Не плюй в колодец!

«НЕ ПЛЮЙ В КОЛОДЕЦ…»
ИРОНИЧЕСКИЙ РАССКАЗ.

   В этом году я твёрдо решил отдохнуть от рутинных дел и полностью отдаться cолнцу, морю и прочим всяким оздоравливающим организм природным средствам. Проработав в редакции рекламной газеты десять лет, я уже не в силах адекватно реагировать на постоянные попытки со стороны моего начальника заставить меня работать ещё интенсивнее и лучше, но при однозначном сохранении моего, и без того скудного заработка.
   За окнами редакции нашей газеты моросит противный осенний дождь, который не сулит мне ничего хорошего в ближайшие несколько дней.
   - Интересно, мне самому подойти к главному редактору с просьбой об отпуске, - мысленно рассуждаю я, - или он сам догадается, что для поддержания моей нормальной работоспособности требуется отдых.
   В нашем отделе распространения рекламной газеты хронически не хватает сотрудников. Каждый понедельник каждый из них получает достаточно большую кипу газет, которую они обязаны в течение трёх дней доставить по учреждениям, магазинам и жилым домам нашего огромного города.
Противной трелью на моём столе зазвонил телефон. Быстро схватив трубку, я приготовился слушать.
- Сергей Петрович, перед обедом загляните ко мне, - услышал я хрипловатый голос своего начальника, - необходимо прояснить некоторые вопросы по доставке нашей газеты.
Я молниеносно представил себе ворчливое состояние моего шефа и , стараясь быть более спокойным, ответил:
- Евгений Иванович, нет проблем, через пять минут заскочу к вам.
Сидя за своим рабочим столом, я всё старался понять, чем был вызван звонок моего начальства.
2

- Нет, всё же шеф что-то затевает в отношении меня, - занервничал я, поднимаясь из-за стола и направляясь в кабинет главного редактора газеты.
Выждав перед дверью кабинета небольшую паузу, я нехотя вошёл в помещение. За столом сидел шеф и что-то внимательно разглядывал на мониторе компьютера.
- А, это вы, Сергей Петрович, - бросая на меня небрежный взгляд, проговорил главный, - проходите, присаживайтесь на стул. Видите ли, голубчик, наша фирма вскоре совсем обанкротится из-за отвратительной работы вашего отдела по доставке газет.
- Так, этот старый проныра что-то заподозрил в моём и без того разваливающемся хозяйстве, - нервно ёрзая на стуле, с тоской в душе подумал я. -Евгений Иванович, я совершенно сбит с толку этим вашим заявлением и никак не могу понять о чём всё же идёт речь.
Главный редактор, не спеша, достал пачку дорогих сигарет и закурил.
- Вот пройдоха, и когда это он успел раскопать компромат на моих мужиков, - с ненавистью глядя на своего шефа, подумал я.
- Видите ли, Сергей Петрович, из отдела контроля доставки мне постоянно докладывают о многочисленных нарушениях со стороны вашего отдела, - испытующе глядя мне в глаза, заговорил главный редактор.
- Интересно, Евгений Иванович, а в чём это выражается? Вы же понимаете, что наша редакция в эти месяцы кризиса освободилась от большого количества сотрудников, которые, по моему мнению, могли бы ещё принести немаловажную пользу нашему делу. Кризис – кризисом, но и о людях тоже надо думать, каким образом в таком ограниченном составе выполнять ту же работу, что и прежде.
- Я всё понимаю, Сергей Петрович, но это вовсе не означает, что ваши сотрудники могут по своему усмотрению распоряжаться доставкой нашей газеты в то или иное место города. Я требую от вашего отдела только одного, чтобы каждый номер газеты всегда находил своего читателя, а не покоился бы в городских мусорных бачках.
- Ну вот, после такого заявления Иваныча, отпуска мне не видать, как своих собственных ушей, - с тоской в душе подумал я.
Главный редактор докурил сигарету и вопросительно взглянул на меня.
- Я надеюсь, Сергей Петрович, что вы однозначно восприняли моё сообщение и приложите все свои силы для реализации вышесказанного мной.
3

- Да, конечно, ему легко говорить, - притворно улыбаясь, подумал я, - старый плут может себе позволить дорогие, престижные сигареты и отдыхать на лучших мировых курортах и, причём, в летние месяцы, а мне каждый год предлагает только октябрь или ноябрь. Кстати, сигареты я смолю самые дешёвые.
- Итак, Сергей Петрович, я жду от вас положительного подтверждения того, что я только что довёл до вашего сознания, - вставая из-за стола, проговорил главный.
- Евгений Иванович, мой коллектив приложит титанические усилия, чтобы каждый член нашего общества всегда и в изобилии получал именно то, что ему жизненно необходимо, - стараясь быть спокойным, бодро ответил я.
- Не надо ёрничать, Сергей Петрович, наша фирма итак со дня на день разорится, а вы ещё тут со своим неуместным сарказмом. Короче говоря, я жду от вас самых решительных действий в отношении ваших сотрудников, чтобы в перспективе нам выйти на передовые рубежи лучших рекламных газет нашего города. Ну, что вы ещё хотите мне сказать, - осведомился главный, вопросительно заглядывая мне в лицо.
Я смотрел на загорелое и ухоженное лицо своего шефа и лихорадочно соображал, каким образом убедить этого сытого борова отпустить меня на две недельки в, положенный мне конституцией страны, отпуск.
- Ну, что вы там ёрзаете на стуле, что там ещё у вас, - уже с некоторым раздражением глядя на меня, устало поинтересовался главный редактор.
- Евгений Иванович, - скромно начал я, - видите ли, я несколько устал и хотел бы у вас попросить двухнедельный отпуск. Согласитесь, что человек не может на протяжении длительного времени жить и работать без отдыха.
- Да вы что, Сергей Петрович, да вы никак белены объелись. На носу конец года, а вы предлагаете мне вообще обезоружить вашу команду, которая даже под вашим прямым руководством не способна совершать то, что ей полагается совершать. Неужели, нельзя подождать до января месяца, а там берите отпуск хоть на двадцать четыре дня. Кстати, могу вам посоветовать лучшие горнолыжные курорты мира, где вы в полной мере сможете отдохнуть и поправить своё здоровье. Я полагаю, Сергей Петрович, что мне не придётся вас долго упрашивать.
- Евгений Иванович, во-первых, я не умею кататься на лыжах, а, во-вторых, я страшно боюсь холода, - низко опустив голову, тихо заговорил я. - Да и потом по конституции каждый год мне полагается отпуск и, его я планирую провести именно в этом году и на черноморском побережье Кавказа.
4

Все эти слова я выпалил в лицо моему шефу быстро и бесстрастно, чтобы не вызвать в его душе гнев или излишнюю нервозность. Медленно подняв голову, я осторожно взглянул на своего начальника, силясь понять, какое впечатление произвели на него мои слова. Главный тяжело опустился за свой рабочий стол и, нервно вытирая выступивший на лбу пот, проговорил:
- Да, Сергей Петрович, с вами трудно спорить, политически вы хорошо подкованы и здесь мне, действительно, нечего вам ответить. Ну, хорошо, если бы не ваш многолетний стаж работы в нашей фирме, то я бы ещё сомневался в своём решении отпустить вас, но, видимо, вы всё же правы и я удовлетворю вашу просьбу.
У меня от счастья только что свершившегося загорелись уши и я, постоянно кланяясь и извиняясь, попятился к двери.
- Сергей Петрович, голубчик, куда же вы так спешите, - устало глядя в мою сторону, заметил главный, - я ещё не закончил с вами. Итак, вы собираетесь отдохнуть на Чёрном море. Это прекрасно! А скажите, голубчик, каким видом транспорта вы собираетесь туда добираться, самолётом или поездом?
- Какие-то странные вопросы у моего шефа, - стараясь не нервничать, с тревогой подумал я. - К чему это он клонит? Евгений Иванович, с вашего позволения, я полечу в Сочи на самолёте. У меня какая – то особая страсть к Аэрофлоту. Знаете, я что-то не особенно люблю длительные и утомительные переезды, после которых в душе остаётся лишь только соль и ужасная усталость.
- Не скажите, не скажите, Сергей Петрович, - засмеялся шеф, - а мне как раз то и по душе долгая дорога и хорошие собеседники в пути. Ну, это, конечно, ваше личное дело, как добираться до места вашего законного отдыха, но я неспроста задал вам этот вопрос.
- Господи, - мысленно застонал я, - да что это ещё задумал он на мою бедную головушку.
Главный подошёл к окну и открыл форточку.
- Вы напрасно, Сергей Петрович, выбрали этот вид транспорта, - глядя на меня в упор, спокойно заметил главный редактор. - В ближайшие пять суток совершенно не ожидается улучшение погоды. А самолёты – это такой капризный вид транспорта, который требует к себе идеальных погодных условий.


5

- Евгений Иванович, это меня совершенно не пугает, да и современные самолёты теперь могут летать в самых сложных метеоусловиях, - гордо взглянув на своего начальника, отрапортовал я.
- Да знаю я, знаю, Сергей Петрович, но всё же иногда приходится по двое-трое суток просиживать в аэропорту, чтобы осуществить свою мечту очутиться именно там, где вы и планировали быть через два-три часа. Ладно, короче говоря, чтобы вы не теряли зря времени на вашем курорте и в аэропортах нашего города, и города Сочи, я поручаю вам собрать необходимый материал о нашей славной гражданской авиации. Вы должны меня понять, Сергей Петрович, многие авиационные предприятия нашего города, в том числе и аэропорт, размещают в нашей газете свою рекламу, что само по себе является немаловажной статьёй дохода для нашей газеты. Ну, а если мы в самое ближайшее время разместим в нашей газете статейку, прославляющую наш гражданский флот, то газета в этом случае только выиграет, как материально, так и в отношении читательского спроса. Вам всё теперь ясно?
У меня сразу же как-то противно заныло «под ложечкой» и, нацепив на своё лицо благообразную маску, я быстро отреагировал на слова моего шефа:
- Евгений Иванович, вы совершенно правы, эта статья, несомненно, поднимет престиж нашей газеты в глазах наших читателей. Но, видите ли, я не журналист и никогда этим не занимался, и мне будет достаточно трудно добывать для вас именно то, что вы хотите.
- А кому сейчас легко, - засмеялся главный, хлопая меня по плечу. - Ничего, Петрович, думаю, что у вас это получится. Вы, пожалуй, у нас самый сообразительный и умный парень, вам и карты в руки. Всё, все разговоры закончены и давайте принимайтесь за дело.
Главный захлопнул форточку, давая тем самым понять, что разговор закончен и повернулся ко мне спиной.
***
Весь окрылённый надеждами на счастливый отпуск, уже через два дня я ехал в такси в аэропорт. После соблюдения обычных формальностей при регистрации и досмотре багажа, я бодрой походкой по трапу взошёл на борт самого надёжного, как мне тогда казалось, воздушного судна. Быстро отыскав своё место, я с некоторым трепетом в душе стал дожидаться начала взлёта. Пассажиры занимали свои места в салоне самолёта, оживлённо переговариваясь между собой. Надо сказать, что в такие минуты предстартового ожидания человеку свойственно
6

переоценивать свою жизнь и вспоминать всё то плохое и гадкое, которое он совершил за свою бестолковую жизнь. Конечно же, и я не был лишён этой слабости, с утроенным вниманием перебирая в памяти отдельные эпизоды своей жизни. Достав из кармана небольшую пластиковую фляжку с коньяком, я быстро жадными глотками осушил её. По телу сразу же разлилась приятная горячая волна блаженства и неги, что позволило мне избавиться от назойливых дурных мыслей.
В нашем салоне работали две стюардессы миловидной наружности, в красивой униформе и с блистающей улыбкой на лицах. Я осторожно нажал на кнопку вызова стюардессы, желая выпить чашечку горячего кофе после приличной дозы коньяка. Через минуту к моему креслу приблизилась девушка с подносом в руках и, чарующе улыбаясь, осведомилась:
- Я вас внимательно слушаю, уважаемый пассажир, что желаете: минеральную воду, холодный чай, леденцы, шоколад, печенье?
Почти заплетающимся языком и с восхищением глядя на стюардессу, я потребовал:
- Так, девонька, вы мне не предлагайте всякой ерунды, а порадуйте-ка лучше мою душеньку чашечкой горячего бразильского кофе. Знаете, что-то в горле совсем пересохло от спёртого воздуха в салоне. И потом я что-то не пойму, откуда столько народу в самолёте, неужели, именно сегодня в рабочий день всем обязательно надо куда-то лететь, - доставая сигареты, возмутился я.
Стюардесса, нисколько не смутившись моим заявлением и продолжая чарующе улыбаться, спокойно ответила:
- Уважаемый пассажир, к сожалению, мы не располагаем горячим кофе, да и спиртного, кстати, мы на борту тоже не держим. Если вы хотите того и другого, то вам следовало бы взять билетик на иностранный борт, где этого добра всегда хватало. Это первое, уважаемый пассажир, а второе заключается в том, что в нашем самолёте летит делегация на авиационный салон в Сочи, где будут представлены лучшие образцы авиационной техники, как наших фирм, так и иностранных. Ну, а с делегацией летит достаточно большой контингент журналистов, которые, кстати, и создают такой некомфортный шум в салоне самолёта. И, наконец, третье, уважаемый пассажир, сразу же хочу вас огорчить, сообщив вам, что у нас не курят и форточек в салоне самолёта нет! Ну, так что, будете пить освежающие напитки или нет? – нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, поинтересовалась стюардесса.
- Нет уж, милая, пейте вы сами эти ваши воды, а я уж как-нибудь дождусь окончания полёта, - быстро ответил я, отворачивая лицо от стюардессы.
7

Стюардесса, нервно передёрнув плечами, с подносом в руках направилась к соседнему креслу. После короткого разбега самолёт быстро набрал высоту и занял свой эшелон на многочисленных воздушных трассах нашей страны. Должен сказать, что я не любитель совершать воздушные перелёты куда-либо, но на этот раз так сложились обстоятельства, что иначе я поступить уже не мог.
В салоне самолёта вновь появилась стюардесса и через СГУ радостно сообщила:
- Уважаемые пассажиры, наш полёт проходит на высоте десять тысяч метров со скоростью 850 километров в час. Температура воздуха за бортом минус сорок градусов. Ожидаемое время прилёта в город Сочи двенадцать часов московского времени. Командир корабля Семитов Василий Игнатьевич. Экипаж самолёта желает вам счастливого полёта и мягкой посадки.
- Интересно, - нервно подумал я, - по всему выходит, что возможна и жёсткая посадка. Этого мне ещё не хватало.
Между тем, пассажирский лайнер уже полтора часа продолжал свой полёт, с каждой минутой приближая меня к заветной цели. Армянский коньяк всё же оказал своё положительное действие на мой организм, погрузив меня в приятную дрёму, сквозь которую я вдруг с некоторым беспокойством стал замечать, что нашу воздушную посудину начинает изрядно потряхивать. Быстро открыв глаза, к своему удивлению, я заметил, что за окнами самолёта совершенно темно, а по салону в быстром темпе передвигаются члены экипажа, о чём-то озабоченно перешёптываясь.
- Ну, вот, а мне с пелёнок всё время твердили - летайте самолётами Аэрофлота,- судорожно хватаясь за подлокотники кресла, с грустью в душе подумал я.
Стюардесса схватила микрофон СГУ и, скрывая явное волнение, заговорила:
- Господа, к сожалению, наш самолёт входит в зону небольшого грозового фронта с высокой степенью турбулентности воздушных потоков и поэтому, господа, я убедительно прошу вас не вставать со своих мест и обязательно пристегнуться ремнями к вашим креслам. Самолёт идёт на снижение и уже через двадцать минут он совершит посадку.
- Чёрт бы побрал эти правила, - недовольно проворчал я, заглядывая в окно самолёта, - никогда по-человечески не дадут расслабиться в пути.
Я нажал на кнопку вызова стюардессы и вновь достал сигареты.
- Слушаю вас, уважаемый пассажир, - услышал я взволнованный голос над своим ухом, - чем я могу вам помочь.
8

Я повернулся и увидел склонённую над собой голову стюардессы.
- Пассажир, говорите быстро, у нас и без вас забот хватает, - смахивая платочком слёзы с глаз, нервно заметила стюардесса.
- Ну, во-первых, красавица, мне надо по нужде сходить, а, во-вторых, о каких таких заботах вы только что изволили говорить, - плохо скрывая волнение, скромно поинтересовался я.
- Наши проблемы не должны вас волновать, пассажир, а вот с вашим желанием посетить наш туалет придётся несколько повременить.
- Как это повременить, - насторожился я, - но я совершенно не могу терпеть более и очень прошу вас дать мне добро на визит в вышеназванное заведение.
Стюардесса смотрела на меня своими зелёными глазами и в ней боролись два чувства: строгое соблюдение правил на борту лайнера и жалость к незадачливому пассажиру, нуждающемуся в срочной услуге Аэрофлота.
- Ну, хорошо, пассажир, я вынуждена нарушить все данные мне инструкции и пропустить вас в туалет, но я вас очень прошу это сделать достаточно быстро и незаметно для окружающих вас пассажиров, - внимательно оглядываясь по сторонам, тихо прошептала стюардесса.
Быстро зайдя в туалет и закрыв за собой пластиковую дверь, я обнаружил какое-то странное жужжание со стороны унитаза.
- Надо же, до чего дошёл прогресс, - с гордостью садясь на унитаз, резюмировал я, - наши славные авиаконструкторы даже сам унитаз механизировали. Очевидно, теперь он выполняет две функции: функцию приёма того, что уже в определённый момент не нужно организму и функцию механической зачистки соответствующего места на теле человека после выполнения им первой функции.
***
Сразу же после того, как я присел на унитаз, моментально прекратилось жужжание, но в тот же момент всем своим нутром я почувствовал какую-то непреодолимую тяжесть, которая вдруг навалилась на меня, прижав к металлической чаше унитаза.
- Это ещё что за чёрт, - нервно дёргаясь всем телом, не на шутку забеспокоился я, - никак этот чёртов унитаз решил серьёзно заняться моей личностью.

9

Совершив ещё пару попыток освободить нижнюю часть своего тела от мёртвой хватки унитаза, я в неистовстве забарабанил кулаками в дверь туалета. Как ни странно, но на мой стук в дверь и на мои призывы о помощи никто не ответил. С каждой минутой я чувствовал, что какая – то неведомая сила всё сильнее и сильнее вдавливает меня в отполированное нутро металлического унитаза, не оставляя мне никаких надежд на освобождение. Наконец, дверь в туалет распахнулась и, на пороге я увидел молодого улыбающегося человека в лётной форме.
- Ну, как ваши дела, - спокойно осведомился молодой человек, вы ещё можете, не двигаясь, минут пятнадцать посидеть на месте. Простите, забыл вам представиться, вы имеете честь беседовать с бортинженером нашего славного экипажа.
От наглости задаваемых мне вопросов я весь зашёлся:
- Какого дьявола я должен сидеть на этой металлической банке, которая, как аллигатор, цепко держит меня за хорошо вам известное место? – в изнеможении закричал я. - Я требую немедленно освободить меня от объятий этого монстра или я сейчас в щепки разнесу ваш воздушный будуар.
- Вы не должны так волноваться, – спокойно отреагировал бортинженер, гладя меня рукой по голове, - сейчас я вам всё объясню.
- Да уж, сделайте милость, знаете, не каждый раз мне предоставляется такая возможность на протяжении столь длительного времени находиться в туалете.
- Видите ли, если бы не вы, то неизвестно чем бы закончился наш полёт, - бодро начал объяснять бортинженер. - Вы уже знаете, что наш лайнер попал в зону активной грозовой деятельности и высокой атмосферной турбулентности. Короче говоря, произошла разгерметизация оборудования санитарной системы самолёта. Т.е., я хочу сказать, что воздух, находящийся в салоне нашего самолёта, стал стремительно вытекать через повреждённые части системы в атмосферу. На такой огромной высоте это могло привести к гибели всех людей на борту самолёта. Только благодаря вашей неожиданной помощи мы сможем теперь спокойно снизиться до безопасного для здоровья людей высоты полёта и благополучно выйти на глиссаду снижения перед посадкой.
- М-да, это просто нонсенс и какой-то кошмар, который может присниться только во сне. Иными словами вы хотите сказать, что моя попка сыграла роль своеобразной затычки в разгерметизированной системе санитарного оборудования вашего лайнера? – искренне удивился я. - Но всё же, любезный, как долго мне ещё восседать на этом троне, - неудачно пошутил я, - да и потом, в конце-концов, я хочу есть и пить.
10

Бортинженер, понимающе кивнув головой, прокричал кому-то в салон:
- Светка, быстро приготовь клиенту что-нибудь на зубок, да, и не забудь про кофе и чего-нибудь расслабляющего, чтобы снять с человека стресс.
- Сию минутку всё будет готово, Игорь Иванович, - прокричал в ответ приятный женский голос. Как обслужить клиента – по первому классу или как иностранца?
- Хватит болтать, - прокричал в дверь бортинженер, - не мне тебя учить, как поступать в таких ситуациях. Тащи всё, что у нас припрятано на время «Ч».
Между тем, сидя на унитазе, я с ужасающей для себя отчётливостью стал понимать, что это вынужденное столь долгое сидение на унитазе не пройдёт для моего организма бесследно. Давно залеченный мой геморрой вновь с новой силой заявил о своём существовании.
- Проклятье, - в отчаянной ярости прорычал я, - да когда же вы снимите меня с этого пьедестала. Я больше не могу терпеть, сволочи!
Бортинженер моментально исчез, а на его месте нарисовалась фигура моей стюардессы с большим подносом в руках. Сделав мне низкий книксен, девушка любезно предложила:
- Уважаемый пассажир, хочу предложить вам скромный обед, который    несомненно поднимет вам настроение.
Я с ненавистью взглянул на поднос в руках девушки и обомлел. На подносе покоилась жареная курица с каким-то фантастическим гарниром. Рядом с тарелкой стояла большая чашка с ароматным кофе, а несколько в стороне – фужер с напитком тёмного цвета.
- Я полагаю, что этот восхитительный коньяк непременно снимет с вас тот стресс, который вы испытали за время посещения нашего туалета.
- Ладно, - подумал я, - раз такое дело, то надо воспользоваться случаем оторваться по полной.
Схватив с подноса фужер, я в два глотка осушил его, а затем, не спеша, принялся за курицу.
- Скажите, любезная, - примирительно начал я, - значит, на вашем борту всегда можно найти то, что нам простым смертным только снится.
Немного покраснев и выждав небольшую паузу, девушка ответила:
11
    
   - К сожалению, мы не можем наш борт превратить в ресторан, да и потом подвыпившие люди не всегда адекватно реагируют на окружающую их действительность. Вот только поэтому мы и вынуждены вас потчевать чем-то нейтральным и недорогим, чтобы обеспечить всем благополучный полёт.
- Так, ясно, миленькая, вновь заговорил я заплетающимся языком, - ну, и что у нас дальше по программе.
- Простите, как вас по отчеству, - поинтересовалась стюардесса, - а то мне как-то не ловко тыкать вам.
- Сергей Петрович, - быстро нашёлся я, широко улыбаясь, - можете меня просто величать Петровичем.
- Очень хорошо, Сергей Петрович, значит, вы у нас теперь герой, которому удалось в необычной для него обстановке спасти жизнь нескольким десяткам человек. Экипаж нашего лайнера от всего сердца благодарит вас за такую бескорыстную помощь в спасении лайнера и его обитателей от неминуемой катастрофы. Командир корабля – пилот первого класса предлагает провести пресс-конференцию по прибытии нашего лайнера в город Сочи.
Я весь зарделся от гордости того, что моя персона вновь стала достоянием общественности и прессы.
- Да ладно, чего уж там, я всегда готов послужить святому делу спасения самолётов Аэрофлота и их обитателей от всякого рода неприятностей, - широко улыбаясь и подмигивая стюардессе, ответил я.
- Сергей Петрович, на нашем борту присутствуют представители прессы, которые хотели бы задать вам несколько вопросов, - с чувством глубокого облегчения произнесла стюардесса, одёргивая на себе униформу.
Чарующе вкусный обед и крепчайший коньяк произвели на меня неизгладимое впечатление, от которого я впал в какое-то блаженное коматозное состояние, совершенно не замечая, что сижу полураздетый на унитазе, а меня, толкая друг друга, фотографируют журналисты. От двойной дозы выдержанного коньяка я совершенно не помнил, как закончился тот злополучный и в какой-то степени легендарный для меня рейс. Очнулся я уже в сочинской гостинице в своём скромном номере на двоих. Голова гудела, как растревоженный улей, настроение и вовсе было на нуле. Медленно поднявшись с кровати, я еле доплёлся до столика, где покоился графин с водой.

12

- Господи, да какого рожна меня понесло в этот самолёт, - мысленно возмущался я. - Сидел бы сейчас в уютном купе скорого поезда и в ус не дул, а вот теперь надо думать, каким же образом мне сразу же убить двух зайцев: вновь попытаться залечить мой геморрой и в полной мере насладиться всеми прелестями черноморского курорта. Не спеша осушив почти весь графин с водой, я забылся тяжёлым сном.
***
К моему удивлению, погода в Сочи в это время года, как ни странно, порадовала меня своим ласковым солнышком и достаточно тёплым морем. На лечение моего застарелого геморроя и на поездки на различного рода мероприятия у меня ушли практически все деньги. Возвращаться в свой город мне уже пришлось в обычном почтовом поезде, да и в плацкартном вагоне.
В редакцию газеты я уже вернулся в приподнятом настроении, помятуя те недавние события, которые произошли со мной в заоблачных далях. Небрежно ногой толкнув дверь в кабинет главного редактора, я твёрдой походкой приблизился к столу своего шефа.
- Доброе утро, Евгений Иванович, как поживаете, как ваше здоровье, - начал я разговор с обычного своего приветствия.
Главный сидел за своим рабочим столом и читал газету, совершенно не обращая на меня никакого внимания. Я деликатно выждал паузу, несколько раз галантно кашлянув, и вновь подал голос:
- Евгений Иванович, а это я и у меня для вас приготовлен интересный материал по нашему славному Аэрофлоту. Наконец, главный оторвал свои глаза от газеты, окинув меня тяжёлым ненавидящим взглядом.
- Так,- резюмировал я, - у шефа опять дурное настроение. Придётся подъехать к нему с другого бока. Евгений Иванович, мне что-то в последнее время на удивление везёт, - бодро начал я. - Представляете, я летел в самолёте вместе с делегацией на международный авиационный салон. Я считаю, что это большая удача для нас.
- Да уж, представляю себе, как вам повезло, – угрюмо ответил главный , вновь обратившись к газете.
- Странно, о чём это он толкует, - весь насторожился я, - да и откуда ему знать, как мне повезло и в чём?
Главный отбросил в сторону газету, вперив в меня испепеляющий взгляд.
13

- А вот теперь скажите мне, уважаемый Сергей Петрович, - грозно начал главный редактор, - что это вы там вытворяли на борту пассажирского самолёта и что поведали журналистам?
- Господи, - с ужасом подумал я, - неужели, он ясновидец или экстрасенс, если так свободно читает мои мысли?
Осторожно заглядывая в глаза моего начальника, я сбивчиво залепетал:
- Евгений Иванович, вот как перед Богом клянусь вам, что ничего такого не было, просто я совершенно случайно помог экипажу самолёта спасти их лайнер от неминуемой гибели.
- Что вы там бормочите, какая ваша помощь, - в негодовании закричал шеф. - Не надо из меня делать полного идиота, я прекрасно разбираюсь в авиационной технике и знаю, что экипаж всегда может своими силами легко справиться с любым дефектом, возникшим на борту самолёта. О ваших выкрутасах на борту российского лайнера уже пишет вся мировая пресса. Вот, полюбуйтесь!
Главный швырнул мне несколько экземпляров газет. Я наугад взял одну из газет и увидел себя, сидящим во всей красе на унитазе рядом с чарующе улыбающейся стюардессой. Фотография была озаглавлена цитатой: «Русский парень на страже российского гражданского флота!».
С ненавистью швырнув газету обратно на стол главному, я начал слабо защищаться:
- Евгений Иванович, всё было совершено не так, ну, почти не так, - тихо заговорил я. - Вы же прекрасно знаете эту жёлтую прессу, они всегда из мухи сделают слона.
- Какие к чёрту мухи и слоны, - весь напрягся шеф, - вы посмотрите только какие влиятельные газеты описывают вашу самодеятельность на борту российского лайнера. Вот, хотя бы это!
Главный схватил со стола одну из газет и начал трясти ею перед моим носом. -Вот, послушайте, что вы заявили корреспондентам, сидя на этой импровизированной трибуне – унитазе: «…Господа, у меня давно уже сложилось определённое мнение о российском гражданском, воздушном флоте. Должен сказать, что некоторые летательные аппараты уже давно выработали свой рессурс, но их до сих пор продолжают использовать как на внутренних, так и на международных авиалиниях, что в конечном итоге может привести к нежелательным эксцессам в воздухе и даже к катастрофам. И вообще, только нужда заставляет меня летать на этих уже давно устаревших тарахтелках. Только счастливое стечение обстоятельств позволило
14

нашему лайнеру выйти победителем из этого крайне тяжёлого положения. Господа, опережая ваши вопросы, хочу сделать заявление о чрезвычайно опасном способе передвижения воздушным путём и именно на российских самолётах».
- Ну, что вы на это скажете, - радостно потирая ладони рук, язвительно проговорил главный. - Это же кто вам позволил охаивать родной воздушный флот страны. Да как вы посмели своей задницей раздавить всё то доброе и сокровенное, что я по крупицам собирал для успешного и достойного существования нашей газеты. Да вы хоть понимаете, что после такой антирекламы ни одна из авиационных фирм не захочет с нами общаться. Кроме всего прочего, вы ещё и ославили нашу газету, представившись корреспондентам, кто вы и где работаете.
Главный редактор тяжело опустился за свой рабочий стол и уже совсем другим тоном проговорил:
- Так, Сергей Петрович, мне уже давно надоели ваши выходки и, с этого дня я больше не нуждаюсь в ваших услугах. Пропуск оставьте на проходной, а за расчётом подойдите в конце месяца. Всего хорошего!
Я, как в тумане, на ватных ногах вышел на улицу и, поёживаясь от злого северного ветра, с горечью в душе подумал:
- Вот, сволочь, и чем это ему не понравилась моя командировка. А наш гражданский воздушный флот всё равно самый надёжный в мире! Но, если быть до конца честным, то ещё в дремучем детстве моя матушка часто твердила мне: «Не плюй в колодец – пригодится воды напиться». Господи, какой же я всё-таки болван…
***