Новые
МенюЛЕЙТЕНАНТ АБВЕРА (23)
1 июня 2014 — Лев Казанцев-Куртен
(продолжение) Начало см. Агент НКВД
СЛУЧАЙНАЯ НАХОДКА 1. Павел поднялся к себе в квартиру. Несмотря на то, что он здесь не был почти полгода, в квартире было чисто, пыль протерта. Хозяйка держала свое слово и в его отсутствие регулярно убиралась. Кинув плащ на спинку стула, Павел прилег на диван – после долгой дороги нужно было расслабиться, дать отдых мышцам и мозгу. Он не жалел, что расстался с учебным центром, если только не принимать во внимание милую Лоту, – работа его найдет. В передней щелкнул замок, послышались шаги. В гостиную вошла фрау Брехт в шелковом темно-синем платье с глубоким декольте и с разрезом слева вдоль всего подола до тазобедренного сустава, в лакированных туфлях, с волосами в мелких кудряшках и благоухающая остро пахнущими духами. – Я увидела в окно вашу машину и решила навестить вас, герр Пауль, – сказала она, глядя глазами давно не спаривавшейся самки, на обтянутый трикотажной майкой торс Павла. – Вы, как я вижу с дороги и, наверно, проголодались. Я приглашаю вас поужинать с нами. Павел хотел было отказаться от настойчивого приглашения фрау, но почувствовал, что он действительно голоден. А фрау Брехт продолжала: – У нас сегодня замечательный ужин. Мой брат приехал из Пенемюнде, знаете, это такое место, откуда наши пускают на англичан смертоносные ракеты, и привез много вкусных вещей. Ах, если бы вы знали, как вкусно голландское сливочное масло, особенно после нашего маргарина. Скорее бы заканчивалась эта война, и мы могли бы питаться так же, как едят те, кто добывает нам нашу победу. – Ваш брат инженер? – поинтересовался Павел. – Нет, он офицер СС и обеспечивает секретность объекта. Жаль, что вы не приехали позавчера. Рупперт еще гостил у нас, а вчера вечером уехал назад на свой Пенемюнде. Но скажу вам, скучное место, какое-то голое. Зато ракеты – красавицы… – А вы видели их? – прервал Павел фрау Брехт. – Только на фотографиях. Рупперт привез много фотографий. Он не расстается с фотоаппаратом с юности. – Да, наверно, они жутко страшные? – Нет-нет, совсем не подумаешь, что одна такая ракета может убить сотню англичан и разрушить целый городской квартал. Так сказал Рупперт. Правда, он просил никому не показывать эти фотографии. Он их бережет для будущей книги мемуаров, где хочет рассказать о своем вкладе в победу Германии. Но вам, офицеру, я думаю, можно показать некоторые из них. Павел надел китель. Он был не прочь взглянуть на фотографии Рупперта. 2. Квартира фрау Брехт была обставлена с претензией на роскошь. Раздвижные стеклянные двери увеличивали пространство комнат. На стенах висели аляповатые картины в тяжелых позолоченных рамах, множество статуэток вазочек и прочих безделушек теснились на полочках, диван был покрыт тяжелым пледом, круглый стол – бордовой бархатной скатертью, на почетном месте висел портрет Гитлера. – К сожалению, Петер уже ушел на работу, – сказала фрау Брехт. – Он работает мастером на радиозаводе. Сегодня у него ночная смена. Он будет очень жалеть, что не смог вас принять лично. Ему нравится беседовать с военными, хотя самому ему не довелось служить. Он в детстве немного повредил позвоночник. Говоря это, фрау Брехт быстро накрыла стол в комнате, служившей столовой. Нельзя сказать, что стол был слишком роскошным, но кружки копченой колбасы и маленькая розетка красной икры украшали его. Основным блюдом оказались традиционные сосиски с тушеной капустой. Как завершающий штрих, на стол была поставлена бутылка красного вина с этикеткой на французском языке, подтверждающей ее происхождение в провинции Бордо. При движении в разрезе подола то и дело появлялась нога фрау Брехт в ажурном чулке на вызывающе красной резиновой подвязке. Раскрасневшись от возни, фрау Брехт пригласила Павла за стол. Сама села рядом с ним бок о бок. – Налейте, герр Пауль, вина, – попросила она Павла. – Слушаюсь, фрау Брехт, – ответил Павел, ввинчивая штопор в пробку. – Можете меня называть Бертой, – сказала фрау Брехт. – Хорошо, фрау Берта. Мне нравится ваше имя. – Да? – удивилась фрау Брехт. – Но оно мне кажется не достаточно благородным. Мне нравится имя Эльза или Анна. Но приходится мириться с тем, как меня назвали родители. – Давайте выпьем за то, чтобы поскорее наступила спокойная мирная жизнь, за победу Германии, – предложила она, поднимая бокал с бордовым вином. Вино было терпким, вяжущим рот, но Павел выпил бокал до дна. – Сразу видно, что вино французское, – произнесла фрау Брехт, тоже опустошив бокал и принимаясь за сосиски. После сосисок он вынесла из соседней комнаты две фотографии и дала их Павлу. – Это Рупперт в полной форме, – сказала она. – Он сфотографировался в прошлом году, когда получил чин гауптштурмфюрера. А на этой он на фоне той самой ракеты перед запуском. Видите, какая громадина. А через сорок минут она взорвется где-нибудь в центре Лондона. Жаль, что упадет не на королевский дворец. Может, тогда англичане одумались бы и сдались нам, поняв, что их жертвы напрасны. Павел разглядывал фотографию, вертя в руках зажигалку, пару раз щелкнув ею, словно не решаясь закурить. – Вы можете курить, – разрешила фрау Брехт. – Рупперт курил здесь. Павел отложил фотографии, одна из них уже перекочевала на микрофотопленку, и закурил. – Ваша сигарета так вкусно пахнет, – сказала фрау Брехт, приблизившись на опасное расстояние к Павлу. – У Рупперта же воняли непонятно чем. – Это испанские сигареты, – пояснил Павел. Ему хотелось продолжить разговор о фотографиях из Пенемюнде, но фрау Брехт, слегка опьянев от вина, все активнее наступала на Павла, давая ему понять, что он может делать с ней все, что захочет. Павел же был озабочен одной мыслью: как просмотреть остальные фотографии ее братца. Фрау Брехт взяла фотографии и отнесла их назад в кабинет. Павел, пошедший за нею, увидел, что она положила их в верхний ящик письменного стола, заперла ящик на ключ, а ключ кинула в стакан для карандашей. В дверях Павел взял ее за плечи, притянул к себе.  – Берта, – сказал он и поцеловал, обрадованную женщину. 3. Они лежали на супружеском ложе. Фрау Брехт мокрая от пота, приходила в себя. Павел нежно гладил ее, иногда приникая губами к ее соленому от слез и пота лицу. Он дал все, что мог ее слегка увядшему телу, благодарно прижавшемуся к нему. – Как хорошо, – проговорила фрау Брехт, открывая еще слегка затуманенные любовной агонией глаза. Потом они, проголодавшись, поднялись с постели и, не одеваясь, вернулись в столовую. Павел достал из кармана алюминиевый тюбик, из него небольшую таблетку. Это было снотворное средство из абверовского арсенала. Оно моментально растворялось в любой жидкости и начинало действовать минут через тридцать после приема, погружая человека в глубокий сон часа на три. Когда фрау Брехт отлучилась в туалет, Павел бросил таблетку в ее бокал с вином. – Ах, Пауль, женщине так немного надо, если у нее есть любимый мужчина, – сказала фрау Брехт, вернувшись за стол. – И никакие богатства не восполнят его отсутствие. Мне не повезло. Я вышла замуж в шестнадцатом году. Тогда шла эта страшная война. Мне было восемнадцать, и я думала, что никогда не выйду замуж, потому что все мои знакомые сверстники или погибли или стали инвалидами. Я познакомилась с Петером. Он не служил в армии, а только оканчивал техническую школу. Уже после того, как мы поженились, я узнала, что он несостоятелен, как мужчина. Это так тяжело для женщины… Пауль поднял бокал и сказал: – За нас. Фрау Брехт выпила. Прошло немного времени, и она начала позевывать. Павел под руку отвел ее постель. В половине первого она уже спала.  4. Павел оделся и прошел в кабинет. Фотографий в ящике стола было довольно много. Одна часть их, толстая пачка, лежала в большом желтом пакете, тоненькая – в черном, заклеенном. Павел быстро просмотрел первую пачку. На ней были сняты различные застолья, пьющие, едящие, смеющиеся люди в эсэсовских и вермахтовских мундирах, в штатском, много мужчин и мало женщин. На некоторых снимках можно было увидеть часть поля с проложенными по нему рельсами. На трех на заднем плане, позади групп позирующих эсэсовцев виднелись ракеты, лежащие на тележках, люди, копошащиеся возле них. Здесь же была фотография, которую Павлу показала фрау Брехт. Оставался черный, заклеенный, пакет. Павел внимательно осмотрел его: обычный конверт с небольшим клапаном, расклеить который обученному этому делу человеку не составляло труда. Проблема была в другом: чем заклеить его потом? Павел задумался. Обидно будет, если в конверте, к примеру, окажется комплект порнографических открыток. Но, тем не менее, вскрыть его необходимо. Павел заглянул в другие ящики стола и в нижнем обнаружил флакон с клеем. Возможно, это был тот же клей, которым Рупперт заклеил конверт. Павел вышел на кухню, поставил на электроплитку чайник. Когда чайник закипел, он открыл крышку и подержал конверт над паром. После этой процедуры клапан отклеился легко и без повреждений.  Здесь же на кухне Павел просмотрел десяток снимков. Пожалуй, это было то, что нужно. Четыре были сделаны с самолета. Были видны домики, дорога, параллельные полосы рельсов, прочерчивающие поле в длину, линия берега – это была находка для шпиона, готовая карта для бомбардировки данной местности. На остальных Павел увидел внутренности цехов, где, видимо, производилась сборка ракет, причал порта с разгружаемым судном: штабеля больших ящиков, один ящик завис в воздухе под стрелой подъемного крана. Различимо было и название судна: «Гамбург». Павел вынул из кармана зажигалку и, не прикуривая, несколько раз чиркнул ею. Затем он, сложив фотографии в том же порядке, как они лежали, сунул их назад в конверт, конверт заклеил и положил на место. Фрау Брехт спокойно спала. Павел выключил свет в спальне, убрал со стола остатки ужина, вымыл посуду и покинул квартиру. 5. Очередная посылка ушла в Москву. Скоро творчество штурмбанфюрера СС оценят специалисты НКВД. Мечтал ли Рупперт об этом? Вряд ли. Вурф передал привет от Лоты, поблагодарил за то, что Павел дал ей возможность овладеть радиоделом, благодаря чему ей удалось устроиться на работу в частную радиомастерскую. – Она попытается собственными руками собрать рацию, – с гордостью сказал Вурф. В понедельник, в последний день марта, Павла вызвал фон Ризе и сообщил, что приказом Канариса обер-лейтенант фон Таубе переведен в отдел «Зет». – Теперь твоим начальником будет полковник Остер, – сказал фон Ризе. Но принял Павла подполковник Брассер. – Мы выбрали вас из полусотни офицеров вашего возраста и вашей подготовкой за свободное владение кроме русского языка английским, – сказал Брассер. – Служить в нашем отделе мечтают многие ваши коллеги. Мы, как бы абвер в абвере. Считайте, что вам повезло. Первое, что вам нужно сделать, это приобрести хороший гражданский костюм и смокинг. С вашими манерами поработают наши специалисты. Нужно назубок знать правила этикета. За месяц вы должны сделаться светским человеком, который может появиться в самом высшем обществе, чувствуя себя, как рыба в воде. Деньги на одежду, комплекты белья и прочие безделушки получите в нашей кассе. Потом сдадите письменный отчет о потраченных средствах. С Павлом занимался знаток высшего общества дипломат в отставке Хауг. Он долгие годы отработал советником в немецком посольстве в Англии. Начавшаяся война и пенсионный возраст оборвали его дальнейшую карьеру. В абвере он подрабатывал. Он-то и принялся обучать Павла тонкостям этикета и поведения в высшем обществе. – Я научу вас всему так, что вы и в присутствии английского короля не ударите лицом в грязь. И Павел старательно слушал бывшего дипломата, зная, что в работе разведчика ничто не бывает лишним. (продолжение следует) |
© «Стихи и Проза России»
Рег.№ 0166934 от 1 июня 2014 в 08:51
Рег.№ 0166934 от 1 июня 2014 в 08:51
Другие произведения автора:
Поручик Ржевский в Москве (18)
Это произведение понравилось:
Рейтинг: +1Голосов: 1661 просмотр
| Анна Магасумова # 1 июня 2014 в 20:00 +1 | ||
|
| Лев Казанцев-Куртен # 1 июня 2014 в 20:17 0 | ||
|
