Песчинки неба

Здравствуйте мои дорогие читатели. предлагаю вам продолжение и надеюсь завершение истории о получившем наибольшую популярность моем персонаже крылатом. ранее вы могли прочесть о нем в произведениях "Крылатый страж" (http://russianpoetry.ru/proza/dramaturgija/krylatyi-strazh.html) и "Небо ноября" (http://russianpoetry.ru/proza/dramaturgija/nebo-nojabrja.html) приятного прочтения!

«Я не с тобой, но я не враг»

Catharsis – Вечный Странник

Открыв дверь в хижину вошел Тот, кто просто так не появляется в жизни каждого из живых существ вселенной. Он снял серый капюшон с головы и поправил белый длинный волос. Он поздоровался и хозяин предложил ему сесть на кресло у камина. Гость сел и немного помолчав, спросил:

- Ты помнишь тот наш разговор? – его голос был надрывным, срывающимся на нервный крик.

- Да. Конечно... – тихим, хриплым голосом ответил хозяин.

- Я к тебе за советом... поможешь? Не откажешь? Я... Просто нет силы терпеть. Я молчал. Я не вмешивался... но сейчас нет сил... понимаешь, сил нет... как? За что? Почему? Неужели это было и в начале? Помню, был первый случай, потом второй, третий... и пошло... убийство за убийством, насилие за насилием... обман за обманом. Ведь я не вкладывал в них этого... я же говорил им только о любви, о счастье, об удовольствии... но они не слушают меня... они живут своей жизнью.

- Они просто хорошо учатся и быстро подбивают все, что существует под самих себя... помнишь, я говорил, чтобы мы ушли, тогда ты был против... – хозяин смотрел на гостя внимательным, пронизывающим взглядом.

- Я и сейчас против... они ведь забудут нас, как тысячи тех имен, которыми мы были раньше... – тихо ответил гость.

- Так ты боишься потерять их доверие и веру в самого себя? Все твои сомнения только из-за своей любви к самому себе? Ну ты даешь! Я думал: я гордый, самовлюбленный... но ты... ты ведь был всегда... - недоговорив предложение, Хозяин встал из-за стола и подкинул в камин несколько пален. Он посмотрел на гостя, ожидая его затянувшегося ответа.

- Пожалуй ты прав... я боюсь их отпустить... боюсь остаться без них... они ведь дети... они ведь... будут жить одни...

- Люди смогут. Люди скоро будут как мы... а может и выше нас... это нам говорили еще там... помнишь? – садясь обратно на стул ответил хозяин.

- Помню... я сам думаю об этом постоянно... я не буду нужен им и они скажут, что я занял твое место, а на мое призовут другого... или вообще не призовут... а сами себя поставят на мое место.

- Так ты о себе печешься, или о них? Признайся, тебе себя сейчас жальче чем их. Мне хочется чтобы у тебя было не жестокое сердце, а твои прикосновения, никогда не ранили бы их. Увы, Господь, ты не всегда можешь помочь им.

Послышался глубокий вздох. Гость замолчал, опустив голову вниз. Он о чем-то думал, что не давало ему покоя, а потом вдруг на распев протянул:

- Возможно ты и прав... Я не могу помочь тем, кто сам не хочет помогать самому себе. Они ведь я... они ведь во мне... и все что они делают, отражается на мне.

- И на мне... не забывай... мы вместе... – подытожил хозяин дома, - это для них мы разные и непримиримые враги... мы вместе... не забывай этого... ты страдаешь, отдается во мне. Я отчаиваюсь и ты тоже... просто нам за такое время и говорить то уже не о чем...

- Однако мы говорим и поддерживаем друг друга, позабыв, про наши разные взгляды... Бог опустил свою голову и от этого весь мир стал мрачным, словно светило начало угасать и погода испортилась. За окном началась метель. Она разгуливала по долтне заметая снегом все.

- Если бы было все одинаковое, поверь, мы ненавидели бы друг друга. Различия хоть и не дают нам слиться в единое целое, но они помогают нам мыслить, существовать и смотреть на мир под другим углом... а когда есть только одно мнение, то оно превращает личностей в туман... – сказал Крылатый.

- Знаю... я совсем расклеился... внутри пусто. А моя ведь пустота отразиться на них и на тебе... а не могу справиться с собой. Что делать? Как быть? Поможешь?

- Попробую... мы же вместе... будем думать...- ответил хозяин, поправляя на себе длинный серый плащ.

- Думать... мы только и делаем, что думаем, оберегаем, да слышим проклятия в свой адрес. – гость сказал это полушепотом, словно не хотел озвучивать свои мысли, но не смог удержаться. – В каждом из всех живых существ куча руин разрушенных миров, которыми нам не стать, груды мечтаний и идей, до которых нам не дотянуться и закрома традиций, которые порою мешают, порою спасают от трудностей. По этой тропе жизни все мы идем, но только у каждого это тропа своя. И она полна трудностей, счастья, океанов чувств. Я стараюсь им помочь и они помогают мне.

- Тебе еще молятся... порою так молятся, что слезы даже у меня льются... Прислушайся, Ты слышишь, как та девушка молится тебе о сохранении жизни ее супруга? Она шепчет молитву. Не по правилам, а от души, как может, как чувствует и от этого  не нахожу себе места.

Бог встал и посмотрел в окно. Он и вправду увидел пустой, брошенный город, где в холодном темном сыром цеху остановленного завода лежит девушка и просит его по помощи. Ее молитва звучит уже несколько минут, а она все говорит и вспоминает случаи из своей жизни и кается о том, что делала и поступала не так как хотела даже тогда. Бог смотрел на нее сквозь маленькую щелку света, через которую проникал солнечный луч. Девушка лежала. Обреченно смотря в потолок. На ее лице не было ни единой надежды на свое спасение. Но зато вся ее душа радела за любимого мужчину. Бог долго смотрел на нее, видя всю ее жизнь. Он понимал, что она незримо исповедуется перед всей космической бездной, открывшейся перед нею.

- Тебе тоже молятся... только не так как надо... – протянул Господь, желая разглядеть что же происходит там с этой девушкой.

Комната наполнилась ароматом березовой смолы. Стало теплее и комфортно сидеть над камином. На улице была метель, ветер гнал снег по степи и заполнял им все овраги.

- Мне молятся от отчаяния или ради протеста... мне не нужны такие молитвы и такие жертвы... они молятся во имя своего тщеславия... а когда видят меня, цепенеют и умирают от страха... это разве поклонение? Скорее это больше любовь к щекотанию своих нервов... скучно...

- Так что не забывай... каждый ведь отвечает перед нами за прожитую жизнь...

- Очередь? – спросил Бог.

- Не знаю... наверное. – ответил Крылатый. Он внимательно смотрел на гостя, который не глядел в его сторону, а следил как языки огня пляшут на деревянных чурках.

- Давай вместе проверять? – спросил Бог.

Длилось долгое молчание. Закаты сменялись рассветами, льды таяли под теплом цветастых лучей. Умирали сотни, рождались тысячи, сгорало все в огне, тонуло в воде, но ветер снова приносил новые семена и жизнь возрождалась. Только эта девушка так и просила бога о помощи. Ее шепот пронзал всю вселенную и уносился прочь за грань понимания человеческих чувств.

- Давай. Не долго... иначе об этом узнают и будет каша... не тот первородный суп, а именно каша, от которого не будет даже нас...

- Ой мама дорогая... как я терпел так долго? Нет сил. Я бы кричал, да только на кого жаловаться? – пробормотал Бог. Он взялся руками за голову, будто она болела и обреченно опустил руки, скрестив пальцы.

- Лучше спроси Кому?

- Да ведь некому! Я тот, кому предначертано слышать жалобы и внимать просьбам... я все никак не могу понять, что с ней. Почему она так просит о помощи,– бог немного присмотрелся и увидел, как над нею издеваются и хотят принести в жертву и ее и ее мужа.

- Нервы... надо полежать, отдохнуть... дай полномочия другим... пусть они поработают... ты ведь тоже не железный... – тихо шептал Крылатый, явно желая скрыть то что происходит там в этом заброшенном городе. Бог с укором посмотрел на него и тот понял, что ему не скрыться от такой расправы с живым человеком. Крылатый пожал плечами и пояснил тихо, что не ему они молятся. А духу, который был в его подчинении, а нынче ушел в свободное плавание. Но он поплатится за это, только еще не время.

- Ты смеёшься? Сколько железа же сгнило? – спросил Господь.

- Я о звездах... помнишь Пульсары [1] ?

- Ах, вон о чем ты...

- Ну так что будем делать? – спросил Крылатый, закрывая спиной окно из которого можно было видеть эту девушку.

- Дай мне время. Я скоро вернусь. Мне и вправду надо дать полномочия тому, кто всегда за моей спиной.

- Только не мне!

- Нет… тебе нельзя... ты видишь все иначе... помнишь ты даже звёзды видел те, которых еще не было?

- Я и сейчас вижу то что будет...

- А я нет. Я только создавать могу...

Крылатый повернулся к Богу и отошел от окна, за которым тот час появилась другая картина. По городу бежал парень, задыхаясь от усталости. Он не понимал, что происходит с ним и в нескончаемом мельтешении участников игры, парень желал скрыться, да только не мог. Вокруг было много камер, внутри каждого из людей был микро чип и никто не мог скрыться далеко от отведенного им места. Парень шёл, погруженный в мысли о любви. Его душа была занята только чувствами к девушке, которую он не знал, но боялся потерять, ибо с её пропажей терялся весь смысл его молодой жизни. Он поднимался на Машук [2] , думая только о последнем испытании, которое должно решить всю его дальнейшую жизнь. Теперь, когда он потеря девушку, когда вся его личная жизнь пошла наперекосяк, он остался один на один с бездной, дырявящей его сердце. Парень не знал что делать и как дальше поступать. Тяжело осознавать что ты никому не нужен, но еще невыносимее быть отвергнутым человеком, которого ты любишь. Парень шел наверх, не зная куда спрятаться от боли съедающей его душу. Бог внимательно посмотрел в его лицо и увидел, что в глазах не было ни слёз, ни жалости к самому себе, а была лишь боль, черная бахрома которой уничтожала все в сердце.

- Как все сложно. Один видит то что может создать, а другой создает то что видит не он... – подытожил Бог.

Бог повернулся к окну, из которого была видна Земля. Там уже не было того отчаявшегося парня, но зато были видны пожары, огонь и доносились крики вопли и плач.

- Смотри... опять война... летят самолеты бомбить города. Их гул сотрясает воздух. Сколько крови будет пролито, сколько жизней будет загублено. Только одно твоё слово и все прекратится. Давай их остановим. К чему это все?

Крылатый смотрел на Бога с просьбой о помощи, но творец остался безмятежен. Ни единая жилка на его лице не дрогнула.

- Нет! Это мои дети... они не разумны... а в войнах они познают свои ошибки.

- Нет! В войнах они учатся гордиться собой. Еще никого война не научила любить других. Наоборот – для них образ врага появляется в тех, кто выступает против их величия вести войну.

- Да? Они и во имя моего имени войны развязывают! Ведь ты прав. – сказал Бог, внимательно смотря в морщинистое, лицо Крылатого.

- Они глупы! Для них есть разница, кто вернее Христос, Саваоф, Аллах, или Будда ради своих убеждений они разорвут друг друга, а ведь никто из них не может доказать то в чем каждый так слепо уверен. Ошибаться не хорошо. А осознавать свои ошибки – катастрофически для своего сознания. – Крылатый улыбнулся, той самой печальной улыбкой на свете. Его глаза стали как черные дыры, убивающие все живое.

- Другие не верят вообще. У них есть математика. Они все рассчитывают... но потом все равняется нулю... ноль... он ведь не конец, он - новое начало... – подтвердил Бог, разводя руками над собой. – понимаешь, часто надо вспоминать прошлое, в нем всегда можно найти ответ на свое будущее. И оттуда мы все можем черпать новые знания. Так только можно познать.  Я вот всегда познавал так самого себя и мир вокруг себя, а сейчас не могу. Что-то сломалось, а что именно я понять не могу.

- Что ты видишь? –спросил Крылатый.

- Боль. Она съедает меня червями. Я будто сгораю изнутри. Все вокруг меня пылает.. пылает все во мне... я сам сгораю... огонь – это я. Я умираю... сколько боли... сколько проклятий... а ведь они проклинают друг друга, а я и есть они. Этот парень, что только что шел по улице города, поднимаясь на гору, теперь сражается на смерть с мужчиной. Один из них победит, но другой заплатит за это своей жизнью. Этот парень не будет виновен, так заявят судьи, но его совесть будет до конца дней мучить, покуда он не окажется в психиатрической клинике. И лишь там он поймёт, что не мог поступить иначе. Понимаешь, я в нём и себя вижу. В его простой душе заложено мое начало, но оно не живёт вовсе, их мир другой. Они живут иначе, и от этого творят не пойми что. Смотри, он любит девушку. Он нравится этой девушке, но им не быть вместе. Каждый из них думает, что все впереди, а им не суждено встретится больше никогда, если только не сейчас. Девушка думает что он никуда не денется и прогоняет его при любом удобном случае, а он уходит слушая ее слова, но не прислушиваясь к себе, а чуть бы поднажал и все бы было так, как он хочет. Эта игра убивает меня. Она придумана не мною, она даже не твоя. – бог взял за руку Крылатого и едва сжав ее, отпустил. - Люди страшные создания. В чем-то они равны нам. Они позволяют играть себе подобными и способны очень злиться когда игроки нарушают их правила. Отчаяние во мне все больше и больше. Оно заполняет меня как вода сосуд и скоро прольется, на них и на другие миры... я сам убиваю их, я не хочу этого, но не могу иначе...

- Господь, ты что же так отчаиваешься? Так ведь было всегда, не только на Земле, но на миллионах других планет и спутников планет. Тебе ли страдать? – подойдя к Богу, сказал Крылатый. Он присел рядом с гостем на корточки и похлопал его по плечу рукой.

- Было... я терпел… а сейчас нет сил. Все покинули меня, будто птицы улетевшие от морозов в теплые земли центральной части планеты.

- А ведь помнишь, ты многие планеты на бок опрокинул, хотел узнать как будут тамошние жители жить?

- Да интересные опыты, но ведь живут... там... полетели туда? Я давно там не был... – предложил Бог.

- Ты б определился, что тебе сейчас нужно, лететь туда, проверять вместе умерших, или отдохнуть...

- Отдых... –вздохнул Бог, он потупил свой взгляд, в котором отражался весь мир, каждый живой организм, каждое растение, -  Надо... но как? Я не имею права... Ты слышишь? Они зовут меня, со всех планет призывают стать рядом с ними во имя их справедливости. Все во что они верят, они считают истиной, которой поклоняются.

- Дозволь мне прийти вместо тебя и они не будут больше воевать. Я сделаю все, что бы они знали цену своей и чужой жизням.

- Нет! Они – это я. Ты лишний... Ты враг. Не примут.

- Ты эгоист. Ты боишься потерять власть над ними. Ты боишься стать изгоем, как я... но я то вижу... все будет не так как хочешь ты и я не могу сделать так как вижу. Они все свободны. Один будут уповать на тебя и все равно самостоятельно жить, перекладывая всю ответственность на тебя. Это любая вера такая. Ты даешь, значит ты в ответе. Они легко мотивируют других, но не хотят тонуть в своих ошибках... они – не ты... и они - ты в целом. Ты это они, но отдельно. А может быть они отдельно от тебя. Но все равно вы - одно целое, как близнецы.

- Их создал я... долгие световые тысячелетия они были лишь газами и только потом когда столкнулись и перемешались, они стали звездами. И когда звёзды умерли они стали туманом, а из тумана образовались планеты и на планетах появилась жизнь. Но не было разума… ты помнишь? – схватившись за длинные серые рукава, Бог взглянул Крылатому в глаза. В их взгляде было что-то неописуемое. Словно мир мог образоваться заново. - Жаль нет Карны [3] . Она тогда мне помогала. А теперь ее забыли... и я тоже забыл... ведь я творил... я думал мне под силу одному... но ведь мой мир, это лишь часть большего... там... там нас учили что мы лишь песчинки неба. – его голос стал повышаться, пропала хрипота и голос звенел как колокол, чисто, упоенно, а последние слова вновь сорвались на хрип.

- Я хочу обратно... хочу снова в небытие. Хорошо бы вернуться...- сказал Крылатый, вставая над гостем на ноги. - Как же надоело это потребительское отношение людей друг к другу. Все только и делают что меряются сколько каждый им помог и ни дай бог сделать другому больше, чем он сделал тебе! Прежде чем совершить что-то, люди сотню раз подумают что сделал для них конкретный человек, сколько раз пригласил к себе на разные торжества, сколько раз сказал о тебе плохо, сколько раз пренебрег твоей помощью. Увы люди никогда не умели ценить каждого человека, встречающегося в их жизнях! Они ждут что все должны носить каждого из них на руках, боготворить а он всякий раз будет составлять для себя пантеон своих добрых дел, хвастаться ими перед самим собой и гордиться – «какой же я замечательный» и при этом помнить каждую мелочь которая раздражает его в других людях. Ничтожные людишки правят миром, где зависть, сплетни и злословие стоят во главе людских отношений. Вот такой наш мир, только нужно научиться стать выше этого и любить весь мир с его пороками, чтобы самому не оказаться в грязи и уметь выбираться отовсюду с чистой, а черствой совестью. Люди сами создали мир таким и только им под силу разрушить его и сотворить новый.

Бог помолчал, согласно кивая словам Крылатого.

- Я закрыл вход туда... обратно нам с тобой не попасть.

Прозвучал тихий, едва различимый вздох Крылатого.

- Жалко... а если попытаться, ведь там было столько мудрости, сколько нам никогда не осилить... не познать... Я вот недавно это понял… нет предела мудрости...

- А ведь они – Бог указал на Землю, - они и миллиардной доли не поняли из того что в них вложено мной.  Либо я плохой учитель, либо я плохой ученик.

- В один день они откроют ту книгу, что ты оставил им...

- Они каждый день пишут книги, которые называют моим именем, не поверят той книге, что написана мною. Ибо она покажет им их самих, а потом они поймут что так и есть... только те кто у власти будет на тот момент, не примут книгу. Будет опять война, будут опять реки крови...

- Кали Юга [4] ... До тех пор пока ты не придешь к ним, они будут убивать, будут насиловать и будут разрушать. – Крылатый сказал это так, будто сейчас начнется конец света.

- Если я приду, то нарушу их свободу... – бог смотрел глазами наполненными слезами. В зрачках горел яркий, свет, порождающий новую жизнь.

- Они сами ее нарушают. Одни не позволяют быть свободными другим, другие же не разрешают быть свободными себе.

- Свобода от чего, или свобода во имя чего? – спросил Крылатый.

- Я не знаю... я запутался... – ответил Бог.

- Давай улетим... Люди... мне их жаль...

- Они это я, но ведь я – не они. Чувствуешь разницу?

Крылатый согласно кивнул головой. Он отошел от гостя и встал у окна. За ним все еще было видно землю. Планета жила своей жизнью. Люди летали в космос, делали научные открытия, влюблялись, сорились, покупали нужные вещи, лечились, работали, отдыхали.

- Сотни миров создаются в данное время, сотни гибнут, а ты уцепился за людей и плачешь.

- Нет, я не плачу... – вытирая рукой слёзы на глазах, ответил Бог.

- Я же вижу твои слёзы и это отражается на них. Они это тоже чувствуют, поэтому и прыгают дети из окон, не находя понимания в мире, а взрослые не находят в себе силы, как ты сейчас. Для них жизнь – недуг, если нет цели. А мир у них двоякий, либо ты в цепи гонишься за другими, либо ты выпал и познал что такое жизнь, но только те, кто в цепи обратно никого не пускают. Помнишь, со мной было так же.

- Ты нарушал дисциплину моего мира. – твёрдо сказал Бог.

- Вот ты и построил мир таким... а если бы мы делали его вместе, то мир был бы иным... на всех планетах, во всех галактиках.

- Ты был другим. Да и сейчас ты не так сделаешь как надо...

- А ты делаешь так, как надо? – с надрывом спросил Крылатый. Он пронзительно посмотрел на Бога и тот замолчал. Он опустил взгляд к полу, а потом тоже посмотрел на хозяина:

- Не знаю... я просто делаю то что должен.

- А я вижу как должно быть на самом деле, но ты не понимаешь этого. Тебе важна только сама задумка... – Крылатый понизил голос.

- Возможно ты и прав... – поджимая плечами ответил Бог.

- Надо создавать мир и уходить творить другие...

- Если я уйду, то они не уразумеют ничего.

- Они будут так же обижаться друг на друга, грабить и убивать... они, жители всех планет, придумали то что борьба порождает жизнь, без борьбы нет жизни.

- Но ведь они и любить могут, создавать музыку, картины, книги пишут... они как я – творцы... – глаза Бога отразили рассвет поднимающееся Солнце, кучевые облака раскрашивали небо яркими лучами и они отражались в холодной тихой воде.

- Грехом это называют те, кому дана твоя власть. Творцов сжигали, казнили, унижали. А ты молча наблюдал, но ведь творцы тоже твои дети, – подытожил Крылатый, - может быть лучшие из всех, кого они рожали?

- Они все разные, но они все равные... я и сам не знаю, почему я не заступался... а может потому что без этих козней и не было бы творцов?

- Не знаю... может ты и прав. Главное не самооправдаться бы таким ответом.

- Давай отправимся на Глизе 581 [5] , как ее называют Люди – Бог взмахнул рукой и вместо Земли, за окном появилась эта планета.

- Люди придумали названия звёздам и планетам и думают они так на самом деле называются.

- Никуда я не хочу... посмотри на любую планету и ты увидишь... дело то не в этом... Глясе хороша, конечно, только ее жители называют свою планету «Совершенство»... а они во многом и правда совершенные, по сравнению с людьми... я предлагаю тебе другую прогулку.

- Какую? – спросил Бог, отходя от окна.

- Пойдём кататься на санках с горы.

Бог рассмеялся. Его смех заполнил комнату и все замёрзшие цветы, стоящие в горшках на холодном деревянном подоконнике, расцвели. Их лепестки и соцветия стали такими яркими и пылкими, будто их высадили под яркое майское Солнце. В хижине запахло цветастой весной. Откуда-то появились бабочки и они летали с цветка на цветок. Комната стала светлее и уютнее. Цветы были разных красок. То красные, то желтые, то фиолетовые и каждый благоухал всей силой.

- А что, пошли! – воскликнул гость, одевая свой серый капюшон.

- Только санок нет, - поднимая на ноги сказал Крылатый.

- Выходи, чудак, они уже ждут нас над порогом. - Бог вышел первым, Крылатый же завязал веревкой дверь, подперев ее деревянным костылем и спустился к саням.

- Ну как тебе?

- Ловко. Хорошие добротные сани... Бог сел в сани, а Крылатый потащил его по заснеженной дороге. Он бежал быстро и добравшись до горы увидел, как дети катаются сверху вниз, а наверх поднимают пустые сани.

- Вставай. Здесь мы не будем хвалиться своим происхождением.

- Я только подумал об этом. – ответил Бог.

- Никогда не думал почему люди так быстро отходят от душевных передряг?

- Думал. В них много силы заложено.

- Они могут смеяться, даже когда умирают от горя.

- Ты прав... иногда даже когда смерть близкого человека случается, они сидят рядом с покойником и вспоминая историю его жизни, смеются.

- Смех делает из них тех самых разумных созданий.

- Но ведь улыбка – не показатель, что все хорошо.

- Не показатель, только улыбчивые люди добиваются большего.

- Добиваться... добиваться... стремиться... – я в них этого не закладывал. Это уже ни сами придумали, это ведет их вперед.

- И отнимает жизнь.

- И отнимает жизнь, - повторил Бог, - они ведь могли просто лицезреть мир и любить друг друга, и в этой любви находить свои половинки.

- Люди ищут перспективных супругов, способных прожить обеспечено, способных показать любимым весь мир, возить по другим странам, отдыхать на морях и всякий раз на разных.

- Это индустрия развлечений. Это просто принято в последние две сотни лет так жить. Раньше жили иначе и в будущем будут жить по-другому.

Поднявшись на гору Крылатый осмотрел окрестности. Снег заметал деревеньку. Всюду лежали сугробы и вся долина была покрыта белым снегом.

- Красиво, просто и без излишеств.

- Да, тихо... это и мне нравится... не люблю эти города миллионники. Там не жизнь, а бег.

- Ты первым поедешь? – спросил Крылатый.

- Ну ладно, поеду.

Сани понесли старца под склон. Они разогнались так быстро, что из под саней снег вырывался на метр в высоту от земли. Его окружила детвора с расспросами где он взял такие сани и бог отдал свои сани детям.

- Не надо было отдавать, - сказал Крылатый Богу, когда тот поднялся к нему на вершину.

- Почему? – удивился творец. В его глазах опять появилось солнечное зарево, и в ту же секунду метель утихла и просто начал падать тихий пушистый снег.

- Подерутся сейчас.

- Мы же не допустим этого. – Бог повернулся к детворе и крикнул что за оврагом стоят несколько таких же красивых саней. Детишки бросили свои санки и бегом побежали к тем что ожидали их внизу.

Крылатый и Бог уселись на вершину горы и стали наблюдать за детьми. Те бегали, кидались снежками, катались на санках, лыжах и все время смеялись. Было так весело на душе от детской радости.

- Дяденьки, - подошедший мальчик поздоровался и остановился возле них, - Вы наверное монахи?

- С чего ты взял? - переглянувшись с Крылатым, спросил Бог.

- У вас и одежды и волосы и бороды длинные. Так только монахи одеваются или батюшки. Раз вы монахи, помолитесь за мою маму. Она болеет...

- Что с нею? – спросил Крылатый.

Мальчик немного помялся, переступая с ноги на ногу...

- У нее... у неё... грудь болит... бабушка называет болезнь раком.

- Иди домой и скажи маме, что мы помолимся и все пройдет. Пусть только и сама верит в это.

Мальчик повернулся и сев на санки съехал вниз и побежал в сторону деревни. Его маленькая фигурка удалялась пока совсем ни превратилась в черную точку, а после и вовсе исчезла в деревне.

- Я вот так и не научился помогать всем людям, как ты... ты же говоришь, что вмешиваться не хочешь?

- А ты смог бы отказать ребенку? – пристально глядя в черные глаза, спросил Бог.

- Нет... – шепотом ответил Крылатый.

- Я помню ту девочку за которой ты смотрел... – тихо прошептал Бог.

- Не напоминай... она сейчас там, куда мне нет хода. С тех пор я ни с кем не был так близок. Она мне стала дочерью... всегда людям завидовал. Они могут стать родителями, а мы - нет.

- Ты не хотел быть... ты создавал не для мира, а для ненависти... они умирали, потому что им нет места..

- Я создавал то что мог... другого не дано. Есть мир, который живет по моим законам не тот что в огне, а тот что скрыт ото всех, даже от тебя и тех, кто нас учил. Но я туда не пущу тебя, ты уничтожишь их.

- Нет, пусть живут... и так сейчас три черные дыры съедают три системы, на которых есть жизнь...

- Почему ты не поможешь им избежать гибели?

- Не имею права вмешиваться.

- Значит, этой женщине ты сейчас помог и она будет жить, а целым цивилизациям помочь не хочешь? Они ведь тоже просят тебя о помощи. А ты им вместо спасения  приносишь гибель.

- Я хочу, но...

- Что «но?» Они и там меня считают вселенским злом, а убиваешь их именно ты!

- Им нужно переродиться. Смерти нет. Любая гибель это начало новой жизни.

- Однако они переродятся через сотни, а может и через тысячи световых лет.

- Так они смогут забыть кем были ранее...

- А где они все время будут до того момента, как начнут перерождаться?

- Они будут в черной дыре. Оттуда нет выхода, до тех пор пока она наполняется, а потом родится квазар [6] .

- Кваазааар, - повторил растянуто Крылатый. – все то ты предусмотрел... поражаюсь твоей мысли. Квазар убьет еще десяток миров, и потом начнется всё сначала... темнота... холод... мрак... свет... тепло... разум... жизнь, войны, смерть, ненависть, обида, и опять гибель, мрак, черные дыры и снова квазары... и так до бесконечности... гениально, божественно, если бы ни одно «но».

Бог насторожился. Он взглянул на Крылатого.

- Какое «но»? – Бог замолчал и казалось весь мир тоже умолк. Все птицы молчали, ветер стих и лишь снег падал тихой белоснежной шалью. И дети продолжали резвиться, кричать, смеяться и кататься на санках.

- Такое. Мир твой, но он – не ты. Они все живы, они имеют права жить! И у них есть выбор свобода. А ты решаешь за них... ты всегда так спокоен, и всегда твое спокойствие давало миру новую надежду. А что случилось сейчас? Что ты так отчаялся?

- Жизнь и смерть есть у каждого. Цветок, облако, планета, звезда, галактика... может я чувствую свою смерть? – спросил Бог.

- Вселенная тоже погибнет вместе с нами и родится новая...

- Да и на нашем месте будут другие... они будут лучше нас, но они не будут нами... все обновляется, через гибель. Главное не озираться назад и если они не будут постоянно сравнивать свои заслуги с нашими, их мир будет совершеннее нашего.

- Да я знаю... рождение – жизнь – гибель – небытие – рождение. Но не смотреть назад, значит не уметь предугадать то что может произойти.

- Ты сам все понимаешь.

- Тогда отчего у тебя в душе отчаяние? –переспросил Крылатый.

- Было... от боли наносимой друг другу ими, сейчас от того что я не вмешиваюсь.. ты прав.. надо спасать их, от меня же самого. Ведь черные дыры – это я.

- Ты, но отдельно.

- Отдельно, – повторил Бог.

- Тогда скажи мне одно. Какое место в твоем мире отведено мне?

- Ты тот кто наказывает их за то что они жили не по Закону.

- Закон придуманный тобой не совершенен. Ты это и сам понимаешь. Почему они должны жить по-твоему, если многие из них живут по более лучшим законам, придуманными ими самими?

- За это я не отправляю их к тебе и ты это прекрасно знаешь. Ты ведь исполняешь свою работу только с теми кто убивает, грабит, насилует, предает, ворует. Тебе становится их жалко? Конечно, привыкаешь ко всему что окружает тебя, но ведь ты должен понимать с кем ты работаешь. Все те кто попадают к тебе не нужны новому миру. И ты их либо исправляешь, либо уничтожаешь. Почему ты все время попрекаешь меня? А ты не несешь для них смерть, гибель. Разве ты над ними не издеваешься?

- Только над теми кого ты мне отправляешь.

- Разве?

- Иногда я искушаю и тех кто праведный.

- Иногда? А может ты искушаешь их практически каждый день и всех вместе и по одиночке?

Крылатый замолчал. Они видели, как черная дыра съедала одну из солнечных систем на которой жизнь была на двух разных планетах. Жители тех планет умирали, гибли, а сами планеты и звезды разрушались на маленькие куски и погружались в чёрное пространство, скапливались в маленький шар и прекращали свою жизнь. Это была немая смерть. Не было слышно ни единого звука, все вбирала в себя гравитация и даже свет гас в бездонном колодце маленького шара. Гибло все наследие открытое этими цивилизациями. Теперь ничего нельзя было вернуть или восстановить.  После поглощения дырой этих планет во вселенной стало пусто и гулко. И Крылатый и Бог молча наблюдали за происходящим и каждый из них просил прощения за то что они не имеют права спасти тех жителей.

- Что ты сейчас чувствуешь, Господь?

- То что я не имею права поступить иначе.

- Легко снимать с себя ответственность.

- А что ты чувствуешь? Ты все время говоришь что мы равны, что мы вместе.

Крылатый вздохнул. Он замолчал, будто провалившись в самого себя.

- И я на самом деле чувствую тоже самое что и ты... так должно это быть и иначе мы не имеем права поступить... просто, работая с людьми, я и сам цепляюсь за последнюю надежду, как за ниточку чтобы прожить хоть несколько секунд дольше. Хочется, чтобы жизнь была дольше, а смерть короче.

- Есть новая жизнь. Она продолжается не только в детях и во внуках. Она прорастает из каждого живого человека травой, дождем, ветром и новыми мечтами.

- При чем здесь мечты?

- Мечты... это не наши представления о своих предположениях, это то что воплощается в жизнь через призму прожитых живыми существами дел, слов, мыслей.

- Господь, ты совершенен.

- И ты мой друг, - обнимая Крылатого сказал Бог. И в тот же миг в другой части вселенной взорвался квазар. Два его луча пронзили пространство и начали свой путь, продолжая путь перерождения. Свет озарял миллионы световых лет и пробуждал новую жизнь на сотнях безжизненных планет. От тепла рождающегося от квазара лед таял и талая вода смывала плодородные земли, унося их в низины планет, чтобы их органических веществ появилась жизнь и ней родился новый разум.

7 декабря 2013, 1 января 2014

Другие произведения автора:

За стеной

Утренняя прогулка

Хватит!

Это произведение понравилось:

Катерина Годунова

Алла Войнаровская