Подражательница

The Wannabe

Автор: М. Уинтерз Хэйсен

Шарлин Александра в восемнадцать лет покинула маленький вермонтский городок и отправилась в Голливуд с намерением стать актрисой. У нее был талант, а самое главное, красота и обаяние. За относительно короткое время она получила первую роль, которая была небольшой, всего в несколько строк и длилась семьдесят восемь секунд. Все-таки это было участие в самом популярном в стране шоу, вслед за которым она получила и другие роли. Через несколько месяцев девушка бросила работу официантки и стала зарабатывать на жизнь, снимаясь в фильмах в качестве главной героини. Через два года после приезда в Голливуд Шарлин познакомилась с непризнанным молодым режиссером по имени Доминик Антоннелли. Он оказался способным и таким же талантливым человеком, как Коппола и Скорсезе. Ему лишь было нужно доказать свой талант на студии.

Такой благоприятный случай представился во время вручения премий «Золотой глобус». По окончании церемонии Антон Гарро устроил вечеринку в своем особняке Брентвуд. Антон получил премию, как лучший актер, за роль французского революционера  Жоржа Жака Дантона и мечтал о заветном Оскаре. На том вечере, сильно подпив, он стал глупо заигрывать с Домиником Антонелли.

Молодой режиссер, будучи натуралом, ничего не имел против геев. Он не посчитал такое внимание к себе со стороны Антона оскорбительным или унижающим чувство мужского достоинства. Однако Доминик все же извлек выгоду из неудачного поступка. Это правда, что некоторые актеры и актрисы открыто заявляли о своей сексуальной ориентации, в то время как большинство считало, что такое признание разрушит их карьеру. Антон Гарро относился к числу последних. Он всячески оберегал амплуа французского любовника и тем самым прикрывал свою нетрадиционную ориентацию.

На следующий день Антон, весьма нервный и смущенный, встретился с беспринципным Домиником Антонелли. Во время короткого разговора Доминик пообещал держать молчание о событиях той вечеринки. Антон, в свою очередь, согласился использовать свои многочисленные связи на «Эпик студиос» и помочь карьере молодого режиссера. В результате этой циничной сделки ему дали возможность поработать над фильмом «Рождение пришельца».

*   *   *

Картотека отдела по подбору актеров на киностудии «Эпик» в основном состояла из кандидатов на второстепенные роли, и Доминик настоял на том, что на роль главной героини подберет актрису сам. За шесть недель он посмотрел больше сорока претенденток, половину из  которых прослушал лично, сидя на «знаменитом» диване в кабинете режиссера. Однако ни одна из них не подходила на роль Зеонды, красивой инопланетянки, которая покидает свою умирающую планету и прилетает на Землю, где собирается родить ребенка.

— Кто следующий? — спросил он  помощника, который считался мальчиком на побегушках.

— Да ну тебя, Ник. Неужели нельзя выбрать одну из тех, кого ты прослушал? Ты что, подбираешь актрису на роль Скарлет в «Унесенных ветром»?

— Еще одна подобная выходка, и ты вылетишь с работы! — пригрозил Доминик. — Фильм, может быть, малобюджетный, но  мы всеми силами должны добиться успеха. Мне все равно, даже если десять человек купят на него билеты, но этот десяток должен покинуть зал довольным. Понятно? Приглашай следующую кандидатуру.

Как только Доминик взглянул на Шарлин, он понял, что нашел свою звезду. После тщательного прослушивания ее утвердили на роль Зеонды. Дебют девушки в «Рождении пришельца» имел огромный успех, который сделал ее знаменитой. Через две недели после выхода фильма в свет парочка сочеталась браком в Лас-Вегасе. На протяжении десяти лет Шарлин снялась в двадцати двух фильмах, режиссером которых был ее супруг, а последняя работа принесла ей Оскара.

*   * *

Шарлин вернулась в Лос-Анджелес после трехнедельного шопинга в Париже. Ее удивило то, что в аэропорту встречал не шофер, как обычно, а Доминик.

— Ты что здесь делаешь? — спросила она. Ведь за десять лет их совместной жизни Доминик посвящал восемнадцать часов в сутки своей работе. На него совсем не было похожим встретить жену в аэропорту.

— У меня появился новый сценарий, — ответил он, — и я не могу не показать его.

— Послушай, Доминик, я завязала с работой, мне не нужна еще одна картина.

— Ты даже не взглянула на сценарий.

— Да, но я и не настаиваю. Я трудилась в течение последних десяти лет с рассвета до полуночи, семь дней в неделю. И что?

— И что? — сердито повторил он. — А что ты скажешь о двадцати миллионов за картину, о номинации на лучшую актрису Академии? Ты же одна из талантливых исполнительниц Голливуда.

— Я знаю. Но, находясь на вершине славы, также легко скатиться вниз. Конечно, я могу продолжить работу и, может быть, сняться еще в одном или двух таких же хороших фильмах, как последний, даже получить еще одного Оскара. Но хороших ролей становится все меньше, и мне придется довольствоваться яркими эпизодами.

— Итак, ты решила отказаться от карьеры, так как боишься, что…

— Я ничего не боюсь, Ник. Я много работала за деньги, а теперь хочу насладиться жизнью.

— А как же я? Ты не думаешь о том, кто сделал из тебя звезду?

Шарлин засмеялась.

— Когда я впервые встретила тебя, ты был погружен в собственную карьеру, а не заботу о других. Знаешь же, что ты не Стивен Спилберг.

—  Так оно есть и сейчас. Разве ты так не думаешь? Валяй, говори, Шарлин.

— Перестань, Дом. Ты думаешь о себе, как о великом режиссере. Только лишь…

— Что?

— Будто ты помешался, доказывая это миру. Из всех фильмов, которые ты поставил, семь или восемь не стоили выхода на экран. Не жди, что тебе дадут хороший сценарий. Ты хватаешься за любой кусок дерьма, который попадает под руку, при этом думаешь, что режиссерский талант принесет успех.

— А  сколько хороших сценариев пишут в год в Голливуде?

— Кто сказал, что нужно выпускать фильмы так, будто  работаешь на сборочном конвейере?

— Я не такой, как ты, Шарлин. У меня нет желания сидеть сложа руки и почивать на лаврах. У меня есть карьера, я люблю работу и продолжу ее.

Спор зашел в тупик. Доминик высадил жену у дома и вернулся на студию.

*   *   *

Следующие несколько месяцев чета Антонелли виделась редко. Шарлин заполняла свои дни простыми развлечениями, от которых отказывалась в течение десяти лет. Она поздно вставала утром, плавала в бассейне, завтракала с друзьями и вызывалась добровольно работать на различных благотворительных мероприятиях. Такая свободная жизнь нравится лишь до тех пор, пока позволяют средства.

Однажды, когда Шарлин работала в приюте для избитых мужьями жен и детей, ее в сторону отвела попечительница.

— Несколько дней назад к нам поступила женщина, и мне хотелось, чтобы вы с ней встретились.

Шарлин, занимавшаяся маленькими детьми пока их матери проходили консультацию и профессиональное обучение, мало общалась с женщинами.

— Почему вы хотите меня с ней познакомить? — спросила она.

— Я и другие попечители думают, что она сильно похожа на вас. Честно, нам хотелось, чтобы вы встали рядом, а мы убедились в этом. А вот и она. Мойра, подойди к нам на минуточку.

Шарлин внимательно посмотрела на девушку. Между ней и Мойрой О'Хара внешне было много отличий, но все же женщины казались  зеркальным отражением. Мойра выглядела на несколько лет моложе Шарлин, у нее были длинные и совсем другого цвета волосы, фигура немного тоньше и чуть длинный нос. Но в общих чертах женщины были похожи…  Мойра скорее походила на младшую сестру Шарлин, а возможно, даже на дочь.

— Просто невероятно! — воскликнула попечительница, когда женщины оказались рядом. — Почти как ксерокопия.

— За исключением «фонаря» под глазом, — смущенно засмеялась Мойра и стыдливо опустила голову.

— Это ваш муж сделал? — спросила Шарлин.

— Кто же еще?

Наступило неловкое молчание. Шарлин не знала, что сказать. Ей не приходилось сталкиваться с домашним насилием. Ее муж, Доминик, ни разу не поднял на нее руку.

Попечительница почувствовала напряжение и пояснила:

— Супруг Мойры любит выпить, а когда  пьяный, то распускает руки.

— Значит, он делал это и раньше? — спросила с недоверием Шарлин. Она слышала о женщинах, которые продолжали жить с жестокими мужьями, становясь предметом бесконечных побоев, но ни с одной из них не встречалась.

— Мы пытаемся найти ей работу и жилье, — пояснила дама.

Мойра покачала головой.

— Простите, но я передумала.

— Нет, Мойра, мы уже все обсуждали во время консультаций: тебе нельзя возвращаться к нему.

— Но Ллойд обещал, что больше не будет этого делать. В этот раз я верю ему. Он и вправду плакал, когда говорил, как меня любит.

Шарлин это поразило.

— На вашем месте я бы сделала так, что заплакал он. И если бы какой-нибудь мужчина поставил мне «фонарь» под глазом, то …

Попечительница быстро вмешалась:

— На насилие никогда не отвечают насилием, мисс Александра. И Мойра и Ллойд могут рассчитывать только на профессиональную помощь. Они оба нуждаются в наставлении.

— Какое там, блин, наставление! Ей нужен развод, а ему пройти курс лечения.

— Не думаю, что вы поймете это.

— Хорошо, я не понимаю. Мне не совсем ясно, почему хорошенькая женщина или любая другая в ее положении продолжает жить с человеком, который бьет ее, как собаку.

Теперь заговорила Мойра.

— Я боюсь, что, если не вернусь, он просто меня убьет, — и она разрыдалась.

— Мы дадим тебе новое удостоверение личности и другое имя. Обещаю, что он тебя не найдет.

— И это все, что вы ей предлагаете? — спросила Шарлин.

— Прошу вас, мисс Александра, дайте мне этим заняться. Это уже не ваше дело.

— Как это не мое? Послушай, дорогуша, — сказала она, поворачиваясь к Мойре, — если ты боишься этого парня, то поедем ко мне домой.

— Не могу, более того, он найдет меня. Уж я-то это знаю.

— Мой дом охраняется, как Форт Нокс. Ллойд не притронется к тебе, а если попытается, то пожалеет об этом. Обещаю. А теперь собирай вещи.

Попечительница стала возражать.

— А вы уверены в том, что если она уйдет, то будет в безопасности? — на ее глазах навернулись слезы. — Еще есть… несчастные женщины, чьи мужья, несмотря на все, что мы пытаемся…

Шарлин почувствовала сострадание к попечительнице, которая изо всех сил старалась помочь девушке.

— Забудьте на минуту о психологии, доктор, и подумайте как женщина. Мы обе знаем, что ее может защитить только закон. Вы хотите поставить еще одну галочку в своем статистическом отчете? Я пришла в этот приют помогать и считаю, что, взяв Мойру к себе, окажу большую помощь, чем прослушивание лекций доктора Сью.

*   *   *

Шарлин подождала несколько дней, когда Мойра устроится, а затем сообщила:

— Мне хочется что-то сделать в жизни важное.

— Вы уже известная личность, у вас есть талант, достаток, успех, красота…

— Я думаю о создании собственного приюта, и мне надо, чтобы ты помогла.

Мойра была далека от такой перспективы. Шарлин удивило отсутствие у нее всякого энтузиазма. Почему она не хотела помочь другим?

Большую часть своего времени Шарлин посвящала проекту, в то время как ее супруг занимался карьерой. Теперь она возвращалась домой поздно вечером, но Доминик не возражал. В душе он не простил жену за то, что она бросила съемки.

Через пять недель после своего переселения Мойра перекрасила волосы в тот же цвет, как у Шарлин.

— Вам нравится? — счастливо спросила девушка. — Я выбрала такой же цвет, как  у вас, вот и сделала это.

— Выглядит хорошо, — сдержанно ответила Шарлин. — Теперь люди подумают, что ты моя младшая сестра.

На следующей неделе Мойра подрезала свои длинные волосы. Когда она спросила мнение, женщина осторожно ответила:

— Ты не боишься, что тебя станут принимать за меня?

— Нет, мне это только польстит.

— Ну, а я думала, что ты гораздо привлекательнее со своей старой прической.

— Ведь вам не нравится? — спросила чуть не плача Мойра.

— Конечно, нравится, — солгала Шарлин. — Просто странно, что ты теряешь свою индивидуальность.

— Я стараюсь ее найти. До сего времени я и не думала, кто я или что мне нужно в жизни. Разве плохо, что я могу стать похожей на женщину, спасшей мне жизнь?

Могла ли Шарлин поспорить с этим? И все же ей было гораздо спокойнее, если бы Мойра так на нее внешне не походила.

*   *   *

Однажды вечером перед сном Шарлин зашла в  комнату Доминика.

— Мне нужно с тобой поговорить о Мойре,  — сказала она.

— Но ты сделала бы это перед тем, как пригласить ее к нам в дом.

— Ты считаешь, что я совершила ошибку?

— Лишь только потому, что эту женщину будет трудно выпроводить. А что?

— А ты не думаешь, что эта букашка с каждым днем становится внешне похожей на меня?

— Вовсе нет. Она всю жизнь прожила в трущобах, затем встретила красивую, элегантную женщину, самоуверенную и преуспевающую в мире мужчин, естественно, что ей захотелось быть похожей на тебя.

— Но она зашла слишком далеко. Ты знаешь, что она поправилась на десять фунтов и теперь весит, как я? Она курит те же сигареты, ест ту же пищу, смотрит такие же фильмы и слушает ту же музыку. А в следующий раз она начнет говорить с небольшим акцентом Новой Англии.

— Ты рассуждаешь, как Бет Дэвис в фильме «И это все о Еве», — засмеялся Доминик.

— Значит, вот как Мойра начинает действовать: почти пытается присвоить себе то, что принадлежит мне.

— Ева тоже  старалась прибрать карьеру Марго Чэннинг.  Ты добровольно все уступила. Разве не помнишь этого?

— Если я и забыла, то уж ты-то напомнишь.

*   *   *

— Мойра, — однажды предложила Шарлин, — пойдем обедать вместе. У меня есть друг, с которым я хотела тебя познакомить.

— Кто? — с подозрением спросила девушка.

— Мой бывший агент. Он ищет работника в офис, я думаю, что это занятие тебе подойдет.

— Я еще не готова выйти из дома, так как боюсь столкнуться с Ллойдом.

— Мойра, он не пытался связаться с тобой все эти месяцы. Пора выходить в свет. Не можешь же ты всегда прятаться.

 — Мне не хочется идти. Если вы не возражаете, я поработаю дома. Я буду убираться, готовить еду, делать все, что хотите.

— Это не ответ. У тебя должна быть своя жизнь, свои друзья.

— Нет-нет, — заплакала Мойра и убежала в свою комнату.

Сцена расстроила Шарлин. Она испытывала неудобство в присутствии девушки. В течение следующих нескольких недель Шарлин многократно старалась вытащить Мойру из дома, но безуспешно.

*   *   *

Шарлин опаздывала. Она схватила ключи и поспешила к двери, когда Доминик припарковался на обочине.

— Куда ты так спешно собралась? — спросил он.

— Я встречаюсь с адвокатом по поводу создания приюта для женщин.

— Только не это, — сказал он. — Я уж думал, что ты обо всем забыла.

— Это не причуда. Это то, что я должна совершить в жизни, — она махнула рукой, села в свой «Мерседес» и укатила.

Шарлин отъехала всего десять миль и вспомнила, что оставила бумаги на письменном столе в кабинете. Возмутившись собственной рассеянности, она позвонила адвокату, попросила перенести встречу, развернула машину и направилась домой.

Когда женщина вошла, то услышала громкие голоса на кухне. Она на цыпочках пробралась через прихожую и остановилась в зале, слушая разговор Мойры и Доминика.

— Пора уже действовать, — настаивал Доминик. — Она задает слишком много вопросов.

— Я же сказала, что она ничего не подозревает. Со своим самолюбием она считает, что я всего лишь подражаю Александре. Если станем действовать поспешно, то все погубим.

— Не в ближайшее время. Говорю же тебе, ты должна ее тщательно изучить. И мне нужно видеть, что вы едва различимы. А как же еще?

— Я боюсь, Ники! Мне не хочется закончить свою жизнь в тюрьме.

— Послушай, дорогая, мы посетим общественные места, например, торговый центр, проведем там несколько часов, а затем направимся в дешевый ресторанчик. Так тебя увидят многие, но вряд ли кто-то из них  знает тебя лично. Наконец, ты проводишь меня в аэропорт. У нас будет трогательная сцена расставания перед массой свидетелей, а затем я улечу в Нью-Йорк. Никто даже не заподозрит тебя в ее смерти.

— А как же я?

— В том-то вся прелесть. Никто не знает о твоем существовании.

— А женщины из приюта?

— Об этом не беспокойся: они не видели тебя с тех пор, как ты переехала к нам. Кроме того, ведь они поверили в эту историю о жестоком муже? Тебя никто не заподозрит в убийстве Шарлин. Даже если это и случится, то они, возможно, сошлются на мнимого Ллойда. Обещаю: этот план не провалится. Просто проводи меня в аэропорт, возвратись назад и убей ее, а затем побыстрее сматывайся. Поезжай к себе домой и измени внешность.

— Я уже думала над этим, — самонадеянно произнесла Мойра, — отрежу коротко волосы и сделаю «ежик», затем перекрашусь в черный цвет с красными прядями.

—  Смахивает на готику, — засмеялся Доминик.

— Уж лучше так, чем никак!

Смех Мойры был прерван звуками поцелуев.

Шарлин тихо вышла из дома и села в машину. Она съехала на своем «Мерседесе» с подъездной дорожки и направилась вдоль улицы. Женщина вела машину несколько часов, обдумывая, что же ей делать. Шарлин не могла обратиться в полицию, так как не было никаких доказательств. Чем больше она думала о Доминике и Мойре, тем сильнее становилось ее негодование.

На следующий день Шарлин назначила встречу с адвокатом. Позже она встретилась с людьми, которые должны были работать в женском приюте, и закончила все приготовления. Затем женщина вернулась домой, упаковала сумку и оставила записку на кухонном столе. «Я еду в Париж, — писала она. — Вернусь в конце недели».

*   *   *

Доминик и Мойра завершили все приготовления, и теперь им оставалось только ждать возвращения Шарлин из Европы.

— Как здорово проснуться утром и отправиться в Париж, подчиняясь внезапному порыву! — сказала Мойра.

Доминик, сидя рядом с ней на диване, ответил:

— Для нее это обычное дело. Она делает все, что хочет. Ей на всех наплевать.

Мойра засмеялась и прижалась к нему ближе.

— Ты просто стал сумасшедшим потому, что она больше не играет в твоих фильмах.

— А ты чертовски права. Я постоянно стал терять деньги, едва она бросила работать. Затем у нее появилась глупая идея создать приют для обездоленных женщин.

— Ну, дорогой, — засмеялась Мойра, — сценарий с жестоким мужем был твоей идеей.

— Но ведь он получился? Как бы еще ты стала ее помощницей?

Ни Доминик, ни Мойра не услышали, как старенький «форд» проехал по дорожке и как Шарлин тихо вошла в дом.

— Не дождусь, когда все это кончится, — со вздохом заявила Мойра.

— А ты нетерпелива, — поддразнивал ее Доминик.

Шарлин вынула пистолет и надела глушитель.

— Я это знаю, но очень устала находиться взаперти. Я месяцами не выходила из дома!

Шарлин прицелилась и подождала.

— Что ж, после того, как я получу деньги, можешь отправляться куда угодно.

— Тогда я уеду в Париж.

Мойра убрала голову с плеча Доминика, выпрямилась и торжествующе подняла руки.

Шарлин выстрелила. Доминик обернулся и испуганно посмотрел на жену.

— Ты с ума сошла, Шарлин? — закричал он и покрылся потом. — Ты никогда не уйдешь от наказания.

— У меня все получится. Когда полиция найдет тела, она, естественно, установит, что убили меня и тебя.

— Правильно! А как ты потом объяснишь, что жива?

Шарлин улыбнулась, подняла руку и сняла платок, под которым прятался черный «ежик» с окрашенными в красный цвет прядями волос.

— Как ты и говорил, Ник, никто и не заподозрит Мойру О'Хара в убийстве Шарлин Александры, — она засмеялась и добавила, — или Доминика Антонелли.

— Отлично, Шарлин. Ты решила отказаться от миллионов. А на что собираешься жить, работая кассиршей в Таргете?

— Ты всегда меня недооценивал. Я не была в Париже, а занималась переводом своих сбережений и капитала на счет в одном швейцарском банке. Кроме того, неделю назад, когда встречалась с адвокатом, изменила завещание.

— И ты думаешь, что полиция не догадается?

— Нет. Я не изменила наследника, кем являлся ты, а просто добавила пункт, согласно которому, в случае нашей смерти, деньги пойдут лучшей подруге, Мойре О'Хара.

— Что и навлечет на тебя подозрение.

— Вовсе нет. Потому что последние полтора месяца Мойра жила и работала в Сан-Франциско, а ее работодатель, в случае необходимости, в этом поклянется в суде.

— Работодатель?

— Антон Гарро. Я связалась с ним, когда узнала о твоем грязном плане избавиться от меня. Видишь ли, Антон всегда ненавидел тебя после шантажа получить первую режиссерскую работу. Он был очень счастлив и помог создать алиби. На прошлой неделе я достаточно провела времени в Сан-Франциско. Нас видели на публике. А сейчас он дожидается меня в частном самолете недалеко отсюда. Как только я решу это дело, мы вернемся…  Ах да, забыла сказать: я дважды связывалась с полицией на этой неделе как Шарлин Александра и передала им копии угроз, которые   получала по почте о некого мистера Ллойда О'Хары, пытавшегося найти жену. Итак, кого же ты думаешь они обвинят, когда найдут убитыми Доминика и Шарлин?

— Знаешь,  я должен отдать тебе должное: ты, кажется, все продумала, — неохотно произнес Доминик.

— Именно я должна поблагодарить тебя и твою подругу. Я всего лишь актриса в этой маленькой драме убийства, а ты режиссер.

 Перед тем, как нажать на курок, Шарлин добавила окончательную насмешку: «Ты действительно должен гордиться собой, Доминик, это было одним из твоих лучших творений».

2001год

Перевод с англ.

 

 

 

 

 

Другие произведения автора:

О. Святкова. Вальс под названием жизнь

Геронтофобия, или боязнь старости

Ольга Святкова. ЯБЛОЧНЫЙ СПАС