седло, и гладко выбритые щёки не смогли сбить меня с толку: эти бегающие глазки я узнал буквально сразу же. Он подобострастно улыбался и что-то говорил Наталье.
           Меня удивил отрешённый вид Насти. Всем своим видом она выражала покорность судьбе и ничуть не противилась тому, что нахал продолжал держать её за локоть.
           - Кто это?! - поражённо воскликнула Настя.
           - Ты это у меня спрашиваешь? - едко усмехнулся я.
           - Но я его в первый раз вижу!!!
           - Не кричи, - примиряюще сказал я и притянул её к себе. Она удивлённо покосилась но не воспротивилась. - Разрешите представить! - театральным жестом повёл я рукой в сторону экрана. - Кирюша! Тот самый Кирюша, о котором я тебе рассказывал. Мой, так сказать, боевой сотоварищ. Уцелел, стервец! Неужто, его тоже отремонтировали? Или вовремя слинял?
           - Но почему же я не помню этого типуса?! - возмутилась Настя.
           - А вот этому я как раз не удивляюсь, - вздохнул я. - С нашими-то возможностями внушить можно всё, что угодно. Только, - усмехнулся я, обращаясь к изображению, - коряво работаем, уважаемый! Наследить изволили!
           - Так ты считаешь, что он стёр себя из моей памяти? - догадалась Настя.
           - Ну да! Это ж ясно, как божий день!.. Если повар нам не врёт? - хитро посмотрел я на неё и на всякий случай чмокнул в щёку.
           - Это что за намёки?! - напряглась она.
           - Не обращай внимания, - прижал я её покрепче. - Ничто человеческое и нам не чуждо!
           - Ревность тоже?
           - Ревнует, значит, любит!
           Настя хмыкнула и, потупив взгляд, многообещающе приподняла бровь.
           А сюжет на экране продолжал развиваться по протоптанной ранее дорожке. Настя что-то равнодушно сказала Наталье, потом всем корпусом, как сомнамбула, повернулась к Кирюше, и он, всё так же, не выпуская локтя, повёл её сквозь толпу.
           Я приказал Сезаму следовать за ними.
           Однако ничего интересного мы не увидели. Кирюша довёл Настю до знакомого киоска, что-то коротко сказал ей и... просто растворился в воздухе! В буквальном смысле слова. Никто из прохожих даже не обратил внимания на не совсем обычное явление: каждый был занят своими проблемами.
           Настя села на лавку и застыла в позе, в которой я её и нашёл.
           - Нет, ты мне скажи, как это понимать? - Настя с досадой постучала кулачком себе по лбу. - Ведь здесь даже и близко ничего нет!
           - Есть! - убеждённо сказал я. - Только за семью печатями! Профессионалы поработали!
           - А почему во множественном числе? Он же один был...
           - Так тут же явно торчат уши Бея! Это и так понятно. Посланничек-то - от него! Значит, вскорости надо ждать и дорогого гостя... Самого... - озабоченно нахмурился я.
           - Ты думаешь?
           - Уверен.
           Тревога отразилась на её лице:
           - Что же теперь делать?
           - Прежде всего, - с сомнением глянул я на неё, - узнать, зачем именно ты ему понадобилась. Хотя... я и так догадываюсь...
           - Но как? - Настя беспомощно пожала плечами. - Я же ничего не помню...
           - Я бы попробовал. Позволишь?
           Ноздри её гневно затрепетали:
           - Мне скрывать нечего!
           - Ну и ладненько. Сядь вот сюда и расслабься...

*****


           Как это ни прискорбно, но Кирюша в Настиной голове напрочь отсутствовал. Единственной информацией, которую мне удалось выудить у неё под гипнозом, был мой рассказ о встрече с ним в бытность мою рекрутом Бея, да ещё вот только что состоявшийся неприятный разговор. И всё. А то, что было на экране, она видела в первый раз, как и я.
           Так что визит в Настино подсознание ничего не дал. Блок был поставлен крепко и умело. А психотерапевт из меня получился никудышний.
           - Значит, так, - подвёл я итог своим изысканиям. Пора созывать совет в Филях, пока нас тут не накрыли. Будем вырабатывать тактику и стратегию отхода.
           Настя серьёзно кивнула. От былой обиды не осталось и следа.
           Поскольку было уже не до церемоний, я открыл проход прямо перед своими порядком продрогшими друзьями и призывно замахал руками:
           - Скорее! Скорее! Времени - в обрез!
           Оказавшиеся рядом посетители аттракциона изумлённо уставились на возникший из ниоткуда сияющий прямоугольник и в охватившем их онемении молча наблюдали, как в него нырнули Пашка с Санькой, и как растерявшаяся Наталья, тревожно оглядываясь на нас, начала созывать детей. Но куда там! Ненасытимое это чувство - игра! Пацаны стали капризничать, ни в какую не соглашаясь вылезать из машин. Пришлось вмешаться мне. Болтая в воздухе ногами и вереща, то ли от страха, то ли от удовольствия, мальчишки поднялись над машинами и вплыли к нам в комнату. Я опустил их на диван, подождал, пока Наталья осторожно переступит светящийся порог, и дал отбой браслету.
           - А вы, сударыня, всё хорошеете, - поздоровался Санька с Настей, хитро поглядывая на меня.
           Пашка, зябко передёргивая плечами, лениво поинтересовался:
           - Ну? Что за аврал?
           - Угадал, - согласно кивнул я. - В самую пору объявлять тревогу. С минуты на минуту сюда может заявиться Бей собственной персоной. Надеюсь, не надо напоминать, кто это?
           - Ну как же! - отозвался Санька. - Главный пакостник! Такую рожу вряд ли забудешь!
           - С определениями попрошу быть поосторожнее, - нахмурился я. - Вполне возможно, что он сейчас слышит наш разговор. Если вы помните, это существо с болезненным самолюбием, ужасно обидчиво и нервно реагирует на непочтительное упоминание своего имени. Но позвал я вас вот зачем: нам с Настей надо срочно уходить с Земли. Во-первых, потому, что общение с ним доставляет лично мне мало удовольствия, а во-вторых, чтобы отвести удар ото всех вас. Тебя, Санька, я сейчас переправлю домой...
           - Не согласен! - возопил тот. - Ведь сам же сказал: "Мы - одна команда!" Вместе и расхлёбывать!
           - Но...
           - Никаких "но"! - поддержал его Пашка. - Мы - с тобой!
           - Это кто это "мы"? - подбоченилась Наталья. - Куда намылился?! А я? А дети?
           - Вот видишь... - начал было я, но Пашка перебил:
           - Погоди... - И, обращаясь к жене, постучал кулаком по лбу: - Балда! О тебе ж с детьми и беспокойство! Слышала? "Надо отвести удар". Не будет нас, не будет и опасности!
           Наталья моментально зашлась длинным и цветистым монологом относительно частых Пашкиных загулов, на что тот пытался возражать, что сейчас не тот случай, но вставить что-либо в Натальину арию ему плохо удавалось.
           Я дал им немного отвести душу, буквально всем существом чувствуя уходящие секунды, каждая из которых могла оказаться роковой, но потом, всё-таки, решил вмешаться:
           - Если на то пошло, приглашаю всех совершить круиз по Галактике.
           - Слышишь? - обрадованно подхватил Пашка. - И тебя зовут!
           Наталья испугалась:
           - Ещё чего! - И сказала первое, что пришло в голову: - А работа как?
           - Вот балда! - рассвирепел Пашка. - Не сказать ещё хужей! Какая, к чертям, работа?! Ты хоть соображаешь, чего говоришь?! До сих пор не усекла, что под его крылышком нам будет не жизнь, а лафа?!
           - Это что ж, всю жисть ходить в нахлебниках? - зло отозвалась Наталья.
           - Тьфу! - в сердцах сплюнул Пашка и, махнув рукой на супругу, повернулся ко мне: - Заводи, Володь! Никуда она не денется! С нами полетит!
           - Ишь ты! Рабовладелец! "Никуда не денется!" Ещё как денусь! - стала в позу строптивая супруга. - И вообще, - это относилось уже ко мне, - куда это вы собрались "лететь"?
           - Ну, как "куда"? - растерялся я от неожиданно язвительного напора. - Пока - на одну из планет, пригодную для жизни. А там - видно будет.
           - Что?! - оторопела Наталья. - На другую планету?!!
           - Здрасссьте-пжалста! - выкатил глаза Пашка. - А ты доси и не поняла?! Тебе ж, дурья башка, говорят: "На Земле оставаться опасно!" "На Земле"! Скрутят, и "Ох!" не успеешь сказать!
           - Да ты-то кому там, на фиг, нужен?! - окрысилась Наталья. - Это вот ему, - кивок в мою сторону, - есть чего терять, а ты тут при чём? Ну и даже если, не дай Бог, конечно, случится чего, какой ему от тебя-то прок? Так, обуза одна. Сам-то он - шмыг! - и был таков, а тут - целый колхоз! Думать за всех, оберегать!..
           - Вот тут как раз никакой сложности не вижу, - попытался я внести ясность. - Дам браслету задание и в момент опасности он мигом перекинет нас в другой мир, потом - в третий, и так далее. В принципе, мы будем неуязвимы.
           - Ещё чего! - фыркнула Наталья. - Цыганская жизнь? Не по мне это! Только, как говорится, развиднелось, деньги в кои веки объявились, самое время пожить по-людски, а тут - на тебе! - в бега! Нет, гости дорогие, вы уж не обижайтесь, а я с вами не ходок! Тем более - неизвестно куда и что там ещё будет! Нет-нет-нет! - отвернулась она, защищаясь поднятыми руками. - И не уговаривайте меня!
           - Ну что ты с этой бабой станешь делать! - хлопнул себя Пашка по бокам. Раздираемый противоречивыми чувствами, он чуть не плакал.
           - Шерше ля фам! - глубокомысленно изрёк Санька, пристроившийся в уголке на диване рядом с притихшими пацанятами.
           - Значит, так! - решительно подвёл я итог бесполезной дискуссии. - Оставайся с семьёй, а я, немного погодя, наведаюсь, посмотрю, что тут у вас и как. Если будет сильно плохо...
           - Если будет сильно плохо, - перебил Санька, - ты уже ничего не сможешь поправить. Как я понял, браслет против Бея - не помощник?
           - В принципе - да, - неохотно согласился я. - Но, если исходить из того, что ему нужен только я, то об особой опасности для них говорить не приходится. Хотя, кто его знает? Существо с больной психикой...
           - Ну мать, ты ещё об этом горько пожалеешь! - сверкнул Пашка глазищами и, подойдя к окну, нервно отдёрнул занавеску, стал к нам спиной, сунул руки в карманы и сделал вид, что происходящее в комнате его больше не интересует.
           Я воспринял это, как сигнал к отступлению, поскольку дорога была каждая минута. А без нас они найдут общий язык гораздо быстрее. Муж да жена, как говорят, одна сатана.
           Экран вновь отсёк половину комнаты, и на нём нарисовалось изображение Зеркальной планеты, поскольку другой, пригодной для жизни, я ещё не знал. А родина Лори уж очень негостеприимна, чтобы сейчас, в горячке, туда соваться. Правда, оставалась ещё планета из шарового скопления, где делали браслет, но этот вариант останется на тот случай, когда совсем подопрёт. Да и свиньёй надо быть, чтоб по каждому пустяку тревожить хозяев браслета. Ведь, по сути, ещё ничего не произошло. Одни страхи да опасения.
           Я подошёл к убитому горем Пашке и положил ему руку на плечо:
           - Ладно, Паш, пора нам. Извини: навёл шороху и опять смываюсь. Сам видишь - обстоятельства.
           С кислой физиономией он повернулся ко мне и пожал протянутую руку:
           - Ещё лет на дцать?
           - Да ну! Теперь часто буду заныривать. Я, вроде, как в ответе за вас: наследил тут… Ну ладно, давай, пошли мы.
           Я помахал рукой пацанятам, вырастил перед ними гору сладостей и кивнул Наталье:
           - Сильно не ругай его. Он хотел, как лучше.
           - А получилось, как всегда! - со злой насмешкой продолжила та. - Не надо ему адвокатов. Я сама знаю, что он из себя представляет. А за деньги - спасибо, - уже более миролюбиво произнесла она. - Да и за всё остальное, - кивнула она в сторону пацанов, которые, кстати сказать, на подарок вовсе не обратили внимания, а во все глаза пялились на раскинувшееся от края до края зеркальное поле иного мира.
           Я уже ступил на упругую и слегка зудящую поверхность за кромкой экрана, когда Пашка, жалобно смотревший мне вслед, вдруг, загоревшись последней надеждой, повернулся к жене и с надрывом в голосе протянул:
           - Мать, а, может, ненадолго, а?..
           Та сдвинула брови, поджала губы и ледяным голосом выдавила:
           - Да провались ты!..
           Глаза Пашки вспыхнули радостным оживлением, он на цыпочках подбежал к экрану и уже занёс ногу над границей, разделяющей два мира, когда вдруг, в один голос, взвыли пацанята.
           - Что такое?! - повернулся к ним незадачливый папаша.
           - И мы хоти-и-им!!!
           - Ну, уж нет! Не бывать этому! - решительно заявила Наталья и загородила их собою. Те заверещали ещё громче!
           - Да чтоб вас всех перекособочило! - в сердцах сплюнул Пашка и потерянно махнул мне: - Сам видишь - повязан по рукам и ногам! Так что... - Он со вздохом поднял плечи и широко развёл руки в стороны: - Будете на Колыме...
           Настя, а следом за нею и Санька осторожно переступили на мою сторону. Мы ещё раз помахали Пашкиному семейству и я выключил экран.

*****

Другие произведения автора:

БРАСЛЕТ-3-13. ''Благими намерениями...''

Браслет-1-12. Любовь и Лори

БРАСЛЕТ-3-03. Гадюшник для Помогая