КРУШЕНИЕ РЕЙХА (2)

10 июля 2014 — Лев Казанцев-Куртен

(продолжение)

Начало см. Агент НКВД

РАЗМЫШЛЕНИЯ РЕЙХСФЮРЕРА ГИММЛЕРА

1.

Немецкие войска отступали. Вместе с ними бежали и те, кто, предав Родину, пошел в услужение к врагу. Кто-то находил место в карательных отрядах, кто-то поступал в Русскую освободительную армию, которой командовал генерал Власов, кто-то растерянно оббивал пороги различных немецких учреждений, предлагая им свои услуги. Немало среди них было тех, кто просто запутался, практически ничего не совершив против народа, но волей или неволей работавших на оккупантов: мелкие торговцы и предприниматели, попытавшиеся завести собственное дело, мастера на заводах, на фабриках, в паровозных депо и в мастерских, технические служащие управ, артисты, врачи и учителя, но были и те, чьи руки обагряла кровь советских людей. Для их проверки немцы стали в тылу создавать сортировочные лагеря. Вот в одном из таких лагерей, находившемся в генерал-губернаторстве, Павел и отобрал десяток мерзавцев для обучения в группе, готовившей агентов на длительное оседание в СССР.

9 февраля он с ними прибыл в учебный центр, а 12 февраля по Управлению разнесся слух: Гитлер снял адмирала с должности начальника абвера и что весь абвер переходит под начало рейхсфюрера Гиммлера. Офицеров абвера просеивали через сито отбора и проверки на лойяльность Гитлеру. Прошедших проверку зачисляли в СД. Прочих отправляли на Восточный фронт.

Павел терпеливо ждал решения своей судьбы.

2.

Шифрограмма от ГУКР «СМЕРШ» в Берлин агенту Рыси от 12 февраля 1944 г.

« Приказом командования вам присвоено очередное звание «майор». Отец».

Шифрограмма из Берлина в ГУКР «СМЕРШ» от 15 февраля 1944 г.

«Служу трудовому народу. Прошу вас наградить Шухову Елену Матвеевну. Она принимала активное участие в известной вам операции. Рысь».

3.
В середине февраля из Швеции вернулся князь Гогенлоэ, которому было рейхсфюрером поручено объяснить причину срыва встречи Гиммлера с Хьитом. Посланец вернулся с категорическим требованием американцев и англичан к «влиятельным лицам рейха», добивающихся заключения сепаратного мира с США и Великобританией, любым путём устранить Гитлера с политической арены.

– Правительства США и Великобритании смогут вести переговоры только с новым правительством Германии при его безоговорочном отказе от притязаний на все территориальные завоевания Германии после 1933 года, – передал князь Гогенлоэ Гиммлеру слова Хьюита.
– Нам придется пойти на эти условия, – ответил Гиммлер, – чтобы не потерять всё.

Князь Гогенлоэ, не проронив слова, кивнул головой.

Когда Гогенлоэ ушел, Гиммлер задумался. У него под руками были отчеты гестапо о лицах, настроенных против Гитлера. Среди них было немало известных генералов, обиженных фюрером, несправедливо уволенных в отставку за несогласие с его мнением о ведении военных действий, зачастую разумных. Если не все, то многие из них жаждали отомстить параноику. Их имена могли бы послужить визитной карточкой для него, рейхсфюрера СС и повысить доверие со стороны правительств США и Англии к будущему канцлеру Германии Гиммлеру, в правительстве которого будут Браухич, Бек, Гальдер, бывший канцлер фон Папен. Чем не имена для Черчилля и Рузвельта?

Он должен предупредить американцев и англичан, что силовое смещение Гитлера породит хаос в стране. Непременно поднимут головы недобитые социал-демократы и коммунисты. А главное, хаос вызовет развал армии подобный тому, какой был в восемнадцатом году, и открыть путь русским на Берлин. Конечно, ни американцам, ни англичанам этого не нужно. Удержать Германию от краха способны только силы СС и гестапо, подчинённые лично ему, рейхсфюреру СС Гиммлеру. Поэтому только он, Гиммлер, в состоянии удержать страну от хаоса, а армию от развала.

– Западные страны должны быть заинтересованы в сохранении Германии не меньше меня, а достичь этого, они понимают, могут, только сохранив меня, – самонадеянно думал рейхсфюрер, глядя в глаза бронзовому бюсту Гитлера, стоящему на углу стола. – Так-то, Ади. Придется свернуть тебе шею ради Германии.

ВЕРБОВКА

1.

Павел оставался на своем месте, хотя после отставки адмирала Канариса уже ряд офицеров абвера, вслед за начальниками отделами полковником фон Фрейтаг-Лорингофеном и генералом фон Бентевиньи были уволены или сами покинули некогда могущественное ведомство, как полковник Хиппель, перешедший в отдел Генерального штаба «Иностранные армии «Восток».

29 февраля Павел, как обычно, возвращался со службы в Карл-Хорст. Уже на подъезде к дому он увидел в темноте человеческую фигуру, стоявшую на обочине шоссе и махавшую руками.

– Что случилось? – остановив машину, спросил он подбежавшего к нему мужчину.
– Барон фон Таубе? – спросил мужчина, наклонившись к боковому окошку машины справа и пытаясь разглядеть Павла.
– Да, я барон фон Таубе, – ответил Павел.
– Мы с вами немного знакомы, барон, – сказал мужчина. – Мы виделись в доме Бисмарка несколько месяцев назад. У меня к вам есть конфиденциальный разговор.

Павел открыл дверцу, и мужчина сел на переднее сидение.

– Нас тогда не представили друг другу, – сказал мужчина. – Я Бартц.
– Слушаю вас, герр Бартц, – сказал Павел, доставая из кармана пачку сигарет. Он узнал того штатского, что сидел у камина в кабинете штандартенфюрера Бисмарка, к которому привел его Диле в августе прошлого года. – С вашего позволения я закурю.
– Я не переношу запах табака, барон. Табачный дым вызывает у меня спазм дыхательных путей, – ответил Бартц. – Может, прогуляемся на свежем воздухе?

Они вышли. Воздух был студеный, но уже весенний и пах березовой прелью. На обочине шоссе с северной стороны склона белели небольшие островки еще не растаявшего снега.

– Как вы оцениваете нынешнее положение Германии, барон? – спросил Бартц Павла.
– Вы меня остановили ради того, чтобы поинтересоваться моим мнением? – усмехнулся Павел. – Наши временные трудности на фронте меня не пугают.
– Но они непрерывно нарастают, барон. Уже ясно, что наше поражение неминуемо.
– Так считаете вы, Бартц. Вам хочется убрать Гитлера, и вы все беды списываете на него.
– Дело не в том, что он дурной стратег, толкающий Германию на край пропасти, а в том, что он виновен в развязывании войны: Польша, Франция, Англия... Вдобавок, настроил против себя и США. Деловым кругам Германии нужен мир. Деловые круги Германии не хотят видеть русские войска, форсирующие Одер. Этого же не хотят деловые круги Англии и США.
– Деловые круги США неплохо заработали на нашей войне, – сказал Павел. – Вам это должно быть известно, Бартц.
– В какой-то мере, барон, в какой-то мере. Но всему есть предел. И он приблизился.
– Я понял: кое-кто не хочет после нашего поражения платить по счетам за разбитую посуду.
– Кому, кому Германия должна платить, барон? Русским?
– Почему только Германия? А деловые круги Америки вы сбрасываете со счетов? С них русским причитается тоже. Или американские деловые люди считают, что, поставляя Красной армии вооружение и тушенку с консервированной колбасой, они сполна расплачиваются с ними? Нет, Бартц, русских уже ничто не остановит. Они пройдут ураганом по Германии до Атлантического океана. Они большевизируют всю Европу и не скажут своим союзникам даже «сенк ю».
– Вы, кажется, злорадствуете, барон.
– Да, Бартц. Но не будет нас, пусть станет плохо и тем, кто толкал Гитлера к русской авантюре или не помешал ему в нее ввязаться в предвкушении громадных прибылей.
– И вы откажетесь даже от малейшей возможности переломить ход событий и спасти Германию от русского нашествия, если такой шанс вам предоставят?
– Я не идиот и не самоубийца Бартц. В такие игры, о каких болтают друзья Бисмарка, я играть не хочу. Я – человек действий, а не разговоров.
– Вы мне нравитесь, барон. Человек действий – прекрасная характеристика.

Павел остановился.
– Что вы хотите от меня, Бартц? Не ходите вокруг да около.
– Чем вы, барон, займетесь после войны?
– Возможно, буду болтаться на виселице, как те наши пособники в Краснодаре. Я же бывший гражданин Советского Союза, бывший лейтенант красной армии, короче, – предатель.
– Другого выхода вы не видите?
– Подскажите, Бартц.
– Если бы к вам обратились коллеги из разведки другой страны с предложением перейти на службу к ним, вы согласились бы?
– Какой именно?
– Значит, в принципе, такое возможно?
– Говорите, Бартц, прямо.
– Я знаю, что вы занимаетесь обучением агентов для длительного оседания в России. У нас был уговор с адмиралом Канарисом, что он будет передавать нам фотокопии их личных дел.
– Канарис? – удивился Павел.
– Он.
– Кому вам?
– Нам – это Интеллидженс сервис. Он передал нам копии сорока дел.
– Да, столько агентов мы уже подготовили. Сейчас обучается третий набор.
– Вы понимаете, что в случае нашей победы, вы окажетесь под юрисдикцией английской короны, и к вам не будет никаких претензий со стороны победителей.
– Вашей победы, Бартц? Но воюют русские, а вы, англичане, сидите на своем острове, не высовывая носа.
– Я немец, как и вы, барон, но я противник Гитлера и работаю на английскую разведку. А Великобритания и США откроют Второй фронт, когда они это посчитают наиболее выгодным для себя и придут в Берлин раньше русских. Festinalente, барон, поспешай медленно, говорили древние римляне.
– Значит, Бартц, я должен буду передавать вам фотокопии личных дел нами подготовленных агентов, чтобы после войны их могли использовать вы?
– Пока у Германии после разгрома появится снова разведка, эти агенты состарятся, барон. Адмирал это знал. Вы, барон, готовите агентов для нас по нашему соглашению с Канарисом, так и продолжайте это делать, а фотокопии документов будете передавать мне. Тогда после войны вы не останетесь без работы. Вы еще так молоды, барон.
– Но я еще не знаю, Бартц, останусь ли я на своем месте.
– Если я от вас услышу твердое «да», то завтра же состоится ваше утверждение в СД.

Павел помолчал, потом решительно проговорил:
– Мне терять нечего, Бартц. Я согласен сотрудничать с вами. Мне написать обязательство?
– О, да, как полагается, барон. Все должно быть по закону.

2.

Бригаденфюрер Шелленберг, начальник VI отдела РСХА, разглядывал стоящего перед ним майора, офицера абвера, организации, вчера еще конкурировавшей с его службой. Фон Таубе вызывал некоторые сомнения у бригаденфюрера. Его смущало родство барона с бригаденфюрером Диле, исчезнувшим при невыясненных обстоятельствах вместе с самолётом Гиммлера. Одного этого было достаточно, чтобы выгнать фон Таубе из разведки и отправить на Восточный фронт командовать батальоном или ротой, но послужной список и отличия характеризовали майора, как опытного разведчика, хорошо знающего Советский Союз. А такими кадрами Шелленберг не мог бросаться. Он думал, какое окончательное решение принять относительно фон Таубе. Его размышления относительно судьбы майора развеял неожиданный приказ Гиммлера: перевести майора абвера фон Таубе в СД, присвоить ему звание штурмбанфюрера и утвердить в должности начальника специальной разведшколы.

Шелленберг зачитал приказ рейхсфюрера Павлу о его производстве и назначении и, сложив губы в ехидную улыбочку, сказал:
– Вам никак кто-то ворожит, штурмбанфюрер.

3.

Шифрограмма в ГУКР «СМЕРШ» из Берлина от 3 марта 1944 г.:

«Адмирал Канарис передавал английской разведке копии личных дел на агентов, подготавливаемых абвером с целью длительного оседания в СССР. В связи с отставкой Канариса британский агент, назвавшийся Бартцем, предложил это делать мне в обмен на мой иммунитет после разгрома Германии и возможное продолжение службы в Интеллидженс сервис. Он гарантировал, что по его указанию я незамедлительно буду переведен в СД. Я дал согласие. Вчера я получил приказ о переводе в СД и назначен на должность начальника специальной разведшколы, что подтверждает определенное влияние английской разведки на некоторых руководителей РСХА (Гиммлер? Кальтенбруннер? Шелленберг?). Рысь».

ГУКР «СМЕРШ» в Берлин агенту Рыси от 7 марта 1944 г.

«Вы превысили свои полномочия, дав свое согласие на вербовку без нашей санкции. За своеволие вам объявлен строгий выговор. Контакт с Бартцем продолжайте. Шухова Е. М. награждена медалью «За отвагу». Отец».

(продолжение следует)