Дочь, которой никогда и не было

Многие задаются вопросами о совсем не привлекательной теме, а именно нетрадиционной ориентации как мужского, так и женского пола. Почему же нормальные женщины испытывают такие, не совсем традиционные чувства? Вы скажете «Фу, как это отвратительно!», потому что классические ценности человечества должны сохраняться. Кто-то задумывался, почему такие отклонения? Ответ на свой вопрос нашла далеко, не сразу, начиная литературы, затем сетевой паутины, перелистала источники психологии, сексологии, умудрилась побеседовать с опытным психологом с большим стажем, но все не то. На мой взгляд, одна из причин кроется в психологической травме с детства. И именно о ней мне хотелось бы поговорить.

Видимо, неприятности начались у Юли, еще задолго до рождения, с величины маленького мышонка жившей в утробе матери. Еще тогда, в той белой комнате, когда врач равнодушно сообщил:
- Поздравляю, у вас будет девочка!
Это был смертный приговор для отцовской мечты о сыне. Это был момент, когда его надежды и чаяния полетели в черную пропасть небытия. Он громко выругался крепким грубым матом, хлопнул дверью, и словно бешеный зверь умчался из помещения прочь.
Повисла тишина. Врач и две медсестры находились "под впечатлением". Им часто приходилось видеть проявления недовольства будущих родителей, но чтобы так... Специалисты сочувственно поглядывали на бедняжку-мать, мол, какой «слабоумный человек»  выпал на вашу судьбу; а она, пристыженная и морально убитая таким поступком мужа, молча, плакала. Так умела только она - лить слезы и не проронить ни звука.
- Не волнуйтесь, отойдет, - кто-то подбодрил на прощание из медперсонала.
И её отец действительно незадолго все-таки отошел. А вместе с тем, в его голове отошел «нужный кабель» что сделал в его мозге короткое замыкание. В результате появилась уродливая по своей сути, идея - воспитать дочь, как сына.
Юля родилась. Её отец с пеленок начал реализовывать свой сатанинский замысел - покупал игрушки для мальчиков, надевал штанишки...
Девочка подрастала, и папа принудительно привлекал к своему ремеслу - ремонту машин, к своему хобби - рыбалке, учил гонять мяч.
Когда Юля разочаровывала отца - он сетовал: «Вот родилась бабой и не хрена не знаешь, а была бы мужиком тогда бы...». В том же стиле и хвалил: «Сделала, как мужик», или «о, это по-мужски...»
С детства девочка больше всего мечтала быть мальчиком. Завидовала всем тем, кто носил штаны, ибо они - Мужской пол!!! Пыталась копировать поведение парней, чтобы только заслужить благосклонность папы.
Из воспоминаний девушки один случай из школьной биографии:
« Я была в пятом классе и побила горшки с моим товарищем по парте. Завязалась ссора, где мы наперегонки перебрасывались оскорблениями. Чтобы ужалить меня болезненнее противник кричал:
- Ты же пацан, тебя даже никто девушкой не считает!
О, если бы только он знал, какие сладко-медовые для меня были те слова. То был самый изящный, самый совершенный комплимент! Размеры моего счастья были такие гигантские, что оно перестало помещаться в классной комнате. Я вприпрыжку выбежала на улицу, гордая от того, что я – ПАЦАН»
Шло время. Юля взрослела, и мало-помалу отрывались глаза. В 13-14 лет ей хотелось коротких юбок, дискотек, помад, первых поцелуев, свиданий, ухаживаний и еще занятий, без которых не проходит подростковой возраст ни одной девочки. Однако отец этого не одобрял - для него она должна была быть сыном, все остальное выпроваживалось из головы психологическим давлением и физическими побоями.
Антонина Петровна, мать Юли  не участвовала в воспитании первой скрипки... Ни второй, ни третьей, ни вообще никакой. Она была в их доме, как мебель, к которой припал, прирос, толстый слой равнодушия. В конце концов, именно равнодушие и спасало ее от жестких реалий, а именно не давало ей сойти с ума, и помогала выжить среди тирании.
Несчастная мать была полностью отлучена от процесса воспитания Юли. Держалась в стороне, всегда молчала. Изредка случалось, что бедняга решалась протестовать против отцовской политики, но диктатор быстро и ловко закрывал ей рот или матерным словом, или кулаком.
Он щедро угощал пинками, когда слышал рыдания. От такой науки мать взяла за привычку – беззвучно пускать слезы.
Если говорить о Юле, то, начиная с раннего переходного возраста, находилась в состоянии перманентного страдания от того, что не может быть тем, кем является; от того, что ее постоянно ущемляли, ставили в какие-то рамки, которые не подходили ни по размеру, ни по форме. Больше всего Юле хотелось убежать куда-то далеко, куда угодно, только никогда не возвращаться и не вспоминать те моральные надругательства, который осуществлял родной изверг.
В тот день, стоя под дверью бывшего жилища, Юля чувствовала, что у нее от избытка волнения ходят ходуном колени.
«Может не стоит?!» предательски просил её внутренний голос. Но Юля оседлала собственные страхи, решительно нажала на кнопку звонка
С отцом они редко виделись, общались в основном по телефону. Даже не могла вспомнить, когда была их последняя встреча. Знала только, что давно, очень давно...
Он изменился - исхудавшее от старости лицо, опирался на трость для ходьбы. Время превратило его физическую мощь в беспомощность и слабость. Одна деталь поразила её! Тот самый взгляд! В голубовато-синих, а сейчас почти бесцветных глазах выигрывал тот самый злобный, воинственный огонек, что и прежде.
Юля призналась. Открыла дверцу правды - и из тайника посыпались скелеты, которые с годами старательно прикрывала ложью - о нетрадиционной ориентации; о том, что есть постоянная подруга; что планирует эмигрировать заграницу, чтобы иметь возможность оформить брак и усыновить детей.
Отец не понял её. Он, по привычке, нецензурно выругался - демонстрируя свое неприятие ситуации.
С того дня для него навсегда умерла дочь; дочь, которой у него никогда и не было…
27.04.2015г