НАШЕСТВИЕ (7)

 

(продолжение)

Начало см. Агент НКВД

 

Я – НЕМЕЦКИЙ ШПИОН

1.

Он шел по окраинной кривой улочке небольшого фронтового городка в выгоревшей на солнце и просоленной потом гимнастерке. В выцветших петлицах были едва заметны шпалы – по одной в каждой петлице. На голове капитана была мятая пилотка с красной звездой. Левую руку с загрязнившейся повязкой он держал на перевязи, сооруженной из цветастой ткани. За правым плечом болтался рюкзак. Капитан шел походкой человека, проделавшего долгий путь пешком, слегка загребая серую пыль носками разбитых сапог.

Капитан настороженно посматривал по сторонам, как будто кого-то опасался. От окраинной улочки до центра городка дорога у него заняла менее получаса. Мимо него проходили бойцы и командиры, проезжали машины и повозки. Капитан встал у угла дома и закурил. Он внимательно присматривался к тому, что делалось вокруг него. Заметив, что к зданию горсовета тянутся кабели проводов, он, докурив папиросу до мундштука, бросил окурок на землю и решительный шагом направился к часовому, стоящему у здания.

            

– Мне нужен начальник особого отдела, – сказал капитан бойцу с винтовкой. – Где я могу его найти?
– Батальонный комиссар только что прошел к себе, товарищ капитан, – ответил часовой.
– Я должен срочно видеть его, – сказал капитан. 
– Сейчас вас проводят к нему, – сказал часовой и позвал – Иваненко, Ромка, подь сюда, проводи капитана в особый отдел.

Ромка Иваненко оказался бойцом средних лет. Верхнюю губу его украшали густые светлые усы с желтизной от табака.

- Пийдемо, товарищ капитан, – сказал он густым басом.

Кабинет начальника особого отдела дивизии находился на первом этаже. Иваненко стукнул в дверь и сказал:
– Товарищ батальонный комиссар, до вас уявився товарищ капитан.
– Пусть зайдет, раз уявився, – послышалось из глубины кабинета.

Капитан прошел в кабинет мимо посторонившегося Иваненко. За письменным столом под портретом Сталина сидел грузный командир с двумя малиновыми шпалами в синих петлицах и с покрасневшими глазами.



– Слушаю, капитан, – произнес он усталым голосом. – Только говорите покороче. Я собирался пару часиков вздремнуть. Не спал две ночи.
– Товарищ батальонный комиссар, мне нужно срочно связаться с Москвой, а именно, с майором госбезопасности Куприным из Главного Управления госбезопасности. Я прибыл с той стороны.
– С какой «той»? – спросил батальонный комиссар странного фронтовика.
– Ясно, что от немцев, – ответил капитан. Он тоже устал и смотрел на стоящий у стола стул.
– Ты что, немецкий шпион? – удивился батальонный комиссар. – Впервые вижу такого. Предъяви-ка документики, капитан.

– Можно сказать и так, – капитан вынул из кармана свои бумаги. – Предупреждаю, эти документы липа, товарищ батальонный комиссар, – пояснил капитан. – Изготовлены в абвере.

Батальонный комиссар пролистал командирскую книжку, просмотрел приложенные к ней справки.

– А сделаны превосходно, – поразился он искусству абверовсих мастеров. – Не скажи ты мне, что они – липа, так принял бы за настоящие.
– То и плохо, товарищ батальонный комиссар. К вам направлены и еще направляются почти два десятка немецких шпионов и диверсантов только из нашей абвер-шулле с такими «превосходными» документами.

Лицо батальонного комиссара посерьезнело. Он поднял трубку, стоящего на столе телефона, коротко бросил в нее:
– Барышня, мне срочно Москву, Главное Управление государственной безопасности… Жду…

Прошли две томительные минуты ожидания. Наконец, на проводе появилась Москва.

– Вам звонит начальник особого отдела дивизии Дудников. Мне нужно переговорить с майором Куприным… Да, срочно… Да, безотлагательно… 

Подняв глаза на капитана, он спросил:
– Майор на совещании. Заместитель его подойдет?
Капитан кивнул головой.
– Можно и с заместителем… Да, жду…
Прошла еще минута ожидания.
– Здравия желаю, с вами говорит начальник особого отдела… А вы кто?.. Тут вас один человек добивается, товарищ капитан Трубецкой… Он так назвался… Передаю…

Дудников протянул трубку капитану.

– Здравствуйте, товарищ капитан. Я пришел с той стороны. Вам передает привет Рысь, – сказал Трубецкой. – Нет, я его нарочный… Но мне через неделю приказано вернуться назад… Да, Рысью, с ответом…

Капитан протянул Дудникову трубку со словами:
– Вас, товарищ батальонный комиссар.

Дудников выслушал Москву и положил трубку на место.

– Капитан Громов просил устроить вас на отдых, пока он приедет. Раньше завтрашнего утра вряд ли он успеет. Пока соберется, то да сё. Сейчас Иваненко покажет, где вам пожевать и поспать. Тоже ведь, наверно, ночь не спали, а, капитан Трубецкой? 
– Подполковник я, батальонный комиссар, подполковник по настоящему-то – сказал устало Алексеев, ибо это был он, перешедший линию фронта, прошедший полтора десятка километров по лесной чащобе, чуть не увязший в болоте, натерший плечи рюкзаком, набитым взрывчаткой, которую он оставил в тайнике только при входе в городок. – Только не сообщайте никому обо мне до приезда Громова. Даже своему начальству.

2.

К удивлению начальника особого отдела дивизии Дудникова, машина из Москвы пришла еще до полуночи: знать и впрямь, важная птица залетела в дивизию из немецкого тыла.

Несмотря на поздний час, прибывший капитан приказал Дудникову привести к нему гостя.

Громов с любопытством смотрел на вошедшего мужчину с седой головой. 

– Подполковник Алексеев, – представился вошедший. – Направлен к вам гауптманом Шульцем. Он просил передать вам привет от Рыси и записку. Только мне нужно достать ее. Дайте мне что-нибудь вроде бритвы.

Громов пошарил в столе начальника особого отдела дивизии и нашел опасную бритву. 

Алексеев снял гимнастерку, осторожно разрезал нитки по боковому шву гимнастерки и извлек тонкую бумажную трубочку.

– Надеюсь, не повреждена,– сказал он и протянул ее Громову.

Это была шифровка – множество мелких циферок, написанных столбцами.

– Ничего, в Москве расшифруют, – сказал он, пряча листок в полевую сумку.

Они выехали в Москву.

– Ночью безопаснее, – заметил Громов. – Днем «мессеры» лютуют. Сюда ехали, и на нас налетел один стервятник. Но пронесло…

Высвечивая перед собой через узкую щелку синих фар кусочек дороги, «козлик» медленно полз по разбитой дороге, объезжая воронки, встречные машины, опознаваемые через такие же синие щели фар, подпрыгивая на ухабах, порой, ухая в незамеченную водителем колдобину. Две трети пути они проехали в темноте, а когда небо на востоке посветлело, они были уже под Москвой.

3.

Куприн с интересом смотрел на мужчину в годах, назвавшегося подполковником Алексеевым, одетого совсем не по командирски – от рядового красноармейца он отличался только наличием мутно-зеленых шпал в петлицах. 

Майор только что выслушал рассказ Алексеева о том, как он попал в плен и о том, как оказался на абверовских курсах. 

– А жена осталась там заложницей, – сказал подполковник в конце. – Конечно, гауптман Шульц не даст ее в обиду, но…
– Посмотрим, товарищ подполковник, – постарался успокоить его Куприн. – Нам тоже крайне важно, особенно сейчас, установить связь с Рысью. Но дождемся, что нам принесут из шифровального отдела.

Они успели обсудить дела на фронте, выпить чаю с черными сухарями, когда в кабинет постучали. Вошел лейтенант.

– Товарищ майор, шифрограмма, – сказал он, протягивая Куприну коричневую папку. 

Куприн раскрыл ее и прочитал отпечатанный на машинке текст, переведенный из мелких циферок в слова:

«Направляю к вам курьера. Сообщаю, я нахожусь в Крайске. Жду связи. Желательно получить рацию. Берлин (Артем) до вас не достает. Адрес явочной квартиры и пароль сообщит курьер. Прошу содействовать его возвращению в Крайск. Он крайне нужен мне. Я планирую поручить ему работу по оформлению документов для агентов. Обсудите с ним вопрос о возможных признаках опознания агентов по их документам. Пожалуйста, обеспечьте ему имитацию выполнения задания абвера. Рысь».

Куприн отложил лист, потер усталые глаза.

– Рысь просит обеспечить ваше возвращение назад и имитировать выполнение абверовского задания. В чем оно заключается? 
– Гауптман Шульц поручил мне взорвать какой-нибудь важный объект на мой собственный выбор. 
– Что-нибудь организуем, – кивнул Куприн. 

(продолжение следует)