В этот раз Рябинкин
едва не опростоволосился по той незамысловатой причине, что бражников было
трое. Все пили брагу из гранёных кружек с гладкими стеклянными ручками и не
вязали лыка. Прежде кружки использовались под пиво из пузатых бочек, потом их
вместе с бочками заменили почти игрушечные банки да пластиковые бутылки. Стоили
новинки недёшево, поэтому пасечники предпочли иметь собственный напиток.
Заделывали в тяжёлой фляге брагу и некоторое время жили предвкушением того, что
скоро у них появится самогонка. Фляга стояла в тепле, распространяя духовитое
брожение. Обладатели напитка не выдерживали соблазна и отправляли мутноватую
жидкость в желудки до того, как она станет сырьём для самогонного
аппарата.
Вдвоём удавалось справляться с хозяйством, поскольку находились в
расцвете сил и знали своё дело. Главный взяток выпадал на время цветения
клевера, теперь благодатная пора миновала. Пасечники могли расслабиться.
Вообще-то, если бы к ним тогда не явился Ступин, фляга так и осталась бы
непочатой. Хозяева намеревались выгнать самогона к празднику пчеловодов, однако
охотника нельзя было не угостить. Из двух убитых уток он отдал им одну и
поставил на дощатый стол бутылку червивки, яблочного вина местного разлива. Они
червивку оприходовали, выпили ещё по кружке браги. Языки у всех троих
развязались. Стали рассказывать про «Поле чудес», анекдоты про тёщу и Путина.
Гость поведал, что его дружок удачно толкнул седан с шикарным багажником,
независимой передней подвеской. Покупатель не какой-нибудь бедолага, особо не
торговался, заплатил зеленью. Теперь сосед идёт домой с кучей бабок в кармане,
напевает отнюдь не грустную песенку и видит вместо седана японский джип.
Такие
сведения Рябинкину удалось выведать у жены Ступина, которого уже замели с
предъявлением обвинения в умышленном убийстве и ограблении. Улики
неопровержимы: баллистическая экспертиза подтвердила, что выстрел, оборвавший
жизнь односельчанина, произведен из принадлежащего Ступину ружья 32 калибра.
Бабло, вырученное от продажи авто, исчезло. Обвиняемому предлагали
сотрудничество со следствием, уверяли: чистосердечное признание облегчит
участь. Он не признал себя виновным ни в убийстве, ни в ограблении. Его жена
Марина упросила Ефима взяться за тёмное, с её точки зрения, дело. Может, ему
удастся раздобыть иные факты, подтверждающие, что муж никого не убивал. Они с
покойным дружили, всё село об этом знало. Ступин имел «Ниву», менять на другую
машину не собирался. Марина уверяла: супруг никогда не поднимал руки на
человека, не участвовал в драках, не находился под следствием. Она плакала,
сыщику с трудом удалось её успокоить. Какой лапши он мог навешать безутешной
женщине на уши? Никакой, ровным счётом. Если оперы надыбают что-либо новенькое,
к примеру, кровь убитого на одежде охотника - капкан захлопнется. Аргументы
обвинения станут неуязвимыми. Поэтому и ухватилась за детектива как за
последнюю соломинку, плавающую в мутной воде. Верила лишь одной версии: муж не
виновен. С готовностью выложила аванс и пообещала без затяжки выплатить основную
часть гонорара.
Об
этом размышлял сейчас Рябинкин, идя по тропинке к пасеке. В правой руке нёс
авоську с двумя пустыми трёшками. Они время от времени звучно целовались друг с
дружкой. Тонкий звон стекла выводил детектива из раздумья. Потом банки
восстанавливали равновесие, и мысли продолжались своим чередом. По-человечески
он не верил в то, что охотник, убивший дробью двух уток, мог с такой же
лёгкостью шлёпнуть соседа. Да, знал о долларах на руках, однако воспринимал сие
как само собой разумеющееся обстоятельство. Ведь только что продана машина.
Французский седан с эмблемой льва хотел заменить автомобилем с причудливой
буквой «Т». Ни от кого не скрывал мечты. Она не застила ему белый свет. Ступин же
– выпивоха добрый, из тех, чья душа от горячительного становится мягче. А у
других могла ожесточиться, вызвериться, покрыться чёрной копотью зависти. Вот
это и необходимо ему проверить, причём со всевозможной въедливостью. Подобные
случаи подворачиваются редко.
Пасека
представляла собой райский уголок под плакучими кронами берёз. Один пасечник,
широкий в кости, напоминал невесть как выросший в тесноте дубок, второй, такого
же росту, - худощавый. Широкоплечий обрадовался, когда услышал, что Ефим пришёл
за мёдом для больной матери.
- Наш медок хороший, не будете раскаиваться.
Настоящий. Поднимет и покойника, если душа ещё не отлетела.
- Нет, мать ещё жива, - пояснил Рябинкин. - Мёд
нужен, чтоб она окончательно встала на ноги.
Худощавый копошился возле улья, а его
напарник повёл гостя к омшанику, находящемуся там, где никаких ульев не было. В
омшанике - подвал, прикрытый крепко сколоченной крышкой. Она держалась на
широких петлях. Пасечник сноровисто открыл деревянный кладень, ведущий вниз,
взял две банки и нырнул в зияющее темнотой подполье. Хлопнула открытая
металлическая крышка. Детектив сделал вывод: в бидонах здесь не одна брага, но
и мёд. Никакой воришка не полезет за ним в омшаник, опасаясь пчёл. Всё вполне
логично. В помещении имелся чердак, на который вела растрескавшаяся лестница из
осины. Подземелье глубокое, хозяина не было видно, и сыщик рискнул. Перешагнув
через нижние ступени, держась двумя руками за верхние, поднялся, шмыгнул на чердак.
Там его встретил кромешный мрак, и паутина, и сухой, почти горячий воздух.
Когда глаза привыкли к темноте, увидел, что едва не врезался головой в гнездо
шершней с крупными дырами. Оно казалось приклеенным к кровельному железу. «Вот
тебе и пасека, - подумал Ефим, - почти на каждой минуте опасность».
Свет
проникал из-под стрех, сыщик скоро наткнулся на искомое. Это были роликовые
коньки с блестящими колёсами и засохшими крапинками грязи. Разглядывать находку
некогда. Боязно сделать лишний шаг по опилкам, под которыми ощущались готовые
запеть от тяжести тела доски. И всё-таки он нашёл тут ещё и белые матерчатые
перчатки, на одной - коричневое пятно. Не исключено – засохшая кровь.
Бесшумно
соскользнул по лестнице с чердака и сразу подосадовал, что поспешил. Подвал
зловеще молчал. Вероятно, ещё не наполнена даже первая банка. Вот пасечник
наполнит её и протянет ему, чтоб поместил в авоську. Однако Рябинкин ошибся.
Громыхнула запираемая крышка бидона. Хозяин появился из подполья с двумя трёшками
в руках. Лицо сияло, как и мёд за бесцветным стеклом.
- Ваша матушка станет на ноги быстрей, чем
увидит дно у первой из них.
Ефим
поразился тому, сколько было в его чертах добродушия. Нет, этот пчеловод также
не мог убить из чужого ружья с корыстными целями почти незнакомого человека.
Детектив заплатил деньги, искренно поблагодарив пасечника.
Домой
возвращался, отягощённый солидной ношей, молчаливой, как сытно поевший ребёнок.
Банки с мёдом не помешали ему разглядеть, что тропка под ногами тверда, словно
кремень. Убийца на роликовых коньках мог пронестись по ней со скоростью птицы.
Он
сразу же звякнул Марине по сотовому и попросил о встрече. Рассказал о находке и
посоветовал до того, как в омшаник поставят на зимовку ульи, добиться обыска
сарая. Судебно-медицинская экспертиза шустро установит, кому из действующих лиц
принадлежат коньки, а кому – засохшая капля крови на перчатке. Следствие
сделает надлежащие выводы.
2011