Я хочу расстрелять, не задумавшись, небо ночное,
Наблюдать за звездой, как она умирает в тиши,
Греться в вспышке её, не давая угаснуть в покое,
Только нет в ней тепла, там напрасно его не ищи.

Не ищи и любви в нарочито бесчувственном взгляде,
Где отчётливо видно "Любимый, меня позабудь!"
Ты замёрзнешь в объятьях подохшей романтики. В хладе,
Ледяными тисками сжимающим сердце и грудь.

Усмехнись же в ответ на звезды умирающей стоны,
Выдыхая в неё сигаретный клубящийся дым,
И убей в себе жалкую [*цензура*], что, нарушив законы,
Счастье строит себе в счёт других, пока станет седым,

Ошибается, плачет, страдает, поверив однажды
Цвета крепкого кофе лукавым и милым глазам.
Я смеялся, когда признавались другие мне раньше,
Но, услышав "Люблю!", в эти сети попался я сам.

Есть ли в этих безумных мирах тот, кто истинно любит,
Кто готов за любимой пойти даже в злую пургу,
Кто поднимется на эшафот с силой сжав свои зубы?
Я не верю уже, и поверить другой не смогу.

Мир таит бездну звёзд, но во мне закипает свирепость -
Если нет в нём любви, то зачем мне он нужен такой?
Я стрелял бы без жалости в это унылое небо,
Но его не убить. И оно остаётся со мной.

Нет тебя в моём небе, и я ему искренне верю.
Может встречу когда-нибудь где-то на стыке времён
Ту, которую я безвозвратной считаю потерей,
Ту, в которую был беззаветно и страстно влюблён.