Конец 50-х годов. Поезд. Обычный плацкартный вагон. Надеждины попутчики – худощавая девица и пожилая седая дама. Когда женщина обернулась, Надя на мгновенье замерла – надо же иметь такие добрые серо-голубые глаза! «Ленинградка!» - почему-то подумала она. И не ошиблась! Звали женщину, как выяснилось позже, Олимпиада Михайловна. Она была из блокадных. Познакомились быстро, как бывает в пути. Здесь человек держится более естественно и просто, зная, что эта встреча мимолетная…
Вечерело. Поезд весело мчался по бесконечной степи, пыхтя и разбрасывая искры-звездочки вместе с сажей. Олимпиада Михайловна с нетерпением ждала прибытия поезда в Павлодар, где жил ее старший сын, которому она выслала телеграмму. Не виделись они несколько лет, поэтому даже коротенькое свидание было ей дорого. Тем более что у него уже рос сын, ее внук.
Но перрон оказался пуст, на встречу к ней никто не пришел… Взгляд ее, как будто, погас, ей было очень тяжело, но она держалась. Всю ночь Олимпиада Михайловна и Надя просто провели в тамбуре, и женщина поведала о своей жизни…
Жила она до войны в Ленинграде. Работала Олимпиада Михайловна в детском саду, очень любила детей, и они ее обожали. Ее имя и отчество малышам произносить было сложно, и они звали ее по-своему – Оладья Халовна. Ее это забавляло, она была не против такого переименования. Перед самой войной у нее родился второй сын. Муж со старшим сыном был в Казахстане у свекрови, когда грянула война. Его призвали на фронт, старший сын остался у свекрови. А Олимпиада Михайловна с маленьким сыном - в Ленинграде. Чтобы получить продуктовую карточку, она пошла работать на оборонный завод. Малыш на это время оставался с бабушкой - соседкой. К зиме в городе стало совсем голодно. Начались артобстрелы. Трудно было добывать воду. Малыш часто болел и в свои 1,5 года не мог даже сидеть. Мать после работы простаивала очередь и, получив кусок овсяного хлеба, спешила домой к сыну. Она чувствовала запах свежего хлеба, и слюна непрошеной гостьей капала ей на грудь, на воротник. Тогда она стала прятать эту пайку в плотную упаковку. Дома делила хлеб на три части – сыну, бабушке и себе. Олимпиада Михайловна с ужасом смотрела на тощее тело сына. Временами ей казалось, что это не ее сын. У него был страшный хищный взгляд, как у зверька. Бабушка успокаивала: «Он просто голоден…»
Наконец Олимпиаде Михайловне повезло – ее вместе с сыном вывезли по «дороге жизни» из блокадного Ленинграда. Затем они долго ехали в товарном вагоне на восток. Дежурили у «буржуйки», бросая в нее дрова, чтобы не замерзнуть. Кормили их понемногу жидкими кашами, супами, хлеба давали мало, чтобы не получился заворот кишок.
Так добрались до Усть-Каменогорска. Поселились у бабушки, которая жила и сама небогато и мало чем могла помочь. Приходили соседи, делились, чем могли… И чудо! Ее сын стал похож на ребенка! Конечно, это произошло не сразу. Он долго не мог держать голову, ходить. Он плохо видел. Хоть его и лечили, но зубы у него так и не выросли, ходил он, только опираясь на палочку.
А старший сын как-то отдалился от матери, он продолжал жить с родственниками отца. Олимпиада Михайловна все надеялась на будущее, которое по ее понятию должно было бы их сблизить. Сейчас она ехала на Волгу, где кто-то обещал вылечить ее младшего сына. У того в 12 лет уже была гипертония, он не мог учиться из-за сильной головной боли, а о физическом труде и говорить уже нечего…
Во время блокады Олимпиада Михайловна была ранена в бедро, когда тушила на крыше «зажигалки», поэтому передвигалась теперь она с трудом. Женщина обратилась за помощью к Наде и третьей попутчице: нужно было вынести из вагона ее багаж на станции. Отозвав Надю в сторону, Полина сказала, что она не собирается помогать старухе. Пришлось Надежде выносить вещи за несколько раз.
Олимпиада Михайловна выйдя из вагона на перрон, села на лавочку, багаж Надя поставила рядом. Попрощались они, как старые знакомые. Надежда заскочила в вагон, поезд медленно тронулся… Девушка смотрела на удаляющуюся сгорбившуюся фигурку на скамейке… Перрон был пуст, встречать блокадницу никто не пришел…
Другие произведения автора:
Альтернативы нет!
"Дама" Осень.
Устами младенца.
Это произведение понравилось:
Новые
Меню
