"Счастье это когда..."

                                                     «СЧАСТЬЕ ЭТО КОГДА…»                                                                                                                            

 

                                                                    ГЛАВА I.

                                                           «Накануне».

        В штабе натовской военно-морской базы (ВМБ) Давенпорт на юго-западе Англии, царило оживление. На завтра планировался заход американской многоцелевой атомной подводной лодки, которая прибывала на боевое дежурство в интересах НАТО. Необходимо было пополнить её запасы, а командиру подводной лодки поставить задачу и обозначить район патрулирования. Английский адмирал Колин Джонсон, командир соединения атомных подводных лодок, поднял трубку телефона прямой связи с береговой базой обеспечения.

- Дежурный по базе капитан Стоун, - бойко ответили в трубке.

- Где командир базы? Что-то он мне не отвечает.

- Проверяет ход подготовки пирса и систем обеспечения для приема американцев, Сэр.

- Хорошо, пусть выйдет на связь.

- Есть, Сэр.

Джонсон прошелся по кабинету. Он еще раз прокрутил в голове боевую задачу, которую будет ставить завтра американцам. Оторвав его от раздумий, прозвучал телефонный звонок. Вице-адмирал поднял трубку.

-Капитан Питер Стивен, Сэр, по Вашему приказанию.

- Здравствуй, Питер, - по-свойски поприветствовал его адмирал. - У тебя всё готово к

 приёму американцев?                                                                                                                                                                                                                                                                                                        

 - Да Сэр, никаких проблем.                                                                                                                                    

 - Хорошо, что проблем нет.  Постарайся уж, они такие капризные, эти американцы. Завтра в 12.00 у меня состоится совещание по поводу их похода, тебе тоже быть.                             

- Понял, Сэр.                                                

-Ну, тогда до завтра.

 На следующий день в 12.00 в кабинете адмирала собрались все высокопоставленные чины.  Мероприятие было традиционным – инструктаж. Адмирал вошёл уверенно и властно. Командиру соединения представился командир американской атомной подводной лодки (АПЛ).

-Сэр, командир атомной подводной лодки «Мичиган» капитан Кристиан Рунге, - его слова звучали громко и уверенно. 

- Очень приятно, - пожимая руку, медленно произнес адмирал.- Вы по происхождению немец?

- Предки мои из Германии, - подтвердил его догадку молодо выглядевший сорокалетний капитан.- Если учесть, что у нас треть экипажа "цветные", то один немец это не очень-то много,- съязвил он с улыбкой полуиронии.

- «Тёмная лошадка» этот командир, - неизвестно почему сделал для себя вывод адмирал, - все они американцы прагматичны и поверхностны.

- Прошу всех к карте,- объявил Колин Джонсон, нарушив короткое молчание и пропустив шутку капитана мимо ушей. - План работы будет следующий: сначала произведут свои доклады по утвержденному списку все начальники служб, после этого на совещании останутся: я, командир американской многоцелевой АПЛ, командир английской атомной ракетной подводной лодки и офицер-планировщик штаба Английского военно-морского флота с пакетами - предписаниями.             

Совещание по команде адмирала началось. Когда доклад произвёл последний из списка, адмирал поблагодарил их и отпустил.

- Попрошу вас подойти ещё ближе к карте, - объявил он оставшимся. - Я буду ставить общую задачу двум командирам атомных подводных лодок, а нюансы операции доложит офицер-планировщик.

Сделав небольшую паузу для вступления, он продолжил.

- Многоцелевые АПЛ НАТО, которые в последнее время направлялись на боевое патрулирование в Баренцево море, чаще всего обнаруживались русскими на этой линии рубежа,- он провел указкой по маршруту от острова Медвежий до норвежского мыса Нордкин.- Несмотря на предпринимаемые нами действия и всевозможные ухищрения ничего не меняется. Получается какой-то идиотский, заколдованный круг.

Адмирал посмотрел на американца, на его лице была ярко выражена степенная молчаливость и некоторая отчуждённость.

- Нам необходимо вскрыть схему их патрулирования на этом рубеже, - продолжил Джонсон. - Для этого, пустим вперед английскую ПЛАРБ  «Бристоль», проект «Редутабль», в охранении вашей АПЛ,- после своих слов он снова посмотрел на американца.- Будете держаться на почтительном расстоянии,  на излучение сонаром не работать. ПЛАРБ пойдет вдоль этой, предполагаемой нами, линии, - все свои слова он сопровождал движением указки по карте. - При обнаружении «Бристоля» русскими, за ней начнется слежение. Ваша задача следовать за подводной лодкой противника незаметно. По всему маршруту необходимо вскрыть районы, где они патрулируют. Это необходимо для того, чтобы в дальнейшем определиться, как нам разворачивать свои подводные лодки, через эту линию или огибать остров Медвежий. И в этом есть вся логика.

Он взял паузу.

- А то  получается какая-то ерунда,- адмирал пожал плечами и почесал затылок.- За этот последний год, как только приходит  наша лодка в район, на неё сразу же наседают и устраивают настоящую охоту, от тральщика до противолодочной авиации,- адмирал не в состоянии был скрыть своё изумление.- Словно командование российского Северного флота предупреждают, что подводная лодка  на подходе. Очень хочется узнать, откуда растут ноги наших неприятностей. Есть мнение специалистов, что они на данном рубеже обнаруживают её, - адмирал провёл указкой по карте, - и сопровождают до своих территориальных вод, а по связи сообщают об этом.  Основная задача - проверить данную версию и установить истину. Обстановка вызывает вопросов намного больше, чем имеем ответов. Теперь мы будем охотниками. Если вскроем схему их патрулирования, то следующие наши подводные лодки, пойдут по уже проторенному пути. Вернёмся к заданию. При обнаружении русской подводной лодки, по возможности, в кратчайший срок, всплыть на сеанс связи и по спутниковому каналу донести координаты противника. В район пришлем «Орионы» с базы НАТО в Норвегии, - у него появился пугающий фанатизм в голосе.

Адмирал снова сделал паузу, поправил галстук, налил газированной воды и выпил.

- Начинать поиск, вам предписано из района острова Медвежий и до норвежских фьордов. До острова Медвежий подводная лодка Мичиган осуществляет переход под прикрытием АПЛ Бристоль, в тени. На экранах радаров и сонаров отображение будет как одна цель.

Звукоподводную связь между собой не осуществлять. Временные моменты маневров и всплытия на сеансы связи указаны в предписании на поход. Какие будут вопросы? - резко закончил свой доклад адмирал.

- У меня есть, - поднял два пальца вверх американец и чванливо произнес.- Если русские обнаружат меня первыми, какие мои действия?

- Увеличить скорость и оторваться. В случае непредвиденных ситуаций поступайте исходя из создавшейся обстановкой, применяя логику. В вашем задании будет поминутно расписано, где в данный момент находится английская подводная лодка. Там сможете её найти. Обнаружение русских таким способом тоже успех. Воздушная разведка нам доложит на следующий день, вышли ли их корабли из базы на противолодочную операцию.

Вопросы задавать больше никто не изъявил желания, и адмирал предоставил слово офицеру - штабисту. Тот долго, нудно и вкрадчиво объяснял собравшимся офицерам все нюансы морской операции. Обговорено было всё, вплоть до мелких деталей, и в конце доклада он сослался на подготовленные пакеты - приказы, при этом уточнил, что все нужные цифры в них отображены. После этого офицер доложил адмиралу о завершении доклада.

- Хорошо, Стив, - поблагодарил Джонсон. - Есть к нему вопросы или предложения?- он обвел всех взглядом.

- Я так понял, что нет. Тогда командиры подводных лодок получат у Стива Флетчера пакеты и с Богом. В 02.00 и 03.00 следующих суток съемка и выход в море английской, а затем американской подводных лодок, - завершил он совещание, объявив с каменным лицом.

Адмирал пожал руки командирам - подводникам и пожелал удачи экипажам.                 

                                             

                                                 «ЧЕРЕЗ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ».                 

            Заканчивался второй месяц боевой службы многоцелевой атомной подводной лодки Северного флота. В центральном посту бортового - 725 часы показывали два часа ночи московского времени, а это означало, что вот-вот должна произойти смена вахты на всех постах подводной лодки. Уставшие глаза командира, капитана первого ранга Яснова, остановились на циферблате морских часов. В центральный пост отдраили люк, и появилась смена: старпом - капитан второго ранга Смоленцев, вахтенный офицер, командир БЧ-3- капитан третьего ранга Петров и штурман капитан-лейтенант Васильев. Офицеры поприветствовали друг друга.

- Александр Петрович, обстановка следующая, - начал командир,- сеанс связи принят, по месту определились. Смотри на карту, боевая прокладка встречных и проходящих целей нанесена. Обрати внимание на радио из штаба.

Старпом взял в руки бланк телеграммы. Быстро прочитав её, он ухмыльнулся. В сообщении берег предупреждал их о том, что на боевую службу, семь дней назад, вышли две атомные субмарины из английской базы. Есть вероятность, что будут следовать именно через район их патрулирования.

- Они им, что маячок подцепили?

- Возможно космическая разведка,- пожал плечами командир,- или наша лодка вблизи их базы патрулирует. Реактор работает в режиме, сбоев механизмов не наблюдалось,- довершил передачу обстановки Яснов.

- Понял Вас, Дмитрий Сергеевич, готов заступить.

То же, или подобное, произошло на всех постах подводной лодки. Подвахтенная смена ушла отдыхать. Смоленцев склонился над картой района патрулирования, где были нанесены все цели, как предупреждал командир, с которыми они разошлись и те, с которыми предстоит ещё разойтись в ближайшее время. Вахтенный офицер и штурман занимались своими обязанностями. В центральном посту был слышен только шум механизмов и работающих приборов.

- Александр Васильевич,- обратился старпом к командиру БЧ-3,- в 04.15 повернешь на курс- 192 градуса.

- Есть,- ответил офицер и сделал запись в вахтенном журнале.

- Кстати, а почему ты заступил? Ведь очередь командира БЧ-2?

- В лазарет отвели, к доктору.

- Что с ним могло случиться?

- Наелся в большом количестве сухофруктов и чернослива. Резко начал повышать давление в отсеке. В данный момент Баринову ставят клизму, кажется, уже вторую. Его крылатые ракеты будут без него грустить.                                                                                                                                  

Старпом деликатно промолчал, не высказав ехидства по этому поводу.

Подошло время, и вахтенный офицер по внутрикорабельной трансляции отдал приказание на изменение курса. В холодной, зловеще темной глубине Норвежского моря большой черный корпус подводной лодки медленно, нехотя начал поворот в указанную ей сторону. Прошло две минуты, из громкоговорителя послышался слегка встревоженный голос гидроакустика.

- Наблюдаю на индикаторе засветку подводной цели: пеленг- 269 градусов, дистанция- 5миль, курс- 123 градуса.

 Смоленцев припал к карте и быстро нанёс координаты цели. Неожиданная удача окрылила его, проснулся охотничий азарт.

- Уточни, цель классифицируется?- обратился он к вахтенному.

- Саша, цель классифицировали?- по-свойски спросил Петров в микрофон.                                 

Он знал, что сейчас на вахте его друг, командир группы гидроакустиков капитан- лейтенант Абрикосов.

- Предварительно, это английская ракетная подводная лодка, проект Редутабль.

- Ничего себе! – изумлённо изрёк Петров.- Что она здесь делает? Непонятно, кажется, баллистические ракеты этого проекта достают нашу территорию и из своих морей. Нарушают все принципы тактики, - обратился он к старпому.                                                  

- Да, интересный факт,- смотря в карту, буркнул Смоленцев.- Нетипичная ситуация.

Он взял микрофон в руки.

- Абрикосов, вы лодку по пассивному тракту наблюдаете?

- По обоим, Александр Петрович.

- Тогда гидроакустической станцией на излучение не работай, отслеживай шумопеленгатором. Будем с ней сближаться.

Он стоял у карты обстановки и думал.

- Коли она так далеко забрела, значит, выполняет какое-то задание. Надо рассчитать курс на сближение и пристроиться к ней в корму.

Производя расчеты, он поймал себя на мысли, что у ракетной в охранении может быть еще и торпедная подводная лодка.

- Акустики, центральному, - позвал он пост - глаза и уши подводной лодки, с усилившейся строгостью в голосе.

- Слушаю.

- Абрикосов, возле неё может быть многоцелевая в охранении. Что-нибудь подозрительное или сомнительное прослушивалось?

- Пока не наблюдали.

- Сейчас мы пристроимся к ней в хвост, а затем проверим свои кормовые углы, - предупредил старпом акустика.

Они сделали маневр, сблизились с англичанином, зашли к нему в кильватер, а по пути успели еще и передать радио берегу по космическому каналу связи. Игра в кошки-мышки началась.

              

                         «ИГРА В КАЗАКИ – РАЗБОЙНИКИ ИЛИ АЗАРТНАЯ ИГРА НА ВЫЛЕТ».

- Сэр, к англичанину русские пристроились,- докладывал акустик «МИЧИГАНА» капитану подлодки. - Курс- 175 градусов, пеленг- 242 градуса, дистанция четыре мили, скорость 7 узлов, глубина - 200 метров.

- Хорошо, Сэм, следи за ней. Сонар на излучение не включай, цель классифицируй.

- Есть, Сэр.

Прошло три минуты, акустик доложил капитану, что это многоцелевая атомная подводная лодка проекта «Victor-III».

- Это точно, Сэм?

- Да, Сэр, компьютер очень редко в подобных случаях ошибается.

- Штурман, рассчитать курс захода к русским в кильватер.

- Есть, Сэр.

Рунге с задумчивым видом ждал расчет от штурмана. Его голову посещали разные варианты дальнейшего развития сценария.

- Необходимо вовремя определить, когда русские начнут проверять свои курсовые углы, чтобы убедиться в отсутствии слежения за собой. Вот тогда нам надо быть подальше от них и скорость иметь минимальную.

Он подошел к аппарату связи с отсеками и включил акустиков.

- Сэм, ставлю тебе задачу. Иваны скоро будут проверять отсутствие слежения за собой. Тебе надо вовремя засечь начало маневра противника. Обращай внимание на любое, даже малейшее изменение шумов винтов их подводной лодки. Мы уже подошли к русским очень близко.

- Понял Вас, капитан.

Рунге выключил связь с акустиками, но задумчивое его лицо продолжало отображать напряженную работу мозга привыкшего к логичным схемам.

                       

                                  «РУССКИЕ НЕ ДУРАКИ, НО ИНОГДА УМНИЧАЮТ».

                                  (Или: «Каждый должен быть на своём месте».)

- Александр Петрович, надо бы командира разбудить, - посоветовал старпому, с тревогой в голосе, Петров.

- Зачем? - слегка удивленно ответил Смоленцев, - уловив в интонации подчинённого ноты недоверия к его профессионализму. - Всегда успеется, пусть немного отдохнет. Его и меня в академии учили одни и те же преподаватели. Так что, думаю, с этой задачей мы справимся, - произнёс он уверенным голосом и с ещё большим рвением, чем обычно, начал командовать. 

В этот момент в старпоме взыграло самолюбие, почему-то его, почти готового командира, не признали подчиненные. Такая ситуация Смоленцева в корне не устраивала.

- Мы справимся, а отвечать будет он,- привыкший к дисциплине во всем, поддержал Петрова штурман.

Это переполнило чашу недоверия к старпому, уверенного на все сто в своей абсолютной непогрешимости.

- Так, занимайтесь своими делами. Советчики мне нашлись,- резко оборвал их Смоленцев.

На этом эмоции у подчинённых закончились и были преодолены разногласия.

- Штурман, через десять минут начнем поворот на обратный курс для проверки кормовых углов. Рассчитайте точку поворота и отдайте приказание на новый курс, скорость, глубину. Вахтенный офицер, - официальным голосом обратился он к Петрову, - в момент изменения курса передать приказание механикам: «Включить шумоподавитель в режим активной работы».

Внутренняя реакция штурмана была однозначная: «Рискованные действия и авантюра».

А вместо этого прозвучал безропотный ответ: «Есть».

Смоленцев решил применить техническую новинку, которую установили на их лодке совсем недавно, когда проходили средний ремонт в доке. При включении шумоподавителя вокруг гребных винтов искусственно создавался цилиндрический контур из мелких пузырьков, которые были продуктом воздуха высокого давления выпускаемого из устройства в виде обруча. Искусственно создаваемый слой поглощал шумы винтов, а самый максимальный эффект достигался на малых скоростях. В данном изобретении не было ничего нового, оно раньше применялось на торпедах.

Прошло десять минут, и лодка, снизив скорость, стала похожа на подводную бесшумную тень. Она произвела циркуляцию и легла на обратный курс.

                                    

                                      «АМЕРИКАНЦЫ УМНИЧАЮТ, НО ПОСТОЯННО».

- Сэр, шум винтов русских пропал! - заорал неожиданно акустик в переговорное устройство.

- Как пропал? - с недоумением переспросил ошарашенный Рунге.

- Исчез неожиданно, - уточнил акустик, не внеся никакой ясности в нехорошее предчувствие капитана.

А в это время расстояние между двумя подлодками неумолимо сокращалось. Рунге для начала решил уйти с прежнего курса и приказал отвернуть вправо. Внутреннее чутьё подсказывало ему, что может произойти столкновение. Как оказалось в дальнейшем, направление он не угадал.

- Акустик, немедленно включить сонар на излучение, - не выдержав неопределённости, почти прокричал он.

- Есть, Сэр.

На какой-то миг воцарилась тревожная тишина. Весь экипаж ждал, затаив дыхание. В мозг капитана вцепилась непрерывно сверлящая мысль об опасности. Прошли долгожданные секунды, и сонар заработал на излучение.

- Ну? – теряя терпение, переспросил Рунге.

- Сэр, прямо по курсу цель, идёт на нас! – раздался истошный крик акустика.

Это заканчивала циркуляцию подводная лодка, с бортовым номером – 725.

Рунге словно ждал именно этого момента и отреагировал мгновенно.

- Переложить горизонтальные рули вверх.

Команда была исполнена моментально, и у подводной лодки резко появился дифферент на корму. Она немного просела и постепенно начала набирать прежнюю скорость перемещения. Рунге раньше всех понял - стряслась беда. Оставалось только гадать – рок или судьба, вечный мрак или свет. Избежать столкновения не удалось, по днищу после резкого удара, неприятно заскрежетало железо русской подводной лодки. У капитана промелькнула мысль отчаяния: «Зачем мы подошли к ним близко? Позорное ротозейство». На сердце стало тревожно и жутко.

                                  

                                              «НЕОСТОРОЖНЫЙ СТАРПОМ».

       Удар был такой силы, что в центральном посту все упали на палубу. Повеяло чем-то страшным. В воздухе завис немой вопрос: «Обречены на гибель, или нет? ». Но в экипаже в это никто не хотел верить. Наступила зловещая пауза.

- Аварийная тревога! – лёжа на боку, заверещал старпом с перепуганными на выкате глазами.

Из состояния смятения он вышел быстро.

Первым вскочил на ноги Петров. Голова кружилась, к горлу подступил ком. Быстро придя в себя, он проверил громкоговорящую связь и объявил по лодке «Аварийную тревогу». Все остальные члены команды за короткий срок, отойдя от потрясения, находились уже у своих мест. Один штурман, сильно ударившись головой и потеряв сознание, ещё лежал. Его растормошил Петров, и он тоже вернулся в удручающую реальность.

- Экстренное всплытие! – последовала от старпома следующая команда.

Васильев, опираясь на штурманский стол, с навигационными картами, стоял покачиваясь. Сильно стучало в висках, дышать стало трудно, желтоватые блики мелькали перед глазами. Когда вернулось сознание, в голове возник нежный образ единственной женщины его жизни, которую он боготворит, жены Наташи. Она стояла перед ним в длинном платье из струящейся ткани на узких бретельках, красивая и божественная. Вдали маячил свет в конце тоннеля. У штурмана возникло страшное ощущение тревоги за неё, за детей.

- Как она с дочерьми без меня, если вдруг что?

Внезапно до Васильева долетели приказные команды, которые объявлялись в центральном посту. Встревоженное лицо жены исчезло. Он окончательно пришёл в сознание и включился в борьбу за живучесть подводной лодки, несмотря на то, что из разбитой головы стекала тонкая струйка крови за ворот форменной рубашки.

В центральный пост отдраили люк, и появился командир. Лицо у него было белым, губы дрожали.

- Куда въехали? – пробасил он и загнул трёхэтажный мат. – Оставить вас одних нельзя.    Старпом в ответ решил сразу перейти в контрнаступление, чтобы не выглядеть уж совсем жалким.

- Это в нас въехали, товарищ командир.

- Кто въехал? – продолжал рычать Яснов

- Пока не знаю, - не выдержав напора, уже поколебавшимся голосом, промямлил старпом.                   

- А если бы знал, то морду набил, - издевался мысленно над ним Петров.                             

– Что, значит, не знаю?                                

- Дело в том, что мы следили за английской АРПЛ, проекта Редутабль.

Их подводная лодка, в это время, продолжала всплывать.

- Ну! - буркнул командир.

- Держали безопасную дистанцию.

- Сколько?

- Две мили.

- Дальше.

- Я решил проверить, как, и положено, кормовые курсовые углы. Приказал включить шумоподавитель и отвернуть вправо. Через некоторое время, когда мы заканчивали циркуляцию, произошло столкновение. Разумеется, исключительно по «чистой случайности».

- Выходит, за нами тоже следили,- подвел черту Яснов.

В это время все ощутили, одновременно с ужасом и радостью, что подводная лодка всплыла на поверхность и закачалась, гася своей массой ускорение всплытия. У экипажа появилась уверенность, что всё будет хорошо.

- Да, судя по удару, следили,- тихим, нашкодившим  голосом добавил старпом. – Но ситуация пока под контролем, - встрепенулся он. – Теоретически это могло случиться с каждым.

Яснов зыркнул на него так, что старпом втянул голову в плечи.

- Отдраить верхний рубочный люк, - в голосе командира появился стальной оттенок.- Вахтенный, выяснить обстановку по отсекам.

- Где мы находимся?

Старпом стал водить карандашом по карте.

- Здесь мы последний раз определили место и после этого прошли ещё шесть миль, - он провёл по маршруту следования подводной лодки. – Вот в этом месте мы сейчас находимся.

- Товарищ командир, - отвлёк их вахтенный офицер.                                                                                     

– Слушаю, - нервно ответил Яснов.                                                                                                             

Он сообщил всем, как всегда, две новости - одну хорошую, другую плохую.

- Товарищ командир, в отсеках всё в пределах нормы. Неприятность в центральном посту - рубочный люк не отдраивается,- доложил вахтенный офицер.

- И в кошмарном сне такое не приснится, - произнёс задумчиво командир.

- Наверное, помятой ходовой рубкой придавило,- высказал предположение старпом.

- Давайте, Александр Петрович, в корму пробирайтесь, чтобы отдраить аварийный выход. Надо же как-то сообщить командованию о случившемся, в какую ситуацию мы вляпались, - он мысленно добавил – «по вашей вине». - Мы и так уже несколько сеансов связи пропустили.

В разговор вклинился вахтенный офицер.

- Товарищ командир, из кормового отсека сообщили, что подходы к аварийному люку завалило аппаратурой, которую сорвало со штатных мест при столкновении.

- Вот видите старпом, Вам предстоит большая работа, завал разгрести.

Он понимал, что такое могло случиться и с ним, но на старпома в данный момент смотреть не мог и решил отправить его с глаз долой, подальше.

Отовсюду в центральный пост поступали доклады о работе механизмов, о состоянии личного состава, об исполнении приказаний и т.п. Очередным докладом командира добили окончательно, аналогичный завал произошел и в носовой части.

- Н, да! Толку от ваших докладов, сидим тут как селедки в бочке, наружу не выбраться,- рявкнул  взбешённый Яснов, злясь на собственное бессилие.

- Вахтенный офицер, передать в первый отсек: «Выкатить одну торпеду». Боцману: «Готовить группу легководолазов для выхода наружу, через торпедный аппарат».

Все, кто находился в центральном отсеке, с нетерпением ждали докладов. Время проходило в нервном ожидании. Очередные поступившие известия от старших групп в этих отсеках добавили оптимизма. Прошёл доклад из кормового и носового отсеков, что завалы разгребли, готовы отдраивать люки. Все посмотрели на командира. Яснов подошёл к громкоговорящей связи с отсеками.

- Внимание, говорит командир. Приказываю выход на верхнюю палубу в первом отсеке возглавить старпому. В кормовом отсеке пока ждать. Александр Петрович, открывать люк осторожно, наверху может быть волна, - все вдруг обратили внимание, что подводную лодку действительно покачивает. – Не хватало, чтобы нас ещё забортной водой залило, - камень был, конечно же, в огород старпома.

Это было так сказано, что всем стало понятно и без разъяснений. 

- Есть товарищ командир, - послышался вялый ответ Смоленцева.

- Перебирайтесь в первый отсек. Удачи, - Яснов снова подошёл к карте.

Через некоторое время старпом произвёл неутешительный доклад.

- Товарищ командир, люк приоткрыли, обстановку выяснили и закрыли. Периодически волна нас накрывает.

Яснов задумался.

- Старпом, готовьте две группы по четыре человека, - нарушил он молчание. – На всех надеть тёплую одежду, вооружить переносной радиостанцией и линями, чтобы привязаться к повреждённой рубке. Будем рисковать, другого выхода нет. Одна группа будет менять другую, по очереди. Они должны связаться с берегом. Постарайтесь, чтобы меньше воды в лодку попало. Старпом, возглавите первую группу, там и определите по времени, сколько можно находиться наверху. У люка организовать вахту. По вашему стуку будут открывать. Всё понятно?

- Есть, товарищ командир.

- С Богом!

Никто внутренне не возражал, всем было понятно, что его покровительство сейчас бы пригодилось очень.

Через десять минут с верхней палубы в подводную лодку вернулся лейтенант по приказанию старпома и принёс радостную новость.

- Товарищ командир, - запыхавшись, сбивчиво докладывал он в центральный пост.- Когда мы поднялись наверх, то увидели сейнер, который кружил вокруг лодки. Он передал семафором, что о нашем положении в Москве уже знают. На подходе лесовоз «Кандалакша», который будет буксировать нас на встречу со спасателями. Потом передал, что судно уже недалеко и видит нас на своём локаторе. Старпом по УКВ связался с ними. Сейчас будем готовить выдвижные кнехты для буксировочного троса.

- Понял тебя, лейтенант.

Яснов мысленно перекрестился. Это было как чудо.

- Однако расслабляться рано.

                                                           

                                                                           ГЛАВА II. 

                                                                  «Квадратные метры».

- Серега, ты ли это!

Соловьева Сергея Дмитриевича остановил возглас прохожего, на центральной улице его родного города.

- Боже, да это же мой однокашник по военно-морскому училищу, Витька Смирнов,- узнал он в улыбающемся холёном мужчине, модно и дорого одетом, когда-то крепкого парня из параллельного класса.

- Да, это я. Здравствуй, Витя,- поздоровался и протянул руку, просиявший от приятной встречи, Соловьев.

Они обнялись, а затем несколько секунд стояли, рассматривая друг друга.

- Сколько лет прошло, даже не верится. Мы с тобой после училища ни разу не встречались, - вздохнув, произнес Смирнов.- Вот это ирония судьбы!

- Да Витя, двадцать шесть лет. Не встречались, так как ты на севере, а я здесь, на юге, служил.

- Это точно, у меня заполярные гарнизоны, а у тебя черноморские причалы. Ну, как ты? - прозвучал очередной, обычный для таких встреч вопрос.

- Да по-разному, Витя, то взлет, то падение. Мягкие посадки редки. Сам знаешь, какое время сейчас, расслоение общества на бедных и богатых.

- Зато ты хорошо выглядишь в свои года,- подбодрил его Смирнов, увидев в глазах Сергея какую-то безысходность.

- Ну, пойдем, где-нибудь посидим, по стопке выпьем да о судьбах своих друг другу поведаем, - предложил он.

Через некоторое время они уже сидели в уютном ресторанчике «Прибой» у набережной Артиллерийской бухты. Бывших военных после первой рюмки водки захлестнули воспоминания о курсантских годах. Они вспоминали училище, годы учебы, случаи, байки,

которых было несметное число, общих знакомых и, конечно же, преподавателей. Это была отдельная тема. В те далекие годы они у курсантов считались небожителями, которые давали знания, формировали в них характер, интеллигентность, а самое главное были заслуженными людьми. С многих такие вот Смирновы и Соловьевы брали пример, подражали им в дальнейшей своей службе. Преподаватели тоже люди и у многих были свои странности, особенности характера, крылатые выражения, что являлось пищей для курсантских шуток. Проходят десятилетия, встречаются бывшие однокашники и кроме обсуждения личных судеб они с ностальгическим удовольствием вспоминают своих учителей жизни.

- Серега, помнишь нашу штурманскую практику на третьем курсе?

- Конечно! Мы тогда на БПК «Свирепый», который после ремонта в заводе перегоняли во Владивосток, всем курсом пошли на практику. Руководитель у нас был… - он немного призадумался.

- Пронин, капитан первого ранга Пронин, - подсказал Виктор,- по прозвищу Дед.

- Точно.

- Помню, собрал он в штурманской рубке наш класс и дал указание изучить район  плавания при подходе к Владивостоку, - начал очередной курсантский опус Смирнов.- Прошло три дня, и он снова собрал нас. Дед начал спрашивать знание навигационной карты. Поднял Вальку Баженова и спрашивает: «Скажите нам, курсант, какая линия ограничивает внешний рейд залива Петра Великого?». Валька слабоват был в науках, глаза выпучил в карту и стоит, молчит. Сзади ему шепчет Петька Островский: «Уши – Фирсова». Тот бездумно и повторил. Народ грохнул. Пронин сначала сделал нам замечание: «Вы сейчас резвились, как будто жеребцы, объевшись овса», а затем Баженову говорит: «А почему не уши Петрова или Сидорова?». Это вообще Вальку в тупик поставило. Дед спокойно, по-отечески, говорит: «Курсант Островский, поправьте курсанта Баженова». Отличник Петька, до этого давившийся от смеха, вскакивает и выдаёт уверенно полный ответ: «Товарищ капитан первого ранга, внешний рейд залива Петра Великого ограничивает линия, соединяющая остров Уши и остров Фирсова».

Рассказов подобного рода в этот день они с юмором вспомнили не один десяток. Постепенно родственные души по военной стезе стали рассказывать друг другу о том, как сложилась судьба у каждого после окончания училища.          

 Виктор до самой пенсии прослужил в Североморске и в звании капитана второго ранга демобилизовался. Выйдя в запас, он переехал три года назад в Мурманск, поближе к двум дочерям, которые к тому времени вышли замуж и жили в этом городе.

- Сейчас, Серёга, я очень доволен своим положением. Постепенно, психологически отошёл от службы, устроился работать, и два подрастающих внука вдохнули в меня снова смысл жизни. Помнишь, как в молодости, когда у нас было: смысл, цель, стремление и всё это в радость. Если подвести итог, то всё устроено и все пристроены.

- Значит ты полностью реализовавшийся человек. Не всем дано, хорошо устроиться в жизни. А где работаешь?

- Начальник отдела кадров частной рыболовецкой компании «Баренцпром». Штурманское образование пригодилось, подбираю специалистов для сейнеров и траулеров этой компании. Если честно, то зять устроил. Ну, а ты как?                                   

- После училища на боевых кораблях в самых плавающих соединениях. Этот отрезок службы закончил помощником командира эсминца, затем в штабе дивизии три года и два помощником оперативного флота. Уволился в запас в звании капитан второго ранга. Да вот незадача, вышел на пенсию и, как оказалось, что к реалиям жизни не очень адаптирован.

- Как я слышал, ты академию закончил?

- Только толку мало, она ничего не дала для служебного роста. Не знаю как у вас там, а здесь нездорового карьеризма хватало сполна. Часто получалось, как в той поговорке: «Приподнялся, а стула под тобой уже нет». Только я этим не занимался.

- А как семья?

- С этим вопросом хуже не придумаешь. Жена ушла от меня, когда пропадал на корабле днями и ночами, то у стенки, то по полгода на боевой службе. Нашла себе другого мужа, только её и видел. Дети выросли, у них своя жизнь. Сейчас вроде бы ничего, утопталось, но остался, правда, без квартиры. Тебя в гости пригласить надо, да некуда. Работаю в охране одного из ООО. На жизнь пенсии с зарплатой хватает. С голоду не умираю. Скучновато, правда, живу. Прежние друзья куда-то исчезли. Круг общения – я, да соседи.

Сергей рассказывал, свою историю, слегка смущаясь.

- Слушай, у меня сейчас мелькнула, одна мысля, - с блестящими глазами после выпитого, в запале произнес Смирнов.

- Ну и что это за мысль? - равнодушно, оторвавшись от воспоминаний семейных неурядиц, медленно произнес Соловьев.

- Чисто материальные соображения. Давай я тебя устрою на сейнер, есть вариант. По крайней мере, быстро заработаешь на квартиру, - продолжал как-то сходу напирать Виктор в разговоре. – Понимаешь, через месяц из мурманского дока выйдет сейнер. На нём нет помощника капитана со штурманскими корочками.

- Да нет, всё нормально.

- Слушай меня. Есть, конечно, свои нюансы, но ты потянешь. Владелец судна, он же и капитан, хапуга, каких свет белый не видывал. Из экипажа в пятнадцать человек выжимает все соки, а платит маловато. За каждую провинность наказывает рублем. Тебе до этого дела не будет, твое место у штурвала, компаса и навигационных карт. Они ловят треску в Норвежском море и продают её тут же, американцам. Этого капитана хорошо знает мой зять, вот он нам и подсобит. Если не получится, то устрою тебя на сейнер из нашей компании, но первый вариант, конечно, лучше в денежном отношении. Не очень просто устроиться на такое место.

- Я подумаю, Витя, - уже серьезно произнес Сергей.

Но размышления на скорую руку говорили о другом:

- Это всё очень сомнительно и туманно. Мне никогда бы в голову такое не пришло, реально смотря на вещи.

- Думай быстрей, я через неделю уезжаю, отдых заканчивается. Оставлю тебе свои координаты здесь и в Мурманске, если надумаешь, то позвони. В этом отношении тебе повезло, что встретил меня. Некоторая перемена в жизни не повредит.

Соловьев рассмеялся.

- Ты чего? - недоуменно спросил Виктор.

- Я год назад встретил одного отставного офицера из нашей дивизии, он предложил к нему в фирму подушки перетягивать. Чувствуешь диапазон, от подушек до родной профессии - штурмана.

Оба посмеялись над превратностями судьбы от души. – Да, как у тебя с английским? – вдруг спросил Виктор.                                                                                                                     

 – Так же как с немецким, французским, итальянским и.т.д.                                                           

– Понятно. Придётся подтянуться.                                                                                                                                    

Они вернулись к курсантским годам в разговоре, и воспоминания о молодости опять захлестнули их.

    Сергей и Виктор расстались, когда на улицах уже давно включили фонари. Хорошо выпив, они ещё на остановке долго что-то рассказывали друг другу, вспоминали и никак не могли закончить прощание. Наконец-то Соловьёв посадил его в такси под громогласный крик товарища на всю округу: «Я жду тебя в Мурманске».

- Оставляет впечатление полностью счастливого человека. Кажется, что всё ему даётся легко в жизни, - мысленно позавидовал он однокашнику, смотря в след уезжающей машине.

Сергей уже почувствовал и стал ловить себя на том, что предложение Виктора постоянно всплывает в мыслях, хотя сразу не придал этому значение.

- До этой встречи я совсем пал духом, жизнь казалась какой-то серой и очень обыденной, - признался он себе с надеждой в душе. – После такой встречи хочется по-иному взглянуть на всё, а в случае удачи может даже появится возможность «распрямить крылья».

Он вздохнул.

 

                                                                       ГЛАВА III.

                                                            «Чёрная Мария».

      Соловьев сидел на скамеечке Приморского бульвара и наслаждался южным морем, заходящим за горизонт, огненно-красного цвета, диском солнца и неповторимыми береговыми очертаниями Ахтиарской бухты. Из стари вход в неё охраняли артиллерийские форты. По внутреннему рейду сновали катера и паромы, люди, отдыхая, прогуливались по набережной с наслаждением, глубоко вдыхая чистый морской воздух, благотворно влияющий на здоровье и настроение. Музыка, доносившаяся из какого-то кафе, добавляла этому отдыху праздничность. Степенный и размеренный темп жизни приморского города был особенный. Все это составляло интерьер южного рая. А солнце, тем временем, краем уже коснулось воды. Все присутствовавшие на набережной становились свидетелями переходного состояния природы: вечер, закат, сумерки.

                                               Круг солнца, выпавший из туч,

                                               Раскрасив горизонт в цвет алый

                                               Нырнул в свой дом - подножье круч,

                                               Для отдыха, усталый.

Сергей вспомнил отрывок из стихотворения, так как перед его глазами разыгрывалось это действо – неумолимо таял день. Круглый диск солнца начал опускаться за горизонт, словно погружаясь в море. Как только последний луч утонул в нём, начали сгущаться сумерки, растворяя краски и стирая контуры привычных очертаний.                                                                                                                                            

– Удивительное место! Наслаждение морем, природой и женщиной рождает поэзию для души, - философски заметил Соловьёв. – В повседневной суете, мы порой не замечаем всего этого.                                                                                                                                                   

Он пришел сюда, чтобы проститься с городом и морем, памятником «Затопленным кораблям» и Константиновским равелином, Графской пристанью и всем тем, что ещё не скоро увидит. Завтра Соловьёву предстоял отъезд в Заполярье. Билет был в кармане, чемодан стоял собранный. Его душу, к собственному удивлению, больше не терзали сомнения, ехать, или нет. Он поверил в свои силы и решил претворить условно-символическое будущее в реальность.                                                                                                                 

- Вот так бывает, неожиданная встреча переворачивает размеренно текущую жизнь.                  

Уходить не хотелось. Глядя на лениво плещущиеся волны, он вспомнил счастливое детство, когда летом с ватагой пацанов целыми днями барахтался в воде и ловил бычков. К школе кожа становилась черной, как уголь.                                                                                                                                                          

– Прекрасное было время,- он глубоко вздохнул.                                                                                                                                                           

Сергей сидел до самой темноты, торопиться некуда, да и в съемном жилье его никто не ждал. Набережная была уже в отсветах луны и фонарей, по волне калейдоскопом играли отблески огня. С моря потянуло свежестью, и бульвар быстро опустел.  Прогулявшись ещё немного по вечернему городу, он сел в маршрутку и уехал на свои выселки, где снимал комнату в частном доме. Тихая и уютная, старая городская улочка летом утопала в зелени и цветах.

      На следующий день ровно в 16.00 поезд отошел от перрона и понес его под размеренный стук колёс на встречу с Крайним севером. В своих мечтах он был полон надежд и добрых ожиданий. Только вот обратив внимание на отражение в окне вагона, Сергей увидел на лице своём печать ностальгической грусти.

- Размеренная жизнь катилась по наезженной колее до тех пор, пока не произошла случайная встреча с Витькой Смирновым, - он вздохнул.

До Москвы Соловьев доехал благополучно, без каких-либо приключений. В столице, переехав с вокзала на вокзал, ему пришлось, некоторое время, сидеть в зале ожидания. Периодически из динамика раздавался голос диктора, но все это был не его поезд. Когда к перрону подали состав на Мурманск, он дождался, наконец-то, объявления о посадке на свой рейс. Сергей, не спеша, неся в руках дорожную сумку и чемодан, отыскал нужный вагон. У входа в форменной одежде стояла проводница, на которой невозможно было не задержать взгляд.

- Монументальная фигура, но не лишена красоты,- отметил он про себя.

Она тоже удостоила его взглядом, продолжительностью по времени, больше чем это обычно бывает. Соловьев поздоровался.

- Здравствуйте, - с лёгкой улыбкой на лице ответила ему проводница.

Он неторопливо, времени до отправления было больше чем достаточно, доставал портмоне, чтобы предъявить посадочный билет. Сергей не смог сразу найти его, копался в бумажнике и карманах и с извиняющимся видом посматривал на проводницу.

- Куда-то задевался, сейчас найду.

- Ничего, я подожду, - ответила она, уверенно смотря ему прямо в глаза.

- Да вот же он, - вытаскивая из кармана пиджака билет, с радостью оповестил пассажир.

Проводница взяла билет у него из рук и начала проверять. Он в свою очередь рассматривал её. Женщина в форменной одежде отличалась пышным телом и приятной дородностью, была выше его на целую голову. Волосы покрашены в черный, смоляной цвет, а губы в ярко вишневый и резко выделялись на фоне белой кожи лица. Лет этой молодой женщине было немного за тридцать, но стройность из-за небольшого избыточного веса уже потеряна.                                                                                                               

В народе о таких говорят просто: «Пупсик».                                                                                         

 - Все в порядке, Вы с нами едете, - она подняла глаза на Соловьева и с лёгкой улыбкой протянула билет.

- Законно еду, - подыграл он проводнице.

В дверном проеме появилась еще одна представительница железной дороги.

- Маша, ты не видела ключ от кладовки?

В отличие от подруги, нового пассажира она игнорировала и даже не посмотрела в его сторону. Соловьёв, как мужчина, сразу оценил, что немного грузная Маша, даже при всей своей масштабности, куда симпатичней, чем этот «воробей». Девушка была невысокого роста, худенькая, а на голове сидела копна крашенных рыжих волос, совсем не идущей ей прически. На лицо был нанесён густой макияж, который венчали ярко напомаженные губы.

- Посмотри, Анжела, в отделении, где билеты пассажиров храним.

- Спасибо, - поблагодарив подругу, она также быстро исчезла, как и появилась.

На посадку подошла группа новых пассажиров, и Соловьеву пришлось спешно взять свои вещи и войти в вагон. Ничего не значащий обмен взглядами с «Чёрной Марией» закончился.                                                                                                                                             

Сергей разложил вещи, удобно устроился в купе и стал ожидать отправление, с грустью смотря в окно. Он не полностью свыкся с мыслью, что надолго уехал из дома и лишился привычной для него среды.                                                                                                                                                    

– Предстоит ещё непростая социально-психологическая адаптация к меняющимся условиям жизни, - настраивал себя Соловьёв на то, что его ждёт впереди.                                                   

После приезда очередного поезда валил плотный поток людей. Он растекался на реки и ручейки. Эта картина нарастала и уменьшалась волнообразно. Так Соловьев сидел некоторое время, предаваясь своим житейским думам, пока не навалилось ощущение странной дремоты. Он вроде спал, но сквозь этот легкий сон то и дело пробивались какие-то разговоры и непонятные звуки. Резко открылась дверь, и на пороге, с чемоданом в руке, появился молодой человек, лет тридцати пяти, худощавый, спортивного телосложения.

- Будем знакомы, Станислав, можно просто Стас, - бойко оповестил он и дружелюбно протянул руку.

- Балагур видно ещё тот, - предположил  Соловьев. - Сергей,- сдержанно ответил он, сопровождая знакомство рукопожатием.

- Куда едешь? -  с беззаботной улыбкой на лице спросил новый сосед непринуждённо, невзирая на небольшую разницу в возрасте.

- В Мурманск, на работу устраиваться. Жизнь, так сказать, внесла свои коррективы.

- А я сталевар из Череповца. Вот послали в командировку в город Никель, буду тамошним новый технологический цикл показывать. Появился принципиально новый метод. Хорошие специалисты всегда были и будут на вес золота. Скажу по секрету, мне один хрен, что Никель, что Мурманск, везде жизнь кипит, - свой оптимизм он сопроводил задорной улыбкой. – Ты знаешь, я когда-то тоже моряком хотел стать. Не получилось. А вот когда женился, то появилась мечта, построить яхту и назвать её - «Тёща-1». Представляешь, на борту красуется оскаленная морда тигрицы, - он весело рассмеялся. – И если бы яхта, когда-нибудь разбилась о скалы, я только бы радовался. Ну да Бог с ней, у меня теперь уже третья тёща, - он довольно хихикнул. – Была бы шея, а хомут найдётся. Как только начинает тереть, надо его менять.

Станислав сложил свои вещи в отделение, под нижнюю полку, разместил продукты и две бутылки коньяка на столике. Соловьев в это время равнодушно смотрел в окно.

- Чего грустишь, Серега? - закончив свое обустройство, наигранно спросил Станислав.- Сейчас познакомимся с проводницами, как говорится «шерше ля фам», и жизнь обретёт смысл, на время дороги, - произнёс он с искренней простотой. - Женщины для нас, как стимулятор для этой самой жизни, как целебный бальзам. Ты не возражаешь против того, чтобы подзарядиться энергией женщины? – даже не дождавшись ответа на заданный вопрос, он продолжал балагурить. - Та, которая билеты проверяла, немного не в моём вкусе, а вторую, я ещё не видел. Маша сказала, что подруга у неё Анжела, красоты необыкновенной. Ты видел её?

Сергей скривился.

- Так себе, но прилагает много фантазии, чтобы скрыть это.

- Водка или коньяк обстановку поправят, не переживай. Все девушки станут очень красивы и стройны, а эти, я думаю вдобавок, предаются ещё и любовным утехам. Ты не подумай, мне «вешалки» тоже неинтересны.                                                                                       

- Тут ты попал в точку, только ещё не догадываешься об этом, - мысленно съязвил Соловьёв.                                                                                                                                                        

 - Но нам кажется, повезло, - продолжал балагурить сталевар.

 - Поверь мне, я в таких командировках полжизни провёл и довольно поднаторел в «амурных» делах. Сейчас мы с ними договоримся и накроем шикарный стол, - он хлопнул в ладоши и спросил. - Ты готов?

Сергей скривился.

- Может у тебя есть другие предложения на этот счёт? А то давай, говори. Поверь мне, устроить просто так пьянку, тоже неинтересно. Я предлагаю приятное мероприятие, отвлекающее от серой обыденности.

Отказывать при первом знакомстве как-то не хотелось, соседи всё-таки и Сергей начал увиливать, в тайне надеясь, что это не более чем разговор.

- Дай сначала поезду отъехать, да и нам осмотреться. В народе говорят: «Не гони коней».

- А у сталеваров говорят: « Куй железо, пока горячо». Серёга, ты, как я погляжу, кажется, равнодушен к женской красоте? - спросил с удивлением Станислав, что вызвало у Соловьева ироничную улыбку. - Я, конечно, понимаю,  они далеко не топ-модели, но в каждой из них есть свой шарм. Если нет, то «приняв для храбрости», после какого-нибудь стакана ты обязательно его обнаружишь.  Согласись, что и мы с тобой тоже, не копия скульптуры греческого героя. Нет в мире совершенства.                                                                                                                                                

- Эти дамы развращены постоянным вниманием мужчин. Чтобы завоевать их симпатии, тебе придётся конкурс выиграть.                                                                                                                         

– Ладно, не комплексуй и не бойся, мне об этом всё известно. Я никогда не испытывал проблем с противоположным полом. А вот для тебя есть совет дельный, про самый безотказный способ. Главное – расположить даму к себе, дать понять, что ты от неё без ума. На худой конец – делай вид, что влюблён.

Он перешел на менее эмоциональный тон.

- Я раньше, по молодости, влюблялся сильно и страстно, теперь мне всё больше общаться с ними интересней, изучать изнутри. Конечно не без этого дела,- он открыто засмеялся и сопроводил сказанное похабным жестом. – Люблю чувствовать приятную усталость. От каждой новой встречи всегда жду чего-то особенного, и ничего не могу с собой поделать.

- Прямо коллекционер какой-то, - подумал о нём Соловьёв.

Поезд медленно отошел от перрона и начал набирать скорость. Все быстрей замелькали: провожающие, здание вокзала, вагоны, стоящие на запасном пути и, наконец, дома привокзального микрорайона. Стас отодвинул шторку, со своей стороны, шире.

- О! Мы уже поехали! Надо брать быка за рога, а проводниц за титьки. Я пошел.

   Он гордо вышел из купе и задвинул за собой дверь. Сергей посмотрел ему в след.

- Этого мне ещё не хватало, новатора из Череповца. От компанейского парня теперь покоя не будет, - сокрушался Соловьев, обреченно смотря в окно. – Любитель острых ощущений на мою голову.

Ему больше всего сейчас хотелось расслабиться и отдохнуть. Сосед вернулся радостно улыбающийся очень быстро. Стас ударил рука об руку и потер.

- Трапезничаем в узком кругу, - огласил он и глазами пробежал по столу, - у них в купе вечером.

- И что, не сопротивлялись?

Станислав усмехнулся.

- Ничего невозможного нет. Получилось и ещё как! Деликатный подход в таких случаях требуется. Покажи мне женщину, которая считает себя некрасивой. Я их там так вознес, а в ответ никаких возражений по поводу вечеринки.

-В тебе силен природный авантюризм.

- Скорее в силу природной сообразительности, для меня всё это не представляет труда. Я чувствую себя среди них как рыба в воде. Имею право на успех и счастье, - самодовольно улыбаясь, отшутился Стас. – Чтобы выдержать нагрузки, приходится делать и «разгрузки».

Он тут же начал приготовление к вечерней встрече.

- Шутки в сторону, полезли в кошельки! - продекламировал он с задумчивым видом.

Соловьёв внёс свою финансовую лепту.

Несколько раз сталевар бегал в вагон-ресторан и возвращался оттуда непременно с коробками и какими-то свертками. Он всё время приговаривал: « Это наш «конёк». В ожидании время пробежало быстро, и наступили сначала густые сумерки, а затем и сплошная темнота, отделив окно вагона от окружающего мира. Иногда в эту темноту врывались огни полустанков и железнодорожных разъездов, звуки и свет мчащихся встречных поездов.

Станислав засобирался и начал переносить все свои запасы к проводницам. Проделав эту процедуру, он вернулся в купе.

- Процесс созидания идёт. Через полчаса дамы хотят нас видеть, когда наденут короткие юбки, - объявил он Сергею, посмотрев на часы. – Только тебе с этой Машей попыхтеть придётся, - он ехидно улыбнулся.

Возмутитель спокойствия по своей натуре сидеть на месте не мог, всё куда-то выходил, приходил и снова исчезал. Создавалось впечатление, что у него была потребность находиться в постоянном движении. Соловьёв уже почувствовал «лёгкую» усталость от такого соседства и навязчивого поведения.

- Этот утомит, кого угодно, - недовольно пробурчал он, когда за соседом, в очередной раз, хлопнула дверь.     

Когда подошло время, Станислав явился в приподнятом настроении, с довольной улыбкой на лице.

- Слушай, я сейчас встретил эту Анжелу и хорошо рассмотрел её.

- Ну и как? Что тебя в ней пленило?

- Тоже не первой свежести, но по мне так, в женщине, самое главное, должна быть сексуальность. В Анжеле этого добра хоть отбавляй, вдохновляет и возбуждает. Особенно бросаются в глаза её чувственные губы и порочный блеск глаз. Такие мне нравятся, - он рассмеялся, потирая руки.

Соловьёв поймал себя на мысли, что у них со Стасом наблюдается существенный разброс мнений по поводу женской привлекательности. Сталевара, по его рассказам, можно было назвать «всеядным». Ему подходили женщины любого типа – тощие и толстые, высокие и низкие, умные и блондинки, сходил с ума от пышного бюста и не брезговал отсутствием такового.

- Пойдем Серёга, время, - он посмотрел на часы. – Душа желает праздника и немедленно.

Соловьёв нехотя отложил в сторону газету, которую читал, и как на каторгу последовал за шустрым сталеваром. Они подошли к купе проводниц и остановились.                                                                              

– Главное, сразу произвести на них впечатление, - прошептал Стас с азартом в глазах.                                                                                           

Он решительно постучал и открыл дверь. Молодые женщины приветливо улыбались.

- Нас здесь ждут, или нет? - наигранно, чуть растягивая слова, произнёс он.

- Здесь вас ждёт уют и тепло, - услышали в ответ кавалеры.

- А мы к вам с любовью, страстью и восторгом. Ещё два часа тому назад, мы простые парни могли только мечтать о том, что вы порадуете нас своим присутствием. Со мной вы уже знакомы, а это Сергей. - Станислав представил дамам Соловьёва. - Очень веселый и общительный человек. Ну что, к столу? – закончил он стандартный монолог.

- Да, садитесь мальчики, - пригласила всех Анжела, изобразив доброжелательную улыбку на лице.

Она слегка приоделась, надев маечку, пикантно обтягивающую девичьи прелести, но юбка осталась прежняя, форменная. Это было похоже на то, если бы к костюму надеть кеды. Станислав по этому поводу проехался, негромко произнеся: «Последний писк», но она не обратила на реплику внимания, или не расслышала. Такой наряд действительно вызывал только улыбку. Для женщины, которая считала себя неотразимой, было мелковато. Мария напротив, сменила форменную одежду на вызывающе короткую юбку и немыслимо откровенную кофточку. Станислав засуетился и начал разливать в рюмки коньяк. Соловьев вежливо отказался, когда дело дошло до него.

- Извините, я вообще-то не пью.

Сталевар замер с бутылкой в руке.

- Не вкурил, - удивлённо произнёс он фразу из жаргона.

Проводницы тоже удивлено переглянулись, недоумённо приподняв брови, и наперебой стали уговаривать выпить, аргументируя тем, что немного не повредит.

- Я предлагаю, первый тост, за присутствующих здесь дам, - перебил их Станислав. - Сергей, игнорировать тост ты не вправе и выпить обязан.

Чашу весов они все вместе склонили в пользу выпивки.

- Ну что ж, если народ требует, - сдался Соловьёв.                                                                         

Он пригубил слегка. Сталевар свою рюмку опустошил, не поморщившись. Как это бывает,  обычно в таких компаниях, не успели закусить, как тамада, в роли которого, естественно, выступал сегодня Стас, поднимал вторую рюмку. Затем пошла третья и одна за другой. Когда участники застолья разогрелись и вдоволь закусили, исчезла закрепощенность, и стал клеиться хоть какой-то разговор. Постепенно выпили коньяк, на этом эмоции и закончились. Станислав стал выставлять на стол водку. Разгорячившись, он пел трели уже больше в адрес Анжелы. Было видно, что и она явно « положила глаз » на соседа Сергея. В застольной беседе, постепенно, стала появляться информация об её участниках. Небольшие отрывки из жизни и профессиональной деятельности рисовали картину их жизненного пути, хотя и приблизительную. Анжела была родом из Новосибирска. Она бывший учитель географии средней школы, по воле судьбы оказалась на железной дороге. Её и отличал от всех за столом точный и выразительный язык. Как это часто бывает, жизнь сложилась не так, как мечталось. Всё как у всех - страстный роман, замужество по большой любви и последующий развод. Теперь одинокой матери необходимо хорошо зарабатывать, чтобы растить сына школьника. Поэтому после ухода мужа, она привыкла во всём рассчитывать только на себя.

- Словно кипятком ошпаривает! - подумал Соловьев, уловив на себе пристальный взгляд Марии, в очередной раз. - Это ощущение, наверное, от моей боязни.

После выпитой первой бутылки водки, вдогонку коньячку, началось действие инстинктов. Станислав шептал что-то на ухо Анжеле, она умиленно улыбалась. До Соловьева донеслись обрывки фразы: « … всё должно быть основано на доверии…». У проводницы заблестели глаза. Улучив момент, словно невзначай, она немного приподняла юбку, демонстрируя свой сексуальный шарм. Сталевар всё больше и больше заводился.

Его рука скользнула под форменную юбку проводницы. Анжела даже не прореагировала. По всей видимости, ей понравились беспардонные манеры кавалера, с лица не сходила счастливая улыбка. Она смотрела на него уже с обожанием.

- Я долго ждал своего счастья, - долетел до ушей Сергея очередной словесный трюк Станислава.

- Сталевар осуществляет свой принцип: « Воздействую на чувственность и зажигаю в ней страсть».

Соловьев наблюдал за всем происходящим отчужденно, со стороны, отхлебывая из кружки горячий чай с лимоном. Громкие разговоры, выслушиваемые против своей воли, постепенно стали ему надоедать. Бравада и шутки сталевара не отличались оригинальностью. В своих рассказах он постоянно балансировал на грани пикантного и фривольного. Совсем скоро крепко выпившие люди начали наперебой рассказывать друг другу истории и заезженные застольные шутки с предельной откровенностью, больше понятные им. Соловьёв оказался в крайне непривычной для него обстановке. Условное разделение пар давно произошло и Мария, иногда отвлекаясь от разговора, бросала в его сторону, насмешливыми глазами, с каждым разом все продолжительнее по времени, взгляды. После выпитых двух рюмок коньяка, скорее по принуждению, чем сознательно, Сергей ощутил в себе тоже незначительные перемены. На парах алкоголя в нем проснулись чувства, пробуждавшие страх и потребность.

- Обычно люди в компании ведут себя так, как диктует ситуация. Я же не отдыхаю, как все, расслабившись, а как на вулкане сижу, - посетовал он сам себе. – Может это «кризис возраста»?

Решив отвлечься и снять напряжение, Соловьев стал пристальней рассматривать присутствующих. Первым оказался сталевар Станислав, или как он себя величал - Стас.

- Держится гордо и картинно, но мышление, правда, поверхностное, что быстро подметила Анжела. Она периодически насмехалась над его примитивным набором слов. Вот и сейчас он сфальшивил.                                                                                                                                             

Соловьёв сделал паузу, смотря, как она раскатисто рассмеялась, но это сталевара вовсе не смущало.                                                                                                                                                          

- Станислав не способен говорить о проблемах и чувствах, - продолжил он размышлять, - о смысле жизни в её понимании. Вся его болтовня состоит из банальных историй, дешевых шуток, прибауток и избитых фраз. Легко выкручивается там, где другие теряются. Не дурён собой и привык явно к победам, а скорее всего к тому, что девки сами ему на шею вешаются. Сейчас поработает на свой имидж языком и полдела сделано.                                                                                                                                             

Соловьев отметил и положительные его качества.

- Ему не знакомо чувство зависти, добродушный и нежадный человек. Его поступки продиктованы уверенностью в себе. Не сомневаюсь, что он готов прийти на помощь людям, не задумываясь ни на минуту. Он мне даже импонирует чем-то, своей бесхитростностью. Самое удивительное то, что Стас не старается казаться лучше, чем есть на самом деле. Периодически врёт, но как красиво.

Он перешёл ко второй проводнице, которая была родом откуда-то с Урала.

- Маша: всё, что отвечало её психическому складу и темпераменту стало проявляться после второй выпитой рюмки водки, снявшей все барьеры скованности и стеснительности.

Рассуждения Соловьева перебила очередная порция пойла, которая появилась на столе. Иначе это не назовёшь, так как среди царящей обстановки и подобного хаоса, даже самый дорогой французский коньяк, получил бы подобный статус.

- Пардон, куда ж еще! - вырвалось у Соловьева. – Это уже за пределами нормы, - грустно заметил он.

На этот протест никто не обратил внимание.                                                                                                 

– Никто не слышит и не хочет слышать, - огорчился Сергей. – Пьём мы безбожно.                                                            

Сосед его, сталевар из Череповца, приняв очередную дозу, словно бойкий перепел пришел в неистовство и дурел от страсти, уверенный во взаимной симпатии. Напарница Марии завела его с пол-оборота со знанием дела. Обещания лились, как из рога изобилия. Он отстегивал червонец за червонцем, несколько раз сбегав за деликатесами в ресторан. В очередной раз, капризная Анжела захотела пирожное.

- Стасик, а где твой сюрприз, сладкое? – канючила новая подруга.                                            

Её ухажер продолжал выступать в качестве доброго волшебника и выставил приготовленный ранее десерт.

- Какой галантный кавалер! – томно смотря в их сторону, тихо произнесла Мария.             

Вечеринка затягивалась. Соловьев посчитал, что неуместно дальше находиться здесь и решил откланяться.

- Хозяйка ставит перед гостями торт, а это значит, что в скором времени надо будет уходить. Это негласное правило хорошего тона соблюдать должен каждый воспитанный человек, - произнеся это, он попытался, было встать из-за стола, найдя причину.

На полпути его поймала цепкая и сильная рука Марии. В доли секунды он оказался на своём месте.

- Сладкое выставил твой друг, а не хозяйка. Посиди еще, Зайчик, - развязанным тоном произнесла захмелевшая Маша, со снисходительной улыбкой на лице.

Его удивило, что было сказано безапелляционно.

- Это дань вежливости, - уточнил Сергей.

Её поддержала подруга.

- Оставь ты этот дворянский этикет и высокопарные слова. У нас он не действует, - она поморщилась.

- Неужели я похож на потомственного дворянина? – улыбнувшись, спросил Сергей.

- Что-то есть, по манерам и ведению разговоров, - уточнила Анжела. – Чувствуется, что с «высоким» образованием, не то что…, - она посмотрела на Станислава, увлечённо что-то рассказывающего Марии, немного с презрением.

- Забавно. Мне такие комплименты никто никогда ещё не говорил, - удивился Соловьёв. – Весьма приятно. Ведь дворянство, это сейчас высокая планка.

Стас и Анжела, пошептавшись, куда-то удалились. Сталевар на прощание наклонился к Сергею и прошептал ему на ухо: 

- Мы решили предаться радостям жизни.                                                                                    

Мария многозначительно посмотрела в сторону кавалера, встала, пошатываясь, закрыла на ключ купе и, нагло улыбаясь, надвигалась на него. Предположение Соловьёва о развязке интриги, обретало реальность. Он выставил предостерегающе вперёд руку, так как желание было далеко не взаимное.

- Упёртый мальчик! – она удивлённо покачала головой.

- Не надо, Мария.

- Потрясающий мужчина, «поле непаханое»! - произнесено было с лёгким издевательством.                                                                                                                                     

Все сопротивления с его стороны были напрасны. Она отвела в сторону руку и навалилась на него всей массой тела, горя глазами, дыша жаром в лицо и часто сглатывая слюну, приговаривая: « Зайчик мой, иди ко мне, иди! ». Мария прикрыла свои хитрющие глаза, притянула Сергея к себе ближе и поцеловала.

- Попал как муха в паутину,- мелькнуло в голове Соловьёва, он совсем растерялся.

Цепкие её руки снимали с него уже спортивные брюки, а большой бюст пригвоздил к переборке купе.

- Господи, хоть бы не задохнуться в объятиях! Сопротивляться бессмысленно,- появилась мысль отчаяния и он, расслабившись, краснея от смущения, отдался на растерзание этому чудовищному, сексуальному монстру. Все, что было связано со стыдом ушло вглубь подсознания.

- Ну что ты, - лепетал он, - я тебе не подхожу.

- Это мы сейчас проверим, - шепнула она в ответ. – Такое ощущение, что ты невинен, как невеста перед свадьбой.                                                                                                                                            

От дамы немыслимо разило водкой. Мария тут же проявила особую изобретательность. Она резко сдернула с него трусы в цветочках и бросила тело на первую полку служебного купе, затем взгромоздилась на колени, растопырив свои согнутые ноги, начала прыгать как кенгуру. Он закрыл глаза, в голове крутилась только одна мысль: « Скорей бы это всё закончилось». Сергей чувствовал, как сильно пульсирует кровь у виска и дрожь во всём теле. Да ещё вдобавок ко всему, больно давил маленький светильник, упёршийся в затылок.

     К счастью Соловьёва, экзекуция, сопровождаемая приглушёнными вздохами, продолжалась не очень долго. Мария дошла до пика наслаждения, учащённо задёргалась, зарычала, как львица и по лицу пробежала блаженная улыбка. Она обмякла, уткнувшись лицом ему в шею. У него по телу побежали колючие мурашки. Страсти успокоились. Запах волос проводницы напоминал запах постиранных наволочек и простыней. Через минуту отдыха, он окончательно пришел в себя и попытался расшевелить подругу. Её похрапывание и сопение известило о том, что « они » отдыхают. Он повалил её набок, придерживая словно ребёнка, который нуждается в защите, и уложил на полке. Под голову протиснул подушку, она издала слабый стон.

- До свидания, рыбка, - произнёс Соловьёв, когда протискивался на волю.                                   

На душе у него было нехорошо. «Чёрная Мария » беззаботно спала, а Сергей, обретя свободу, облегчённо вздохнул.

- Где те, ушедшие в небытие, романтические отношения, радость внезапных порывов, спонтанных эмоций, «поэзия» между мужчиной и женщиной? – выразив мысли, он снова вздохнул. – Сплошная беспорядочность связей. Поэтому и живём, как живём.

Идя по коридору, в сторону своего купе, Соловьёва начала мучить дальнейшая перспектива. Появились обеспокоенность и страх, он был озадачен.                                                                                                        

– История эта весьма поучительна для меня. Даже в порыве страсти нельзя забывать о мерах предосторожности. На подобный случай, если не устоял от всплеска любовных страстей, всегда в кармане надо иметь «резинового друга». Этот поход завершился более-менее благополучно, но бывает и по-другому.

Пока он шёл, прочитал «себе любимому» ещё не одну нравоучительную лекцию и задал много нелицеприятных вопросов.

- Что мне подсказывает здравый смысл, куда я теперь попаду быстрей, в море или к венерологу? – был ключевой из них.

Картина получалась далеко не весёлая. Соловьёв уже мысленно стыдил себя, нещадно бичевал совесть и искал самооправдание.                                                                                                                                

- Пусть лучше эта история будет с хорошим концом, во всех отношениях, без неприятных сюрпризов, - выразил надежду Сергей, подведя итог своим похождениям.

                                    

                                                         «Членистоногий».

                                                       (куда … туда и ноги)

Утром он проснулся от стона на верхней полке.

- О-о-х! Как плохо!

Сергей открыл глаза и в таком положении лежал несколько минут. Над ним опять послышались мученические страдания, ворочался и стонал сталевар.

- О-о-х! Чтоб её за ногу и об забор.

- И я, до сих пор не могу прийти в себя, - подумал Сергей, с тяжёлым осадком на душе о своих вчерашних «злоключениях».                                                                                                         

- Что Станислав, перебор? – спросил он с состраданием.

- Не говори, - послышался вздох.

 - А я то - думал, что из тебя все 24 часа в сутки льётся жизнеутверждающая энергия, - притворно – огорчённо произнёс Сергей. – Ну да, была незабываемая ночь, которая прошла как одно мгновение!- растягивая слова, с иронией продолжал рассуждать он. – Интересно, у вас все сталевары так пьют в Нижнем Тагиле?

- В Череповце.

- Извини, в Череповце.

- Нет, только командировочные. Превозмочь себя, нету сил. Смотайся за пивом, друг. Не могу!

- При отсутствии контроля со стороны разума, инстинкты могут завести совсем не туда, о чём помышлял, и наделать глупостей. Вот и я, седина в бороду, а туда же, - поучал Соловьёв себя и нового знакомого.

- Поведение далёкое от безупречных дворянских манер, кои мне приписывали ещё накануне, - проехался он очередной раз по своему поведению. - Хорошо, только придется подождать, необходимо утренний моцион провести.

Сергей встал, умылся, побрился и свежий, как огурчик с грядки, собрался сходить в вагон-ресторан. Он подошел к полке, где без движения ничком лежало тело Станислава. На него было жалко смотреть.

- Ну, гардемарин, ты хоть пообщался изнутри, как планировал? Как пламя страсти подруги, как приятные ощущения, трепет наслаждения? А то столько денег и столь щедрые дары к её ногам бросил!

- Да-а-а, - вяло проблеял Стас, - это даже не обсуждается, обычная швейная машинка. Искусно изображала страсть, даже не испытывая её вкуса, - он говорил медленно, мысли давались тяжело. - После поцелуя просто холодом обдаёт, убивает наповал всякое желание.                                                                                                                                                 

- А как же ты думал, любовь за деньги или просто так не бывает настоящей.

Соловьёв удивился столь резкой перемене.

-  До сегодняшнего момента он говорил о ней восторженно, а теперь с цинизмом. Банальная история о любви и ненависти.                                                                                                                                                      

 - Хочется расстаться с ней красиво и вычеркнуть из души, - выдавил из себя Станислав.

- Маятник любви качнулся назад, - обобщил ситуацию Сергей. – Процесс, полный проб и ошибок, а я то - думал – неистовое безумство страстей. Отнюдь. Рано открещиваться, не получится, еще двое суток ехать, а потому нельзя спешить сжигать мосты. Уходить надо, вообще стараясь не хлопать дверью. Что-то ты быстро потерял к ней интерес?

Вместо ответа Стас отрешённо махнул рукой, силы периодически покидали его.                                        

– Я понимаю, высокий накал чувств не может сохраняться долго. Отдохни.

Стас приподнял веки и пристально посмотрел на Сергея.

- Что ты на меня смотришь, как расист на негра? Да, и я иногда ошибаюсь.

Соловьев присел к окну и задумался.

- Когда у сталевара рот закрыт, меня несёт вместо него упражняться в словесности, - пожурил он себя мысленно и вернулся к вчерашнему вечеру. - Недолго музыка играла, а за столом любили друг друга необыкновенно. Что я его поучаю, сам хорош. Скромный труженик проспится к вечеру и как ни в чем, ни бывало, снова потянется к ним. А у меня так и останется горький осадок от «полученного удовлетворения». Совесть и стыд замучают. Оказывается, меня может покорить кто угодно – и светская женщина, и вульгарная уличная девчонка. Это горькая, правда.

- Тебе две бутылки пива хватит? - нарушил молчание, Сергей, окончательно собравшись.

- Ты что! Бери десять. Две бутылки - капля в море. Я их сразу опрокину, чтобы хорошо накатило, - ожил сталевар, сглатывая тягучую слюну.

- Ну, хорошо, десять так десять.

Сергей улыбнулся и вышел в коридор. Он огляделся по сторонам и встретился глазами с Марией, которая что-то убирала в конце вагона.

Она улыбалась во все тридцать два. На лице Соловьёва появилась растерянность. Он не смог, сразу, выдавить из себя ничего и стыдливо отвёл глаза в сторону.

- Надо как-то выкручиваться, - мелькнуло в голове, - а впрочем, какая теперь разница.                                                                                                                

Кивнул головой и хотел развернуться в другую сторону, но услышал её голос - добрый и ироничный.

- Сережа, ты куда?

- Да вот, за пивом для соседа иду, - обернувшись в сторону Марии, поведал он с внезапным испугом.

- Так вагон-ресторан в этой стороне.

- Да-да,- буркнул он себе под нос и побрёл нехотя в сторону проводницы.

Она поставила веник в угол и ждала его, как пылкая любовница своего проказника, пытавшегося увильнуть. Подойдя к Марии, он, как ни в чем, ни бывало, поздоровался и натянуто улыбнулся.

- Привет!

- Здравствуй, котик! - без кокетства произнесла она, смотря пронзительным взглядом.

Маша сделала шаг вперёд и его голова, прижатая к стенке, стала торчать между её могучих грудей.

- Что ты от меня шарахаешься? У нас впереди еще двое суток пути, зайчик, - беседу она вела в чуть насмешливой манере.

- Маша, Маша, шею сломаешь, - взмолился Соловьёв, а внутренний голос ему быстро подсказал, чтобы никогда больше не зарился на таких крупных женщин, с пышными формами.

Мария дала слабину его голове. Парень и девушка вышли в этот момент из тамбура, и она совсем отступила от него. Когда молодые люди прошли, Мария ухмыльнулась.

- Давай дуй за пивом, а то твой сосед-говорун помрёт. Вечером жду тебя на чай с баранками, - произнеся приглашение, она прищурила глаза, словно предупреждая, что увиливать бесполезно.

Соловьёв выскользнул в тамбур с облегчением на душе и побрел искать буфет, источник пива. Пока он продвигался через вагоны и наконец-то отыскал нужный, поезд остановился на какой-то станции. Сергей купил пива и разной снеди к чаю, возвращался обратно. В одном из вагонов стояли два подвыпивших парня с нахальными физиономиями и подшучивали, в основном, над проходящими пассажирками. В адрес первой, это была девушка, полетел комплимент от одного из них: «Такой мадмуазель не жалко море цветов подарить». «Да и море без цветов тоже» - поддержал мысль второй. Девушка ничего не ответила, просто улыбнулась. Следом за ней из глубины коридора, с важным видом, стала приближаться молодая женщина, на руке у которой удобно устроился симпатичный мопс, с бантиком на шее. Собачка гордо смотрела по сторонам, давая всем понять, что охраняет хозяйку.

- Девушка, а девушка. Вам не обидно, что на Вашу собачку симпатюлю, обращают больше внимания, чем на Вас, - отпустил недобрую шутку ей вслед один из парней.

Они оба рассмеялись. Женщина повернула к ним удивлённое лицо.

- Хам! – услышал в ответ шутник нелицеприятное слово в свой адрес. 

Соловьёв прошёл мимо парней, которые продолжали обсуждать поставленную под сомнение привлекательность дамы с собачкой.

            Состав по-прежнему стоял у перрона небольшого полустанка, в ожидании, чтобы пропустить встречный поезд. Сергей открыл очередную дверь, в переходе между вагонами, и оказалось, что это тот тамбур, который ему нужен. У открытой двери скучала Анжела, сменившая вечерний «прикид» на форменную одежду, которая в этом соревновании явно выигрывала.

Она повернула голову на шум открывшейся двери и увидела Сергея.

- Привет, непьющий интеллигент! Не много ли пива несёшь? - не без ехидства спросила, усмехнувшись, Анжела и посмотрела на раздувшуюся сумку. – Солидные люди вроде бы столько не употребляют.                                                                                                                       

Сергей вспомнил буфетчицу, румяную тётку с замашками командира полка, которая пять минут назад отпускала ему пиво.                                                                                                              

- У нас утро следующего дня, после отправления, начинается всегда, как под копирку. Все бегут за пивом «пожар внутри» тушить.                                                                                                 

- У Станислава голова раскалывается, плохо отчаянному парню.

- Мужская солидарность! Кто ж ему дураку заливал в горло? – она сморщила лоб. - Ума нет. Ладно, топай, выручай сталевара, деликатный кавалер.                                                                                     

– А ворковали словно голубки, - внутренне удивился Сергей её грубости.

Ещё он удивился тому, как выглядели обе проводницы, по-утреннему свежо. Они со Стасом как «веники», а, глядя на них нельзя было сказать, что дамы провели бурную ночь.

- Вот это закалка!

Проходя мимо, уже знакомого служебного купе, его окликнула Маша.

- Серёжа, подожди немного, я сейчас человека оформлю, разговор есть.

Он вздрогнул. У Соловьёва и так постоянно присутствовало ощущение надвигающегося насилия над ним. У него снова ёкнуло внутри.

Перед проводницей стоял новый пассажир, который подсел на этой станции, и вёл беседу с Марией по поводу своего обустройства. У него в разговоре несколько раз проскочило - «шо» и «га». Было, похоже, что это украинец.

- Да-а-а, ну и прононс у Вас, - она брезгливо поморщилась.

Он не обиделся и в ответ спокойно пошутил, с растерянной улыбкой на лице.

- К вашему сведению, мадам, родину не выбирают. Извините, не пензюки мы и не с «масковским» акцентом, - пассажир взял свои вещи и пошёл искать купе.

Немного отойдя, пробурчал что-то. Эпизод был исчерпан. Соловьёв попытался быстро успокоить внутреннюю тревогу и погасить смятение чувств, чтобы выглядеть уверенно перед «любвеобильной» особой.

- Заходи, Серёжа, - позвала его Мария, как-то буднично и безразлично.

- Мне надо Стаса выручать, - ответил он спокойно, но организм, внутри, предательски сжался.

- На минуту.

Только он сделал шаг в купе, она встала, закрыла дверь и притянула его к себе. Соловьёв не успел что-либо сообразить, проводница уже впилась ему в губы, но отпустила очень быстро, в дверь кто-то постучал. Мария открыла защёлку, на пороге стояла Анжела.

- Что вы тут, уже сексом занимаетесь, молодые люди? Темноты дождаться нет сил?

- Ты сильно ошибаешься, не трепи языком,- оборвала её, иногда грубоватая в своих выражениях, подруга.

- Ладно, я пошёл.

Соловьёв проскользнул мимо них в коридор с радостным ощущением.

- Так тебе и надо, не переступай черту дозволенного.

- Вечером ждём, - донеслось до него из уст Анжелы, - и захвати с собой особь мужского пола, по имени Станислав.

- Ага, - через плечо ответил он.                                                                                                       

Сергей услышал, как она уже тихо добавила: «Продолжим «мартовские» удовольствия».

Она произнесла ещё одну фразу в адрес сталевара, которая не долетела до ушей Сергея.      

-  Невероятное упорство этого похотливого самца Стасика, нас покорило, - произнесла она с печатью задумчивости на лице.                                                                                                                   

– Я словно жертва безнравственного времени, не успевшая приспособиться к новым жизненным реалиям, - посетовал он, продолжая размышлять на ходу.                                                                                                                            

На ум пришла последняя фраза, произнесённая Анжелой: «Мартовские удовольствия».                                                                         

-  Прямо кошачий бомонд какой-то, - буркнул Соловьёв себе под нос. – Сталевар кот «Прохор», а я кот «Батон», - после своей шутки он криво улыбнулся. – Изнывающие от неразделённых чувств коты.                                                                                                                

Сергей открыл дверь своего купе, у них появились соседи, которые раскладывали свои вещи и устраивались. Это была высокая, стройная девушка с голубыми, насмешливыми глазами и молчаливая старушка с цепким взглядом.

- О! У нас новые соседи? – удивился Сергей.

- Да, новые попутчики, - ответила девушка.

- Нам радоваться или наоборот? – раздался заинтересованный голос с полки, где возлежало тело Стаса.

Он искоса наблюдал за происходящим.

- Горбатого могила исправит, - мысленно отреагировал Сергей на такую подвижность находящегося в муках сталевара.

- Не слушайте его, раннее утро, тяжёлая голова. Располагайтесь. Станислав, ты всё перепутал, посмотри на эту девушку с лицом ангела.

Он хотел дать понять ему, что не стоит всех женщин мерить под вчерашних проводниц.

Резко открылась дверь, у порога стояла Анжела.

- Уважаемые пассажиры, извините нас, ошиблись. Вам в другое купе.

На её голос Станислав даже не поднял голову. Бабуля, с кряхтением, и девушка взяли свои вещи, и вышли вслед за Анжелой. Станислав спрыгнул с полки и запричитал: «Быстрей, быстрей, надо лечиться». Сергей поставил пиво на стол. Сталевар открыл одну бутылку и залпом выпил.

- Видел, конкурентку убрали от нас подальше, - произнёс он отдышавшись.

Его изнеможенное одутловатое лицо расправилось от улыбки. 

                                               

                                                   «Здравствуй, 69 параллель! ».    

     Сергей Соловьёв ступил на перрон мурманского вокзала. Внутри было двоякое чувство. Первое, свобода от тесных коридоров вагонов и купе, исчезла подавленность, а второе, небольшое смятение, оттого, что родной дом остался так далеко. Он огляделся вокруг и поёжился. Над головой низко висело серое небо, было неуютно и прохладно.

- Это север, брат, - услышал он сзади голос Станислава. – К нему привыкнуть ещё надо.

Сергей обернулся. Сталевар был в своём репертуаре, он держал под руки мило улыбающихся проводниц. Мария сегодня выглядела как чистый ангел.

- Ты что прощаться не собираешься? Почувствовал свободу и приготовился дёру дать.

- Надышаться свежим воздухом не могу.

- В Баренцевом море надышишься теперь, сполна.

Сергей подошёл к Маше, а Станислав отвёл Анжелу в сторону. Они посмотрели друг другу в глаза.

- Не надо ничего говорить, - опередила она его и произнесла спокойным голосом, - а то будешь напрягаться, придумывать что-то, выдавливая из себя дежурные фразы, выворачиваться и всё такое. Возьми, - она протянула ему белый листок бумаги, свёрнутый в четыре раза, - если захочешь, то напиши. А нет, так нет.

Она взяла его за плечи и притянула к себе. Маша, не стесняясь никого, крепко поцеловала Сергея в губы. Он видел, что ей хочется пустить слезу, но ореол сильной женщины, не давал сделать этого.

- Прощай, - сказала тихо Мария, обернулась и зашла в вагон.

Сергей ощущал внутри чувство вины, вины за то, что эта женщина тянется к нему душой, а он ничего не может дать ей взамен.

- Сердцу не прикажешь! – вздохнул Соловьёв.

- Люди до свидания, - он махнул рукой, стоявшим в стороне Станиславу и Анжеле.

- Удачи тебе, интеллигент! – ответила она и кивнула в ответ.

- Будь здоров, морячок. Адрес мой у тебя есть, заезжай.

   Сергей по лестнице, ведущей с перрона, поднялся к зданию вокзала, которое представляло собой удачное архитектурное творение с колоннами. Он ожидал увидеть совсем другую картину – сиротский и неухоженный вид, как большинство подобных заведений того времени. Вокзал же возвышался над простирающейся перед ним равниной, которую сплошь занимали железнодорожные пути. Он гордо смотрел вдаль, на краю которой, у берега Кольского залива, виднелось здание другого вокзала, морского. Построенные после войны, два соперника, десятилетиями смотрят друг на друга, стойко перенося все северные невзгоды: дождь, снег, шквалистый ветер и морозы, обогревая своим теплом пассажиров. Они, хранители местной истории, видели различные эпохи, времена и судьбы. Всё было в их жизни, как и у людей: паровозы и деревянные бараки, красная атрибутика советской власти и нашествие всего европейского. В этом и заключалась своя особая гармония.

       

Соловьёв остановился посередине главного зала и поискал глазами таксофон. Найдя то, что ему было нужно, он стал звонить и искать Виктора Смирнова. Но, Сергея ждало разочарование, и только на работе сказали, что он, может быть, появится через полчаса.

- Девушка, будьте так добры, передайте ему, что приехал Соловьёв Сергей. Я буду в вашей фирме через час.

Секретарша заверила его, что обязательно всё передаст шефу.

- Надо теперь коротать время, - принял он решение. – Не мешало бы подкрепиться.

Сергей увидел вывеску, которая гласила, что кафе с удовольствием примет и обогреет путника. Соловьёв взял свои сумки и пошёл по направлению, которое указало стрелка путеводителя. В кафе было много народа. Сергей поискал глазами свободное место, но, увы, примоститься было негде. Недалеко от входа сидела семья военнослужащего. Молодой симпатичный капитан-лейтенант и его жена, кормили двух дочек.

- Как меня раньше учили – офицер, интеллигентный человек с высокой степенью ответственности. Может эта семья не прогонит, как-нибудь примощусь сбоку, - решил попробовать он.

- Здравствуйте. Вы не позволите мне присесть за ваш столик? Извините, всё вокруг занято, некуда приткнуться, а кушать хочется.

 - Конечно, конечно. Мы сейчас подвинемся.

Соловьёв нашёл свободный стул, в углу зала, принёс его и поставил к столику.

- Я схожу, что-нибудь закажу. Присмотрите, пожалуйста, за моим багажом.

- Хорошо, хорошо, - ответила с любезностью молодая женщина.

Её муж, молча, сидел, смотрел и не проронил ни слова.

- Что-то «высокая ответственность» странно молчит, - подумал он, отходя от стола. – Может быть через, чур, скромный.

Сергей вернулся с подносом. Он купил чай, сосиски и пару пирожков. Девочки смотрели, на него, не моргая.

- Что не вкусно? Почему перестали кушать? – заметив их интерес к себе, шутя, спросил Соловьёв.

- Вкусно, - улыбаясь, ответила одна из них.

- Давайте знакомиться, меня зовут Сергей Дмитриевич.

Девочки, опережая родителей, начали называть свои имена.

- Я Эля.

- А я Лиза.

- Это мой папа Саша, - опережая сестру, представила родителя Эля.

- И наша мама Наташа, - вдогонку ей произнесла сестра.

- А куда Вы едете? – начали расспросы, как всегда непосредственные дети.

- Я уже приехал, - усмехаясь, произнёс Соловьёв, поднося чашку чая к губам.

- А мы едем к бабушке с дедушкой в Санкт-Петербург, - сказала с особой гордостью Лиза.

- О! Так вы дамы из «Северной столицы»? – сделал гримасу восхищения Сергей.

- Мы не дамы, - поправила его Эля, - мы живём в Снежногорске, где служит наш папа.

Их родители в разговор не вступали, сидели и только улыбались, любуясь своими ненаглядными чадами.

- Эля, Лиза, ну-тка кушайте, а то подойдёт поезд, и поедете голодными, - призвала их к порядку мама.

- Наш папа штурман и служит на большой подводной лодке, - гордо заявила Эля.

Соловьёв перестал жевать и посмотрел на капитан-лейтенанта.

- Так мы с твоим папой одной профессии, оказывается.

- А у Вас нет такой красивой формы, как у папы, - поддержала её сестра.

- Ну, когда-то была. Увы, то время быстро прошло. Вы, какое училище заканчивали? – спросил он у каплея.

- «Фрунзе».

- Я «Макарова», во Владивостоке. Служил на Черноморском флоте, сейчас на пенсии.

- Хорошо выглядите, - сделала ему комплимент Наташа.

- Так на пенсии, я всего два года.

- А что в наших краях делаете? – удивился её муж.

- Не поверите! Летом встретил однокашника по училищу, Виктора Смирнова, он отдыхал в нашем городе. Виктор предложил мне на рыболовецком траулере поработать. Всё упирается, как всегда, в презренный капитал. Я на тот момент особо не шиковал, скромная зарплата в охранной фирме, будь она неладна. Не моё это дело, сторожить.

- И кем Вы пойдёте? – спросил Александр

- Штурманом. У меня диплом гражданский есть, переаттестован.

- Но это, же штормы, качки? – удивлённо спросила Наташа.

- Такие явления природы мне знакомы, не один год старшим помощником командира корабля прослужил. В Средиземном море, да и  Чёрном тоже, бывали болтанки не хуже, чем тут у вас, в Баренцевом.

- Круто Вас судьба завертела, - продолжал удивляться капитан-лейтенант. – Может за знакомство, за первый день моего отпуска? У меня с собой есть, - предложил он.

- Нет, спасибо Саша, мне сейчас надо разыскать Виктора. Он наверняка поведёт меня представлять начальству и надо быть в форме.

За разговором, Сергей расправился со своим завтраком и уже внутренне чувствовал, что надо продолжить поиск Смирнова. Соловьёв отнёс поднос со своей грязной посудой и вернулся к столу.

- Девочки, это вам, - он протянул им по шоколадке, - в знак установившихся между нами хороших отношений.

- Спасибо, - обрадовано отреагировали они.

- Всё ребята, мне пора. Успехов вам, хорошо провести отпуск, счастья и любви. Берегите друг друга. А вам, - он посмотрел на девчонок, - слушать маму и папу, помогать им и вырасти такими же, как они умными и счастливыми.

Девочки переглянулись.

- И такими же большими, - добавила бойкая Эля.

- Обязательно большими. До свидания.

- До свидания, - перебивая друг друга, закричали девчонки.

Наташа и Саша пожелали ему всего хорошего, удачи и здоровья.

В голове же Сергея экспромтом возникло пожелание и самому себе.

- Чтобы всё получилось, и я по-новому взглянул на старые проблемы после рейса.

 Соловьёв взял свои вещи и прямо из кафе попал на площадь перед вокзалом.

- Какая счастливая пара! – подумал он о молодой чете.

Сергей заглянул в записную книжку, в которой был адрес отдела кадров фирмы, где работал Смирнов. Он поймал такси и уехал, а за столиком, который он покинул, в это время, произошёл разговор.

- Если ничего не изменится, то вот оно ваше будущее, людей героической профессии, - сказала Наташа своему мужу. – Пенсия не в радость и постоянные думы о хлебе насущном, - произнесла она с лёгкой задумчивостью.

- Согласен, на пенсии лёгкой жизни нет, и никто на руках нас там носить не будет, - усмехнулся Саша. – Поэтому, нельзя жить иллюзиями. Насколько я помню, ты не без гордости всегда рассказываешь родственникам и подругам о своём муже. А что я услышал сейчас? – удивлённо произнёс Александр.

- Извини. Я думаю, со временем будет по-другому. Было бы несправедливо, чтобы всё так и осталось в жизни.

- На словах в верхах все «за», а на деле, увы. Пока я согласен с этим товарищем, обстановка не внушает никакого оптимизма.

                                                             

                                                                    ГЛАВА IV.

                                                          «Снежногорск».

            Наташа резко открыла глаза, внутри ощущалась непонятная тревога. В мыслях мелькал, возникший внезапно, образ мужа, его умное лицо. Она лёжа протянула руку к ночнику и щелкнула выключателем.

Свет, пробившись через оранжевый колпак, неярко осветил комнату. Она медленно села на кровати, посмотрела на будильник, стрелка указывала на половину четвертого.

- Господи, что же мне так неспокойно на душе? - досаждали навязчивые мысли, которые и вызывали непонятную тревогу. – Саша мне во сне устало улыбнулся, а я закричала не своим голосом.

Наташа встала и направилась к детским кроваткам, где тихо сопели, во сне, две дочери погодки - Элечка и Лизочка.

Поправив у них сползшие и смятые одеяльца, она умиленно, с минуту, любовалась ангельскими созданиями. Ей вспомнился один из обычных семейных вечеров, когда её муж, а их папа пришел со службы. Девочки, как всегда, бежали к нему навстречу с криками радости, обнимали за крепкую шею и по очереди целовали. Саша присел на стуле в прихожей, посадил девочек на колени и с шутливой строгостью спросил:

«Ну, как тут вели себя мои любимые дочери Элизабет? »

- Папа, почему ты нас называешь Элизабет? - спросила недовольно Эля.

- А кто же вы? Как тебя зовут?

- Эля.

- А сестру твою?

- Лиза.

- Ну, вот и получается одно имя на двоих - Элизабет.

- Нет, папа, будет Элязабет.

- Это будет на татарском языке, а на русском, как я говорю, - произнёс он с лаской и теплом в голосе.

Девочки долго смеялись, такой каламбур им очень понравился. Вечер тот был исключением. Видел он их в основном спящими: утром ещё спящими, вечером чаще всего уже спящими.

Наташа прошла на кухню и поставила чайник на плиту. Ей совсем расхотелось спать. Она снова окунулась в воспоминания о Саше, перебирая в памяти минувшее.

- Совсем скоро закончится второй месяц, как он в автономке. Ждать осталось ещё один, самый трудный. Мне всегда становилось тоскливо и неуютно, когда Саша уходил в море, - она тяжело вздохнула, и её мысли непроизвольно оказались во временах их знакомства, дружбы и первой любви. Наташа задумалась и мечтательно улыбнулась…

        В тот судьбоносный для неё, тёплый, осенний день они сидели с подругой, после занятий в институте, в любимом их Михайловском саду, недалеко от дома, где обе проживали. Вера, с большой страстью, рассказывала ей о прошедших выходных, как они всей семьей ездили к бабушке, в Пушкин.

- Вечером с сестрой, мы как обычно собрались пойти на танцы в военно-морское училище, а тут, словно снег на голову, нам свалился Владлен со своей компанией. Помнишь, я тебе рассказывала о нём, сестры одноклассник, учится в ЛГУ. Красивый, как артист.

- Да, что-то припоминаю, - ответила рассеянно Наташа и кивнула головой.

Вере, как всегда, надо было «выпустить пар», так как по своей натуре она большая говорунья и прирождённая кокетка. Наташа, из приличия, выслушивала её любовные похождения и выступала в роли молчаливого эксперта. Ей самой недавно стукнуло 19 лет, училась на втором курсе пединститута, но серьезных отношений, ни с одним парнем еще не было. 

       Наташа дослушивала очередной рассказ своей подруги о новом романтическом знакомстве, в котором она как всегда имела бешеный успех, как вдруг их мирную беседу прервал голос молодого человека.

- Девчонки, извините, пожалуйста, вы не разменяете мне монетку, чтобы позвонить.

Наташа посмотрела на парня, перед ней стоял рослый курсант в военно-морской форме, с нашивками четвертого курса и слегка улыбаясь, смотрел в её по-детски чистые, голубые глаза.

- Понимаете, позвонить надо, а монетки нужной не оказалось, - продолжал уточнять он извиняющимся голосом, глядя проницательно и насмешливо.

Вера, как девушка искушенная уже в общении с молодыми людьми, решила перехватить инициативу и стала срочно рыться в своей сумочке, но у неё, как назло, не оказалось нужной монетки. Но не это главное, его сердце оказалось уже занято. Судьба сегодня была на стороне застенчивой подруги. Наташа нашла у себя, то, что просил симпатичный курсант.

- Вот, возьмите. Разменять Вам нечем, но эту оставьте себе, - произнесла она искренне и трепетно.

- Спасибо Вам большое, - парень взял у неё монетку из рук, глаза его словно прилипли к Наташе.

В сторону Веры он бросал короткие взгляды, которые означали полное безразличие к данной особе. Но её это нисколько не смущало.

- Вы очень добры, выручили.

- Не стоит благодарности.

- Где и когда я смогу вернуть Вам долг?

Наташа смутилась и ничего не смогла сказать в этот миг в ответ. Лицо покрылось, слегка, розовым цветом стеснительности. Наивная, молоденькая девушка сразу не догадалась, чего нужно этому настойчивому пареньку.

- Может Вы мне номер своего телефона, дадите? Между прочим, меня зовут Александр.

- Её зовут Наташа, а меня Вера, - выпалила подруга Натальи, видя, как та мямлит и вот-вот потеряет дар речи. - Сейчас она напишет номер телефона.

Вера подтолкнула Наташу в бок.

- Пиши.

Пока та доставала записную книжку, ручку, писала номер телефона и отрывала листок, бойкая подруга учинила парню допрос.

- А в каком училище, разрешите узнать, Вы учитесь?

- ВВМУ имени Фрунзе, - лаконично отрапортовал курсант.

- О! Самое престижное из военно-морских. А какая специальность?

- Зачем это Вам? - усмехнулся Александр.- Ну, штурман.

- Может нам механик не подходит, - парировала Вера.

Потом Саша позвонил ей первый раз, у них состоялась первая встреча, после этого в их жизни был первый поцелуй, первое расставание, когда он уехал на Северный флот на практику.

- Он подкупил меня своим ласковым характером и привязанностью, - призналась Наташа как-то себе. – От него я узнала, что красива и женственна.

К концу его пятого курса они поженились. Порхавшая от счастья девчонка, стала осваивать роль жены. Уже несколько лет спустя, здесь, на севере, Саша признался ей, что уловке - «у Вас нет, случайно, монетки позвонить», научил его однокашник по училищу. Она, естественно, устроила ему допрос, с некоей долей ревности, чтобы выяснить, как часто он пользовался этим трюком. Божился, что только один раз, - она вздохнула. – Я ему верю.

Наташа вспомнила образ Саши, его умный взгляд, открытый, громкий смех…

- С ним всегда просто по жизни и надёжно. У нас никогда не возникало сомнений в искренности наших чувств. Наверное, это счастье! – она на несколько секунд задумалась.

- Как быстро летит время. Давно уже никто не звонит, из телефонной будки по монетке, вместо училищ военно-морские институты и у многих девчонок теперь другие приоритеты выхода замуж. Не каждая, без оглядки, помчится за своим избранником на Крайний север. Но ведь время было другое, - Наташа вздохнула, - Всё это уже приметы ушедшей эпохи и новые реалии стремительно меняющегося мира.  Подруга Вера, озорная и смешливая, часто флиртовавшая с курсантами, так замуж за военного и не вышла. Наташа улыбнулась, она вспомнила, как Саша когда-то шутя, охарактеризовал её подругу.

- Вера твоя явно не производит впечатления скромной воспитанницы «Смольного». Никогда не применёт, при случае, себя красиво подать. Настырная девица. В отличие от неё, ты выглядела как настоящая леди.

       За окном послышался шум подъехавшей машины, прервавшей Наташины воспоминания. Она отодвинула занавеску и увидела бегущего к подъезду матроса, это был водитель Сашиного комдива, живущего этажом ниже.

- Что-то случилось! - кровь подступила к вискам, учащенно забилось сердце.                                                                                                              

Она стояла у окна, смотрела в пустой, заснеженный двор и гадала, что могло вызвать приезд машины ночью за командиром дивизии атомных подводных лодок. На столбе раскачивался, в такт порывам ветра, и противно скрипел фонарь, прибавляя еще больше душевной тревоги.

Пробежал обратно к машине водитель и запустил мотор. Повторно стукнула дверь подъезда, через двор проследовал тучный контр-адмирал Цветков. Ещё мгновение и машина унесла его в штаб, усилив и без того тревожные мысли Наташи. Она подошла к настенному шкафу, достала и выпила таблетку успокоительного, зябко повела плечами.

- Господи, спаси их и сохрани! – молодая женщина мысленно обратилась к своему ангелу-хранителю с просьбой, произнеся магические слова.

 Набожность она унаследовала от своей бабки, которая при любой власти крестилась и ходила в церковь.

Только под утро Наташа задремала, но её разбудил телефонный звонок. Она по привычке бросила взгляд на часы, было уже пятнадцать минут девятого. Девочки еще крепко спали, сказывалась полярная ночь. Наташа вышла в коридор к телефону.

- Да,- ответила она вялым голосом.

- Наташка, собирайся. С нашими мужиками что-то случилось, - она узнала голос жены капитан-лейтенанта Столбова, который служит с Сашей на одной лодке, командиром электромеханической группы.

Сердце ёкнуло.

- Марина, что ты такое говоришь? - резко отойдя ото сна, произнесла она дрожащим голосом.

- Это точно. Сосед мой мичман, шифровальщик из штаба дивизии, проговорился своей жене. Мы уже со Светкой Петровой в готовности, - Марина успевала быть в курсе всех событий сразу.

- Боже, спаси их и сохрани! - завыла в трубку Наталья.

Слезы градом потекли у неё из глаз.

- Не реви, я тебе ещё не всё сказала. Они с кем-то там столкнулись, но все живы. В данный момент, их лодку буксируют в базу.

- Чего же ты сразу не сказала? - с укором в голосе произнесла жена штурмана, размазывая слёзы по лицу.

- Я же не знала, что ты такая слабонервная, домысливаешь какие-то ужасы в своём воображении.

- Надо иметь железные нервы, чтобы в такой ситуации оставаться равнодушной.                                 

– Брось душу рвать. Давай собирайся, мы к тебе через десять минут заскочим.

- А куда мы пойдем? - наивным голосом переспросила Наташа.

- К соседу твоему, командиру дивизии, Цветкову. Пусть нам разъяснит, что по чём. У нас со Светкой, нет таких соседей-начальников, с которыми наши мужья в шахматы играют.

      Наташа быстро собралась, заскочила к знакомой соседке, Любовь Петровне, попросила её присмотреть за девочками, когда проснуться, и выскочила на улицу. Она несколько минут ходила перед подъездом, пока не появились подруги по несчастью и не вывели её из состояния горестного размышления.

- Марина, может все-таки к комбригу сначала, - встретила она их с полупросьбой, полумольбой в голосе.

- Да, мы уже об этом тоже подумали, - ответила жена минера Светлана, эффектная молодая женщина.

Они резво, как по команде, зашагали в направлении штаба, обсуждая на ходу, как им лучше поступить.

      В штабе бригады их ждало разочарование, комбриг находился у командира дивизии на «ковре», а вместе с ним начальник штаба и разного ранга их замы. Это только усилило решимость женщин прояснить обстановку. Они, ни на минуту не сомневаясь, направились к высокому начальству.

       В приёмной контр-адмирала дверь была нараспашку. За столом скучал его адъютант, мичман Рогачёв, перекладывая бумаги из папки в папку. По обыкновению своему, всегда озабоченный и несколько замкнутый. Из-за массивной двери, периодически, доносился всплеск эмоций - крик и полукрик Цветкова, сопровождавшийся комментариями.  Очевидно, это была его реакция на доклад. Повышенные тона резко возникали и также неожиданно исчезали.

- …Какие зачёты? Я вижу, как вами были приняты зачёты у экипажа, перед боевой службой. От усердия в американца въехали и не моргнули. Вот все ваши зачёты, объективней показателя нет. Вы забыли, товарищ комбриг, что победа в море куется на берегу и безаварийное плавание тоже.

После этого опять наступила тишина. Женщины переглянулись. На них обратил внимание мичман, оторвавшись от своей рутинной, бумажной работы.

- Степан Петрович, здравствуйте, - начала разговор, как самая бойкая, Марина.

Света и Наташа поздоровались вслед за ней. Этого пожилого, добродушного мичмана знала вся дивизия, так как не раз к нему обращались по всяким служебным и житейским вопросам.

- Здравствуйте, девочки, - по-отечески поздоровался с ними Рогачев.                                               

Марина кивнула головой в сторону двери.                                                                                               

– Доверительная и задушевная беседа, по полной программе?                                                                                                      

- Понимаю, зачем пришли, - он вздохнул.

- Все только об этом в посёлке и говорят. Ужасно! – произнесла возбуждённо Светлана.     - Все живы, здоровы, через пару суток поставят их в док, в Мурманск, а тогда и ждите домой, - флегматично сообщил женщинам приятную новость Рогачёв.

Он вообще привык разговаривать со всеми осторожно. Из-за двери послышался очередной приступ праведного гнева.

- …Что вы мне рассказываете? Какой порядок в бригаде? У вас даже Либерзоны запили, наверное, не от хорошей жизни, - прокричал окончательно вышедший из себя комдив.

В приемной повисла тишина. Молодые женщины перевели встревоженные глаза с двери комдива на адъютанта. Степан Петрович откинувшись на спинку кресла, улыбался.

- Что это с Либерзоном случилось? - удивленно спросила Марина.

- Только не болтайте никому. Вчера, Борис Львович получил письмо от своей любимой жены из Питера, в котором она сообщила ему, что на Крайнем севере проживать больше не может, в связи со слабым здоровьем, и подала на развод. Вечером он пошел в кафе, напился, бузил там и угодил в комендатуру. Начштаба отмазал его, но до командира дивизии дошло. Топал ногами, стучал по столу кулаком. Ведь мы, чуть было, не стали лучшими в ВМФ. Хотя случай с Либерзоном никак на это не влиял.

Их мирную беседу прервал флагманский химик. Дверь кабинета комдива распахнулась, и он пулей выскочил оттуда. На ходу, надев фуражку, капитан второго ранга Закожурников быстрым шагом, не обращая ни на кого внимания, вышел из приёмной.

- А кто этот Либерзон? - удивленно и с наивностью в голосе спросила Светлана, поправляя очки.

- Стармех из экипажа Полякова,- выдала справку Марина, всегда и во всём в курсе событий, не только в дивизии, но и не менее чем на половине театра Северного флота.

Молодые женщины ещё немного подождали и решили, что сегодня не до них, да и что начальники могут добавить к уже известному.

За дверью опять обрушился начальственный гнев на подчиненных.

- У командиров сейчас болит голова, кого снимут с должности, а кого помилуют,- резюмировала обстановку, на выходе из штаба, Марина. 

- Так что девочки, по домам. Главное то, что наши живы.

- Муж мой, о Цветкове говорил, что он боевой адмирал, без амбиций, интеллигент и умница, - словно вслух, рассуждая, произнесла Светлана. – Надо же, перешёл границу благородства.

- Будешь тут интеллигентом, когда лодку чуть со всем экипажем не утопили,- став на сторону адмирала, оправдывала его Марина. – Что он должен был своих подчинённых по-отечески журить?

       Некоторое время они шли, молча, каждая была занята своими мыслями.  Мимо проходил и поздоровался сильно упитанный, малого роста майор. Отвислые губы и торчащие уши делали его лицо смешным. Он посмотрел на них, раздувая щёки, выпятив вперёд подбородок - надменно и с долей презрения, снизу вверх.

- Девочки, а это что за «пряник»? - поинтересовалась Светлана, сделав круглые глаза и оглядываясь, когда он отошел подальше от них. – Ей Богу, умиляет, - усмехнулась она.

- В нашем доме живет, майор Попик. Я его жену Генриетту знаю,- поделилась информацией Наташа.

- На службе, этого сухофрукта прозвали Жопик, - с улыбкой на лице, вставила шутку, в разговор, Марина.

- Маринка, зачем ты так? - смущенно сделала ей замечание Светлана.

- Обратите внимание, как этот интендант бербазы рожу разъел, три подбородка висят и все морские проблемы ему «глубоко по барабану», - ехидно завершила она штрихи к портрету, мирного труженика в форме. – Если бы существовал музей «Войсковых фигур», то он подошёл бы для эталона интенданта.

- Может он человек хороший, а то, что толстый, так это бывает от природы, - снова заступилась за него Светлана.

- Ага, хороший! Святая невинность. Третий раз женат старый ловелас, это уже кое о чём говорит, - произнесла Марина с иронией, для пущей убедительности.

- Он, наверное, по жизни «пылкий» влюбленный, - улыбаясь, пошутила Наташа.

- Мне люди, знающие, рассказывали, что он скользкий, хитрый и неприятный тип. Говорила она о нём с какой-то брезгливостью. У него даже друзей нет. Вот скажите мне бабы, что это за закономерность такая, если мужик сильный, умный, то он всегда впереди, там, где опасно, где нет никакой халявы, а только нужна смелость и сила воли. Убогие, хитрые, со склонностью к дармовщине и слабые нутром, забивают все щели, где не пыльно, где можно всегда поживиться и при героической профессии вроде рядом. Отмечают их труд всуе, они вместе с остальными получают незаслуженные награды. Этот герой и еще финансист, машины меняют одну за другой.

- Тебя послушать, так выходит, что у него сплошное чередование грехов и пороков, - вступилась за майора Наташа.

 Светлана, видя, как распаляется Марина, решила перевести разговор в другое русло.

- У каждого своя, правда – у одного достоинство и честь, у другого материальные ценности, третий, как говорится, на готовых харчах и крепко за «кормушку» держится. Что ему делать? Как ты думаешь, наших в отпуск отпустят?

Марина, не обращая на неё внимания, задумчиво произнесла: «Одно я знаю, не бывает счастья на халяву». После короткой паузы продолжила «громить» интенданта.

- «Халява» порождает много греховных поступков, а они всем известно, куда ведут. Это даже ослу понятно.

Ей мрачные мысли были не присущи и рассуждения такого свойства крайне редки. Марина встрепенулась и выдала очередную шутку, не меняя темы.

- Девчонки, я его недавно видела в гражданском костюме, шел откуда-то распаренный. Зрелище конечно впечатляет. Облик сей, почему-то вдруг, явил мне ассоциацию со средневековым аббатом. Стоит наш Попик смиренно, в темно-коричневой рясе, с массивным католическим крестом в руках. На бульдожьей роже, со складками, скорбящий лик. На опущенной голове, бросается в глаза, редкий пушок, подстриженный под горшок. Наш герой бормочет, себе под нос, «Аве Мария». Затем он перекрестил толпу ворюг, стоявшую перед ним, и зычно произнёс: « Вас остановит только перст господний».

Она остановилась и изобразила, как бы это все выглядело. Молодые женщины громко рассмеялись. Такая клоунада их позабавила.

- Наверное, каялся за то, что всю службу со склада тащит, - подвела черту Марина.

- Откуда ты Маринка, все это знаешь? Я в поселке не меньше твоего прожила, а то, что ты рассказываешь, я и не слышала.

- Хм,- усмехнулась Марина, на наивность Светланы.- У нас весь поселок под одним одеялом спит. Ты что, не знала?

- Марина, посоветуй, - обратилась к ней Света, после того, как они закончили смеяться над очередной шуткой, - я хочу записаться на прием к командиру дивизии, по поводу отдельной квартиры. Мы с Сашей, длительное время, проживаем в однокомнатной. Ирочка уже подросла, да и о втором ребенке подумать пора.

- К комбригу ходили?

- Ходили и неоднократно.

 - Ну и что сказал?

- Потерпите немного, нет пока свободных квартир и ребёнок у вас ещё маленький. Не переживайте – всему своё время. В общем, говорит, веских оснований нет. Но мы, то знаем, что это не так. Были же варианты.

- Слушай, Светка, есть идея. Ты напиши заявление Командующему флотом, как это сделала одна баба в Гранитном, а в нём отметь, что в оргазме очень громко кричишь.

Они все дружно рассмеялись над Марининой шуткой.

- Ну и что он ей ответил? - переспросила наивная Света, хлопая ресницами.

- В резолюции, под заявлением, написал: «Офицеру-порученцу проверить сей факт».

Они снова рассмеялись.

- Ну и что проверил? - смущаясь, после небольшой паузы, опять спросила Света.

- Ага, написал, что задушевно вздыхает. Послушай, по-моему, ты на своей скрипке заигралась,- уже серьезно осадила её Марина.- Давай дуй быстрей, а то в музыкальную школу опоздаешь и не время сейчас с квартирными вопросами лезть.

Она посмотрела на часы.

- Да и мне бежать пора. Как же мой магазин без директора – бога торговли, директора-адмирала. Хотя знаешь…, - она на несколько секунд задумалась. – Обратись к «жене Цезаря», она баба хорошая, поможет.

- А кто такая? – удивлённо переспросила Светлана.

- Вечно ты ничего не знаешь, всё время у тебя какие-то вопросы, - нервно отреагировала Марина. – Жена командира дивизии. В нашем гарнизоне курирует сектор культуры и возглавляет женсовет.

- Капиталина Сергеевна?

- Она самая.

Они разошлись в разные стороны. Наташа, с унылым выражением лица, побрела домой. Из всех троих, она была самая впечатлительная.

От полученной в штабе информации ей на некоторое время стало легче, но, вспомнив о том, в какой ситуации сейчас находится любимый муж, она снова помрачнела. Чувство тревоги по-прежнему не покидало её.

- Часто любовь и страдания связаны между собой, - рассуждала она на ходу. – Это наш с Сашей случай.

Наташе почему-то вспомнился день, когда она с детьми провожала папу. Резкий, с порывами ветер низко гнал тяжелые, свинцовые тучи, разбрасывавшие над землей крупные хлопья снега. От плавпричала, пятясь кормой в море, под звуки марша военного оркестра, медленно отошла огромная, черная подводная лодка. Экипажу сыграли тревогу. Над рубкой был виден командир, а над ним развивался Андреевский флаг. Эмоции переполняли её, она была горда за мужа, за его героическую профессию. Наташа представила, что когда-то и её Саша будет вот так стоять на командирском мостике. Пряча от ветра, она прижимала к себе дочерей и переживала вместе со всеми минуты расставания. Дети, несмышлёныши, радовались чему-то, махали подводной лодке ручками и кричали ура, не понимая еще смысла и глубины происходящего. Наташа проглотила комок, подкативший к горлу.

- По правде сказать, в данный момент, мне ничего не нужно, только бы он вернулся живой, - на её глазах заблестели слёзы.

      Она очнулась от воспоминаний, дойдя до своего подъезда. Для неё наступили беспокойные дни, когда нужно только ждать и верить в лучшее.

                                                               

                                                                      ГЛАВА V.

                                                  «Сегодня, не рыбный день».

       В ходовой рубке у штурвала рыбацкого сейнера стоял в задумчивости бывший  морской офицер, Соловьев Сергей Дмитриевич. Судно с небольшой скоростью отмеряло милю за милей, а его приборы пытались обнаружить очередной косяк рыбы. В рубке был полумрак, его создавали подсветки различных приборов: гидролокатора, связи, радиолокационной станции, без которой невозможно ориентироваться в море, тем более в полярную ночь, и другие устройства.  

- Вот и заканчивается октябрь, как быстро пролетело время. Помнится, совсем ещё недавно, встретил на центральной улице города Витьку Смирнова, а уже более полутора лет пролетело. Спасибо ему конечно, на свою «берлогу» заработал всего за неполный год, но море, море просто так от себя не отпускает. Продолжаю, по инерции, морячить, а когда это всё закончится, неизвестно. Большие нагрузки для меня, уже стали чем-то обыденным и естественным, но страдать есть за что.                                                                                                                              

Вспоминая и рассуждая, он периодически бросал взгляд на экраны и дисплеи приборов. На судне, в этот ночной час, трудились и не отдыхали только двое – он и механик, в машинном отделении. Все остальные, измученные тяжёлой работой, крепко спали. Судно было хоть и старенькое, но прошло хорошую модернизацию. Немецкие дизеля, установленные на нём, также надёжны, как и японская электроника. Соловьёв продолжал вести уверенно сейнер в назначенный, капитаном, район. Гидролокатор высвечивал на экране всю подводную обстановку, а если попадётся, в его поле зрения, косяк рыбы, то Соловьеву останется только включить сигнализацию и одно из двух дежурных отделений, в количестве пяти человек, приступит к тралению. Все действия команды были расписаны, как по нотам. В эту ночь ничего не предвещало необычного. Погода, по меркам севера, была неплохая. Море всего два балла, но из-за парения воды образовался, местами, туман. Глаза штурмана привычно пробежали, в очередной раз, по приборам и остановились на дисплее сонара. Он увидел нечто невообразимое. На экране появилась большая, продолговатая засветка, которая медленно поднималась к поверхности моря из глубины.

- Вот это косяк! - у Соловьева усиленно застучало сердце, под впечатлением от увиденного.

Такого он ещё не видел, за время своей трудовой деятельности на сейнере. Подобное сердцебиение, у Сергея бывает только в одном месте, на охоте. Случается это, когда человеком овладевает сильная страсть, а охота есть, его любимое хобби.

- Только почему он поднимается вверх?

Объяснений, внятных сему явлению, для себя он пока не нашел.

- Посмотрим, что будет дальше.

До косяка, было, пять кабельтов.

- А если все-таки косяк? Надо будить команду, время уйдет.

Рука потянулась к кнопке звонка, но что-то, в последний миг, его остановило.

- Похоже на кита,- начал он гадать,- а может все-таки рыба? Ну откуда тут киту взяться? Нет, лучше выясню все до конца, - решил Соловьёв, впервые столкнувшийся с подобным феноменом.

- Ложная тревога вызовет большое неудовольствие и раздражение у капитана.

Неуравновешенность кэпа, он же являлся и владельцем судна, команда воплотила в данное ему прозвище - «Свирепый». Это был единственный человек на сейнере, к которому ни у кого не лежала душа.

Сейнер подошел к предполагаемой точке всплытия косяка. Перед глазами изумленного Соловьева развернулась необычная картина реального времени с ощущением нереальности, из воды резко всплыла и закачалась на месте огромная, черная подводная лодка, с сильно помятой ходовой рубкой. Ошалевший от неожиданного открытия, он включил и направил судовой фонарь на этого монстра.

- Боже мой, так это же наша, многоцелевая, - он почувствовал недоброе.

        До лодки было пол кабельтова, Соловьев рассмотрел на изуродованной рубке, среди торчащих в разные стороны обломков, контуры российского орла. Размеры подводной лодки поражали. Сейнер, на фоне этого мастодонта, смотрелся не более, как спасательный плотик.

Лодка безмолвно покачивалась на волне.

- С ними что-то случилось.

У Соловьева ёкнуло внутри.  Он стал огибать подводную лодку с кормы.

- Поднимать теперь, тем более, никого не буду. Наш владелец, шкура трусливая, прикажет идти дальше, как ни в чем не бывало. В нём жадность на генетическом уровне, это я точно знаю. Надо подводникам помочь, что-нибудь придумать. Надеяться на чудо наивно.

Соловьёв, на свой страх и риск, прошёл на самой малой скорости, уже третий круг вокруг лодки. Никаких признаков жизни не наблюдалось.

- Что-то надо делать. Как сообщить?

Мысли метались, искали выход. Взгляд подсознательно остановился на переборке, где висела икона Святого Николая – покровителя моряков.

Его осенило внезапное решение.

- Чем чёрт не шутит, а вдруг.

Он оставил штурвал, на несколько секунд, подошел к куртке капитана, которая висела недалеко, и запустил руку в карман. Выйти за рамки приличия Соловьёва повергла веская причина. Его интересовало только одно, записная книжка, которая, к счастью, нашлась очень быстро. Сергей вернулся на своё место. Он лихорадочно стал её перелистывать.

- Вот этот код, - произнес он обрадовано, остановившись на одной из страниц.

Соловьев неоднократно наблюдал, как их капитан Богдан Петренко звонил к себе домой, в Полтаву.

- Сейчас и я попробую.

Он закрыл глаза и сосредоточился.

- Какой номер телефона был у меня, когда служил на командном пункте Черноморского флота?  

Через доли секунды он вспомнил.

- За три года на пенсии все забыл, а этот помню. Городской там был – 68-42-58, только бы не поменяли.

Сергей Дмитриевич запомнил его надолго, потому что сумма последних цифр составляла число – сто и методом подбора быстро восстановил номер в памяти.

Он включил станцию космической связи и стал ожидать, когда она прогреется и начнёт работать. Очень быстро аппаратура выдала готовность к работе. Соловьев набрал соответствующие коды и номер. Пока вызов проходил сложный путь, он погрузился в свои мысли.

На другом конце, после мучительного ожидания, ответили.

- Слушаю, помощник оперативного флота капитан третьего ранга Черепахин.

За прошедшие три года, на командном пункте, на половину обновился состав. Кто-то ушёл на повышение, а кто-то уже и на пенсию. Это было обычное явление, обновление кадров, так как туда брали служить опытных специалистов, опыт предполагает и почтенный возраст.

Этого офицера Сергей Дмитриевич не знал.

- Дружище, это звонит твой бывший коллега, ныне в запасе, капитан второго ранга Соловьёв Сергей Дмитриевич. Дай, пожалуйста, на связь оперативного флота, у меня для него важная информация.

- Ну, хорошо, - после секундной паузы, недовольно буркнул помощник.

Прошло ещё некоторое время, Соловьёв уже занервничал.

- Слушаю, оперативный Червоненко.

Ему повезло, когда он служил, Игорь Степанович был ещё старпомом оперативного дежурного.

- Игорь Степанович, здравствуйте. Вас беспокоит Соловьёв Сергей Дмитриевич, надеюсь, за три года не забыли о таком.

- Здравствуй. Что ты хочешь? - более чем сдержанно ответил Червоненко.

Это было и неудивительно, так как звонки бывших сослуживцев, по прошествии времени, больше раздражали, чем радовали, в связи с тем, что обстановка на командном пункте, как правило, непростая, а звонившим всегда что-то надо. Эти звонки часто отвлекают офицеров командного пункта от выполнения своих обязанностей.

- Я сейчас нахожусь в Норвежском море, на сейнере, так сказать на заработках, - начал он говорить взволнованным голосом. - Так вот, семь минут назад, время московское, всплыла наша многоцелевая подводная лодка. Рубка сильно повреждена, бортовой номер определить невозможно. Без движения дрейфует на волне и такое ощущение, что экипаж не может пока выбраться на верхнюю палубу, по каким-то причинам. Пишите: широта - …, долгота-…

Весть более чем походила на шутку, чем на истинную правду. На другом конце молчали.

- Знаю, в это трудно поверить, но придётся.

Червоненко выдержал многозначительную паузу.

- Да больше, всё это звучит как полный бред. Ты там случайно не принял на грудь, в Норвежском море? - уже откровенно раздражаясь, рыкнул оперативный.

- Я на работе не пью и сомнения Ваши напрасны. Прошу сообщить об этом случае оперативному ВМФ, они, наверное, там в курсе. Тем более это атомоход, немыслимо, но факт. С такими вещами не шутят, - добавил он для пущей убедительности. - На всякий случай, я в районе побуду ещё какое-то время, но долго не смогу. Диктую номер своего телефона: …

- А кем ты там? Как это тебя занесло к чёрту на рога? - записав телефон, спросил оперативный.

- Штурман, - сухо ответил он.

Когда Соловьев услышал в трубке нехотя произнесённое - «хорошо», то выключил телефон, издал шумный, облегчённый вздох и остался наедине с суровой реальностью.

- Вот такая магия цифр телефона, - он задумался. – А Игорь Степанович осторожный фрукт, сразу видно старая школа. «Пережёвывает» долго, не лезет сразу докладывать, чтобы шею не намылили. Он и сейчас, наверное, всё в раздумьях.

Штурман услышал, что кто-то вышел из надстройки. Он приоткрыл дверь и увидел, что у лееров стоит и мочится, в море, полусонный матрос со странной фамилией Недогрёбов. Опираясь на трос одной рукой, он делал свое дело и при этом отклонялся в такт качке, вместе с сейнером. Закончив, матрос зябко поёжился и юркнул в дверь. Все это происходило на противоположном борту судна, подводную лодку он не увидел.

        

Далеко, на берегу, состоялся разговор, по телефону прямой связи, оперативного флота с помощником оперативного военно-морского флота. Игорь Степанович, после внутренних колебаний и сомнений, поднял всё-таки трубку служебного телефона.

- Слушаю, помощник оперативного ВМФ,- раздалось в трубке.

Он по голосу узнал капитана первого ранга Бубнова.

- Олег Викторович, - осторожным голосом начал оперативный,- к нам поступил, по телефону, странный звонок, из Норвежского моря.

Он хотел разговор перевести в шутку, усмехнувшись, на случай, если всё, что сказал Соловьёв, не соответствует действительности.

- У нас подводная лодка не пропадала в том районе?

- Пока не пропадала, но не всё благополучно, определённая напряжённость, с выходом её на связь, вовремя, существует. Какая у вас о ней есть информация? - встревожено выпалил Бубнов.

По интонации голоса коллеги, Червоненко сразу определил, что случилось что-то нештатное.                                                                                                                                      

- Минуту назад, позвонил, по международной линии связи, бывший наш сослуживец, капитан второго ранга Соловьёв Сергей Дмитриевич.

- Ну и? – нетерпеливо произнёс Бубнов.

В настоящее время, работает на одном из рыболовецких сейнеров, в этом районе. Он сообщил мне координаты всплывшей, многоцелевой атомной подводной лодки.

- Давайте, давайте быстрей диктуйте координаты, - торопил его Бубнов,- она уже продолжительное время на связь не выходит.

- Широта - …, Долгота - …

- Что еще известно?

- Рубка сильно помята, без хода, на верхней палубе никого нет, дрейфует.

Трубку в Москве бросили.

- Нехватало мне, ещё этого геморроя, - сидя в кресле, с задумчивым видом, произнёс Червоненко.

 Грустил он недолго. Не прошло и десяти секунд, раздался пронзительный звонок. Инстинктивно, Игорь Степанович его уже ждал. Он собрался с мыслями, поднял трубку и представился: «Оперативный дежурный Черноморского флота капитан первого ранга Червоненко».

- Говорит начальник командного пункта ВМФ контр-адмирал Суриков. Повторите разговор с капитаном второго ранга Соловьевым Сергеем Дмитриевичем.

Червоненко, без запинки, повторил всё, что докладывал ранее. В конце доклада, он, оправдываясь и снимая с себя вину, сообщил очень важную информацию для командования ВМФ.

- Товарищ контр-адмирал, так вышло, что я не успел вашему старпому произвести полный доклад, он повесил трубку. Соловьёв оставил номер своего телефона, по которому звонил.

- Диктуйте, быстрей, - в голосе адмирала появилась строгость.

Червоненко быстро сообщил ему этот номер.

В трубке послышались короткие гудки.

      Через считанные секунды, в Москве, был произведен доклад по цепочке – Главком ВМФ, Министр обороны РФ, Президент, а  в Севастополе, далеком от Норвежского моря и атомных подводных лодок, по залу нервно ходил оперативный флота и вытирал носовым платком, градом  катившийся, пот со лба. Самурайское хладнокровие покинуло его и Червоненко начал заметно нервничать. Он гадал, взгреют, или нет, за неполный первый доклад на КП ВМФ. Попасть в приказ Министра обороны, это всё равно, что на мину наступить.

- Глупее ситуации не придумать, - вздохнул оперативный.

          На командном пункте ВМФ, праведный гнев Главкома сотрясал воздух. Все присутствующие стояли вертикально, потупив взоры.

- Почему они не вышли на аварийной радиостанции? Кто мне скажет? – вопрос повис в воздухе. – Какой-то отставник, чуть ли не по сотовому телефону, разрулил ситуацию. Где наша система, на случай нештатной ситуации? Результат, как говорится на лицо.

- Бардак, - его рука рассекла воздух, жестом отчаяния.                                                                

 

                                                                «Честь имею! ».

        Соловьёв нервничал и часто посматривал на часы, почему-то спокойнее на душе не становилось.

- Долго они ещё там затылки чесать будут? Уже десять минут прошло, ёханый бабай! Я и так балансирую на грани больших неприятностей.

Только он произнес это вслух, как затрезвонил, мелодией - «Подмосковные вечера», телефон, подключенный к космической станции.

- Алло, слушаю.

Отчётливо различимый мужской голос произнёс:

- Сергей Дмитриевич?

- Да.

- Это говорит начальник командного пункта ВМФ, контр-адмирал Суриков Андрей Петрович. Подтвердите, пожалуйста, то, что Вы сообщили на Черноморский флот, оперативному дежурному.

- Да, всё, что я говорил ему, подтверждаю. Незначительно изменились только координаты. Пишите.

- Готов.

Соловьев продиктовал ему новые координаты – широту и долготу, прочитав их с дисплея прибора спутниковой системы определения места.

- Что Вы ещё наблюдаете?

- Вон она, передо мной как на ладони, покачивается на волне, чёрная, металлическая гора. Смотреть без содрогания на эту картину нельзя. Рубка ужасно смята, бортовой номер не читается, да Вы, наверное, сами с ним уже разобрались. Единственное, в этих обломках, просматривается герб - российский орёл. Условия для подводников экстремальные. Если они не откроют основной люк, в смятой ходовой рубке, то открыть аварийные люки в корме и носовой части будет проблематично, волна накрывает. Впрочем, хочется верить, что это не так. Они должны сделать максимум возможного.

Соловьёв взял короткую паузу, в разговоре, что-то обдумывая.

- Давайте, пожалуйста, быстрей принимайте меры. Проснётся капитан, владелец этого сейнера, прикажет покинуть район и идти ловить треску. Так оно и будет, к бабке не ходи. Я этого господина, за год, изучил неплохо. Вам даже его мама не поможет, очень любит капитал и, больше всего, наличными. Таким плевать на патриотизм с высокой колокольни.

- Как Вы её обнаружили?

- Оказался, как говорится, в нужном месте и в нужное время. На сейнере установлен японский сонар, даёт даже цветное изображение. Когда она всплывала, я сначала принял её за косяк рыбы, потом начал думать, что это кит, ну а когда подошел, к месту, увидел до боли знакомый силуэт.  Лодка, к тому времени, всплыла. Вот уже двадцать минут хожу вокруг. Кстати, телефон тоже принадлежит капитану. Это на тот случай, если Вы позвоните по нему, а в ответ услышите брань. Уповаю только на то, что накануне, был большой улов, все удохались. Спят, как убитые.

- Сергей Дмитриевич, какая погода в районе?

- Подводникам повезло, вчера был ещё шторм. Шквалы, грохот волн и вой ветра буквально под утро успокоились. Сейчас туман небольшой, естественно ночь, море два-три балла, ветер 3-4 метра в секунду, небольшое течение. Холодно. Ветер может снова набрать силу в любой момент, торопитесь.

- Мы готовим самолет ИЛ-76, который доставит и десантирует в этот район спасателей, вместе с тремя плоскодонными катерами, на парашютах. Других плавсредств, пока не имеем. Необходимо, каким-либо способом, нацелить их на район точки сброса.

- У меня есть зелёная ракетница. Сообщите, когда самолёт будет над этим районом, я её запущу. Только смотрите, чтобы на голову нам не сели.

- Они постараются.

- Я брошу за борт еще пару, красных, фальшвееров. Туман слабый, временами рассеивается.

- Спасибо. В данный момент, мы перенацеливаем в этот район лесовоз «Кандалакша». По расчетам, он должен подойти к вам через 50 минут.

- Этот вариант предпочтительней, так как самолёта я вряд ли дождусь. Скоро капитан меня сменит.

- Лесовоз будет буксировать подводную лодку в точку встречи с военными буксирами и судами-спасателями Северного флота. От Вас очень многое сейчас зависит. Через сутки, в этом районе по прогнозу ожидается сильный шторм.

- Все что смогу, то сделаю, - лаконично, чисто по-военному, ответил Соловьев. – До последнего постараюсь оставаться на этом месте.

- Запишите мой телефон на случай изменения обстановки.

Контр-адмирал продиктовал номера телефонов, по которым, в случае необходимости, с ним можно связаться.

- Вы лучше сами мне звоните, периодически, - попросил Сергей Дмитриевич.

- Конечно, конечно.

Командованию и подводникам повезло, в том, что не девальвировались в этом человеке такие понятия, как мужество, честь и совесть.

Соловьёв продолжал кружить вокруг подводной лодки. Несколько раз на него выходил, по телефону, оперативный ВМФ, чтобы уточнить обстановку и новые координаты. Огибая лодку, со стороны кормы, в очередной раз, он успел заметить, что в носовой части откинули люк и, на верхней палубе, появился подводник, с переносной радиостанцией в руках.

- Слава тебе, Господи! - он облегченно вздохнул.

За первым, на палубе, появились ещё три человека. Они развернули рацию и начали устанавливать связь с берегом. Сейнер подошел к носовой части подводной лодки, оттуда начали махать руками. Соловьев просигналил им световым семафором: « Берег знает, помощь идет. Через сорок минут прибудет лесовоз «Кандалакша», связывайтесь с ним на аварийной частоте диапазона УКВ. Подводники просигналили ответ, фонарем: «Спасибо, «Кальмар», поняли».

Только сейчас, Сергей увидел, что один из офицеров наблюдает за сейнером, через бинокль, и очевидно, прочитал название на борту.  Соловьев продолжил производить циркуляцию вокруг лодки. Останавливаться нельзя было, иначе механик, или еще кто-нибудь заподозрят неладное.

На индикаторе навигационного локатора появилась засветка, цель шла прямо в точку их дрейфа.

- Ура! Кажется, лесовоз пришел, - обрадовался Соловьев и решил, что пора покинуть район. Он уже, интуитивно, предчувствовал, что вот-вот у него начнутся неприятности.

Позвонил оперативный ВМФ.

- Сергей Дмитриевич, как обстановка?

- Подводники вышли на верхнюю палубу, готовят к связи радиостанцию. Я им всё, семафором, сообщил. У меня на локаторе появилась засветка цели, идет к нам в точку. По всей видимости, это «Кандалакша».

- Я как раз по этому поводу и звоню. Они Вас тоже наблюдают.

- К сожалению, мне надо уходить из района.

- Мы Вас понимаем. Сергей Дмитриевич, большое Вам спасибо, а от Сурикова, он просил передать, особая благодарность.

- Удачи Вам и чтобы все это хорошо закончилось. До свидания, - попрощался Соловьев.

Он резко переложил руль, с одним намерением - быстрей выскочить из этого района.

Он ещё раз прошел мимо носовой части подводной лодки и просигналил светофором: «Кандалакша на подходе, счастливо вам». Получив, в ответ, слова благодарности от командира лодки, он глубоко вздохнул, переложил штурвал сейнера на новый курс и увеличил скорость.

 В это время, на верхней палубе подводной лодки, старпом распекал связистов, за то, что они не могли связаться с берегом. Как обычно сели аккумуляторы.                                                                                                  

Чтобы вывести сейнер в район промысла, Соловьёву оставалось миновать лодку, со стороны кормы, и путь открыт. Мысли его уже переключились для работы, в привычном ритме штурмана.

- Может сейчас «пруха пойдёт», тогда всё загладится, - размечтался он.                                                  

В ходовую рубку резко открылась дверь, и ввалился тучный капитан. Он подбежал к иллюминатору одного борта сейнера, но ничего не увидев, перебежал на другой борт и сразу изменился в лице. В это время судно проходило мимо кормовой части подводной лодки. Её растворяющийся в темноте вид вызвал у него сначала удивление, а затем и негодование.

- А я думаю, кому это он там семафорит, - почти заорал «Свирепый».

Он тут же подошел к карте, определил, где они находятся и сколько, по времени, пробыли в этом районе. В следующую секунду, лицо его мгновенно стало красным, глаза вылезли из орбит. Соловьёв, пока он производил расчеты, незаметно выключил станцию. 

- Ты знаешь, сколько топлива сжёг впустую? - заорал, в истерике, владелец судна.

Сергей Дмитриевич, внутренне, не удивился тому, что этот скряга даже не поинтересовался, почему всё так вышло.

- Я тебя раздавлю, уволю, сука,- перешел в ярости на «ты» и мат капитан.

- Им помощь нужна была, - только и успел сказать в своё оправдание Соловьёв.

До этого момента, с самого начала, они всегда общались уважительно, на «вы». После нескольких конфликтов со «Свирепым», Соловьёв сознательно выбрал образ замкнутого человека. Все его слова были тщательно взвешены, поступки хорошо продуманы. Он держал вежливый нейтралитет и дистанцию подчинённого с начальником. За счёт этого и удержался в команде. По крайней мере, капитан делал вид, до сегодняшнего дня, что штурман на судне это не матрос.

Капитан продолжал распаляться, его сквернословие перешло все границы.

- Не ори, ты не барин, а я не крепостной. За топливо вычтешь из моего заработка, - оборвал его штурман.

- Ты вообще отсюда уйдешь голый и без копейки, правдоискатель. Сейчас пересажу тебя на эту подводную лодку и кукуй с ними, отставник хренов.

Он ещё несколько минут сокрушался, периодически ругаясь, тут же припомнил Соловьёву все мелкие грехи, затем, хлопнув дверью, ушёл.

- Куда ты денешься, до первого захода в порт, - подумал Сергей, - ноги протянешь у штурвала, если сам останешься.

Стало как-то пусто на душе и зябко. Он посмотрел в иллюминатор, подводная лодка исчезла в темноте, только волны играючи перекатывались за бортом. Мысли снова вернулись к разговору.

- Надо успокоиться и отнестись к этому философски. Если не можешь изменить обстоятельства, то измени своё отношение к ним, - вспомнил он расхожую фразу.                                                                                            

Через час капитан пришёл менять Соловьёва. За это время, он видно крепко подумал и немного умерил свой пыл, говорил уже примирительным тоном.                                                                                                                        

- Сергей Дмитриевич, я принял решение, что мы с Вами расстанемся через месяц, когда зайдем в норвежский порт. Сегодня я пошлю в Мурманск факс, чтобы прислали Вам замену.

Начал разговор он, соблюдая приличия, но злоба, душившая его, вырвалась наружу.

- Там таких, пруд пруди. В очереди стоят, чтобы устроиться, - продолжал он его «строить».

В рубке повисла тишина, капитан изучал карту района.

- За израсходованное топливо, с Вас вычту, - нарушил он молчание и посмотрел придирчиво, - идите, отдыхайте.

Сухо, словно зачитал подготовленный приговор, хозяин. На этом и расстались. Сергей пошёл отдыхать в каюту специально по верхней палубе, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Было ощущение, что к нему пристало что-то нехорошее, липучее. Хотелось это сбросить, очиститься. Холодный, леденящий ветер доставал до костей. Ходовая рубка, леера покрылись ледяным панцирем. Смотря на, перекатывающиеся барашки волн и слушая их монотонный гул, он глубоко вздохнул, на душе стало легче. Нырнув в свою тёплую каюту, он, не раздеваясь, лёг на койку, поверх одеяла, вставил в уши динамики плеера и включил свою любимую музыку. Ему скорей хотелось отвлечься от мрачных мыслей. Приятный голос Джо Дассена и божественная музыка, всегда успокаивали. Незаметно он уснул.

Следующий день показался Соловьёву вечностью.                                                                                                       

– Всё в мире относительно. Дома вспомню этот рабский труд, и всё станет на свои места, негативные эмоции исчезнут, - успокаивал Соловьёв себя, лёжа на койке, в каюте после очередной вахты, и устремив неподвижный взгляд в подволок. – Я и так, в последнее время, очень часто вижу во сне пейзажи и улицы своего родного города. Город моего детства, юности, он всегда со мной, даже здесь. Ностальгия – дама жестокая.

В этот момент ему почему-то очень сильно захотелось ощутить под собой твёрдую землю и выпить кружку пива с плавленым сырком.

- Ничего, не за горами этот день, - успокоил Сергей себя ещё раз. – Время расставит всё на свои места.

В дальнейшем, события развивались так, как решил владелец судна. Через месяц, они зашли в норвежский порт Нарвик, и штурман Соловьев собрал свои вещи. С командой он простился с улыбкой на лице, а с капитаном очень натянуто.

- Чего грустить, мечта о приличном заработке осуществилась, «болезненный» вопрос с жильём решён, - успокоил Сергей себя, ступив на причал. - Что мне ещё надо? Чем не повод для оптимизма. А таких, как капитан, людей без моральных принципов, сейчас много. Бог ему судья.

                                                    

                                                       «Прощание с Заполярьем».  

        На следующий день он прилетел на самолёте в Мурманск. Ступив с трапа на родную, заснеженную землю, Соловьёв с большим наслаждением глубоко вдохнул в себя морозный воздух.

- Боже мой, как хорошо дома! Все кажутся родными.

Переехав из аэропорта в город, Сергей остановился в гостинице. Устроившись в номере, стал строить планы на будущее.

- Сегодня надо отоспаться, завтра зайду к Витьке Смирнову в гости, а послезавтра поеду домой. Дом – это мой красивый и неподражаемый, чего греха таить, любимый приморский город, где высокое небо над головой и синее море, - Соловьёв вздохнул. – Ощущения, их не передать словами.

Он вспомнил, как южное море в разную погоду меняет свой цвет. Во время шторма из бирюзового становится чёрным с белыми барашками, в солнечную погоду блестит и искрится на фоне голубого цвета.

- Не то, что тут, все тона мрачные. Чтобы эти северные пейзажи стали родными, нужно здесь родиться. А с Витькой повидаться, надо обязательно. Когда я остался во всех бедах один на один с судьбой, он единственный кто мне помог.

Лёжа на диване и смотря в потолок, вспомнив о доме и проработав расписание будущей недели, Соловьёв незаметно уснул здоровым, крепким сном. Наутро, его уже не сковывало чувство обиды, потери работы и всех неприятностей последних дней. Он просто отдыхал и визит к Виктору решил отложить ещё на один день.

Вечером, следующего дня, Сергей собрался принять душ, взгляд его остановился на собственном отражении в зеркале.

- Ёшкин кот, как я оброс за полгода, и борода выросла смешная. Раньше, никогда в жизни, не видел себя с бородой. Настоящий викинг.

Он призадумался на мгновение.

- Подстригусь и побреюсь, когда домой приеду. Решено, сделано.

Через два часа, Соловьев нажал кнопку звонка квартиры однокашника Смирнова.

- Зачем ему такая мощная дверь, как в сейфе, банка? - рассуждал Сергей Дмитриевич, ожидая, когда ему откроют. – Сразу видно: «Люди при хлебном месте».

По ту сторону лязгнул не один замок, прежде чем дверь приоткрылась. В проеме появилось упитанное лицо женщины. Холеные руки и уши дамы, не первой молодости, украшали массивные, золотые ювелирные изделия с блестящими драгоценными камнями. Сергея сверлил, даже чуть-чуть с презрением, взгляд богатой «тётки». Он ощутил чувство неловкости.

- Добрый вечер, мне бы Виктора увидеть, - робко вымолвил Сергей.

В ответ услышал, что-то напоминающее - «угу», нехотя извлеченное откуда-то из глубины грудной клетки. Взгляд её продолжал, предельно откровенно, сверлить в нем дырки. Он начал чувствовать себя идиотом.

- Мой внешний вид и одежда не вписываются в их среду и образ жизни, - предположил Соловьев.

- Сейчас, - наконец-то услышал он слово, наполненное хоть каким-то смыслом.

Она прикрыла за собой дверь, но не до конца. То, что долетело до ушей Соловьева, шокировало интеллигентного человека.

- Витя, там к тебе какой-то колдырь пришел, - в сказанном присутствовали ноты высокомерия и презрения.

- Сейчас иду.

Соловьеву резко перехотелось переступать порог негостеприимного дома. Он начал прорабатывать варианты, чтобы избежать этого.

- А я ему по-хорошему завидовал.                                                                                       

Открылась дверь, в дверях появился Смирнов.

- Здоров! А ты чего не в море? - удивленно спросил он.

- Всё Витя, с морем я завязал. Что ты делаешь в данный момент? Может, посидим в кафе? У тебя прямо за домом приличное есть. Развеем тоску.

- «Театральное»?

- Оно самое.

- Хорошо, нет проблем.

Он понизил голос и зашептал.

- Я сейчас своей «лапши» навешу, оденусь и приду. Жди меня там.                                            

 - А я, пока столик займу, и заказ сделаю, - обрадовано, с облегчением на душе прошептал в ответ Соловьёв.

Ещё радостней ему стало оттого, что не пришлось друга долго уговаривать.

Сергей вышел из подъезда с чувством свободы, от каких-то внутренних обязательств. Северный ветер нагнал туч, резко похолодало, над головой снова висело низко спустившееся серое небо. На улице было неуютно и оттого, атмосфера в кафе, показалась ему маленьким раем. Раскрепощённые выпитым спиртным посетители, громко разговаривали, смеялись, одним словом, радовались жизни. Соловьёв присел за свободный столик и ощутил медленное погружение, своего организма, в комфорт.                                                                                                                           

 – Атмосфера лёгкой жизни, - озвучил он гамму внутренних ощущений.                                                                       

По залу расплывалась приятная музыка. На потолке и стенах «плясали» блики и тени от цветомузыки, создавая обстановку праздника. На небольшой сцене, под звуки синтезатора, пел музыкант. Сергей оглянулся и осмотрел почти заполненный зал кафе. Рядом, за соседним столиком, сидел захмелевший мужчина, увлечённо ковыряя вилкой в тарелке. У него был вид большого любителя портвейна. Правда, он больше олицетворял исключение, чем правило. Основной контингент посетителей составляли моряки гражданского флота – скитальцы альбатросы, редкие гости на берегу. За полтора года Соловьёв изучил их очень хорошо. На ум пришёл отрывок из стихотворения о море.

                                            Море может пленить

                                                        только сильных людей

                                            И не важно, каких они кровей,

                                            Где они родились, или живут,

                                            Если оно зацепило,

                                                                    то объявятся тут.

                                            Вот так стихии посвящают себя,

                                            Покоряя океаны и моря.

                                            Безразлично,

                                                          капитан ты или матрос,

                                             Будешь всю жизнь –

                                                               «человек-альбатрос».                                                                                                                                      

Из общего контекста выпадала молодая пара, сидевшая за соседним столиком. Он всем своим видом давал ей понять, рассчитывать больше не на что и меланхолично потягивал пиво. Она смотрела преданно, надеясь хоть на какую-либо взаимность с его стороны. Напротив их столика расположилась сильно подпитая компания. Один из парней постоянно задерживал свой взгляд на этой девушке. Он никак не мог оторвать взгляда от её огромной груди в вырезе плотно обтягивающей тело кофточки.

- Вот предпосылки первого конфликта, - подумал Соловьёв.

Сергею, в общем, понравился интерьер кафе, благоприятное впечатление создавали детали. Удивил, правда, один рисунок – главная изюминка, на котором были изображены с ажурными элементами «Амуры со стрелами».

- Правильней было бы нарисовать бутылку, из горлышка которой вместо джина выплывают «Амуры».

К столику подошла официантка, молодая женщина.

- Добрый вечер. Что будете заказывать? – она мило улыбнулась.

В глаза бросалась её гордая осанка и «аппетитный» бюст.

- Пардон, если можно, то попозже. Сейчас подойдёт мой друг, тогда и решим.

- Хорошо, - не стала возражать она.

Через минут десять появился Виктор в элегантном костюме, с платочком в кармашке пиджака.

- Ты тут не заскучал? Хотя посмотри, сколько тёток вокруг свободных.

Он остановил свой взгляд на компании молодых нарядных женщин в вечерних туалетах,

которые, как показалось Сергею, отмечали день рождения одной из подруг. Каждая из них была по-своему неотразима.

- Заказ сделал?

- Нет ещё, тебя ждал. Сегодня угощаю я. Заказывай что, хочешь, оплата за мной.

- Проще пареной репы.                                                                                                                    

Виктор махнул рукой официантке. То как он это сделал, Соловьёв сразу понял, что его друг частый посетитель таких заведений.

- Рассказывай, что у тебя случилось?

- Витя, ничего особенного. Просто поругался с капитаном, вот и всё. Заветное желание сбылось, квартиру купил, а потому лучше судьбы и не бывает. Если честно, мысленно я уже дома. Через день куплю билет на поезд, завалюсь вечером на верхнюю полку и проснусь, когда за окном будет мелькать пригород родного города.

Подошла официантка, на время, прервав их разговор. Виктор сделал заказ.

- Это не для слабого желудка, - не стесняясь, комментировал он меню. – Нам вот это, это и это, - он провёл пальцем по списку, дав понять, что им нужно.

Она ушла, а они продолжили разговор.

- Тебе видней. Не удивляйся, в частном бизнесе основной принцип: «Кто сильнее, тот и прав». Я тебе раньше не говорил о вашем судовладельце, «Свирепом», что он подлый, мстительный и коварный, по определённым соображениям. Обижает людей, жмот. План сработал, но мне удивительно, как ты продержался у него больше года.

-  Больше полутора лет, Витя. Время прошло, как один день.                                                          

- Прости, что обрёк тебя на трудности, но ставка была на заработок. Здесь был трезвый расчёт, а не авантюра. Может зятя попросить, чтобы устроил в свою фирму? Не понравится там, найдём другую контору, с заходами в экзотические страны. С помощью взяток и «крутых» знакомств, для нас преград не будет.

- Нет, Витя, спасибо. С морем я завязываю. Зато теперь умею радоваться простым вещам. Квартиру купил, так что грех жаловаться.

- Как знаешь, жизнь покажет. На берегу, с обычной зарплатой, так не пошикуешь. А это будет запас, который карман не тянет.

Он наполнил рюмки водкой.

- Серёжа, я рад был тебя встретить, помочь и кто знает, увидимся мы ещё когда-нибудь, или нет. Я пью за твоё благополучие и удачу.

- Спасибо Витя. Я очень благодарен судьбе, что снова послала мне встречу с тобой, что теперь на жизнь я буду смотреть совсем другими глазами. Я пью за тебя. 

Они выпили и закусили. Тем для бесед было предостаточно, и весь вечер прошёл в воспоминаниях о пролетевших годах, вспоминали добрые курсантские времена. Они, на время, вернулись в свою молодость, ту среду, в которой каждый из них был личностью, готовой покорить любые вершины. Когда друзья захмелели, Соловьёв обратил внимание, что Виктор периодически бросал недвусмысленные жадные взгляды на вертлявую даму за соседним столом.

- Вон реальный объект моего желания. Пойду, приглашу её на танец, - произнёс он, грузно поднимаясь со своего места.

 Закончила звучать музыка, и он вернулся на своё место.

- Слушай, я, кажется на неё запал, - сообщил он Соловьёву с блестящими глазами.

- Витя, а как же жена? – наивно спросил Сергей.

- Знаешь, меня от неё уже тошнит и воротит, - он с презрением ухмыльнулся. – Совместная жизнь с моей любимой тяжела и незавидна. Ты же не слепой, видел в каких цацках ходит? Вот в этом весь смысл жизни. Терпеть не могу такого стяжательства. Веришь, не знаю в какой угол бежать иногда, когда трезвый. Гульну на стороне, и вроде отпускает на время, воспринимаю её с недостатками. Иногда, правда, подводит чувство меры. Чего греха таить, живу со своей женой из-за детей, а вне дома веду разгульный образ жизни, - с явной досадой произнёс он. – Наверное, предначертано мне судьбою, этот крест по жизни нести: «Борьба с чувством безнадёжности».

Виктор с безысходным взглядом налил водки в рюмки, под самый верх.

- Получил подзарядку – и назад. Бог с ней, давай выпьем. Выпьем за то, Серёга, чтобы дружба мужская с годами крепла, а не дряхлела, в отличие от бренного тела, – проникновенно произнёс однокашник.

Они залпом опустошили рюмки и закусили.

- Ты как насчёт женщины сегодня? – спросил Виктор.

- Нет спасибо, надо ещё к берегу привыкнуть. Малость одичал в море, не знаю даже, о чём с ней говорить.

- Надо пользоваться моментом пока их не разобрали. Скоро начнётся такое, хоть глаза завязывай. На лицо народная примета, видишь, тётки выпили, разогрелись и по залу глазами рыскают. Мужики дуреют от гормонов и жажды любви, хотят всего и сразу как коты весной. А то смотри, я уже договорился с той, которой танцевал и о тебе заикнусь.

- Нет, нет, я пока пас, - поспешил отказаться он. - Сюжет этой пьесы, увы, известен наперёд. До боли знакомая история, - мелькнуло у него в мыслях, - лучше не вспоминать. Школу прошёл хорошую.

Сергей заметил, что, подзаправившись спиртным, по залу пошли оценивающие взгляды с головы до ног и обратно. Он решил, что попадать в нелепые и смешные ситуации больше не стоит.

- Театра абсурда и добровольного самоистязания ради сомнительного удовольствия мне больше не надо, - решил он.

Насыщенная когда-то событиями поездка, до сих пор давала о себе знать.                                           

 - Ну, смотри, через двадцать минут они разойдутся как горячие пирожки. Давай тогда ещё выпьем, - предложил Виктор. – Всем известно, что здоровье за деньги не купишь. Я пью за твоё крепкое здоровье, Серёжа.

- Будь здоров, Витя.

Соловьёв заметил, что из-за столика, где молодые женщины справляют день рождения, на него, не отрывая глаз, смотрит блондинка. Он бросил мимолётный взгляд в их сторону.

- Ничего, соблазнительная, - была его оценка.

Сергею показалось, что она явно была настроена на флирт. От Виктора снова поступило предложение выпить за оптимизм, который придаёт уверенность.

- Мне кажется, что норму я выбрал, - начал тормозить себя Соловьёв. – Витя, мне половинку наливай. Всё хорошо в меру.

- Я тебя сейчас доведу до состояния, когда ты захочешь общения с женщиной, - рассмеялся друг.

- Что ж в таком состоянии я смогу с ней сделать?

-Ерунда, всё получится. Женщина в мужчине ценит – поступок.

Эти размышления вслух подтолкнули его к широкому жесту. Виктор достал «мобильник», позвонил куда-то и заказал пару букетов цветов.

- Дарить цветы всегда приятно и уместно, - сопроводил он свои действия словами, и широкая снисходительная улыбка появилась на его лице.

Соловьёв посмотрел в сторону блондинки, которая с кем-то разговаривала, и несколько секунд наблюдал её анфас.

- Удивительно правильные черты лица, у этой мадам, - отметил он особенность молодой женщины, - но плотно облегающее платье подчёркивает все её недостатки.

- Серёжа, тебе ещё не захотелось совершить нечто легкомысленное? – вернул его в реальность, голос Виктора. – Если нет, то наливаю очередную рюмку.                                                

Он сам уже мерил жадным взглядом каждую особу женского пола, проходившую мимо их столика. Но это продолжалось недолго, резко наступил перебор и у друга появился отсутствующий взгляд, он бормотал уже непонятные слова. Сергею пришлось тащить, погрузневшего с годами приятеля, неисправимого бабника домой.

                                                              

                                                                  ГЛАВА VI.

                                                         «Преданные жёны».

          Марина, Света и Наташа приехали в Мурманск накануне. Проблем, где остановиться на ночь, у них не возникло. У вездесущей Марины связи простирались и сюда.                                                                                                                                                

– Марина, а где мы остановимся, - спросила её робко Наташа.

- Не дрейфить девки, все вопросы надо решать с помощью своего обаяния и заранее, - ответила она как всегда уверенно и перешла на серьёзный тон. - Здесь есть где-то Людки Кошечкиной родственники знакомых, правда «седьмая вода на киселе», но это не важно.                                      

Мы их обрадуем, скажем: «Новые друзья поначалу, как новые родственники». Так что радуйтесь.                                                                                                                                                      

– Марина, ты, по-моему, дама без лишней скромности и не обделена актёрским талантом, - похвалила её Света.                                                                                                         

Они разыскали этих родственников и удобно устроились на ночь. Утром, выпив по чашечки бодрящего кофе, молодые женщины быстро собрались и, поблагодарив хозяев, гостеприимную супружескую пару Олега и Татьяну, отправились на привокзальную площадь железнодорожного вокзала. Там купили билеты и сели в пригородный автобус, который направлялся в Североморск. По пути он проезжал небольшой поселок, в бухте которого стоял огромный, плавучий док, для ремонта кораблей и подводных лодок. В автобусе подруги встретили несколько жен сослуживцев, из экипажа.

- Оксана, здравствуй, - поприветствовала Марина одну из женщин.

- О, привет! Садись со мной рядом.

- Когда наших притащат, не слышала?

- Жена старпома говорила, что к двенадцати уже будут у дока.

- Слушай Оксана, слух прокатился, что старпома с командиром сняли с должности,- начала, как всегда, бабий трёп Марина.  

Она хотела услышать новость из первых уст, так как знала, что Оксана лучшая подруга жены старпома.

- С чего ты взяла?

- Люська, знакомая моей знакомой, в строевой части бригады работает, депешу из Москвы видела.

- Да ерунда это, ещё разбора никакого не было, а уже сняли, - скрывая раздражение, произнесла она. - Твоей Люське на базаре торговать, а не в строевой работать.

Марина быстро перевела разговор на другую тему, и они погрузились в бесконечные обсуждения из жизни военного поселка. Темы не отличались оригинальностью: кто-то женился, развелся, родился, напился и подрался и т.д.

       Наташа и Света, в отличие от них, с глазами наполненными надеждой, молчали всю дорогу. Их больше занимали мысли о семье и муже. Внешне женщины выглядели, спокойно, но душа была не на месте, донимала щемящая тоска и грусть. За окном немного и ненадолго рассвело. Полярная ночь, на короткое время,  уступила своё место свету.

Через некоторое время в автобусе установилась тишина, все пассажиры погрузились в свои раздумья. Даже Марина взяла паузу в общении.

Наташа уже отчётливо представляла себе, как обнимет и крепко прижмётся к своему любимому Саше. Света была менее эмоциональна, но долгая разлука, а потом и беда, случившаяся с подводной лодкой, на которой служит её муж, сильно подогревали желание скорей увидеть его, убедиться, что он жив и здоров. Женщины отчётливо понимали, что за профессия у мужей, но сейчас это отошло на второй план, им нужно увидеть их и успокоиться.

     Так незаметно, в раздумьях, пролетело время и водитель, пожилой мужчина, неожиданно объявил: «Кто спрашивал поворот на судоверфь? ».

- Мы, - как всегда первая, за всех ответила Марина.

Она встала со своего места и бодро направилась к выходу.

- А Вы не могли бы подвезти нас ближе к КПП, - справилась она у водителя.

- Нет девочки, - ответил, останавливая автобус, водитель. – Вон видите шлагбаум, триста метров отсюда, меня за него не пустят. Так что, придётся вам ножками топать,- он нажал на кнопку, и дверь открылась.

Женщины, молча, озираясь по сторонам, медленно, по очереди, вышли из автобуса. Машина усиленно заработала двигателем, тронулась с места, и, закручивая за собой вихри лежащего на асфальте снега, помчалась дальше в главную базу Северного флота. Двенадцать молодых женщин, самых преданных жён подводников, грустно смотрели с небольшого пригорка, на спускающуюся дорогу к заливу, где величественно возвышался огромный док. Вокруг него на многочисленных причалах теснились небольшие, по сравнению с этим исполином, разнообразные технические здания и сооружения. Всё нагромождение освещалось множеством фонарей и прожекторов. У основания дока, играли блёсками воды залива, отсвечивающие падающий свет гирлянды огней. На удалении от него всё это плавно превращалось в абсолютно чёрную занавеску. И где-то там далеко, темнота расступалась. Сквозь ночную пелену пробивались редкие фонари рыбацкого посёлка. Это была уже противоположная сторона залива.

Погода была, как обычно зимой на севере, переменчивая. Лицо покалывал лёгкий морозец, с неба резко посыпал, кружа и часто меняя направление снег. Это низко плывущие по небу свинцовые тучи, высыпали очередную порцию своего замороженного творения. Здесь такое явление называют – заряд снега. Вокруг ещё сильнее, на некоторое время, потемнело. Молодые женщины стояли, перетаптываясь, прикрывая лицо руками, одетыми в варежки. Головы втянули глубже, чтобы снег не попадал за воротник.

- Не бойтесь, девочки! – бросила клич Марина. – Сейчас я вас приведу куда надо, - произнесла она громко и театрально, взяв в свои руки инициативу. – Направление движения мы знаем, а потому не заблудимся. Вперёд, за мной!

Она пошла уверенно по дороге, в направлении шлагбаума, где стояла одинокая будка под единственным фонарём. Женщины безропотно засеменили за ней. Снегопад на время ослабел, а затем и вовсе прекратился. В этот момент возглавляемая Мариной группа подошла к караульной будке, у которой взад и вперёд, в овчинном тулупе прохаживался часовой с автоматом. Морячок остановился, удивлённо глядя на группу, вынырнувшую из плотной пелены снега и приближающуюся к вверенному ему объекту.

- Здравствуйте, - дружелюбно поприветствовала его Марина.

- Здравствуйте, - напустив на себя важность, ответил часовой. – Куда направляемся?

Марина сразу поставила всё на свои места.

- Слушай дружок! Позвони своему начальнику и скажи, что приехали жёны моряков с подводной лодки, которую сегодня будут ставить в док.

Матрос в нерешительности начал топтаться на месте.

- Давай, давай, быстрей, пожалуйста, звони, - начала на него давить нетерпеливая Марина.

Он подошёл к деревянному ящику, который висел на стене караульного помещения, снял трубку и приложил к уху.

- Товарищ капитан-лейтенант, караульный матрос Березин. Тут группа женщин прибыла, говорят, что к мужьям. Они находятся на подводной лодке, которую должны в док поставить.

Он замер, что-то выслушивая в ответ.

- Есть пропустить.

Матрос осторожно повесил трубку и обернулся к женщинам.

- Дали «добро» вас пропустить.

- Моя ты радость! – улыбаясь, подзадорила его Марина. - Кто бы сомневался?

Часовой, перебирая веревку, поднял вверх препятствие, в виде раскрашенного бревна.

Женщины дружно зашагали вперёд, до КПП надо было пройти ещё метров четыреста.

Настроение заметно улучшилось. Они начали уже активно разговаривать между собой и шутить. Пока женщины преодолевали расстояние, ещё несколько раз налетал лёгкий ветерок и сыпал густой снег. Забор и здание КПП выросло перед их взором неожиданно, после того, как прошёл последний заряд снега. Всё вокруг приняло свои естественные очертания. У металлических ворот прогуливался капитан-лейтенант, натянув шапку на уши и периодически отряхиваясь от снега. Поверх шинели просматривалось снаряжение с оружием, что указывало на то, что он находится при исполнении служебных обязанностей.

- Бог ты мой, какие люди! – воскликнула Марина. – Ещё и с пистолетом.

Офицер остановился.

- Марина, какими судьбами? – его лицо расплылось в улыбке.

- Антон, ты сегодня старший на рейде, как я погляжу?

- Какой рейд, Маринка, выдернули с плавмастерской, вот торчу тут, больших начальников встречаю. Лейтенант у меня заболел, приходится за него обязанности исполнять.

- Так ты здесь служишь?

- Вообще-то мы базируемся в Североморске, а сюда пригнали в связи с постановкой атомохода в док. Постой, а ты то, что здесь делаешь?

- Однокашник твой, тобишь мой муж, вот на этой самой лодке и придёт сейчас сюда.

- Неужели, а я слышал, что Костя на другом бортовом служит.

- Его перед автономкой на эту лодку перевели.

- Ну, у него всё в порядке, а вот пострадал у них штурман и два матроса.

- Тише говори, - перешла на шёпот Марина и с тревогой в глазах оглянулась.

Наташа ничего не слышала, стояла в стороне разговаривала со Светой.

- Вон жена его стоит, рано её беспокоить. А что с ним?

- Я слышал, сотрясение получил. Да ничего страшного. Просто сейчас из госпиталя «таблетка» приедет, у меня список кого она заберёт.

- Что за «таблетка»?

- Санитарная машина, в другом исполнении она звучит, как скорая помощь.

- А вы, так сказать, самые преданные жёны, - он слегка ухмыльнулся.

- Что я слышу, Антон! – удивлённо произнесла Марина. – А ты бы не хотел, чтобы тебя так жена встречала?

- Хотел бы, да, видишь ли, моя Жанна больше всего любит свою Москву. Говорит, что ошиблась, молодая была, ничего не соображала. Извини, прости и всё такое.

- Не грусти Антон, ты парень видный и думаю, что всё у тебя будет хорошо.

- Надеюсь. Только я не хотел вас обидеть, дело, видите ли, в том, что постановка в док это очень длительный процесс, и вы сегодня своих парней вряд ли дождётесь.

- Ну и что, зато у каждой из нас на душе легче станет. Может, кому и повезёт, своего подводника увидит.

- Сейчас комиссия приедет, во главе с Начальником штаба флота, давайте я вас спрячу в актовом зале. Там уютно и тепло. Из окна виден главный причал и перед вашими глазами будет разворачиваться всё это действо.

Антон провёл женщин через КПП в обещанное помещение. Позже он принёс дамам электрочайник, заварку и сахар.

- Вот вам девочки наше «тепло» и радушный приём.

- Какой галантный кавалер, - послышалась одна из множеств реплик одобрений.

- Да, я такой, - отшутился он и ушёл встречать высокое начальство.

Жёны моряков стали снимать верхнюю одежду и раскладывать на стульях, так как в этой большой комнате было жарко и душно. Они постепенно расселись поближе к двум окнам, вид из которых действительно, под небольшим углом, был на причал перед доком, где происходила какая-то суета.

Через некоторое время одна из них заметила.

- Ой, девочки, смотрите, док начали погружать.

Все разом прильнули к окнам.

- Да, действительно, - констатировала факт Марина. – С такими темпами мы своих мужей в ближайшие сутки вряд ли увидим.

Осознанная реальность читалась в грустных глазах жён моряков.

- Вы так сильно не переживайте, - пыталась успокоить она их, - вечером в нашу базу пойдёт рейдовый катер, который сюда пришёл с командиром дивизии. Все начальники здесь останутся, а нас Зам по воспитательной работе обещал обратно отправить.

В ответ никто не проронил и слова. У всех были дома дети, которым тоже нужно было внимание, и которых матери оставили под присмотром у подруг, друзей и знакомых.

Женщины снова расселись по своим местам, пили чай и вяло вели беседу, посматривая в окно. Так, в томительном ожидании, пробежало несколько часов. Док погрузили, рабочие и военнослужащие стояли кучками на пирсе и, ожидая подхода буксируемой подводной лодки, о чём-то беседовали. Из района КПП в их сторону побежал матрос. Он что-то доложил старшему офицеру на причале и помчался обратно, на бегу одной рукой придерживая шапку, которая сидела у него на макушке головы. Все вокруг активно зашевелились, начали ускоренно передвигаться, особенно военнослужащие. Откуда-то, из ближайшей к причалу постройки, вынырнул комдив. Он важно шёл к центру причала, а вокруг него суетился комбриг, начальник штаба дивизии и разного калибра флагмана. Дойдя до намеченной точки, контр-адмирал остановился, а затем начал расхаживать по прямой линии взад и вперёд, держа за спиной руки с папкой. Взгляд его сурово сверлил бетон под ногами. Подчинённые выстроились вдоль этой линии во фронт и провожали глазами начальника, не отводя от него взгляд.

Первая не выдержала царившей тишины и напряжения в комнате Марина.

- У меня так кот наблюдает, за маятником на часах.

Шутка не прошла и не сняла витавшей в воздухе тревоги. Женщины молчали, каждая размышляла о чем-то, о своём. Наверное, они отматывали в мыслях время назад, как недавно Наташа вспоминала себя в девичестве. Ведь тогда всё было красиво, перед глазами кроме счастья впереди ничего не было видно. А теперь реальная жизнь, часто с тревогой, за мужа, за детей. Сегодня каждая из них как никогда понимала, что вот она женская доля, доля верной жены.

     Открылись ворота, и на территорию судоремонтного завода въехала колонна легковых автомашин. Первая из них остановилась прямо перед комдивом, остальные чуть поодаль. Из салонов с серьёзным видом появлялись один за другим адмиралы.

- Крутая комиссия, - заметил кто-то из женщин, стоявших у окна.                               

Командир дивизии произвёл доклад Начальнику штаба флота по всей форме. Вице-адмирал провёл короткий инструктаж, и офицеры штаба разошлись общаться со своими подчинёнными из различных служб. Комдив раскрыл папку и показывал какие-то документы Начштаба. Работа закипела.

А в это время всё отчётливее были слышны ревуны морских буксиров, которые тащили подводную лодку к месту докования. Как обычно, внезапно на небе появились густые тучи, и посыпался очередной плотный заряд снега. Работы на причале ни на минуту не прекращались, не смотря ни на что, все готовились к ответственному моменту, приёму аварийной подводной лодки. Аврал продолжался. Женщины теперь наблюдали из окна, только двигающиеся тёмные пятна и неясные силуэты. Через пятнадцать минут облака стали смещаться, и когда белая стена снега оборвалась по вертикали, из неё стал медленно выплывать силуэт огромного морского буксира. На стальном тросе он вытаскивал из снежной массы полусферу носовой части субмарины. Всё это выглядело грациозно до тех пор, пока не показалась помятая ходовая рубка. Все присутствующие внутренне ахнули.

Снег окончательно отступил, и показались ещё два буксира. Подойдя к доку, отряд замер, в ожидании команд докмейстера. Десятки прожекторов освещали суда и лодку, на которой суетилась команда в спасательных жилетах во главе со старпомом. Сзади них появился спасательный буксир, который, медленно обогнув док, подошёл к пирсу. С него бросили швартовый конец. Береговая команда ловко определила его на кнехт.  С буксира подали трап, когда он обрёл устойчивое положение, стали переносить носилки к подъехавшей «санитарной» машине. Женщины пристально, почти вжавшись в окно, наблюдали за всем происходящим. На трапе, поддерживаемый под руки, с перебинтованной головой, появился штурман Васильев. Увидев его, Наташа взвыла, как сирена. Марина была к этому уже готова. Она взяла её под руку и обняла.

- Ну, ну, ну! Ничего страшного с ним не произошло. С твоим мужем всё нормально. Я узнавала.

Наташа продолжала захлёбываться слезами.

- Ты посиди, а я сейчас договорюсь, чтобы ты с ним поехала.

Она усадила её на стул, шепнув остальным:

- Девочки, посмотрите за ней, - и выскользнула из помещения, по пути дав ещё указание Светлане.

У ворот Марина переговорила с Антоном, чтобы он остановил «санитарку».

Через десять минут, машина тронулась с места и начала движение в сторону ворот. Антон остановил её жестом. Из окна кабины высунулась седая голова майора медслужбы.

- Что вас беспокоит, молодые люди?

Капитан-лейтенант переговорил с ним и, повернувшись к Марине, которая стояла недалеко, утвердительно кивнул. Она быстрым шагом подошла к машине, дверь изнутри открыли. Недалеко от входа сидел со скучным видом и перебинтованной головой Васильев.

- Саша, привет!

- О, Марина, здравствуй! Ты откуда здесь?

- Да мы здесь почти все, самые преданные. Как там мой?

- Всё нормально, скоро увидишь.

- Ну а ты ещё быстрей свою половину увидишь.

Она махнула рукой Светлане, которая маячила в дверном проёме и ждала команды. Та исчезла за дверью и появилась, держа под руку Наташу, которая продолжала размазывать слёзы по лицу. Пока Марина обменивалась информацией с Васильевым, подошла Наташа.

- Вот видишь, он живой и улыбается, а ты уже ведро слёз вылила.

Увидев мужа, Наташины глаза вспыхнули, заблестели, сердце радостно забилось. Она, преодолев порог машины, крепко прижалась к своему родному человеку. Марина захлопнула дверь и машина, по-стариковски урча, тронулась в путь.

- Слава тебе Господи, - с облегчением вздохнула Марина, - одной трагедией меньше.

А у остальных счастье встречи, с родными мужьями, было ещё впереди. Сегодня все это прекрасно понимали.

Вечером, рейдовый катер увёз жён подводников домой.

                                               

                                                          «Всё будет хорошо».

        Капитан-лейтенант Васильев поправился быстро, через неделю. Травма, которую он получил во время аварии, оказалась лёгкой. Он прошёл медицинское обследование и был выписан из госпиталя. В заключении врачей стояла отметка, что офицер получил травму головы и лёгкое сотрясение мозга, в результате падения и удара о металлический предмет. Главный врач госпиталя ходатайствовал перед командованием дивизии о предоставлении офицеру отпуска, чтобы он окончательно смог поправить своё здоровье. Всё это время Наташа и дочери ждали возвращение папы домой. Саша звонил им по телефону из госпиталя каждый день. Он понимал, что жену нужно поддержать морально.

- Моя легкоранимая питерская интеллигентка сполна натерпелась, а если я не позвоню хоть один раз, то для неё это будет очередной стресс, - приблизительно так он каждый раз думал с нежностью о ней, когда брал в руки трубку телефона.

Вместе с Наташей они уже решили, как только его отпустят в отпуск, то сразу возьмут билеты и поедут отдыхать в Питер.

     Наконец-то настал долгожданный день для семьи Васильевых, вернулся домой их папа. Девочки бурно радовались, с Наташиного лица не сходила улыбка. Семейный праздник продолжался до тех пор, пока детям не пришло время укладываться спать. Когда они уснули, Наташа и Александр ещё долго сидели на кухне, им необходимо было высказаться после долгой разлуки и перенесённого потрясения. Когда супруги затронули тему их поездки в отпуск и всё что связано с темой вокзала, железной дороги, Саша вдруг вспомнил случай из их жизни.

- Наташа, помнишь нашу поездку в позапрошлом году, в отпуск?

- Конечно, я все наши поездки помню. У меня же не так голова загружена, как у тебя службой, - она усмехнулась.

- Мы в тот раз сидели всем семейством в кафе, ожидая поезд, а к нам подсел бывший военный.

Наташа задумалась на секунду.

- Конечно, помню. Приятный и общительный такой дядечка. Он девочкам тогда ещё по шоколадке подарил.

- Точно, и рассказывал, что служил на боевом корабле штурманом, как и я, только на юге. Приехал он, в тот момент, на заработки. Теперь я тебе расскажу историю о том, как он ещё раз появился в нашей жизни. Когда мы столкнулись, по всей видимости, с американской подводной лодкой, и всплыли, на нас навалилась куча проблем и напастей. Беда не приходит одна. Не сразу смогли выйти на верхнюю палубу, подходы к аварийным люкам завалило оборудованием, потом возникли большие проблемы со связью. А самое неприятное, на подходе был холодный фронт, ухудшение погоды, усиление ветра и шторм. Из района необходимо было в ближайшее время уходить. Неизвестно что нас бы ожидало впереди. Представляешь? – он обратился к супруге, которая слушала его с открытым ртом.

- Да - а, - по её щеке скатилась слеза.

- Ну что ты, что ты. Всё позади, - он нежно обнял жену. – В госпитале мне попался в руки номер газеты «Красная звезда», в которой была статья напрямую связанная с этим случаем. На фотографии был изображён тот мужчина из кафе на вокзале, в какой-то мере наш спаситель:  Соловьёв Сергей Дмитриевич - офицер запаса. Министр обороны России вручал ему награду. Конечно, я узнал его сразу. Наградили отставного капитана второго ранга медалью за проявленное мужество и гражданскую позицию, и послушай за что. Все подробности мне ребята из экипажа рассказали, когда в госпиталь приезжали навещать. Наша повреждённая подводная лодка, после столкновения, всплыла, и когда аварийная партия наконец-то вышла на верхнюю палубу, они увидели, что неизвестный рыболовецкий сейнер, под названием «Кальмар», кружит вокруг. Для нас тогда так и

осталось загадкой, откуда он взялся так шустро. Как участник событий всё это я, конечно, знал, а подробности ребята прочитали в депеше из Главного штаба.

В том документе было написано, что при всплытии повреждённой подводной лодки, её обнаружил по своему сонару штурман сейнера, находившийся той ночью на вахте. Как бывший военный он помнил ещё некоторые номера телефонов, по которым можно было сообщить в штаб ВМФ о нашей беде. Что он и сделал, дозвонившись по своим гражданским каналам связи. Этот Сергей Дмитриевич передал не просто информацию, а и координаты где мы находимся. Через сорок минут нас уже буксировал лесовоз на встречу со спасательным буксиром Северного флота. Поистине мир тесен.

- Даже в океане встречаются хорошие люди, - произнесла шёпотом Наташа и преданно посмотрела Саше в глаза.

Она протянула руку и нежно провела по щеке мужа. В её глазах можно было прочесть только одно, счастье вот оно, перед ней, вся опасность позади.

- Мы в экипаже, - нарушил установившуюся между ними короткую паузу Саша, - решили на День ВМФ обязательно произносить тост за Соловьёва Сергея Дмитриевича.

- Ну и правильно, - прошептала с придыханием Наташа и ещё сильней прижалась к мужу.

                                            

                                                 «Здравствуй, дом родной! ».

         Такси подъехало к подъезду типовой пятиэтажки, какими был застроен весь этот спальный район. Из него вылез Сергей Соловьёв и осмотрелся по сторонам. Во дворе было безлюдно, за исключением небольшой группы детей и нескольких пожилых бабушек. На дворе стояла поздняя осень, под ногами валялись неубранные дворниками опавшие жёлтые листья. Почти зимнее, серое дождевое небо над головой больше навевало тоску, чем придавало настроению мажорные ноты. Но, для душевного состояния Соловьёва увядание природы, в этот день, ничего не меняло. Он вернулся домой, а это значит, что грустить  начнёт несколько позже. Сегодня Сергей выглядел вполне нормальным, успешным человеком, по сравнению с тем моментом, когда уезжал за «птицей удачи». Ощущение полноты жизни не покидало его вот уже несколько дней. Сергей расплатился с водителем, взял в руки дорожную сумку и посмотрел на четвёртый этаж. Он отыскал глазами окно своей однокомнатной «крыши над головой», которую купил полгода тому назад.

- В ней-то я и провёл всего несколько недель, перед своим вторым отъездом на Север.

Он вошёл в подъезд и стал, не спеша подниматься по лестнице. На площадке, с чувством лёгкой радости, Соловьёв осмотрел дверь своей квартиры.

- Ничего не изменилось. Эти старые входные двери надо менять, да и вообще, не мешало бы ремонт сделать. Теперь это позволить себе можно, - он представил мысленно все неудобства от ремонта. - А как не хочется!

Сергей позвонил в соседнюю дверь. Оттуда, через короткое время, послышался женский голос.

- Кто?

- Тётя Маша, это сосед ваш.

Щёлкнул замок, и в дверях появилась пожилая женщина, которой он оставлял, на всякий случай, ключи от своей квартиры.

- Здравствуйте тётя Маша.

- Здравствуй, Серёженька. Уже приехал? Сейчас я тебе ключи верну. В твоей квартире ничего не случилось, никто не звонил, и писем не было.

- Хорошо, - улыбнулся Сергей.

Поблагодарив соседку, он взял ключи и открыл дверь в свою квартиру. Переступив порог, включил свет. Не снимая обувь и куртку, он прошёл в комнату. После щелчка выключателя, наскоро приделанная, шесть месяцев назад, простенькая люстра ярко осветила заработанную тяжёлым трудом «жилплощадь». Сергей осмотрел комнату, присел на не разобранное кресло-кровать и расслабился.

- Казалось бы, живи да радуйся. «Чего ещё надо?» - так я думал, когда вышел на пенсию, но, как и в тот раз, присутствует небольшая грусть. Наверное, оттого, что это пройденный этап и больше такое не повторится.

Он, молча, сидел и сравнивал свои ощущения сейчас и тогда, когда у него не было своего угла.

- То, что ещё вчера казалось немыслимым, воплотилось в реальность. Правда, к исполнению мечты пришлось приложить максимум усилий. Но никакой эйфории, наверное, я уже перегорел.

Соловьёв мысленно вернулся туда, откуда, только что приехал. Он стал вспоминать свою «Северную Одиссею». Впечатления прожитых дней там остались приятны ему, хотя работа и была тяжёлая. Вытянув ноги и полулёжа в кресле, он просто отдыхал с дороги. Сергей не заметил, как задремал. Жуткий раскат грома за окном разбудил его, по подоконнику начали барабанить капли дождя. Послушав монотонную «серенаду природы», он снова погрузился в чуткую дремоту. Вернул к реальности его звонок в дверь. Сергей встал и пошёл открывать. На пороге стояла соседка с тарелкой в руках.

- Серёженька, я тебе пирожочков с картошкой к чаю принесла. С дороги и поужинаешь.

- Спасибо тётя Маша, премного благодарен.

Приняв угощенье и закрыв дверь, он взял пирожок и начал его есть.

- У, вкусный!

Отнеся тарелку на кухню и доев пирожок, он стал обустраиваться.

Сергей разложил вещи, переоделся в спортивный костюм, запустил холодильник и протёр пыль. Затем он поставил чайник на газовую плиту. Только собрался набрать воды в ванну и помыться, как вдруг снова зазвенел звонок.

- Кто это ещё?

Он пошёл открывать дверь. Перед ним стояла моложавая женщина в домашнем халате.                                                      

- По первой прикидке, лет на десять моложе меня, - была его первая мысль по поводу незнакомки.

- Вы наш новый жилец, как я понимаю? – она выразительно посмотрела на Сергея, и лёгкая улыбка коснулась губ незнакомки.

Глаза её «стреляли» по нему и мимо, в квартиру.

- Да, вроде бы. Волею судьбы оказался в этом доме, - уклончиво ответил он, приподняв брови, давая понять: «Чем обязан? ».

- Мы собираем средства для того, чтобы установить в нашем подъезде хорошие, металлические двери. Вы не хотите сдать деньги на это мероприятие? - произнесла она с небрежным показным равнодушием.

- Хочу и весьма, - ответил он сдержанно, без каких-либо эмоций, с нагловатым любопытством открыто рассматривая её.

- Какой Вы податливый, сразу соглашаетесь. Приятно с Вами иметь дело и общаться, - глаза у неё заблестели, она усмехнулась.

- Просто я очень мечтаю о металлической двери в нашем подъезде, - произнёс он флегматично, с некоторой долей иронии, продолжая ёрничать.

Это её слегка сбило с толку, так как он выразил свою мысль с каменным лицом. Она гадала, шутит мужчина, или говорит серьёзно.

Мысленно он уже слепил её психологический портрет.

- Прагматична, умудрёна жизненным опытом и очень напориста.

- Можно войти? – спросила она.

- Проходите, - разрешил он и отошёл в сторону.

- Что-то Вы немногословны.

Она вошла, на ходу пробежала глазами по стенам. Он оторвал взгляд от её зада.

- Кажется я «проголодался», - мелькнуло в голове. – Надо срочно звонить Наде.                  

Женщина, с которой на протяжении многих лет у него была странная дружба без условий и претензий. Надо было им друг от друга только одно. С ней он встречался редко, но всегда присутствовало ощущение, если бы забыл совсем, она не обиделась вовсе. Парадокс был в том, что они могли часами изливать друг другу душу как родные.

- Может мы оба вольные птицы, - решил он однажды.- Пусть всё будет, как есть.

- На стенах взгляд остановить не на чем, бедновато, - сморщила незнакомка носик и притворно вздохнула, - а уж об эстетике и говорить не приходится.

- Согласен, без картин это не жильё, а собачья конура. Не сегодня - завтра обязательно повешу живописные полотна и этюды. Дайте шанс и время, - театрально бросил он. - Картины мне тоже доставляют истинное эстетическое наслаждение. Не могли бы Вы что-то посоветовать, - добавил проникновенно Соловьёв. – Что сейчас считается особым шиком и верхом вкуса?

Он взглядом уже ощупывал аппетитную фигурку симпатичной женщины.

 Не обратив на его реплику внимания, она остановилась, повернулась к нему лицом и спросила:

- Вы откуда к нам приехали?

- О высоком хватит, давайте о быте, - как бы, между прочим, произнёс он. -  Пока с Севера, изрядно потрудившись. Моря бороздил.

- Хм, интересно! Ну и как там? – дальние края вызвали у неё неподдельный интерес.

- Когда уезжал, была ненастная погода, мрачное небо и свинцовое море. Звёздные россыпи, знаете ли, там редко увидишь.

- А у нас, в этом году, было нестерпимо жаркое лето. Зато осень дождливая, смотрите, как льёт, - она кивнула в сторону окна.

В это время прозвучал раскатистый гром и ещё сильнее забарабанил дождь.                          

- В зной мечтали о дожде прохладном и освежающем, а сейчас – скорей бы он закончился. 

– Мне лично нравится. Проходите в комнату, - пригласил он её.

- Охотно, - не скрывая своё любопытство, по поводу того, как он живёт, она вошла в комнату, виляя бёдрами и вертя головой. – Холостяцкая квартира – ничего лишнего, - не стесняясь, прокомментировала гостья увиденное.

Под светом люстры он разглядел её лучше. От женщины веяло волнующей мужчин свежестью и чистотой, но на лице слегка появились следы увядания.

- А вы, так сказать, инициативная группа? – дал он новый толчок к разговору.

- Кто же, как не женщины? Мужикам всё по барабану. Они у нас самые занятые, - с ленцой в голосе произнесла она.

- Да, да, есть такое. Может чайку?

Она повернула в его сторону удивлённое лицо.                                                                                  

- Не откажусь, но в следующий раз. Я с Вами мало знакома, - оживившись, начала  кокетничать она и тонко намекать.

- Ловлю на слове.

Женщина рассмеялась.

- Вы даже не спрашиваете, замужем я или нет, - она продолжала смеяться.

У Соловьёва округлились глаза, он часто-часто моргал.                                                                   

– Вот мужики! Теперь я верю, по блеску глаз, что Вы бороздили океаны. Кстати, меня Нина зовут.

- Меня Сергей.

- Ваш задор Сергей, сменил унылый вид. Не огорчайтесь, я разведена. «Преданный» спутник жизни слетел с моей орбиты. Сегодня я с Вами чай пить не буду, а в будущем, не исключено, - она явно кокетничала. - Запишите мой номер телефона для общения. Вы не против?

- Конечно, двумя руками «за».

Он нашёл в тумбочке, под телевизором, огрызок карандаша и на краю старой газеты «Новости Заполярья», записал номер телефона, который она продиктовала ему.

- К сожалению, мне нужно уходить. Мой визит к Вам, так сказать, был внеплановым.

Уже в дверях, он вспомнил и окликнул её.

- Нина, а как же деньги, на бронированную дверь? Сейчас я принесу их Вам.

- Сергей, давайте в следующий раз. Надеюсь, что Вы в ближайшее время не собираетесь куда-нибудь уезжать? – ответила она, не моргнув глазом.

- Да нет.

- Тогда я спокойна за то, что Вы мне их обязательно вручите. Зайду как-нибудь по-соседски.

Она улыбнулась ему, кивнула на прощание и направилась к выходу. Он закрыл за ней входную дверь. Соловьёв стоял, некоторое время, посередине коридора в раздумьях.

- Я уже думал, что преодоление всевозможных искушений закончено. Как тут удержаться от соблазна? А с другой стороны, где чувства? Она приятна, общительна, умеет легко устанавливать контакт, но я совсем с ней незнаком. Заранее бы знать, что меня ждёт дальше. Ладно, куда будет влечь душа, туда и мне придётся, - решил он.

Сергей выглянул в окно, ветер стих, дождь перестал хлестать как из ведра. Раскаты грома доносились уже издалека, откуда-то из-за горизонта. Он открыл дверь и вышел на балкон. В воздухе пахло свежестью, последние упавшие с неба капли сбегали с сухих осенних листьев деревьев и барабанили по лужам. Потоки воды устремились со всех возвышенных мест и образовывали малые ручейки. Он вспомнил, как однажды дождь застал его весной на прогулке, в лесу. Сергей с интересом наблюдал тогда, как над лесом появилась разноцветная радуга, которая одним краем причудливо упиралась в землю, а другой исчез, расплывшись в небе. Больше всего ему запомнились зелёные листья деревьев очищенные от пыли дождём, они резко выделялись своим контрастом на фоне всех остальных цветов.

- Какие они разные эти дожди и что-то в них есть общее, - рассуждал он задумавшись.                                                                                                                                                      

Сергей вернулся в комнату и зябко поёжился после уличной свежести. Он продолжил заниматься своими делами, но не прошло и получаса, как в дверь раздался звонок.

Соловьёв усмехнулся, внутренне приготовился к очередному сюрпризу и пошёл открывать дверь.

На пороге стоял незнакомый майор, в чёрной морской форме, с красными просветами на погонах.

- Добрый вечер, - поздоровался он.

- Здравствуйте, - сдержанно ответил Соловьёв, в глазах которого читалось удивление.

- Не хватало ещё военного, для полноты картины сегодняшнего дня, - мелькнуло в его голове.

- Я помощник коменданта гарнизона, майор Антонов Андрей Геннадьевич.

- Очень приятно. Чем могу Вам помочь? – ответил пришедший в себя хозяин квартиры.

- Вы будете Соловьёв Сергей Дмитриевич?

- Да, это я.

- У меня есть к Вам разговор, по просьбе командования.

- Проходите, - Сергей уступил майору дорогу в квартиру.

Он уже приблизительно догадался, откуда «ветер дует». Усадив гостя на стул, в комнате, приготовился слушать его.                              

- Сергей Дмитриевич, я не посвящён во все подробности, - начал майор с задумчивым видом, - но мне было приказано, найти Вас и передать информацию. Вас лично просит приехать в Москву, к нему на приём, Министр обороны России. Дорога будет оплачена в оба конца. Ваше решение мне необходимо будет передать туда. Единственное, - он сделал короткую паузу, - от себя могу добавить, что Вам какую-то медаль вручать будут. Это я слышал краем уха, в разговоре высоких начальников. Собственно у меня всё.

Соловьёв молча, прошёлся по комнате из угла в угол.

- А как Вы меня разыскали?

- Я имел информацию о том, что Вы служили здесь. Нашли друзей, родственников, прежнее место проживания. Потом узнали, что Вы купили квартиру в этом доме. Проверили, совпадает. Напротив Ваших окон возвышается девятиэтажка, в которой живут три военнослужащих из разных частей. Этим людям была мною поставлена задача: сигнализировать о Вашем появлении. В окнах загорелся свет, а мне поступили звонки. Вот и всё, - он слегка улыбнулся. – Около месяца Вас ждали. 

      Для Соловьёва не было причин сомневаться в истинности его слов, но создавалось впечатление, что он что-то не договаривал. Как выяснилось позже, интуиция и жизненный опыт Сергея не подвели.

- Хорошо, только мне недельку нужно отдохнуть. Я сегодня, как Вы сами понимаете, приехал с Севера. Путь неблизкий.

- Конечно, конечно. Когда скажете, на такое число и купим Вам билеты.

Майор встал и собрался уходить.

- Пожалуй, мне пора, не стану больше Вас утомлять.

Он достал из кармана визитку и протянул Соловьёву.

- Здесь все мои телефоны. Жду звонка.

Сергей взял её, кивнул головой и положил на телевизор.

- Хорошо, я сообщу.

На выходе, перед дверью, майор остановился.

- Ввиду, так сказать, деликатности темы, я не спрашивал, но очень уж хочется узнать, за что меня прессовали сверху полтора месяца подряд. Звонили периодически, аж из самого Министерства обороны! Что Вы совершили такого выдающегося?

Сергей стоял, сложив руки на груди, и с уставшим видом смотрел на него.

- Да ничего героического, Вам как военнослужащему эту тайну открыть можно. Российский атомоход столкнулся с американской подводной лодкой в Норвежском море. Наша подводная лодка сильно повредила ходовую рубку, об американце ничего не знаю. В это время рыболовецкий сейнер, на котором я штурманом работал, находился в данном районе. Как раз в момент аварии, я ночную вахту нёс. На сонаре, для обнаружения косяков рыбы, появилась неясная, огромная цель. Сначала я подумал кит, потом начал сомневаться. Лодка всплыла, и всё стало ясно. Экипаж долго не мог отдраить аварийные люки, видно их заклинило, и связи с берегом у них, скорее всего не было. Я позвонил по телефону, через станцию космической связи, в штаб Черноморского флота, где когда-то служил, и сообщил координаты аварийной подводной лодки. Оперативный дежурный флота всё это передал в Москву. Они быстро подогнали лесовоз, который находился где-то в этом районе, для буксировки, а я повёл сейнер дальше, рыбу ловить. Вот и вся история.

Майор, молча, протянул и пожал ему руку.

- Вы человек, для которого слово «честь» - не пустой звук. Я думаю, что Вам бы также пожали руку и сказали большое спасибо все члены экипажа и их семьи, - произнес он торжественно. – Подводники вообще люди героической профессии, перед подвигами которых иногда хочется стать на колени. Мне теперь не жаль того времени, которое я потратил на ваш поиск, - добавил он после паузы. – Если бы Вы знали, как я костерил, про себя, всех этих начальников из Москвы, - усмехнулся он.

          На следующий день, Сергей решил по поводу Нины со второго этажа проконсультироваться у соседки, тёти Маши. Он нашёл повод, чтобы заглянуть к ним. На звонок, дверь открыл муж соседки.

- Борис Иванович, добрый день. Тётя Маша дома?

- Да. А где же ей быть? – крякнул пожилой мужчина. – Пенсионеров, да ещё в плохую погоду, редко дома не застанешь.

Дядя Боря моргнул ему и перешёл на шёпот.

- Выпить не хочешь? Тяпнуть по маленькой? – он с тревогой в глазах оглянулся.

- Нет, не хочу, - Сергей улыбнулся.

- А то смотри, у меня наливка есть, терновая.

- Спасибо дядя Боря, как-нибудь в другой раз.

Очевидно на шум в прихожей, появилась и тётя Маша.

- Что шепчешься, старый пень? Уже парня выпить соблазняешь?

- Да мы просто беседу вели, - огрызнулся её муж.

- Топай отсюда, - с любовью в голосе, к своему единственному, произнесла она.

Дядя Боря с растерянным лицом зашаркал в комнату.

- Тётя Маша, я по поводу книжек моих, оплаты за квартиру.

- Сейчас, сейчас Серёженька, я совсем о них забыла.

Она достала из ящика трюмо полиэтиленовый пакет и протянула ему.

- Всё оплачено, там, на листке, записан расчёт и сдача лежит. Так что не волнуйся.

Сергей взял у неё из рук пакет.

- Спасибо тётя Маша, с меня коробка конфет причитается Вам, а Борису Ивановичу - коньяк.

- Я тебя прошу, Серёженька, не покупай ему спиртного. Боря харахорится, а ведь ему нельзя уже выпивать. Болезнь его совсем доконает.

- Хорошо, я Вас понял.

Разрулив с коммунальными услугами, он начал спрашивать её о том, для чего заглянул к этим хорошим людям.

- Тётя Маша, вчера приходила соседка со второго этажа, Нина, сказала, что в подъезде собирают деньги на металлическую входную дверь.

- Первый раз слышу, - женщина сделала задумчивое лицо. – Интересно? Я бы знала об этом.

- Нина эта, вроде бы серьёзная женщина. Какой смысл ей меня обманывать? Она не замужем?

- Ой, Серёжа, смотри, не связывайся с ней. Она по складу характера авантюристка. У нас таких много, а тебе, холостяку, Нина не подойдёт, шибко вертлявая. Мужиков в своей жизни меняла одного за другим и сейчас у неё говорят, есть любовник, майор из комендатуры.

Сергей не выдержал и рассмеялся. Тётя Маша смотрела на него удивлённо, ничего не понимая.

- Агент значит, в юбке, - промелькнуло в голове Соловьёва. – Просто прелесть!

- Что случилось?

- Забавный майор, - произнёс Сергей, перестав смеяться, задумчиво смотря в одну точку на стене. – Не обращайте на меня внимания, я один смешной случай о таком военном вспомнил, - а сам продолжал мысленно удивляться только что услышанной новости. – Да действительно, зачем мне такие проблемы? – Сергей начал осторожничать даже в мыслях, что касалось отношений с женщинами. – Ещё один необдуманный поступок мне ни к чему.

Тётя Маша промолчала и просто улыбнулась чудаковатому поведению соседа.

Он попрощался с ней и пошёл по своим делам. В первую очередь Сергею предстояло

заполнить холодильник, хотя бы на период, до отъезда в Москву.

 

                                                                                                   Ю. Таманский

                                                                                                   г. Севастополь  2008г.                        

                                                                                                                                                                                                                        

 

 

 

 

 

 

Другие произведения автора:

"Слёзы адмирала".

"Красота сквозь призму лет".

"Брызг шампанского не будет".